Plavi, plavi

      Это худший матч за все время, что Мислав в «Динамо». Рассыпались, вели себя на поле, будто впервые друг друга видят, в ногах путались, мазали. И он тоже.       Мислав сидит на скамейке после замены, невидящим взглядом смотрит на поле. Пытается найти ответ: как? почему? Не находит. В голове у него ни одной связной мысли, звенящая пустота. Пусто. Нулем на табло в статистике голов, забитых «Динамо». Полная катастрофа, на которую даже отреагировать не получается. Шок.       Рядом Дино. Уже не плачет. Удар по колену на двадцатой минуте выбил его с поля. Все то же колено, дважды порванные кресты. На этот раз, вроде не так все серьезно, сказал главный врач «синих». У Мислава нет причин не верить Смодеку. В конце концов, Ивица Смодек профессионал и никогда не обманывал «синих». В отличие от…       Мысль обрывается.       Дино сидит рядом, к колену и бедру примотаны ледяные компрессы. Схема была — под Дино; Йошко уехал в «Лейпциг», у Расмуса травма бедра, почти как у Арияна, Садег еще не готов до конца. Дино должен был связать защиту воедино. Мислав смотрит пустым взглядом на поле, играть еще десять минут: никто из них не готов, как оказалось.       Не готовы играть без толковой защиты, Кевин и Франсуа поднимаются высоко, куда как выше, чем нужно, Стефан один не справляется; они так уже два пропустили — не успели вернутся, Доминик не вытащил выход один на один. Бартол мечется между опоркой и обороной, не слышит криков Кристияна.       Не готовы играть без центра: Ловро не в ногах, голова в «Ренне», ноги дают неточные передачи, Луку игроки «Шерифа» опекают плотно, не пройти — так и самого Мислава опекали, играли персонально. «Это не может быть оправданием», — думает он равнодушно. Вяз, не мог прорваться.       Не готовы играть без нападения: Бруно допрыгался, довыпендривался, в сборную на осень не вызвали, но он все еще не понял, что надо не финтить, а быть лучшим на деле — пытался забить бисиклетой. Конечно, не справился. Мислав думает: это было максимально тупо. В душе пустота.       Через минуту после того, как его заменили, 2-0 на табло превращаются в 3-0; Мислав сжимает виски руками, смотрит на бутсы, лишь бы ни с кем не встречаться взглядом. В глазах других игроков на скамейке та же пустота.       Что сказать журналистам после конца игры? Мислав смотрит на микрофон, три ноль, набери пацанов из дворовых команд — лучше сыграют. У него нет слов, они проиграли все единоборства, ночью, он знает, никому не заснуть. Он говорит правду.       Шаг за шагом в раздевалку — ноги свинцовые. Не наговорить бы друг другу сейчас лишнего. Все виноваты, невиновных нет, амнистия невозможна. Зачем клуб скупил половину лиги? Сорок человек в составе, играть некому. Дамир что-то говорит, никто не слушает. Нет сил слушать, по крайней мере, сегодня. Завтра, все завтра.       Из оцепенения его выводит вибрация телефона в кармане — они уже подъезжают к аэропорту. Звонит Ариян, у него, Мислав уверен, седины на висках прибавилось.       — После матча мне позвонил Бьелица, — устало и как-то обреченно говорит Ариян, не поздоровавшись. Мислав молчит, ждет. Ненад был их тренером, и несмотря на все обиды и колкие слова в интервью, Мислав знает, Ненад за них переживает, за тех, кто играл под его руководством.       — Сказал, что очень сочувствует. И чтобы мы не раскисали.       — Что он еще сказал, Аки? — не то, чтобы Миславу это было сейчас по-настоящему интересно, он просто знает: Ненад не ограничился бы такими словами.       — Что моей вины в этом позоре нет.       Мислав молчит. Он знает: Ариян все равно винит себя. Не поехал, не вышел на поле. Нет невиновных. Три — ноль.       — Возвращайтесь домой, — в голосе Арияна змеится трещинка. — Если Дамир не способен придумать нормальную тактику, будем сами стараться создать чудо из ничего. Будем расставлять звезды на небе в правильном порядке, что нам еще остается?       Что остается? Мислав не знает ответа на этот вопрос. Сейчас он вообще ничего не знает.