***
Многоголосый шум стих в то же мгновение, как с непривычно громким стуком хлопнула дверь в небольшое помещение, отделяющее коридор от входа в залы тира. Ривай, нацепив на лицо самое равнодушное из возможных выражение, даже не посмотрел в сторону настрожившихся курсантов. Лишь рывком отобрал у Блаус очередную шоколадку, которой, блять, нихуя не место в тире, и, все так же не выражая никаких эмоций, кивком приказал всем следовать за собой. Прийти в себя, ожидаемо, получилось весьма относительно. Он даже успел позвонить Ханджи, слишком уж настойчиво для самого себя попросив ее отправить его куда-нибудь в Сирию, причем желательно прямо сейчас, на что та удивительно спокойным для нее голосом предложила сеанс у психотерапевта. А лучше у психиатра. В общем, предстоящие полтора часа в компании курсантов 104-й представлялись Риваю пыткой похуже всех пережитых им ранее. Проскользнула даже мысль послать к хуям это преподавание и согласиться на давно предлагаемую Пиксисом административную должность в штабе разведки, но... Та маленькая, адекватная часть мозга Аккермана сразу же ему напомнила, что с ним происходит, когда он больше двух месяцев игнорирует живущую внутри жажду риска и азарта боя, и что только Смит согласен держать в своем штате сотрудника, который регулярно съебывает с рабочего места на несколько недель с хорошим таким риском не вернуться вообще. И Ривай смирился, нетипично для себя мечтая только о том, чтобы практика закончилась как можно быстрее, а Йегер выебывался поменьше. Идеально было бы, чтобы тот не пришел вообще, но нет — вон, стоит в строю рядом с его, Аккермана, двоюродной сестрой, которая заебала уже смотреть поочередно на обоих с насмешкой в темных глазах, и прожигает его как всегда заинтересованным и внимательным взглядом с отблеском чего-то... Неважно чего. Н е в а ж н о, блять. Собственное помешательство казалось уже выходящим даже за его субъективные рамки нормальности. Огромным усилием воли Ривай заставил хаотично мельтешащие мысли заткнуться и, прикрыв дверь и сбросив рюкзак на небольшой столик у входа, обвел взглядом немного криво выстроившихся напротив него курсантов. — Технику безопасности все помнят? — редкие кивки не убедили. — Арлерт, повтори. Пока хрупкий блондин на память рассказывал свод правил, Ривай все же вспомнил про свои обязанности и быстро проверил снаряжение. А потом, выразив надежду на благоразумие курсантов, разрешил им подойти к стойкам и заняться, собственно, стрельбой. Группа показывала неплохие результаты. Микаса стреляла строго в центр мишеней — еще бы, ей-то он точно не простил бы ошибки, с детства же тягал с собой на полигоны, а вот Йегер периодически промахивался. С меткостью у него все было тоже в порядке, но он отвлекался на движение мишеней и забывал про стойку и положение рук, из-за чего все и летело к хуям. Ривай стоял прямо за его спиной, пытаясь убедить себя не вмешиваться. У того еще будет время научиться стрелять четко и без лишних суетливых движений, все равно в ближайшие годы никто не допустит курсантов до реального боя, но... Чертово чувство ответственности не затыкалось. Он не мог не исправить ошибку студента, физически, блять, не мог. Глубоко вдохнув и призвав на помощь всю свою годами вышлифованную выдержку, Ривай медленно подошел ближе, осторожно дотрагиваясь рукой до плеча Йегера. Он дернулся, но, быстро оглянувшись, понял, что от него требуется. — Капитан? — стянув наушники, выразил недоумение Эрен, хотя и догадывался, что до идеальных результатов ему далеко. — Ты чем меня на прошлом занятии слушал? — тихо и безэмоционально спросил Ривай, слегка дернувшись от вида мигом залившихся румянцем щек Йегера. — Я же показывал тебе стойку, курсант. — Простит-те, сэр, — Эрен отвел глаза, запинаясь, а Ривай просто пытался не думать, что именно заставляет его студента так сильно стесняться. Просто. Не. Думать, — Я... — Молчи и натягивай наушники обратно. Последний раз показываю, слышишь меня, Йегер? — раздраженно приказал Ривай, наблюдая, как Эрен заполошно принимает кажущуюся ему верной стойку. Он подошел почти вплотную, четким, давно привычным движением рук выравнивая Йегеру спину и меняя градус наклона, а потом, не сдержавшись, резким ударом берцев раздвинул чуть шире его ноги, от чего по позвоночнику пробежался холодок, а член дернулся, явно давая понять, что он вообще-то нихрена не согласен с сомнениями хозяина. Йегер же на это движение как-то слишком шумно вдохнул и напрягся весь, что никак не помогло бы ему в стрельбе. Но о стрельбе никто из них сейчас не думал. — Расслабься, — сдвинув наушник, прошептал ему на ухо Ривай, еще раз проверяя положение рук. Свои же руки давно пытались задрожать от ощущения жара стоявшего слишком близко тела, а мысли... Мыслей просто не было. Эрен наконец выдохнул и, снова обернувшись, чтобы увидеть разрешающий кивок Ривая, максимально сосредоточился, делая выстрел. Точно в цель. Смуглое лицо озарила счастливая улыбка, и Эрен неосознанно чуть подался назад, тут же замирая. А Ривай подумал, что было бы неплохо умереть прямо сейчас. Потому что теперь Йегер прижимался к нему буквально вплотную, а столь манящая задница с силой вжалась в его давно стоящий член, и, кажется, не собиралась отстраняться. Ривая мигом унесло куда-то, где раньше он не был еще никогда — ни один из любовников не вызывал такие ощущения буквально одним движением. Хотелось сжать узкие бедра и толкнуться вперед, но где-то на задворках сознания замельтешило здравомыслие, напоминая, что вокруг вообще-то куча кадетов, которые, хоть и заняты, но такого не пропустят точно. Подавив позорный стон и прогнав яркие вспышки короткого удовольствия из-под век, Ривай сжал челюсть и отошел сам, чуть медленнее, чем стоило бы, опуская руки с плеч Йегера, которые, он только сейчас понял, сжимал до онемения сильно. Эрен не поворачивался, подрагивающими руками откладывая на подставку пистолет и стягивая заебавшие наушники. Но ему и не надо было: алые скулы и прикушенную нижнюю губу Ривай видел и так. И от этого осознания его повело еще сильнее. Цепляться больше было не за что. — Ты все понял, курсант? — негромко спросил Ривай, сам не зная, о чем именно спрашивает. — Д-да, сэр, — сдавленно, до охуения хрипло ответил Эрен, несколько раз кивая. Ривай еще несколько секунд позалипал, наблюдая как тяжело дышит Эрен, стискивая руками края хлипкой столешницы, а потом на негнущихся ногах пошел в сторону выхода, где в рюкзаке его ждала бутылка с возможно еще холодной водой. Остаток практики прошел мимо него. Он бы не заметил, даже если курсанты устроили бы перестрелку. Ривай просто стоял, привалившись к стене, и жадно пил воду, смотря куда-то перед собой, изредка кидая взгляды на заторможенно движущегося Йегера, который, конечно, снова нихера не запомнил, как нужно стоять. Но тут Ривай осуждать не мог — он и сам бы не запомнил. Когда до звонка оставалось несколько минут, Ривай заметил странно-вопросительные взгляды, мечущиеся в его сторону со стороны Йегера. Но отвечать не собирался. Только ухмыльнулся, цепляясь за блестящие даже в темноте зеленые глаза насмешливым взглядом своих серых. Звонок показался спасением. Курсанты, настороженные отсутствием вечных комментариев и исправлений со стороны своего капитана в течение всего занятия, отложили оружие, и, переглядываясь, отошли к двери, снова построившись, но Ривай лишь кивнул головой в сторону, намекая, чтобы валили уже. А после небольшой паузы, когда все уже начали выходить, коротко кивая ему на прощание, добавил: — Йегер, задержись. Эрен, и так медливший с уходом, вскинул голову, пытаясь найти подтверждение на лице Ривая. А Ривай молчал, никак не меняясь в лице. Он слабо понимал, что творит, но сил тупо не оставалось. К хуям всю правильность и сомнения, он всю жизнь слушал только себя, и именно это помогало ему как вылезти из нищеты детства, так и раз за разом выживать даже в самых опасных операциях. А сейчас это самое "Я" требовало Йегера. Горячего, стонущего до потери голоса под ним Йегера. Сквозь пелену мыслей он наблюдал, как Эрен отмирает от минутного шока, как он шепчет что-то встревожевшемуся Арлерту, как закрывается за последним вышедшим из тира курсантом дверь. И как помещение накрывает резкая тишина, слегка отрезвляющая, но в то же время дразнящая. Ривай оттолкнулся от стены, медленными шагами сокращая расстояние между ним и Йегером, пока не подошел почти вплотную. Курсант неловко топтался на месте, нервно сплетая пальцы, но не отходил, только опустил голову, когда капитан оказался слишком близко. — Ну что, Йегер? — Ривай, конечно, был тем еще ублюдком, но не спросить согласия не мог, хотя и видел, что оно очевидно, — Как думаешь продолжить вечер? Эрен снова прикусил губу, и глубоко вдохнул, собирая всю свою известную смелость и решительность, а потом поднял голову, выдавая так бьющее по нервам: — С вами, сэр! Ривай нарочито жестко усмехнулся. — Ты понимаешь, на что соглашаешься? — он дал еще одну попытку сбежать и пальцами грубо схватил Йегера за подбородок, фиксируя голову и не давая отвести взгляд. — Да, — гораздо тише, но не менее уверенно ответил Эрен, рвано выдохнув, когда пальцы капитана с силой провели вверх по скуле, — с вами я на все согласен. И вот тут уже что-либо говорить не было ни смысла, ни сил. Ривай тихо рыкнул и, переместив руку на вихрастый затылок, резко двинулся вперед, вжимая податливое тело в ближайшую стену, свободной рукой стискивая бедра так, как давно хотелось. Йегер, выронив рюкзак, обеими руками вцепился в его спину и откинул голову назад, открывая охуенный вид на острые ключицы и шею, в которую Ривай, уже не сдерживаясь, впился легким укусом. Услышанный в ответ протяжный стон был самым охуенным, что он слышал в жизни. — Не ори сильно, услышат, — прошептал на ухо, опаляя нежную кожу возбужденным дыханием. — Да, сэр, — Эрен кивнул и немного опустил руки, задирая футболку Ривая и касаясь голой кожи, а Аккерман понял, что готов кончить прямо сейчас от этой неприкрытой покорности и дрожи, что пробивала тело курсанта с каждым его прикосновением. Он подался бедрами вперед, вжимаясь членом в уже ощутимый стояк Йегера и заглушая громкое "Бля-ять, да!" яростным поцелуем, а потом быстро отстранился, чтобы стащить форменную футболку с Эрена и разрешить ему сделать то же самое со своей. Восхищенный вздох курсанта хотелось повторить. Ривай знал, что, даже несмотря на многочисленные шрамы, выглядит неплохо, но вот тело Йегера стало для него сюрпризом. Стройное, даже худое, но жилистое, с заметными кубиками пресса и слишком охуенно выпирающими тазовыми косточками — его хотелось трахать до темных пятен перед глазами и умоляющих то ли продолжить, то ли остановиться криков. Что он и собирался сделать в ближайшее время, грубо хватая его за волосы и впиваясь в губы уже более долгим, изучающим поцелуем. Свободной рукой, быстро пробежавшись по подрагивающей от прикосновений коже живота, он сквозь ткань спортивного кроя брюк сжал член Йегера, в ответ до крови прикусившего ему нижнюю губу. — Сэ-эр, — пошло простонал Эрен, как только Ривай оторвался от измученных грубым поцелуем губ. — Передумал? — мастерски скрывая дрожь от с новой силой шарахнувшего по нервам желания в голосе, спросил Ривай и сильнее сжал руку на члене парня. — Нет! — толкнувшись в ладонь, спешно ответил Йегер. — Быстрее, сэр. Ривай усмехнулся и отошел на полшага, чем вызвал обиженный взгляд до предела раскрасневшегося курсанта. Но своя выдержка уже тоже трещала по швам, и медлить не хотелось. Он быстро расстегнул ремень на своих джинсах и, вытащив его из петель, с легкой издевкой посмотрел в распахнутые в непонимании глаза с нереально увеличенными зрачками. Снова подойдя ближе, Ривай перехватил взметнувшиеся в попытке обнять его руки и завел их за спину, быстро и накрепко связывая запястья ремнем. Йегер рефлекторно дернулся, а потом опять, блять, закусил губу, смотря на него с каким-то нереальным восхищением. — Все еще согласен на все? — спросил Ривай, понимая, что даже если услышит сейчас протесты, остановиться уже не сможет. — Да, — выдохнул Йегер, млея от осторожного касания кончиков пальцев по краю резинки брюк, а потом резко охнул, когда другой рукой его с силой направили вниз. — Сосать-то умеешь? — Да, сэр, — опустившись на колени, каким-то слишком довольным тоном ответил Эрен, а потом облизнулся, выбивая воздух из груди Ривая, и посмотрел на него снизу-вверх из-под слегка влажных ресниц. Проведя пальцами по его губам, Ривай с силой надавил на нижнюю, залипая на открывшийся ему вид связанного, согласного на все молодого тела, и на доверчивый взгляд, светящийся мучительным ожиданием, от которого снова повело так, что казалось, сильнее уже некуда. Но он понял, что ошибался, когда, быстро расстегнув джинсы и опустив их вместе с трусами, едва сдержал громкий крик от тут же накрывших головку истекающего смазкой члена губ. Йегер сосал не то чтобы слишком умело, но чувственно, проходясь губами по всей длине, дразняще облизывая головку и снова вбирая ствол в рот почти на всю длину. Ощущения зашкаливали, и Ривай, упершись рукой в шершавую стену, уже не скрывал рваное дыхание и тихое шипение сквозь зубы, жмурясь в попытках не кончить от крышесносной влажности рта Йегера. Но хотелось еще острее и он, запутав пальцы в растрепанных каштановых волосах, резко прижал голову парня ближе, слегка качнувшись бедрами навстречу. — Йегер, блять, — низко прохрипел он, почти умирая от спазмов узкой глотки. Эрен дергался и смотрел слегка испуганно, но недостаточно, чтобы Ривай поверил. На дне судорожно моргающих глаз искрилось что-то безумное, что выдавало дикий кайф, прошибающий Йегера от довольно унизительного положения. Одобрительно усмехнувшись, Ривай отпустил фиксирующую голову руку и ожидал чего угодно, но не того, что Йегер, откашлявшись и поматерившись, снова подастся вперед, на пару минут основательно залипнув на двух шрамах на бедре, нежно проходясь по каждому из них кончиком языка, и, обдавая пульсирующий член поцелуями от головки до сжавшихся яиц, шире раздвинет бедра, нетерпеливо ерзая в поисках чего-либо, обо что можно потереться своим уже явно ноющим членом. Выдохнув сквозь зубы, Ривай выставил ногу вперед, вжавшись затянутой в берцы голенью в пах парня, который тут же громко замычал, слегка оцарапывая член зубами, больно ровно настолько, насколько Риваю не хватало, и начал тереться об него как заведенный. Охуенно было до разрыва сердца, но, уловив предоргазменную дрожь, все сильнее окутывавшую тело парня, Ривай резко отстранился. — Нет, Йегер, ты кончишь только когда я скажу, — протестующее хныканье ударило по нервам, и Ривай, склонившись для мимолетного поцелуя с налетом его собственного вкуса, развязал ремень. Толком размять запястья Эрен не успел — его тут же повалили на пол, заводя руки за голову и удерживая сильной хваткой. Ривай покрывал загорелое тело поцелуями и быстрыми укусами, слизывая капельки выступившего пота, и мысленно матерился от каждого касания до боли налитым членом о ткань брюк Йегера. Он опустился ниже, наконец полностью раздевая пацана, ведь правда, совсем ещё пацана, но такого охуенного, что было неважно уже буквально все, и пару раз провел рукой по внушительному стволу, от чего Йегер выгнулся и застонал так, что от самообладания не осталось совсем ничего. — Смазки нет, поэтому будет больно, — сиплым голосом предупредил Ривай, разведя длинные ноги в стороны и сминая властными ладонями подтянутые ягодицы. — У меня есть, сэр, — запинаясь, дрожащим голосом вдруг ответил Йегер, сразу же в смущении отводя глаза, — в рюкзаке. — Серьезно? — сказать, что Ривай охуел, это ничего не сказать. — Ты на все пары с собой смазку носишь, а, Йегер? — Только на ваши, сэ-эр, — повторяя его интонацию, прошептал Эрен и нарочито-невинно поморгал своими сейчас совершенно блядскими глазами. Ривай коротко рыкнул и, не сдержавшись, вновь набросился на податливое тело с жестким поцелуем, одной рукой сжимая оба члена и несколько раз передергивая, остановившись лишь на самой грани. — Ну ты и блядь, Йегер, — тихо бросил прямо в припухшие губы, чем вызвал короткий довольный стон, и потянулся за рюкзаком. Растягивать стонущего под ним парня было настолько же сладко, насколько невыносимо. Йегер был тугой и влажный, но послушно расслаблялся от тихого шепота и умелых движений сходящего с ума Ривая, который едва успел зажать курсанту рот ладонью, когда попал по простате, выбив, видимо, из головы Йегера остатки какого-либо осознания, где они находятся. Хотя он и сам слабо уже фиксировал происходящее, на самом деле. Мычание и протяжные стоны из-под ладони начали переходить в скулеж, когда в заднице Йегера уже свободно проворачивались три пальца, и Ривай понял, что ждать и дальше становится слишком невыносимо. Наскоро размазав по своему члену остатки смазки, он подтянул парня ближе к себе и приставил головку к истекающей, пульсирующей заднице. Нависнув над льнувшим к нему телом, Ривай коротко поцеловал искусанные в кровь губы и медленно подался вперед. Йегер был до охуения узким, и не кончить в момент, когда головка погрузилась в горячее тело, Ривай смог только благодаря военной выдержке и немного чуду. Остерегаясь лишний раз вдохнуть, он медленно вошел полностью, залипая на морщившемся то ли от боли, то ли от удовольствия лице под собой и считая звезды перед глазами. Дав пацану немного привыкнуть, Ривай навис над ним, одной рукой упираясь в пол, а другой сдавливая шею Йегера — не полностью перекрывая доступ кислорода, но так, что кричать тот точно не сможет. Йегер же в ответ на это восторженно закатил глаза, в очередной раз унеся Аккермана куда-то в другую реальность. Ривай искренне пытался двигаться медленно, но крышу срывало слишком сильно, и темп быстро стал рваным, грубым. Йегер хрипел и насаживался на вбивающийся в него член, руками и ногами цепляясь за Аккермана, как за последнюю надежду в своей жизни, так, как всегда хотелось, но еще ни разу не получилось ощутить. Ривай едва вспоминал иногда ослаблять хватку на шее, задыхаясь от давящей на член тесноты Йегера и уже не сдерживая вырывающиеся хриплые стоны. Он понимал, что долго не протянет, но видел, что пацан под ним тоже давно на грани, и совсем отпустил тормоза, яростно увеличивая темп и не заботясь о сохранности лучшей в своей жизни задницы — видел же, что от боли Эрен ловит кайф чуть ли не сильнее, чем от остального процесса. Член уже почти болел от упрямо сдерживаемого оргазма, а тело пацана начало мелко дрожать, и Ривай, коротко кивнув на умоляющий взгляд зеленых глаз, сжал шею Йегера сильнее, полностью исключая возможность дышать. Движения стали резче, и Ривай, прерывисто выдыхая сквозь наглухо сжатые зубы, разжал руку, переводя ладонь на влажное от пота молодое лицо, закрывая распахнувшийся в судорожном вдохе и громком крике рот и сильнее наваливаясь на выгнувшееся от скручивающего внутренности оргазма тело, забрызгивающее горячей спермой свой же живот. Член сдавливало нещадной пульсацией, и спустя несколько сильных, неритмичных движений, Ривай ярко кончил следом, вцепившись зубами в плечо все еще постанывающего Йегера. Вернуться в реальность получилось не сразу, но спустя несколько минут блаженной пустоты, которая обычно посещала его нездоровое сознание только после рискованных военных миссий, Ривай все же приподнялся на локтях, заглядывая в лицо Йегера, кажется, пребывающего где-то в нирване. — Ну что, на это рассчитывал, курсант? — прошептал Ривай и, не дождавшись ответа, сильно прикусил мочку покрасневшего уха. Йегер дернулся, распахивая глаза, и блаженно улыбнулся, проведя рукой по исцарапанной к хуям спине капитана. — Об этом я и мечтать боялся, — ответил сорванным голосом. Ривай довольно кивнул, и, осторожно выйдя из теперь вызывающего еще более нездоровое желание тела, поднялся в поисках салфеток в собственном рюкзаке. Одевались они в молчании, чувствуя, что заканчивать все вот так не хочется абсолютно, но не решаясь сделать тот самый шаг. — Жду в пятницу на семинаре,— натянув футболку, привычно жестким тоном бросил Ривай и, дождавшись разочарованного кивка, продолжил уже более мягко, — но, если будут вопросы, приезжай, Эрен. И вышел, оставив на столике у двери аккуратный листок бумаги с наскоро написанным адресом, а у стены опустевшего зала — счастливо улыбающееся, уже точно свое чудовище, которое капитан только что впервые назвал по имени. А через пару часов Ривай, раслабленно куривший, облокотившись на парапет небольшого балкона в своей квартире, с которого открывался достаточный, чтобы заметить знакомую макушку, вид на подъездную дорожку, спешно отправил Ханджи короткое, но содержательное: "Отбой. Нахуй Сирию, хочу отдыха", и довольно хмыкнул, услышав настойчивый звонок в дверь.the only one
9 июля 2021 г. в 14:16
Сквозь приоткрытое окно аудитории доносился монотонный стук капель ставшего привычным дождя, который третий день подряд ввергал в сонливое состояние весь город. Мягкая прохлада расслабляла, но лекции курсантам военной академии никто не отменял, и как бы каждому из них ни хотелось сейчас укутаться в теплое одеяло и сладко спать, забыв про скорые зачеты и проверку физической подготовки, они усердно писали конспекты, всем своим видом пытаясь убедить преподавателей, что максимально заинтересованы в происходящем.
Особенно студенты группы 104, учащиеся на третьем курсе факультета военной разведки, которых по средам подвергали особенно извращенной пытке — сдвоенным лекциям по стратегии под надзором бесспорно самого уважаемого, но и настолько же пугающего профессора академии. Капитан Аккерман вел свой предмет живо и ярко, вдалбливал материал так, что даже откровенные бездельники к концу курса неплохо ориентировались в нюансах прогнозирования и планирования, но и гонял своих студентов соответствующе. За считанные дни курсанты привыкали к проскакивающему среди сложных терминов мату, учились уворачиваться от подзатыльников (безуспешно, кстати) и запоминали многочисленные правила поведения на его парах, нарушить которые было страшнее, чем нарушить устав.
— Вопросы? — бросив взгляд на часы на левом запястье, порядком покоцанные, но ценные и значимые, Ривай обвел аудиторию равнодушным взглядом, подмечая мутные, подернутые пеленой сна глаза некоторых из своих слушателей, и злорадно ухмыльнулся в ответ на затянувшееся молчание. — В пятницу будет семинар по сегодняшней теме, свободны.
— Подождите, а... — игнорируя тоскливые вздохи сокурсников, вскочил сидящий во втором ряду студент — личная головная боль Аккермана. И дело тут было совсем не в гениальной неловкости Йегера, да и не в вечной взбалмошности, от которой у Ривая скрипели зубы. Вот вообще нихуя не в ней.
— Субординация, курсант! — жестко перебил его Аккерман, пытаясь не залипнуть в очередной раз на охуенно-бездонной зелени глаз, в которой как раз и не было ни скуки, ни сонливости, лишь живой интерес и смущение, легким румянцем отпечатывающееся на загорелых скулах и уносящее куда-то в ебеня привычную отстраненность капитана.
— Прошу прощения, сэр! — выровнялся в струнку Эрен, кидая на преподавателя слегка виноватый взгляд, который задержался на бледном лице на пару мгновений дольше, чем должен был. Но Ривай этого не заметил. Вернее, старался себя убедить, что не заметил — с наблюдательностью у него проблем не было никогда, иначе хер бы он дожил до своих тридцати двух, с таким-то прошлым. — Разрешите задать вопрос?
Ривай хмыкнул и скрестил руки на груди, опираясь спиной о край преподавательского стола.
— Разрешаю, — кивнул он и, в очередной раз послав к черту здравые протесты своей же принципиальности, не отвел взгляд от подтянутой фигуры Йегера, который в форме выглядел запредельно охуенно.
Правда, без нее, наверное, все же лучше. После этой мысли стало как-то слишком тяжело дышать, а любимые черные джинсы стали явно теснее, чем были до этого. Мысленно матерясь, Ривай на мгновение прикрыл глаза в ожидании вопроса, как он чувствовал, нихера не важного и вообще не по теме лекции. Блять, чудовище, просто уйди уже отсюда.
— А практику по стрельбе не вы сегодня вести будете?
— Я, кто же еще, — Ривай закатил глаза: ответ был очевиден, и курсант это знал.
Четвертый год подряд Эрвин клятвенно обещал снять с него дополнительную нагрузку, но каждый раз находил сотни причин, почему никто из многочисленного преподавательского состава не сможет справиться с курсом стрельбы лучше, чем он. Какого хера Аккерман все еще это терпел, сам не до конца понимал, хотя и знал, что во многом благодаря этому курсу Смит закрывал глаза на мастерский игнор с его, Ривая, стороны на уставную форму и внутренние правила академии, но все равно бесился. Стрелять-то он любил, а вот учить стрельбе... Учить было скучно.
— Спасибо, сэр, — кивнул Эрен и вдруг улыбнулся так, что у Ривая перехватило дыхание. Как-то настолько счастливо и открыто, как будто ему предстояло провести почти два часа этим вечером не в компании охуевше строгого преподавателя, а с первой красоткой академии, как минимум. Ну, или красавцем.
— Валите уже из аудитории, — слегка охрипшим, но, спасибо военной выдержке, не дрогнувшим голосом отпустил курсантов Ривай и подошел к окну, распахивая его настежь.
Холодный ноябрьский воздух остужал, приятной свежестью обволакивая пышущее жаром сознание. Ривай оглянулся и, убедившись, что аудитория опустела, а дверь закрылась за изученной до мельчайших подробностей фигурой Йегера, оперся руками о подоконник, сжимая до побеления пальцы на его краях и шумно выдыхая в попытках восстановить душевное равновесие. Йегер сводил с ума, буквально. До начала этого учебного года они виделись всего пару раз, мельком, и тогда Ривай особо не обращал на слишком охуенного курсанта внимания, смотря на красивое лицо, как на очередную фоточку в соцсетях, тут же забывая о его существовании. А вот когда в сентябре до Аккермана дошло, что ближайший год, а скорее всего, не один — если Йегер не завалит его предмет и не будет отчислен после третьего курса, чего он не сможет допустить, хотя хотелось иногда очень, — эти зеленые глаза будут преследовать его два раза в неделю в течение почти трех часов подряд... А с этого месяца у разведчиков начался еще и ежегодный курс стрельбы. Вот тогда Ривай и осознал, в какую жопу он попал.
Потому что Йегер притягивал, и, что самое хуевое, намеками и взглядами давал безошибочно понять, что тоже заинтересован, хотя сам же дико смущался своих эмоций. И все бы ничего, и можно было бы себя не сдерживать — на устав Аккерману давно насрать, и разница в возрасте смущала не то чтобы сильно, но... Все же смущала. Да и давно устоявшийся порядок жизни никак не допускал каких-либо отношений с курсантами, а внутренний голос едким ядом периодически нашептывал: "Да нахуя ты ему сдался со своей сломанной психикой, регулярными командировками в горячие точки, без которых ты становишься адреналиновым маньяком, и ебанутыми на всю голову тараканами, а, старый ты извращенец?". На этом причины медлить в принципе заканчивались, и к собственному ужасу Ривай понимал, что они уже не кажутся ему столь значимыми, как, к примеру, месяц назад. Это действительно, блять, пугало.
Тряхнув черными, слегка растрепавшимися за день волосами, Ривай выпрямился и быстрым шагом подошел к двери, закрывая ее на ключ, как всегда, на два оборота старенького замка. А потом снова вернулся к спасительному окну, на ходу нашаривая в кармане все еще тесных джинсов пачку сигарет.
Чиркнув зажигалкой, Ривай подкурил и сел на широкий подоконник, умоляя сознание заткнуться и перестать ему подкидывать соблазительные, но запретные образы Йегера в разной степени раздетости. Получалось хуево, но с каждой царапающей горло затяжкой самообладание понемногу возвращалось.
К тихому счастью Ривая, пара со 104-й группой была последней на сегодня, а до вечерней практики еще есть почти два часа. Возможно, за это время он успеет убедить себя, что Йегер его вообще нихера не заводит, и вернуть свой хваленый похуизм, который, издевательски подмигивая, с каждым днем удалялся все дальше.
Вот только надежды на это у самого Аккермана уже практически не было.