Осколки твоих мыслей

      — Зачем же так пристально глазеть? Хоть отворачивайся иногда, что ли, — Рона слегка пихает подругу в бок, намереваясь обратить внимание Ван на себя, но и это без толку. Мёнджи продолжала в открытую приглядываться в сторону широкого зелёного поля, на котором парни-старшеклассники бегали туда-сюда, отбирая у друг друга мяч, и периодически тяжко вздыхала. Чхве рядом попивала холодный чайный грипп из прозрачной бутылочки, открыв её сразу же после утомительной пробежки и качала головой, оценивая страдальческое-грустное лицо Мён.       — А говоришь — не нравится. Да ты запала на новенького, чего томить-то. Ван и это проигнорировала, уперев подбородок рукой и издалека рассматривая Яна в его белоснежной футболке. Его волосы, чуть влажные от пота, непослушно лезут в глаза, отчего Чону приходилось зарываться в них рукой и зачёсывать назад, а у Мёнджи в такие моменты невольно замирало сердце. Совершенно новые чувства должны были напугать девушку, но сейчас это последнее о чём Ван хочется думать. Ей просто нравится за ним наблюдать и всё.       — Ты всё больше меня удивляешь, — Рона наконец закрутила пробку бутылочки, прежде чем предложить охлаждающий напиток подруге, но получив на это отказ, Чхве поставила свой любимый грипп на лавку сбоку, после, приняв ровную позу и также уставившись на футбольное поле. Она взглянула сначала на Яна, затем на Мёнджи рядышком и так по очерёдности, пока в один момент с изогнутой бровью не выдала, указывая пальцем на Чона: — Он? Это правда он? Тот, кто сумел растопить сердце нашей ледышке Мёнджи? Новенький? Серьёзно? — не унималась Рона, с недоверием и непониманием в упор глядя на Ван. — Что ты в нём такого нашла? — снова бросив оценивающий взгляд на парня, Чхве продолжала поражаться. — Да, он милый на лицо, но… Из всех парней, что когда-то бегали за тобой, он не самый лучший вариант! Мёнджи и бровью не повела на подобное высказывание подруги. Она только лишь вздохнула и тихо вымолвила, разочарованно поджав губы:       — В том-то и дело, что он не бегает за мной. Чонвон в игре особой активности не проявлял. Его явно заставили это делать, из-за чего он бо́льшую часть времени стоял в стороне, пиная мяч только когда он случайно попадал тому в ноги, в отличие от других парней, которые места себе не находили, в попытке отобрать у друг друга мяч и вообще вели себя так, словно от этой игры зависит вся их жизнь. Там же был и Сонхун, но на Пака Ван особого внимания не обращала, каждый раз злостно сжимая кулаки, когда тот сердито зыркал на Яна и пару раз задевал его плечом. И чего ему нужно? Чонвон ведь ровным счётом ничего не делает, но этому задире Сонхуну всё ещё что-то не нравится.       — Поэтому ты так на нём зависла? Типа… не такой, как все? — Чхве замерла. — Но это же глупо, Мёнджи, и старомодно в том числе! Ван пожала плечами. А что ей ещё можно было ответить? То, что Ян Чонвон для неё, что-то вроде родственной души? Или то, что одна вещунья сказала, что он её соулмейт? Тогда Рона посчитает подругу настоящей сумасшедшей и каждый раз будет хихикать над этим, да ещё и возьмёт в факт то, что она ездила к женщине, занимающейся подобным.       — Простой паренёк. Странный, разве что, — дала Яну оценку Чхве, навалившись на твёрдую спинку скамейки. — Ничего необычного, наоборот же, он такой же как все.       — Если я скажу, что слышу его голос в своей голове, ты поверишь? Не сдержалась Мёнджи, устав от занудства подруги. Она не хотела об этом говорить, но Рона буквально вынудила. Да и какая разница, она всё равно не обратит на это никакого внимания, поэтому Ван даже и не беспокоилась об этом сейчас.       — Что? — Чхве, на удивление, услышала и запомнила слова подруги, смотря на неё сейчас как на дурочку. Ну хоть в этом Ван не прогадала. — Новенький? — чуть ли не поперхнулась слюной подруга, вытаращив глаза как напуганный лемур. — Ян Чонвон? Его мысли ты слышишь? — поражённо завопила Рона, совершенно не заботясь о том, что их могут услышать посторонние. — Но как?       — Тише! — шикнула Мён, рефлекторно схватив подругу за запястья и осторожно осматриваясь по сторонам. — Ты… — злобно уставившись на девушку рядом. — Чего кричишь так? Чхве тут же виновато ойкнула, несильно хлопнув себя по губам и пододвинувшись ближе к подруге, уже более тихим тоном шепнула:       — Но как? Мёнджи сдула с глаз чёлку и вернулась в прежнее положение, скрестив руки на груди и слегка нахмурившись.       — Откуда я знаю.       — Вот это да-а! Обалдеть… А ты точно уверена, что это он? Может быть, тебе кажется? Ван мысленно прокрутила в голове все факты, что могут это доказать и закивала самой себе, даже не думая задуматься над тем, что это может быть не так. Определённо это он. Первое — Мёнджи чувствует Яна всегда, когда тот находится поблизости и может предугадать ход его действий. Второе — она ощущает на себе его состояние и самочувствие. Взять в пример тот день, когда у парня болела голова, и у Ван же она начала раскалываться в тот же момент, стоило только Яну показаться ей на глаза. Третье — она…       — Да господи! Он это! Он! Я уверена в этом на все сто процентов. От неожиданности одноклассница рядом вздрогнула и схватилась за сердце, нервно сглотнув.       — А орать так зачем? — возмутилась она, похлопывая себя поверх груди и тяжело дыша. Ну и актриса. Мёнджи еле сдержалась, чтобы не закатить глаза, но всё же попросила прощения и смягчилась в лице. Верно. Рона не виновата в том, что всё складывается именно таким образом и что Чон не обращает на Ван никакого внимания — тоже. За последние два дня этот парень и глазом не повёл в её сторону, в то время когда Мён неотрывно глазела на него, часами напролёт и судорожно грызла ногти. По классу даже пошёл слух, что холодная Ван Мёнджи втрескалась по уши в новенького, хотя это совсем не так! Ну, или, так… Девушка невольно ругнулась, дёрнувшись. Какая же путаница всё-таки! Мёнджи никогда ещё раньше не собиралась в школу с такой радостью и хорошим настроением, потому что там она могла наконец встретить Яна и понаблюдать за каждым его действием. Кажется, шутки про сталкерство оказались не шутками, ведь Ван и правда ведёт себя как глупая влюбленная дурочка, пока Чонвон в свою очередь совершенно равнодушен к ней. Это так несправедливо. Напоминает невзаимную любовь.       — Ты же понимаешь, что это бред? — взглянув на подругу скептично, Рона после горько выдохнула. — Видишь, до чего учёба доводит. А я ведь говорила, отдыхай хоть иногда! Сколько раз я звала тебя гулять, а? — девушка от злости схватилась за свой чайный грипп и остервенело открутив крышку, залпом его осушила, затем, снова с укоризненным взглядом повернувшись на Мён. — Никогда меня не слушаешь…       — Почему ты продолжаешь на меня давить? — скривила обиженную гримасу Ван, надув губы и всерьёз сопротивляясь желанию зареветь прямо здесь. — Хоть понимаешь, как мне тяжело? Разве ты не должна поддержать меня, вместо того, чтобы осуждать? И это не бред! — а после в сердцах выплюнула: — Боже, ты такая же, как они!       — Они? — одноклассница недоумённо вскинула бровью. — Кто?       — Родители! Вечно им что-то не нравится, — вспыхнула Мёнджи, мысленно прося себя успокоиться. Её сердце забилось, а пульс со значительной скоростью возвышался. Ван вмиг поникла, озабоченно пялясь в одну точку. Чхве от этого неспокойно забегала глазами туда-сюда, виновато поджав губы. Кому-то стало стыдно. Ну и поделом.       — Ну ладно, прости меня… Чего ты, м? Мёнджи-и, — Рона взяла Мёнджи под руку и старательно заглядывала той в глаза, часто хлопая длинными ресницами. — Я не хотела задеть тебя этими словами. Я просто переживаю, ты ведь знаешь… Хочешь, куплю тебе твои любимые булочки с банановым сиропом? Хоть десять штук! — сразу же заметив огонёк в глазах Ван после её, весьма неплохого предложения, Рона по-доброму хмыкнула, продолжив: — Я хотела сказать пять булочек… Ой, то есть, три! Одну! Спустя какое-то короткое время извинений подруги, Ван всё же сдаётся, потянув уголки губ вверх и уже через секунду широко улыбаясь.       — Ну ты и подлиза, Чхве Рона! — легонько пихнув одноклассницу в плечо, девушка искренне засмеялась. — Не нужно ничего покупать, я не хочу полнеть.       — Замётано! — счастливо взвизгнув, подруга энергично затанцевала плечами, что смешит Ван ещё сильнее. Девушки ещё какое-то время дурачатся, хихикая на одной из скамеек обширного стадиона, разговаривая о чём угодно, но не о Яне и не о способности Ван слышать его мысли. Рона старалась плавно съехать с этой темы, ибо расстраивать подругу во второй раз ей не особо хотелось, а она однозначно расстроит, потому что выражение «язык мой, враг мой» — определённо описывает всю сущность Чхве Роны. Тут уже ничего не поделаешь. Мёнджи, на бесконечные словесные предложения подруги, отвечала сдержанно и максимально осторожно. Ей тоже не хотелось огорчать Рону своим поведением и резкими словами, ведь Чхве тут совсем не виновата. Нужно уметь находить компромисс везде. Только так есть возможность остаться гармоничными и спокойными, в том числе. А вообще, Ван безумно обидно и грустно на душе. А всё этот Ян Чонвон! Однажды Мёнджи стало неприятно от всего этого до такой степени, что она дала себе обещание, что больше и глазком не посмотрит в сторону парня и, в целом, постарается не обращать на него внимание. Может, хотя бы из-за этого её странные чувства внутри угаснут, или, в крайнем случае, на время успокоятся. И какой же итог? Всё коту под хвост, а её обещания самой себе — пустые слова на ветер! То, что девушка продолжает беспрерывно коситься на Чона и попутно разговаривать с Роной, доказывает всю правоту её же мыслей. Ван клянётся, что никогда ещё не чувствовала себя так жалко. Мён закусила нижнюю губу, опустив взгляд вниз.       — О Господи, — слишком внезапно подруга замолкает, перестав болтать Ван на ухо свои глупые шуточки, прислонив руки ко рту и ошарашенно глядя вдаль. Девушка обращает на это внимание сразу же, также как и Чхве устремив глаза вперёд. На футбольном поле парни отчего-то перестали пинать мяч и все до одного смотрели в одну сторону. В ту сторону, где Сонхун и Чонвон лежали на небольшом расстоянии друг от друга и с болезненным выражением лица держались каждый за свою ногу. Кажется, произошло столкновение, или кто-то из них споткнулся, отчего двое полетели на землю и оба получили ранения на коленях, разодрав кожу об жёсткий газон. Мёнджи тут же хватается за ногу, чувствуя тупую боль в коленке. Чонвон в мыслях ругается и корит себя за то, что решил погнаться за мячом, из-за чего попал прямо в яблочко, упав на землю именно вместе с Паком. Именно с ним, чёрт возьми. Мёнджи прекрасно знает, что Сонхун не оставит это просто так и уж наверняка попытается сделать виноватым Яна, хотя по сути оплошали двое. С этими же мыслями, Ван сама не понимает, в какой момент дёргается вперёд, сильно переживая о дальнейшем и тяжело глотая вязкую слюну. Сейчас он его побьёт. Как в воду глядела. Сонхун поднимается первым, а его лицо выражает всю ярость и злость. Он смотрит на Чонвона как хищник на добычу, сжимая кулаки до побеления.       — Охренел?! — разъярённо басит Пак на всё поле, отчего ученики, находящиеся в этот момент здесь, поворачивают головы в их сторону, накаляя и без того напряжённую обстановку. — Ты труп, Ян Чонвон, — Сонхун, прихрамывая, идёт в сторону парня, который всё ещё лежал на земле и грубо схватив того за грудки, уже было замахнулся рукой, чтобы оставить очередной след на бледном лице Чона, как тут, Мён, напугавшись до безумия, соскакивает с места.       — Нет! — высоким тоном буквально пищит девушка, хотя понимает, что они её просто не услышат, но что-то всё же заставляет Сонхуна остановить свои действия и уже через секунду парень взбешенно смотрит на учителя физкультуры, который, громко дунув в свисток, возвышался сейчас над двумя парнями, не позволяя Паку закончить начатое.       — Прекратили сейчас же! — строгим голосом пробрав до костей, учитель смерил Сонхуна осуждающим взглядом. — Хватит. Что вы здесь устроили? Пак Сонхун, немедленно отпусти Ян Чонвона, — на требование старшего, Пак лишь сильнее сжимает руки на чужой футболке и тогда учитель добавляет: — Если не хотите сегодня же привести родителей в школу, остановитесь прямо сейчас. Пак злостно фыркнул, грубо оттолкнув от себя Яна и поднимаясь на ноги. Чонвон снова невольно прижимается спиной к земле, задев правую руку и вмиг скорчившись. Повредил руку? Мёнджи тут же тянется к своей ладони и понимает, что от волнения даже и не заметила тупую боль в районе своего запястья. Девушка сглатывает.       — Он подставил мне подножку, учитель. Виноват он, — Сонхун отряхивает одежду от пыли, попутно шипя себе под нос и в мыслях покрывая новенького трёхэтажным матом, представляя, как заставит того вылизывать всю эту грязь. На такое заявление мужчина осматривает их двоих с ног до головы и пожимает плечами.       — Но упали вы оба.       — И что, блять?! Этот выродок…       — Пак Сонхун! Следи за словами! Парень тяжело дышит, подобно разъярённому буйволу, а на его лице играют желваки злости. Сонхун всё же замолкает и только лишь убийственными глазами сверлит Яна снизу.       — Если я вдруг узнаю, что вы двое подрались после урока, а я это в любом случае узнаю, — мужчина наказывает пальцем, трясся им в воздухе и со стороны это выглядит так, словно он отчитывает провинившихся в чем-то детей, но, нет, на их месте сейчас взрослые парни, что вот-вот готовы были устроить драку. — Зачётов вам не видать в журнале! Всё ясно? Умейте разглаживать конфликты словами, а не дракой! Мёнджи в это время всё также обеспокоенно смотрит на Яна, сжимая пальцы на конце своей мастерки. Брюнет кое-как поднялся на ноги, смотря на свои кроссовки и не решаясь поднять голову на всех присутствующих. По ощущениям, парень задел не только колено, но и кисть, которой на данный момент и пошевелить не в силах. Что неудивительно, виду Ян подавать не стал, сжимая левую руку в кулак до хруста и яро поджимая губы до самого их побеления.       — Пак Сонхун, — зовёт тёмноволосого учитель, на что тот вмиг окликается, наконец спустив с Чонвона свой нещадный взор. — Идёшь со мной. А Ян Чонвон… — теперь же глядя на Яна. — Сейчас же в медкабинет. Пак вторично сменяется в лице, нервно облизнув губы.       — Но учитель, почему только…       — И без разговоров. Будешь знать, как произносить подобную брань при старших. И вообще, я огорчён твоим сегодняшним поведением, Сонхун. Пак еле не рычит диким зверем, внутренне борясь с желанием врезать кулаком по чему-нибудь твёрдому, а в худшем случае — не психануть и не накинуться на самого физрука, дабы доказать всю свою невиновность. Но вместо этого парень нелегко присмиряет пыл, горячо выдохнув через рот.       — Хорошо, я вас понял. Простите, учитель.       — А вы! — указав пальцем на всех зевак, что собрались вокруг них троих, образовав круг и охая от всего происходящего, мужчина придирчиво сузил и без того узкие глаза, внезапно гаркнув: — Чего столпились? Представление, что ли? А ну разошлись по своим делам! Или же будете бегать до окончания урока! После угрожающих слов аджосси, народ всё же рассыпался по сторонам, продолжая по ходу дела заговорчески шептаться. Учитель фыркнул с этого себе под нос и двинулся в сторону беговой дорожки, жестами рук подозвав Пака следовать за ним. Сонхун смотрит на Яна в последний раз и успевает провести большим пальцем по своей шее, намекая тому на очередную их, скорейшую встречу, а потом нагоняет мужчину, тут же заводя с ним разговор и говоря уже более раскрепощённо. Чонвон остаётся на поле один. Парень подносит повреждённую руку ближе к лицу, рассматривая вблизи еле видный синячок и понимая, что писать в ближайшие два-три дня он явно не сможет. А затем слегка склоняется вперёд, оценивая безразличным взглядом потёртые травой спортивные брюки и замечая красноватый оттенок, просачивающийся сквозь ткань в районе колена. Прекрасно. Чонвон смачивает языком сухие губы, осторожно разворачиваясь и, словно побитый жизнью маленький кролик, неторопливо топает на чистую дорожку. Хотя, маленький, явно лишнее слово в описании его внешнего вида, но, зато определение «побитый кролик» подходит ему как нельзя точно. Мёнджи смотрит на парня с непритворным волнением, трепетно сжав руки в кулачки, пока в один момент её не пихают в очередной раз в плечо, отвлекая от тайного наблюдения.       — Почему ты всё ещё здесь? — возмущается Рона, кивая на Яна, который уже шёл по окраине беговой дорожки. — Давай догоняй.       — Что? — выпучивает глаза на подругу Мён и как только до неё доходит весь смысл сказанных ею слов, суматошно машет руками, отрицательно качая головой. — Нет-нет-нет, ни за что. Я не побегу за ним, не заставишь.       — Тебя и заставлять-то не придётся, — взглянув на Ван с изогнутой бровью, ухмыльнулась Чхве. — Сама ведь хочешь с ним поговорить! И даже не пытайся сказать, что это не так. Мёнджи горестно вздыхает и опускает голову вниз, нервно теребя пальцами и невнятно бурча следующее:       — Хочу. Но ему ведь всё равно… За всё время он даже ни разу не посмотрел на меня. Это уже обо всём говорит.       — А чего ждать с моря погоды? Взяла быка за рога и вперёд! Так ведь и до старости можно просидеть.       — Если бы всё так просто.       — Просто! — Мёнджи вздрагивает, испугавшись неожиданного ора подруги в своё ухо и не по-настоящему смеётся, дабы отвлечь настроенную Рону от этой затеи, но Чхве сейчас явно не до шуток. Она подалась вперёд, повернувшись всем телом к Ван и решительно смотря ей в глаза. — Чего ты, как тряпка? Разве Ван Мёнджи, которую я знаю, сдаётся так просто?       — Но это ведь уже другое, — с учёбой дела обстоят куда легче, ибо в этом русле требуется только упорство и огромное желание сдать всё на отлично. В этом же случае… тяжело заставить человека обратить на себя внимание, когда тот этого совершенно не хочет. — Да и стоит-ли…       — Что ты там мямлишь? — психует Чхве, от души закатив глаза. — Соберись, и беги за ним! Давай-давай, — подталкивая Мён рукой, Рона чуть не скинула подругу со скамьи, из-за чего Ван недовольно на неё уставилась.       — Да не пойду я, — отмахнулась Ван, сев ровно. — Пойти, чтобы он опять на меня злился? Ему не нравится моё общество, придётся смириться с этим.       — Но ты ведь не сможешь смириться с этим, а только продолжишь изнывать от горя, — состроила грустную моську Рона. — В любом случае, от этого разговора ты ничего не потеряешь.       — Ну да, — сморщилась в ответ Ван, передёрнувшись. — Всего лишь-то свою гордость.       — О боги… ну и упёртая же! — Чхве прикрыла глаза рукой, потеряв последнюю надежду облагоразумить глупую подругу. — Ладно, делай что хочешь! Слышишь? Но только потом не ной мне, что он снова на тебя не посмотрел. Хочешь, чтобы всё на блюдечке преподнесли? Ну так жди и дальше, потому что этого никогда не произойдёт! — подруга от злости хотела было запить першение в горле родным чаем, но его-то как раз-таки не оказалось в бутылке, отчего Рона принялась страдать пуще прежнего. — Вот же непруха! И всё же, она права. Не стоит чего-то ожидать, когда ты сам при этом ничего не делаешь. Только пустые надежды и накручивание самого себя. Это так не похоже на Мёнджи. Но это доказывает, как сильно он запал в её душу, благодаря чему она, так несвойственно себе, смущается и волнуется.       — Хорошо, я сделаю это, — наконец решается Ван, заставив всё ещё возмущающуюся Чхве застыть. — Только дам тебе обещание, — Мён сжала кулаки, — что если он и в этот раз оттолкнёт меня, то я больше никогда и ни за что не подойду к нему с чем-то. И больше не защищу от Сонхуна.       — Я даю слово! — твёрдо чеканит девушка, дыша так тяжело и отрывисто. Возможно, потому что уже сомневается в себе?       — А-ага… Л-ладно. Конечно. Даёшь слово! А теперь, иди. Рона немного шокировано хлопает глазами, с опаской смотря на то, как Ван встаёт и направляется в ту сторону, куда буквально минуту назад ушёл Ян и молчит, дабы не спугнуть всю её решимость. Мёнджи сглатывает. Чёрт возьми, она ещё никогда раньше не чувствовала себя так взволнованно, если дело касается противоположного пола. Да она каждый раз была тверда и холодна, разговаривая свободно и легко. А тут что? Поговорить с новеньким для неё проблема? Ван идёт быстро, буквально слыша своё сердцебиение и пару раз оборачивается назад, получая от Роны одобрительные кивки и кулачки вверх. Только вот, это ничуть не помогает, а лишь только усугубляет ситуацию… Девушка заворачивает за угол, обогнув бетонную стену и исчезнув из поля зрения Чхве окончательно. Ладно, будь, что будет. Кажется, с недавних пор это её девиз по жизни.

***

Мёнджи смотрит куда-то вперёд, впиваясь ногтями в нежную кожу на ладони. Никогда ещё светло-коричневая дверь не казалась такой пугающей. Ван выдохнула в пустоту. Отступать всё равно уже поздно. Она проследила за Чоном до самого кабинета и, дождавшись того момента, когда парень закроет за собой лакированную дверь, тихонько подкралась ближе, боязливо осматриваясь по сторонам. Несколько раз прокрутив в голове заученные на зубок слова по дороге сюда, Ван кивнула и схватилась за ручку двери, аккуратно потянув на себя. Неприятный скрип в тот же момент прошёлся по ушам, отчего девушка смешно сморщилась, понимая, что Ян внутри всё прекрасно слышит и, наверное, как обычно недоволен чужим визитом. Девушка плотно закрывает за собой дверь, оглядываясь по сторонам. Она уже триста раз пожалела о том, что явилась сюда, но в глубине души понимала, что уйти сейчас не сможет, да и не хочет даже. Но так сильно боится. Мёнджи слышит странные шорохи из глубины обширного кабинета и чуть проходит вперёд, натыкаясь на Чона, что сейчас пытался открыть аптечку, сидя на одной из коек, но у него это не получалось от слова совсем. Ян моментально поднимает голову, как только слышит постороннее движение рядом и сталкивается с неловким взглядом Ван, слегка удивлённый тем, что увидел именно её. Девушка сцепляет руки вместе, перекатываясь с пятки на носок и словно невзначай спрашивает, состроив максимально незаинтересованный вид:       — Кхм! Ты как?       — Здороваться не учили? — полностью оглядев девушку, недовольствует Чонвон, заставив щёки Ван вмиг зарумяниться.       — П-привет, — осознаёт свою ошибку Мёнджи, чувствуя как горят её уши.       — Привет, — отвечает Ян, но уже с более мягким выражением лица.       — Ну, и… как же ты? Брюнет кинул взгляд на своё колено, затем чуть приподнял повреждённую руку вверх, после, снова в открытую уставившись на девушку.       — Ничего, жить буду. Окно в кабинет открыто, благодаря чему тёплый воздух обдувает шелковистые светлые занавески, которые так и развивались на ветру, нагоняя атмосфере куда больше загадочности и, даже, какой-то… романтичности? Да, так и есть. Ещё бы мелодию на фон добавить и получится настоящая сцена из какой-нибудь школьной дорамы. Мёнджи не та, кто будет отнекиваться от своих же чувств. Ей просто хорошо и тепло на душе, вот так вот стоять рядом с ним и подолгу смотреть в бездонные глаза. Как бы смущающе это ни было для неё. Из двора школы доносятся голоса учеников, затем далеко в коридоре слышен звонок, но Ван не сдвигается с места, продолжая смотреть тому прямо в лицо. Внешний мир уходит на второй план, а осознание происходящего вовсе отключается. Эти моменты слишком прекрасны, чтобы их прекращать. Чонвон тоже молчит, периодически хлопая глазами и понимает, что они непозволительно долго смотрят друг на друга, из-за чего парню на мгновение становится неловко, но он даже и не думает о том, чтобы прервать их зрительный контакт. Такой чувственный и нежный. Что она здесь делает? Как тут оказалась? Почему пришла именно сюда? Этими вопросами он будет задаваться после, а сейчас просто помолчит, дабы не спугнуть. Чонвон понятия не имеет, кто она вообще такая, чтобы так глубоко засесть у него внутри. И дело не в гордости или какой-то неприязни. Ян недоумевает от того факта, что она каким-то странным образом кажется ему не такой как все. Это и пугает. Это его от неё и отталкивает. Это топит его в море под названием «заблуждение». И в конце-концов, это то, что не даёт ему покоя уже какой по счёту день. Старшеклассница, девушка, из весьма влиятельной и уважаемой семьи, так сильно манит его к себе, сама того не ведая. Ужасное чувство, на самом деле. Чонвон не знает, как это объяснить. Более того, парень усердно пытался забить на новые чувства внутри, игнорируя всякое её присутствие рядом, но, вот, она снова здесь.       — Можно взглянуть? — смело интересуется Мёнджи, кивая головой на его обездвиженную руку. — Могу помочь открыть аптечку.       — Думал, не предложишь, — еле заметно улыбается Ян, отчего у девушки внутри тотчас расползается приятное ощущение, только видя эту милую полуулыбку. Сердце ёкает, перестав отбивать неспокойный ритм. Он умеет улыбаться. Доброе выражение его лица, Ван видела только на фотографии, но как же прекрасно оно в жизни. Мёнджи так и опешила, застыв с ошарашенной миной. Это не скрывается от Чонвона и он вмиг стирает с лица всю нежность и доброту. Девушка на дрожащих ногах подходит к койке и осторожно садится рядом, тут же протягивая руки к аптечке и ловко открывая довольно-таки крупный чемоданчик. Вид открывается на многочисленные таблетки в упаковках разных названий, пару кружков лейкопластыря, на бинты и на прочие медикаменты. Приятный запах трав и фруктов исходит от парня, отчего Ван еле держится не накинуться на брюнета и не вдохнуть его запах в себя как можно глубже. Ну серьёзно. Как можно пахнуть настолько натурально и крышесносно? Это ведь явно не фруктовый парфюм. Но вместо этого, Ван лишь незаметно встряхивает дурной головой и совершенно случайно цепляется взглядом за его руку, мгновенно ужаснувшись:       — О боже, твоя рука! — Мёнджи на автомате тянется к его опухшей кисти, дотрагиваясь до уязвимой мягкой коже пальцами и замечая красно-фиолетовый синяк. И девушка тут же жалеет об этом, ибо Чонвон, держащий язык за зубами всё время, что она сидела рядом, внезапно начинает вопить чуть ли не на весь кабинет.       — Ау! Ты чего? Больно ведь, — сведя брови к переносице, заверещал Ян, из-за чего лицо Мён всё больше и больше принимало сожалеющий вид.       — Я… Божечки мой, прости, — от ужаса прикрыв ладонью рот, Ван уже не знала куда девать свой стыдливый взгляд, понятия не имея, за что ей ухватиться, чтобы загладить свою вину. — Я правда не хотела сделать тебе больно… Я… — просто так сильно о тебе переживала. — Сейчас же позову кого-нибудь! Мёнджи соскакивает с места, а Чонвон не сдерживает ещё одной довольной улыбки, в последний момент схватив девчонку за запястье. Ван невольно оборачивается назад, непонимающе хлопает глазами, смотря сначала на его прохладную ладонь, что крепко обхватила её кисть, затем на самого Яна, который молча кивнул на место рядом, намекая той вернуться обратно.       — Тебе уже легче? — с надеждой в голосе выдаёт девушка и под слегка укоризненным взглядом всё же садится на прежнее место, снова опустив глаза на руку парня. — Мне так стыдно, прости… — Ван не находит варианта лучше показать действием насколько ей жаль и просто принимается дуть на запястье брюнета, словно это как-то поможет в данной ситуации, но улыбка расцветает на лице Чонвона моментально. В первый раз за последнее время он улыбается так часто. Что же ты делаешь, Ван Мёнджи? Мёнджи неожиданно слышит его голос в голове, от испуга замерев. В тот же момент, девушка поднимает лицо вверх, с замиранием сердца смотря Яну в глаза с такого близкого расстояния. Буквально, какие-то пару сантиметров разделяли их сейчас и, только когда Ван почувствовала на себе его горячее дыхание, наконец проснулась, откатив на другой конец койки. Ван дышит отрывисто и тяжело, щеки давно красные как две редиски, а взгляд беспокойно бегает в разные стороны. Это было слишком близко. Девушка скрещивает руки на груди и мысленно просит себя успокоиться, ибо Чонвон сейчас пристально на неё смотрит и может подумать что-то не то, но её сердце вот-вот выпрыгнет из груди, больно отдаваясь по грудной клетке. Ван кладёт руку поверх левой груди, чувствуя ладонью своей бешеное сердцебиение.       — Эй, — мягко зовёт Чонвон. Теперь он выглядит обеспокоенным. — Всё хорошо? — брюнет пытается заглянуть Ван в глаза, но та упорно не хочет сталкиваться с ним взглядами. Зачем? Чтобы окончательно в обморок рухнуть? — Если ты так переживаешь о руке, то не стоит, я ведь просто пошутил… На самом деле было совсем не больно, — демонстративно подняв ладонь вверх, Ян слегка ею потряс в воздухе, доказывая, что ему и правда не больно. — Видишь?.. Ау! Эй! Мёнджи треснула кулаком тому по плечу, разъярённо дыша и смотря сердито.       — За что? — держась за место, куда ударила Мён, возмутился Чонвон.       — Врун! Я так перепугалась, а ему, видите ли, совсем не больно!       — Сейчас-то правда больно было!       — Будешь знать, как обманывать! — Ван для вида ещё раз замахнулась, отчего Чонвон с опаской поднимает руку вверх и машет ею, прося остановиться, на что девушка недовольно фыркает.       — Настоящая драчунья… — бурчит Чон, поглаживая своё плечо. Мёнджи по ходу дела приблизилась к Яну и сейчас, показывала тому кулак, враждебно выдав:       — Ещё получить хочешь? А?       — Нет-нет! Я сдаюсь! Парень и девушка улыбаются друг другу, сами того не замечая. Ван ещё раз интересуется о его самочувствии, на что получает одобрительный кивок. Чонвон говорит ей о том, какая она оказывается боевая и какая тяжёлая у девушки рука, на что Ван грозится ударить того ещё раз. А потом они смеются, так искренне и чистосердечно. Мёнджи снова зависает на Яне, рассматривая вблизи его красивую улыбку с ямочками, точно такую же, как на фотографии в его доме. Замечает на бледной коже еле видные шрамы от ударов. Те, что зажили и те, что были получены совсем недавно. Ван наблюдает за тем, как он улыбается, поджав от волнения губы. Как приятно видеть его улыбку. Действует как бальзам на душу. Мёнджи нравится такой Ян Чонвон. Такой милый и разговорчивый. Такой весёлый и яркий. Ему идёт быть таким. Ван готова отпустить прежнего Чонвона и позаботиться о нём сейчас, тогда, когда он наконец начал ей хотя бы чуть-чуть доверять. Она защитит этого парня от всего и больше никогда не даст в обиду кому-то. Она это обещает.       — Мёнджи? — девушка обращает внимание на зов. Чонвон смотрит на неё с нескрываемым любопытством. Почему становится так тепло на душе, когда он с такой нежностью и осторожностью произносит её имя? — То, что говорят в классе… Это правда? — а после смотрит ей в глаза, дотрагиваясь взглядом до самого сердца. Мён хочет завыть, но лишь бы только он не смотрел на неё так. В такие моменты ей кажется, что она готова подарить ему целый мир. Так оно и есть. Ван вдыхает в себя воздух, задержав дыхание. Что же ей отвечать?       — А что говорят в классе? — прикидывается дурочкой девушка, в ожидании уставившись на брюнета. Она и без кого-либо прекрасно знает, о чём они там говорят, но ей хочется услышать ответ именно от Яна. Чонвон прекращает горбиться, выпрямляя плечи и становясь выше Ван чуть ли не на голову, так угнетающе нависнув сверху подобно какой-то огромной горе. А ещё эти его плечи широких размеров, что, благодаря белоснежной футболке, кажутся ещё более шире, но зато какое милое личико… Этот парень точно скоро в гроб её сведёт. Ян прочищает горло, чтобы уверенным голосом сказать следующее:       — Говорят, что ты влюблена в меня, — слишком спокойно говорит брюнет, даже бровью не дёрнув, в то время когда Мён готова была сквозь землю провалиться. — Так это правда? Мёнджи замирает, перестаёт двигаться и просто с каждой пройденной секундой краснеет всё больше и больше. Она резко подносит руки к лицу и закрывает ими щёки, дабы Ян ничего не увидел.       — В-вот же глупости! — наигранно хохочет Ван, маша рукой. — И чего ещё только не придумают!.. Боже, так смешно! Чонвон смотрит какое-то время в пол, а Мёнджи, словно на иголках, дожидается его реакции.       — Ну и хорошо, — слегка улыбаясь, одобрительно выдаёт парень. — Спасибо, что сказала.       — Да не за что благодарить, — не своим голосом слишком поддельно щебечет Мёнджи, продолжая глупо хихикать. Спустя время молчания, Ван отпускает поникшие плечи, немного разочарованным тоном, словно украдкой спрашивая: — А почему… «хорошо»? Ян рассматривает свою руку, что, кажется, стала ещё больше. Мёнджи замечает это сразу же, желая предложить тому поехать вместе в больницу, ведь такое оставлять на самотёк нельзя, но уже в следующую минуту оказывается сбита с мысли парнем.       — Наверное… совсем скоро я покину это место, — уже с грустной улыбкой повернувшись на девушку рядом, Чонвон заметил в её глазах поблёсткивающие искры наворачивающихся слёз, но наперекор всем чувствам, упёрто продолжил: — Думаю, тебе было бы больно после моего ухода, люби ты меня по-настоящему. Поэтому и хорошо, что это всего лишь слухи. Мёнджи закусила внутреннюю сторону щеки, лишь бы только не заплакать прямо здесь. Зачем же он так? Ван ведь прекрасно слышит то, о чём он думает, так почему же… Девушка судорожно дышит, собирая мысли в кучу. Что свои, что его. Но ей… но ей так грустно сейчас и тревожно на душе, что…       — Я не хочу причинять тебе боль. Ты действительно хороший человек. Поэтому хорошо, Ван Мёнджи. Очень даже хорошо, что ты не любишь меня.