***
Девчонка врывается в ворота своего дома, и взвизгнув, с ещё большей скоростью буквально летит вперёд, спотыкаясь об кирпичный тротуар и чуть ли не падая. Заметив неподалёку припаркованную машину семьи Пак, девушка рванула вперёд словно пуля, рискуя упасть и пройтись лицом об твёрдую землю. Наверное, это не самое приятное чувство, но лучше разодрать коленки, чем опоздать на совместный ужин, на который, папа, между прочим, просил явиться без опозданий. Мёнджи, конечно же, не нужно повторять дважды, но, чёрт, она не виновата, что засиделась в библиотеке допоздна, готовясь к завтрашнему уроку по истории Кореи и заучивая каждую страницу в параграфе. Ну, то есть как, не виновата… Конечно же виновата. Но ведь делает она это ради учёбы и своего будущего, просиживая каждый день за учебниками, а не гуляя и не отрываясь со сверстниками в караоке, что, казалось бы, и стоит делать в её возрасте. Мёнджи вертит головой в разные стороны, смахивая со лба невидимый пот и просит себя не забивать голову лишними мыслями, а лучше придумать хорошую отмазку по поводу того, по какой причине она удосужилась опоздать на важный ужин. То, что она занималась в библиотеке полезными для мозга делами — не прокатит, ибо папа предупредил её заранее, а о том, что его дочь сможет позабыть о столь важной встрече, он, наверное, и не подумал бы даже. Но, так оно и есть. Ван девушка, вроде, не глупая и запоминает всё с первого раза, но как же она могла забыть о намеченной встрече с семьёй Пак? — Мёнджи! Тридцать минут, ей богу! — верещит мисс Лон, жестами рук поторапливая со всех ног летящую девушку, стоя рядом с входной дверью и уже предварительно её открыв для того, чтобы девчонка сумела просто залететь в дом, не тратив времени на разблокирование замка. — Господин Пак, его жена и их сын давно здесь! Где же тебя носило? Лон — «старая» домохозяюшка семьи Ван. Женщина лет пятидесяти двух, Мён не знает её точного возраста, но разговаривает с ней неформально, будучи привыкшей к этой даме, которая за всё это время стала ей как родная тётя. С ними она довольно долгое время, а с Мёнджи знакома с самых пелёнок, поэтому обращается к ней на «ты», пусть и получает от мамы замечания по этому поводу периодически. — Прости, Лон, — запыхавшись, останавливается около входа Ван, уперевшись руками об колени. — Во всём виноваты библиотека, история и… грёбанная пробка! — будучи обозлённой на гнусные «препятствия» на пути домой, Мён даже и не заметила, как неприлично ругнулась в порыве злости. — Божечки, что это за слова? Мёнджи! Ты ведь леди! — слегка хлопнув девчонку по ягодице, возмутилась Лон, оглянувшись по сторонам и проверяя, не услышал ли её непутёвую подопечную кто. — Сейчас же в дом. Умойся, приоденься и спускайся! А я пойду сообщу твоим родителям, что ты наконец-то здесь. — Ещё и приодеться? — взвыла девушка, скорчив гримасу. — А не слишком ли? Это ведь просто ужин. — Ты права. И так на полчаса опоздала. Давай же, поторопись, и волосы приведи в порядок. А то совсем как ведьмочка. Мён довольно улыбнулась, поняв, что ей не придётся ломать голову над тем, что надеть на этот раз и под строгий взгляд Лон шагнула внутрь, прекрасно зная, что сейчас тётушка позади улыбается ей в затылок, качая головой расстерянности девушки. А ведь буквально вчера она была ещё совсем ребёнком, понятия не имея, что такое подготовка к экзаменам и самостоятельное времяпровождение вне стен дома. Ван вваливается в прихожую, замерев мгновенно и стараясь не наделать шума. Ведь как бывает обычно, в подобных ситуациях она просто теряется и хватается за всё попавшее ей под руку, а этого сейчас никак не нужно. Особенно, когда Мён слышит голоса гостей из гостиной комнаты и низкий тембр своего отца, который на данный момент говорил что-то в оправдание по случаю опоздания своей дочери. Мёнджи с силой закусила губу. Теперь она не сомневается в том, что ей конец. Пощады от отца уж точно не будет и он как следует отчитает дочь после пройденного ужина. Юркнув в ванную комнату, Ван поспешила вымыть руки под раковиной, расчесать запутавшиеся пряди от порывов холодного ветра и аккуратно подкрасить губы карандашом нежно-розового цвета, который всегда носит с собой. Вот теперь её вид хоть более менее приличный. Не хватает пудры для свежести лица, но она находится в комнате девушки, а топать туда времени нет. После Мёнджи отряхивает и так чистый пиджак, и напоследок помолившись за свою рассеянную головушку, выходит в коридор, уверенно топая в сторону голосов. Весь позитивный настрой уходит на второй план, когда до ушей Мён доходит лживо-нежный голос Пак Сонхуна, который на данный момент доброжелательно делился со всеми какой-то историей. Вероятно, выдуманной, ибо то, что он делает изо дня в день, называется: «издеваться над беззащитными, от нефиг делать, и совсем не корить себя за это!». — Добрый вечер, — Ван приветствует всех вежливым тоном, скромно и тихо, так и не решаясь взглянуть на отца, а только лишь виновато глазея на родителей Пака. — Простите за ожидание, эта кошмарная пробка просто… — замялась девушка, понятия не имея, что говорить дальше. Свалить всё на пробку? Как-то маловероятно, учитывая то, что освободилась от учёбы она в три. — Хм, пробка? Вы учитесь с Сонхуном в одном классе и он, в отличие от тебя, уже давно вернулся домой, — еле сдерживая строгий тон говорит папа, нервно крутя застёганную пуговицу на пиджаке. Ван мысленно тяжко вздохнула. Ну всё, сейчас отец отчитает её перед всеми, включая и Сонхуна, который завтра и на протяжении всей недели будет подкалывать девушку на эту тему, ибо сказать ей в ответ абсолютно нечего. — Господин, я забыл сказать, что наша учительница попросила Мёнджи задержаться после занятий. Ей понадобилась её помощь, так как Мён староста. Вы не представляете, насколько сильно ваша дочь загружена, особенно сейчас, когда до экзаменов осталось совсем чуть-чуть, — на удивление, пришёл на помощь Пак, затараторив слова оправданий и даже не краснея, так профессионально вешая папе лапшу на уши. И, кажется, папа поверил, судя по его вмиг смягчившемуся лицу. — И как же я забыл вам об этом рассказать… — состроив мину максимально виноватой, забубнил Сонхун, хлопая ресницами. — Здравствуй, Мёнджи, мы так рады тебя видеть! Какая же красавица всё-таки выросла! — госпожа Пак искренне и по-доброму смотрела на девушку, сканируя ту взглядом с головы до ног. — Просто не верится, что ты и Сонхун когда-то были такими маленькими, а сейчас… Такие взрослые, считай уже студенты. — Спасибо, госпожа, вы очень милы! В следующую минуту Мён видит зелёный знак, в виде одобрительного кивка, посланного ей от мамы и поспешно проходит дальше, осторожно усаживаясь на своё место и опасаясь разгромить здесь всё к чертям, ибо её дрожащие коленки не позволяли больше и шагу ступить. Девушка один раз кидает на Сонхуна благодарный взгляд, когда тот откинулся на спинку стула и с лукавой полуулыбкой на неё глядел. Выручил, это да. Но это не значит, что теперь она должна ему оплату ценой своей жизни, а по его нахальному взгляду кажется, что так оно и есть. — Сонхун, приглядывай, пожалуйста, за нашей Мёнджи, ты ведь знаешь какая она неуклюжая, — просит у парня мама Мён, любезно улыбнувшись. — Не знаю, помнишь ты или нет, но в вашем детстве ты всегда защищал её и всё время находился рядом. Хотелось бы, чтобы так было и дальше. Мама игриво подмигивает, на что Сонхун кивает головой и мягко улыбается в ответ. А Ван в это время незаметно закатывает глаза и еле держится, чтобы не закрыть лицо руками, стыдясь вот этих вот слов от собственной матери. Почему говорит она, а стыдно ей? Может, потому что мамочка говорит про свою неумёху дочь? Или, может, потому что она в очередной раз кидает Паку намёки? Ни для кого в этом кругу собравшихся не секрет, что родители Сонхуна и родители Мён — главные шипперы их, так называемой, парочки. При каждой совместной встрече они любят поиздеваться над этими двумя, чуть ли не обсуждая их будущую свадьбу и гадая, как же они назовут первого внука или внучку. Это смущало до ужаса. Становилось максимально стыдно и неудобно. Это всё чёртов бред, но каждый божий раз Ван краснеет как помидорка и даёт взрослым ещё один повод похихикать. Особенно, если учитывать то, что родители в курсе того, как когда-то Мёнджи влюблённо вздыхала по Паку. Но всё это в прошлом! Пора бы уже заканчивать это ребячество и взглянуть на ситуацию с трезвой точки зрения. Конечно же эти слова девушка никогда не скажет взрослым, а просто продолжит молча злиться внутри себя, ведь она прекрасно знает, что все их слова лишь чушь и глупые надежды. Этого не будет. Никогда. Сами утверждают, что их семьи чуть ли не одна единая большая семья, и в тот же момент приписывают Мёнджи к Сонхуну и даже обсуждают совместные делишки. Ну и ну. Хотелось бы Ван сейчас взглянуть на их лица, когда ни Пак, ни Ван, не захотят в итоге жениться друг на друге и после окончания старшей школы разойдутся, как в море корабли. А они не захотят, это сто процентов. Только вот, смотря на реакцию Пака и не скажешь даже, что он как-то против этой кошмарной затеи. Раньше парень имитировал рвотный рефлекс на такие заявы и передёргивался, но сейчас молчит, как рыба, и не ведёт себя, как придурок. — Как скажете, госпожа, я глаз не сведу с Мёнджи. Ван злобно уставилась на парня напротив и взглядом спросила, чего он вообще несёт, на что брюнет незамысловато на неё зыркнул и снова отвернулся, взбесив этим девушку ещё больше. — Что планируете после окончания последнего класса? — задался вопросом господин Пак. — Мёнджи, скорее всего, поступит в Сеульский университет на финансирование, но это ещё не точно. Мы думаем с женой о том, чтобы отправить дочь учиться за границу. Ван тут же устремляет на отца всего непонимающий взгляд, а после смотрит на маму и так поочерёдности, дожидаясь хоть каких-то объяснений. За какую такую ещё границу? Почему вдруг? Родители ведь ещё в начале учебного года сказали, что выбор в поступлении останется за Мён. — Правда? Какое совпадение! — хлопнула в ладони госпожа Пак, поддавшись чуть вперёд и воодушевлённо взглянув на сына. — Сонхун тоже ещё не решил, куда в итоге поступит. Он ещё думает над этим. — Кстати, как вы смотрите на то, чтобы отправить наших детей учиться в один университет? Они смогут позаботиться друг о друге. Да и нам так будет спокойнее. Что скажете? — предложил свою, по мнению Ван, глупейшую идею господин Пак. — Сонхун присмотрит за Мёнджи и не в коем случае не даст в обиду. Вы ведь знаете, нынешние дети очень жестоки. Всякое может случиться. Да ладно! Действительно? А ничего, что кое-кто, сидящий за этим столом как раз относится к такому вот типу жестоких детей? Жаль, что если Ван попробует рассказать о проделках Сонхуна его родителям, они просто-напросто не поверят. — Вообще-то неплохая идея, — всерьёз задумался отец Мён и девушка уже не знала куда девать свой нервный, переживающий взгляд. — Мы подумаем над этим. Уверен, Мёнджи будет не против. Но что насчёт Сонхуна? — Я тоже согласен. Кому как не мне знать, какая Мён растерянная, — по-доброму хмыкнул брюнет, согласно кивнув. Ван хотела было соскочить с места и во всё горло заорать такое трагичное: «Да что ты можешь знать?», но вместо этого девушка лишь пуще прежнего насупила нос и пихнула в рот небольшое бисквитное пирожное, заедая злость сладким. Ей ни в коем случае нельзя выходить из себя. Она и так подставила родителей, опоздав на тридцать минут, а если ещё и испортит им ужин, то даже сама себя за это не простит, что уж говорить о предках. И вообще, Сонхун как всегда прав. Он действительно хорошо знает Мёнджи. Они с детства не разлей вода, и только в старшей школе начали потихоньку отдаляться, поэтому Пак знает о ней больше, чем нужно. Но учиться с ним в одном универе? Увольте. Эти двое и так «связаны» за руки чуть ли не с самого рождения и, буквально на протяжении всей жизни находятся поблизости друг к другу, но чтобы ещё и отправлять учиться их в одно и то же учебное заведение… Это уже правда перебор. Мёнджи же казалось, что после окончания школы, она и Сон будут видеться только на подобных встречах с родителями, но, видимо, нет. Не судьба. Или, даже, наоборот. — Мы слышали, что у вас намечается прощальная вечеринка, это так? — госпожа Ван элегантно упирается подбородком в ладони, с хитростью в глазах смотря на парочку, сидящую друг напротив друга. Мён вяло кивнула, жалея, что запихала сладость в рот целиком, чуть ли не задыхаясь этой кучей взбитых сливок, вперемешку со сгущёнкой. — Верно, ребята уже выбрали дату, — Пак еле видно закатил глаза, только заметив страдальческое, красное выражение лица девушки. — Родители ваших одноклассников поддержали нас в том, чтобы выделить некоторую сумму на хорошее празднование в школе и после, отправить вас всем классом на природу, но так как уже довольно холодно, мы дарим вам возможность провести время в кругу друзей в одном из снятых нами коттеджей в Каннаме. Разве не здорово? Вы сможете весело провести время и поговорить о школьных деньках на прощание. Будут присутствовать все, но лично вам двоим мы даём время подумать. Такая возможность не часто выпадает. Но лично вам двоим мы даём время подумать. Очень благородно. Ван еле сдержалась, чтобы не съязвить. Кажется, за сегодня она не скажет и слова, если учитывать то, что именно она хочет сказать. — Мы идём, — поспешно соглашается брюнет, как-то подозрительно радостно улыбаясь, но сквозь это милое лицо, девушка прекрасно могла разглядеть его фирменную ядовитую ухмылку. — Я сопровожу Мёнджи, если вы не против, — слащаво состроил глазки Сонхун, ехидно-вопросительно смотря на родителей Ван. Мёнджи невольно вспомнила о Сону и его словах. Та самая прощальная вечеринка, куда желательно приходить в паре. То есть, Пак хочет, чтобы она и он… Девушка распахивает ресницы и не понимает, в какой момент давится так и не съеденным пирожным во рту, и как летит сладкий крем на лицо Пака, пачкая его идеально-чистую кожу. — О боже… — обречённо выдаёт Ван и суматошно бегает глазами по столу, в поиске салфетки, но как бывает обычно в подобных ситуациях, теряется в безысходности, стыдливо покраснев до самых ушей. — Мёнджи! — повышает голос папа, укоризненно смотря на дочь рядом и виновато поглядывая на Пака. — Что за поведение? — сквозь зубы цедит родитель, испытывая на данный момент всевышний стыд за своё никудышное чадо. Сонхун какое-то время держит глаза закрытыми, а после судорожно поджимает губы, кажется, еле сдерживая злость. Брюнет чувствует на своём лице капельки крема и мысленно отсчитывает секунды, стараясь успокоиться. Как бы противно и мерзко это ни было, он не должен срываться на девчонку перед родителями. Да и к тому же, это Ван Мёнджи. Будь на её месте кто-нибудь другой, брюнет обязательно бы гневно воспылал, но это сделала коротышка Мён, которую Пак знает с рождения, поэтому, это вроде бы и не так уж противно. Сонхун вмиг смягчается в лице, переводя всё в шутку и доброжелательно улыбаясь, что удивляет девушку ещё сильнее: — Я ведь говорил, что ваша дочь отличается своей неуклюжестью, — длинным изящным пальцем аккуратно протирая щеку, лелеет брюнет, сохраняя спокойствие и мягкое выражение лица. — Поэтому обещаю хорошо за ней присмотреть. Мама тут же облегчённо выдыхает, приняв прежнюю расслабленную позу, а господин и госпожа Пак с гордостью смотрят на сына, даже не удивляясь его чрезмерному спокойствию. И только лишь папа продолжает смотреть на Ван осуждающе, покачивая головой. — Извинись, — давит отец, с нажимом в голосе. — И немедленно проводи Сонхуна в ванную. Мёнджи сейчас настолько неудобно и стыдно, что, девушка, незамедлительно склоняет голову и просит прощения. Делает это, потому что ей действительно жаль, что так вышло. Ван покорно поднимается с места и Сонхун следует её примеру, кивая головой родителям в жесте извинений, а затем задвигает за собой стул, в то время когда девушка соскочила с места как ошпаренная, даже не извинившись перед гостями за произошедшее. Только взгляните на него… Какой начитанный и приличный этот парень при взрослых. Само очарование и идеал. Двуличный индюк. Мёнджи-то знает, какой Пак на самом деле, поэтому наблюдать за его ненастоящим поведением слегка смешно. Она взволнованно смотрит на Пака, который молча двинулся в сторону выхода из гостиной, плетясь следом за ним. Естественно парень и сам прекрасно знает, где находится ванная, но если бы Мён начала возражать отцу по этому поводу, считай, что после ужина никакой пощады не будет. Будет только скрипка, скрипка и, пожалуй, скрипка. Ну и книга о поведении в обществе. Парочка уходит прочь, а за их спинами слышны голоса родителей, которые продолжили беседу, говоря о чём-то не особо важном для девушки. Очень стыдно перед родителями Пака. Мёнджи всегда хотелось выглядеть в их глазах уверенной, воспитанной и приличной, а тут… Мало того, что опоздала на ужин, так ещё и плюнула пирожным в лицо их сына. Прекрасно. Мнение о себе Ван за сегодня точно подпортила. Сонхун открывает дверь в ванную, предварительно включив там свет. Подходит к раковине и пустив воду, аккуратно стирает с лица сладкие капли неизвестного цвета крема, внимательно смотря на себя в отражении зеркала. А Ван трётся об дверной проём рядом и не знает, что сказать. Выглядит он не злым, как ожидалось, да и молчит пока, будучи полностью занятым чистотой своего вида. Мёнджи незамысловато скользнула взглядом по его длинным ногам, широким расслабленным плечам, по шее, по рукам, на которых выступили вены слегка синеватого цвета, по выпирающему кадыку, и, наконец, по его идеальному профилю. А ведь сегодня утром Ван буквально дышала тому в шею, вдыхая в себя естественный приятный запах его кожи. Впрочем, не удивительно, что девушка когда-то пускала слюни на своего друга детства, представляя, как однажды, она и Сонхун будут вместе и какая прекрасная жизнь ждёт их в старшей школе. Глупые мечты не менее глупой тринадцатилетней девчонки. С тех времён Пак стал только краше. Только вот, совсем испортился, не оставив от былого милого и доброго Сонхун-и, буквально ничего. На брюнете чёрная водолазка, поверх которой накинут пиджак того же цвета, брюки идеально сидят на его модельной фигуре, прибавляя парню роста. Казалось бы, куда ещё выше, но не согласиться с тем фактом, что Паку безумно идёт этот прикид, Ван не могла. На шее свисает серебряная цепочка с каким-то непонятным кулоном и Мён зависает на подвеске, пытаясь понять, что это за фигура. — Я, конечно, понимаю, что перед таким красавчиком устоять сложно, — нарушил тишину брюнет, ватным диском потирая мокрые следы от пальцев, но так и не смотря на девушку рядом. — Но ты слишком палишься, коротышка. Мёнджи тут же приходит в себя, мотнув головой. Девушка мысленно корит себя за совершённую глупость, но не подаёт виду, максимально незаинтересованно отвечая: — Ты слишком высокого о себе мнения. И я вовсе не на тебя смотрела, — получилось как-то неправдоподобно, если судить по тому, как парень дёрнул уголком губ, мимолётно ухмыльнувшись. Следующую минуту Пак молчит, всё ещё рассматривая своё лицо в зеркале и на мгновение хмурится. Ван топчется на одном месте, чувствуя себя неловко и неудобно. Вот же непруха. Кажется, он ждёт повторных извинений раз до сих пор крутится у раковины и изредка выдыхает. Девушка прочищает горло и встаёт в ровную позицию. — Ты это… прости меня, я не хотела, — бурчит она, перебирая пальцами, на что Сонхун вскидывает бровями, при этом ещё и шокированно открыв рот. Актёр погорелого театра. — Не ври. Ты хотела это сделать, и уже давно, — кинув сухой взгляд на девушку, как-то осуждающе выдал брюнет, отчего Ван вмиг замялась, белая глазами туда-сюда. — Я уверен, тебе понравилось плевать мне в лицо. А вот с этим Мён не согласна. Это, конечно, странно, что она не испытала удовольствие, совершив подобное, но ей правда стыдно и совестно, каким бы Пак при этом не являлся человеком. — Думай, как хочешь, — Ван скрестила руки на груди. — Ничего я доказывать тебе не собираюсь. — А от прежней Мён действительно ничего не осталось. Раньше ты была куда скромнее, — брюнет повернулся к девушке всем телом и неторопливо присел на край ванной, обхватив руками края керамики. Тёмные волосы лезут в глаза, но парня это совершенно не бесит. Он знает, что в такие моменты выглядит очень привлекательно, поэтому не торопится зачесать чёлку назад, смотря на подругу детства так загадочно и так, как никогда раньше. Мёнджи на первый взгляд кажется спокойной и равнодушной, но знал бы Пак какая каша творится у неё в голове и как усердно она пытается придумать крутую ответочку на такие броские слова. — Раньше ты был куда лучше, — находится Ван, покачивая головой. Сонхун хмыкает, облизывая и так влажные губы. Кажется, его это задело, если судить по тому, как резко он разнервничался. — Наверное, потому что раньше ты меня не интересовала, — парень в упор смотрит в пол, затем внезапно вздымает на девушку свой острый пронзительный взгляд. Мёнджи теряется со сказанного им, всё ещё не понимая смысла его слов. Что значит — раньше не интересовала? А что тогда он думает о ней сейчас? Сейчас, когда они восемнадцатилетние выпускники старшей школы. Сонхун сглатывает, ожидая того момента, когда девчонка напротив заговорит. Пусть и ляпнул не подумав, но он вовсе не жалеет об этом. Наоборот. Он яро хочет того, чтобы она знала. Знала обо всём. — Похоже на то, что мы поменялись местами. — О чём ты? — внезапно злится Ван, устав от этого показушного цирка. Его непонятные ответы раздражают не на шутку. Просто пусть ведёт себя как раньше. Так ей будет куда спокойнее. — Дуру гнать не надо, — ответно вспыхивает Пак, а его голос заметно стал ниже и строже. — Сам ты… глупый! — Мёнджи от недовольства покраснела, возмущённо нахмурив брови. — Я не хочу больше продолжать этот разговор. Ещё раз прости меня за плевок, и поторопись обратно. Ты ведь хочешь, чтобы это поскорее закончилось. Девушка хочет двинуться с места, тяжело дыша от волнения, но не сделав и шагу, невольно тормозит, вновь, оборачиваясь на парня. — И ещё… Ты сказал, что больше не тронешь Ян Чонвона. Пожалуйста, сдержи своё обещание. Мёнджи уходит окончательно, оставляя брюнета одного в ванной. Сонхун, не моргая, смотрит туда, где секунду назад стояла девушка, сжав руки на твёрдой поверхности ванной до побеления и хруста. С самого начала он хотел поговорить с ней спокойно и естественно, как двое взрослых людей. Без лишних слов на ветер и пустых подколов. По всей видимости, у него это не вышло.***
Мёнджи пялится в одну точку перед собой, а в голове крутится одно: грубиян Ян. Даже рифмуется. Какое совпадение. И вообще, кто бы сомневался. Ян-грубиян-Чонвон. Теперь Ван будет звать его именно так. Из-за того, что он не принял от девушки батончик, Мён на данный момент чувствует себя какой-то глупенькой отвергнутой одним напыщенным индюком, девчонкой, что позвала самого красивого мальчика их детского сада на качели, на что получила отказ и теперь над ней хихикают ребята из их группы. В принципе, особой разницы-то и нет. Всё точь в точь. Только вот они ученики выпускного класса и уже порядком взрослые люди, чтобы так поступать друг с другом, но Яна, похоже, это мало заботит. Девушка упала головой на парту, незаметно дёрнувшись. Неужели так сложно было взять этот малюсенький кусок вкусняшки? Он ведь даже не тяжёлый. Потом бы после уроков самостоятельно выкинул, сделав это хотя бы из вежливости, а Мён была бы безумно рада, что он принял её небольшую благодарность. Вот и всё. Ван плевать на одноклассников, которые ржут за её спиной из-за того, что старосту их класса якобы отшили, Мёнджи больше расстраивает то, как холодно и безразлично Чонвон с ней обходится. Она ведь ничего плохого не сделала. — Как же бесит, — шикнула на саму себя девушка, проклиная свою излишнюю уверенность. Телефон оповещает о новом сообщении так же внезапно, как и группа парней, ворвавшаяся в кабинет класса с диким ором. Мёнджи минуту думает о том, чтобы махнуть рукой на всё и заняться делом, но что-то внутри подсказывает девушке взять в руки гаджет и прочесть пришленное кем-то смс. Ван хватает в руки телефон, разблокировав пароль и сразу же нажимая на ячейку новых сообщений, гадая, разочаруется ли она сейчас в очередной раз или же некий кто-то удосужит её порадовать в первый раз за день. Сердце ёкает, когда она читает имя отправителя и даже пару раз хлопает глазами, чтобы убедиться в том, что ей это не кажется. А когда Мёнджи с трепетом в сердце прочитывает содержимое сообщения, то вовсе расплывается в счастливой улыбке, прижимая телефон к груди и устремляя взгляд в сторону Яна, который продолжал глядеть в учебник и, кажется так, что он даже не сменил позицию с их последнего разговора, но Ван не могла не заметить эту еле видную полуулыбку на его милом лице. От кого: Ян Чонвон. «Не ешь рыбку. Посмотри на дату изготовления. Срок годности давно истёк, так что выбрось. И… Спасибо.»