Бей, беги

      Едкий никотиновый дым дешёвых сигарет, что были куплены в ларьке недалеко от школы, будто впивался в одежду подростков, оставляя на них неприятный, резкий запах.       Подросток, зажимая аристократично-длинными, тонкими пальцами никотиновую палочку, которую скурил уже до фильтра, выкинул её в урну, демонстративно оперевшись о толстый ствол дерева. Его вальяжный взор плавно переходил с одного участника компании на другого, порой чуть останавливаясь на ком-то.       Подросток наивно считал себя лидером для своих товарищей. Ему казалось, что он подобен льву в стайке шакалов. Он думал, что является прекрасным, величественным мужчиной. Юноша видел в себе «того самого» высокого, красивого парня, к которому клеятся все развязные девчонки района, по которому плачут ночами тихони. — Пиздец, окоченеть можно. — начал жаловаться один из парней, на котором были лишь тонкие джинсы да кожанка поверх толстовки. — Хер ли распизделся, середина ноябре на дворе, мы в России живем, уже половина людей нахер в зимних куртках ходит, а ты только хуй и можешь морозить. — проговорил второй, у которого, видимо, любимые слова из всего «обильного» лексикона — это «хер» и «хуй». Может, импотенция какая.       Глядя на эту картину, Антон хмыкнул. Диалог был довольно странным, если смотреть на него с разных сторон. Всё-таки товарищ докопался до зачинщика мелкой перепалки неспроста, ведь, как думают многие, тот носит тонкие курточки в мороз лишь ради глупых понтов. Но, если узнать парня лучше, то нужно быть обыкновенно каким-то бабуином, дабы не понять, что у того банально нет денег на такую «роскошь».       Жил «замерзающий» в наводящей тоску пятиэтажке, где каждый день происходило невесть что. Ругань родителей, тусклый свет из-за некоторых давно перегоревших лампочек, уже пустые бутылки из-под алкоголя, шприцы в мусоре, который всегда выносит исключительно парень, ибо родителям, кажется, было похрен уже и на это — ну, есть сынок, пусть убирается — стали постоянными символами обители парнишки.       Из-за состояния в семье юноше приходилось работать, порой даже искать всякие нелегальные подработки, что всё-таки было редкостью. Мало кому ведь захочется брать на незаконную работёнку глупого школьника, которого с легкостью можно развести в плохую для работодателя сторону.       Собственно, на заработанные гроши ему оставалось лишь покупать себе и родителям еду, платить за воду, электричество. Ведь, несмотря на поступки предков, парень любит их и не может оставить ни с чем. И юноше правда бы очень хотелось оставить эту любовь к родителям, кинуть их, съехать на первое время к друзьям, а после и снять квартиру, да не может он так!       И, как на зло, даже деньги, которые он тратит на родителей, они просто отнимают: получив первую зарплату, парнишка и не думал её прятать, оставив часть на столе. Но, вернувшись домой с прогулки, школьник заметил, что заработанные деньги пропали, а количество пустых бутылок увеличилось. — Пошлите уже, а? — почти взмолился Петька, тот самый мерзляк с горемычной судьбой. — Согласен. — Антон кивнул и, подняв рюкзак с земли, медленно пошёл в сторону школы, а за ним и товарищи.

***

— Что у нас там сейчас? — спросил главный герой, когда прошёл первый урок. — История, учитель наконец-то вышел с больничного. — ответила Оксана, староста класса. — Охуеть, спустя четверть! — присвистнул кто-то из одноклассников в толпе, имя которого Антон не запомнил.       «А ещё спустя четверть я так и не запомнил своих соучеников» — хмыкнув, подумал парнишка. — Очень хорошо, а теперь в столовую! — один из друзей Шастуна взял его под руку, ведя на первый этаж. — Ты настолько сильно хочешь жрать? — пофигистично спросил парень, скрестив руки на груди. — Да, а ещё я хочу перебить хоть чем-то запах дыма. — хмыкнул тот в ответ, параллельно пшикая на себя, казалось, литр резких мужских духов. — К чему такая честь? — удивлённо воскликнул Антон, зная, что друг не перебивает запах даже перед тем, как зайти домой. — Я к Ире сесть хочу! — горделиво пояснил парень, отчего собеседник не выдержал и громко засмеялся. — А ты уверен, что Кузнецова не пошлёт тебя? — отдышавшись, вопросил главный герой. — Ты ведь знаешь её, она тебя и на пушечный выстрел к себе не подпустит. — Да ну тебя… Вдруг повезёт!..

***

— Доброе утро, одиннадцатый «Б»! — поприветствовал класс ещё незнакомый Антону учитель. — У вас появились в классе новички? Поднимите руку. — Шастун и ещё две девчонки последовали его указаниям. — Отлично! Звать меня Арсений Сергеевич, я преподаю у вас Историю и Обществознание, с вами я познакомлюсь в процессе урока, договорились?       В ответ мужчина услышал одобрительный гул со стороны новеньких девочек — кажись, Арсений Сергеевич им понравился. Уж больно сильно их глаза горели при виде нового преподавателя, но оно и понятно — единственным мужчиной в школе, кроме, конечно, охранника, был лишь Павел Алексеевич, с которым шутки были плохи и, видимо, из-за этого женскому полу он не особо нравился. Зато новый учитель выглядел очень добрый, ярким и интересным. Даже педиковатым, как сказал бы Антон в компании друзей. — Итак, думаю, из-за долгого перерыва не стоит вас нагружать вопросами, но! — Арсений Сергеевич сделал особый акцент на последнем слове. — Что вы всё-таки помните хотя бы за все года, что вы учите историю? Даже азы, которые учили в пятом классе, неважно! — Как распяли Иисуса Христа! — выкрикнул Шастун, посчитав это гениальной шуткой. А ведь некоторые и вправду засмеялись. — Хм, интересно, молодой человек, расскажите о данном событии подробнее, раз так смело вспомнили именно его. — присев на учительский стул и закинув одну ногу на другую, ответил шутнику преподаватель. — Э-э… — замялся школьник, поняв, что ничего и не помнит. — Ну там это, Иисус был, крест ещё, перевёрнутый вроде… — Перевёрнутый? — прыснул Арсений Сергеевич. — Ладно, а что обозначал перевёрнутый крест? — Ну, свободу, величие, светлость там… — придумывал уже откровенный бред Антон, думая, что действительно попадает хоть на что-то. — Хм, ладно, хочешь услышать правильный ответ? — спросил историк, получив одобрительный кивок со стороны ученика. — Ну, заранее хочу поблагодарить тебя за сообразительность, ты сделал правильный ответ целый один раз, когда сказал, что на распятии был Иисус Христос! — По классу прошлась волна смешков, заставив Шастуна раскраснеться. — Но логика у тебя, парниш, действительно имеется. Проблема лишь в том, что ты начал с абсолютно неверного аргумента. Иисус был распят не на перевёрнутом кресте, подобная смерть была у другого человека. — У кого же? — с нескрываемым интересом спросила девушка, которая всего минуту назад старательно рисовала что-то в своём блокноте. — Перевёрнутый крест — это символ, который имеется как в христианстве, так и в антихристианстве. — начал рассказ историк, отчего даже самые заядлые зеваки навострили уши. — Рассмотрим для начала христианский вариант, о котором я и говорил. Связан перевёрнутый крест с церковным приданием, в котором апостол Пётр был распят на кресте вниз головой, между прочим, по собственной просьбе. Он считал, что недостоин умереть так же, как Иисус Христос. Посему в христианстве этот крест называется «крестом святого Петра». В антихристианстве же перевёрнутый крест имеет своё значение лишь в современной культуре. Дело в том, что перевёрнутый крест может являться антихристианским символом, из-за чего он распространился, благодаря средствам массовой информации, как символ сатанизма. В антихристианстве и сатанизме «перевёрнутый крест» имеет лишь таковое название, «крест святого Петра» не принимается. Также данный символ порой используется музыкантами, играющими блэк-метал. — учитель замолчал. — В целом, я надеюсь, что информация, которую я вам преподнёс, оказалась познавательной и повысила кругозор, но всё-таки акцентировать на этом внимание я не буду, ведь нам нужно ещё пройти новую тему!       Шастун в немом шоке смотрел на Арсения Сергеевича, который при повествовании рассказа выглядел невероятно сексуальным. В голове парнишки крутились лишь две мысли: «Боже, он идеален» и «Ужас, надеюсь хотя бы в этой школе не пустят слушок о том, что я гей, из-за моих залипаний». — И, кстати говоря, новичок-шутник, как тебя зовут-то? — опомнился преподаватель. — Антон. Антон Шастун! — выпалил из себя юноша. — Ну, приятно познакомиться, Антош.