destino

— Лилс, Вик, что случилось? вас не было два часа. то какие-то крики, то стоны, то хлопки. могли бы вы хотя бы предупредить о том, что будете трахаться, а не о дрочеве, — нос с горбинкой у итальянца чуть приподнялся из-за смеха с хрипотцой. — отвянь, — отрезала Виктория, — без тебя и так тошно, — закончив тираду, она повернулась к Солери, — скажи, Джо, ты давно приехала? — меня пригласил Дамиано, я не знала, что что-то произошло, —произнесла черноволосая, немного смущаясь, так как она была не тесна в общении с хозяйкой дома. — прости, что без предупреждения, — слова Солери были адресованы Лили. — нет, нет, ты что? я давно хотела с тобой лично пообщаться, ты очень интересный для меня персонаж. ещё я хотела бы поговорить подробно о феминизме, если ты конечно не против? — забыв на некоторое время о злости, заинтересовалась гостьей Лили. — да, конечно! — глаза у итальянки загорелись, — после игры всё обсудим! и ещё, откуда… Стэк рассмеялась, а затем воскликнула: — инстаграм. — ах, прости, сразу не поняла. в диалоге Дамиано проявил всё своё бескультурье: — ну что, дамы, продолжаем? — придвигая за талию бережно, будто хрусталь свою женщину, зная о её болезни, боясь хоть как-то навредить ей. — да, Дам, — стряхнула пылинку с чёрной рубашки музыканта Джорджия. горлышко бутылки показывало на гитаристку. с тяжёлым вздохом, не давая сказать заученные слова, она посмотрела на Раджи и протараторила: — действие, Томас! действие! — сразу после ответа, послышались глотки алкоголя. горло блондинки обжигал спирт, но опыт не дал быстро отрубиться. — ну хорошо, пройдись рукой по трусам Джорджии, — заиграл бровями блондин, дав понять, что он хочет разбудить ревность в Стэк к Солери. взгляд блондинки упал на черноволосую, и встав в позу кошки, рука расположилась ближе к бутылочке. переводя вес на колени и левую руку, правая же рука залезла без разрешения под юбку Джорджии, которая сидела в турецкой позе. рука, не так нежно как со Стэк, скорее грубо, прошлась по белоснежному кружеву, но остановилась возле клитора. один раз провела круговыми движениями по нему. краем глаза гитаристка увидела Стэк, и повернувшись специально к ней, мерзко улыбнулась. месяц после этого случая. впервые настолько долго подруги не общались, может быть это и к лучшему? датчанка работала каждый день напролёт, а если уже дошло до того, что её выгоняли со студии, она спокойно на это реагировала и планировала где напиться вдребезги. забыть обо всём: о группе, имени, любимых, воспоминаниях. ещё в её жизни появились ночи, проведённые в обнимку с подушкой. сны совсем забыли приходить в гости к ней, но скорее виноваты не сны, а снотворное с побочным эффектом —исчезновение каких-либо эмоций, привыкание и отсутствие сна. замечательный набор слов, чтобы убить внутри хрупкую и такую беззащитную — Викторию Де Анджелис. хотя нет, всё-таки один вечер без них присутствовал! это было в день 4-х летней годовщины после смерти мамы. она захотела провести ночь в присутствии матери, забыв о таблетках. вторая спала все дни, а когда желание сна пропадало, она ехала по магазинам, покупала еды, одежды, украшений. чтобы заменить её. её запах. её волосы. её саму. на телефоне брюнетки высветился звонок от контакта:»киса» это ни в коем случае нельзя назвать пошлостью. это приятное прозвище для них обеих. сердце на миг остановилось, кровь в жилах застыла, а мозг не принимал увиденную информацию. через мгновение трубка была поднята, с трудом, но поднята. —да? — деловым и занятым голосом, только проснувшись, спросила итальянка. — нет, Стэк, ты приедешь проводить нас в тур? «фак, тур! она же говорила. как так быстро время пролетело?..» — эм, да, конечно! мне нужно отдать Тому бандану, — соврала Лили, не понимая где и как найти в точности такую же бандану. за…блять! за час! — хорошо, и ещё ты должна будешь обговорить кое-что, и это не обсуждается. гудки. «какого чёрта она меня сбросила?!» секунда. — да-а! мы поговорим! наконец-то! — крича во всё горло и прыгая на кровати, произнесла Лилс. шёлковая рубашка, вышитая на груди в виде рук, покрытая полностью розами, на два размера больше, помогала телу не потеть. широкий вычурный ремень с большой металлической пряжкой поддерживал серые брюки из дышащего материала. на ушах виднелись деревянные серьги в форме овала, на котором вручную были нарисованы мухоморы с голубым небом и облаками. на пальцах блистали кольца, некоторые ювелирной работы, некоторые были куплены в подземках. — где она? регистрация прошла, — никого не стесняясь и ворча, развалился на полу аэропорта гитарист. — она обещала, — скорее не для кого-то, а для себя прошептала Вик, выискивая глазами девушку. сзади неё прокрался Дамиано и склонился к уху: — она придёт, ведь знает же, что ты нужна ей, а она тебе, — впервые за всё время в аэропорту серьёзность пришла в его поведение и голос. — Лилочка! — как заботливая мама позвал барабанщик потеряшку, —солнце моё, мы здесь! забыв о багаже, «солнце» побежало в объятия Итана. прильнув к нему, она начала говорить слова прощения за долгое отсутствие. — всё мне за тобой убирать, моя нежная! — как я скучала по тебе, папочка! обнимашки достались и всем остальным, кроме неё. о, да, кареглазая рассматривала все мелочи в ней, будто художник срисовывающий с натуры. это колечко в носу. ведь они когда-то сами дома сделали этот прокол раскалённой иголкой. сверлящие взгляды двух прекрасных девушек прервал кашель вокалиста. быстро посмотрев на часы, Виктория потянула за собой в туалет свою dolore и amore, несмотря на крики. — да? что ты хотела, — становясь в закрытую позу, Стэк подняла густую по наследству бровь, показывая всё своё недовольство. «она такая милая, когда волнуется» — сейчас мы уезжаем, остаётся 15 минут. и только попробуй меня перебить, — угрожающим тоном произнесла Виктория. «ох, как бы я хотела попробовать твои губы на вкус.» — всё предельно ясно, — отрубила Лили. — я смотрю на тебя и у меня всё пересыхает во рту. я смотрю на тебя и не знаю, как люди выносят твою красоту. я жажду момента когда твои нежные руки снова коснутся меня, жажду момента когда на твоих щеках заиграет румянец. знаешь, почему я это всё говорю? чтобы ты заткнула меня и поцелов., — неожиданно щеки Вик коснулись теплые пальчики любимой и, осторожно погладив, переместились на шею, а что произошло в следующий миг, гитаристка понимала плохо. просто Лилс неожиданно притянула её за плечи ближе к себе и поцеловала. её мягкие, немного влажные губы коснулись губ Виктории, сухих и совершенно неподатливых. блондинка была уверена, что свист в голове как-то связан с поехавшей крышей. она не могла оторваться от её губ, даже при угрозе смертью не смогла бы. Виктория аккуратно обвела языком контур её нижней губы и почувствовала, как она немного разомкнула губы, отвечая на её немой вопрос. голубоглазая медленно проникла языком между губ Стэк, провела по нёбу, немного щекоча, коснулась её языка. мысль о том, что до неё никто её не целовал, была даже слишком приятной. ловкие руки опытной гитаристки быстро прошлись по талии и немного погладили пухленький животик, специально возбуждая. низ живота у брюнетки заныл. тёплые пальцы медленно начали подниматься вверх по спине, задирая рубашку, прикасаясь к резко ставшей слишком чувствительной коже. рука замерла, добравшись до лифа, одно ловкое движение пальцев, и он расстёгнут. резко оторвавшись от этих манящих и сладких губ, Лили быстро помогла снять свой лифчик возлюбленной и отдала его. — на, хоть что-то будет от меня во время тура, — засмеялась Лили, а её руки обвили шею любимой. — ты уже пленила моё сердце, Лилс! так что я никак не смогу забыть тебя. обе улыбались, как идиотки. — так мы встречаемся? — зная ответ, почему-то спросила Виктория, хитро ухмыльнувшись. ломая весь план, ответ Стэк был таким: «посмотрим» — означающий, «да, конечно! а ещё, я хочу с тобой не только отношения, но и брак. и просторную квартиру. и совместное хозяйство. и общую ферму. и козочек.»