Не то, чем кажется

Катерина решительно не понимала, почему она должна оправдываться перед семейством Червинских. Она-то наивно понадеялась, что отец Григория — человек здравомыслящий, и он сможет повлиять на своего сына, внушить ему наконец, что раз он предал Катерину, то обратной дороги уже не будет. Тем более, после всех последующих выкрутасов Григория, включая сегодняшний скандал. А потом Пётр Иванович помог бы ей убедить Петю прекратить капризы и начать слушаться. К сожалению, она слишком хорошо о нём думала, ведь своя рубашка ближе к телу, поэтому он стал защищать Григория. Конечно, он ведь Петру Ивановичу сын родной, а Катерина кто? То-то и оно! Да и сам Пётр Иванович, если уж начистоту, никогда не был ангелом во плоти, и вовсе не отличался безупречным поведением. В конце концов он ведь повёл себя точно так же, как сейчас Григорий: за спиной своей жены изменял ей с другой. А потом и вовсе бросил её, присвоив себе большую часть состояния. И еще не известно, по закону ли. Деньги, знаете ли, решают всё, а Пётр Червинский, как никто, знает им цену. — Пётр Иванович, — начала Катерина, как только они прошли в гостиную. — Я очень устала, поймите, и к тому же у меня нервы уже на пределе. — Они у нас у всех на пределе! — вновь полез в бутылку Григорий. — Помолчи! — бросил ему Пётр Иванович. — Вот что, — повернулся он к Катерине, — сейчас вы оба закроете рты и выслушаете, очень внимательно выслушаете, что я скажу. Во-первых, мне абсолютно наплевать, что там между вами произошло. Вы давно выросли из детсадовского возраста, и потому мне кажется, никто больше не обязан бегать за вами и пытаться решить ваши проблемы за вас! Да хоть поубивайте друг друга! — окончательно выйдя из себя, он стукнул кулаком по подлокотнику кресла, неудачно попавшемуся ему под руку. — Но Петьке нервы мотать я вам не позволю, понятно? Подожди! — попросил он Ларису, которая, видя его состояние, подошла ближе и попыталась было что-то сказать ему. — Я не стану слова понапрасну тратить: пока вы с Гришкой не прекратите собачиться друг с другом и решать, кто прав, а кто виноват, Петя будет жить здесь, с нами! И это не обсуждается. Начнёте вести себя как взрослые люди, придёте хоть к какому-нибудь вменяемому решению, вот тогда и поглядим! — Замечательно! — задохнулась от возмущения Катерина. — Теперь вы, Пётр Иванович, дошли до того, что опустились до шантажа, да? Вы хоть понимаете, насколько низко поступаете, шантажируя меня моим же собственным сыном?! — Катя! — ахнула Лариса. — Ты вообще думаешь, что говоришь? — Ты, Лар, лучше спроси у своего милого мужа, думает ли он, что говорит, и что делает. — Вот видишь, папа, — раздраженно мотнул головой Григорий, — она просто-напросто ненормальная! Да еще и эгоистка, к тому же. Пётр Иванович тем временем медленно приблизился к ней, остановился почти вплотную, плотно сжав губы, сверлил ее взглядом разом потемневших глаз. — То есть, это я не понимаю, что делаю? — тихо, почти ласково спросил он. — А ты, значит, всё понимаешь у нас, да? Тогда, может быть, скажешь мне, почему твой сын, чуть не плача, рассказывает, как всякое хулиганьё позволяет себе третировать его, а родная мать при этом даже и выслушать его не хочет?! — в голосе его зазвенел металл. — А заодно уж объясни тогда, почему он у тебя едет один через весь город, рискуя нарваться на каких-нибудь бандитов по дороге, заблудиться, покалечиться, да мало ли, что с ним могло случиться! Мы все бога благодарить должны, что он добрался до посёлка целым и невредимым! Ты видела его, когда он сидел совсем один на остановке, не зная, куда податься? По-твоему, это я довёл его до этого?! — Дети часто не слушаются взрослых, надеясь получить то, что хотят! Не стоит всякий раз идти у них на поводу, иначе они избалуются в конец. И в итоге вырастет нечто подобное, — презрительно кивнула она в сторону Григория. — Заткнись сейчас же! — тут же отозвался он. — И не смей оскорблять моего отца! — Потому что это только твоя прерогатива, верно? — съехидничала Катерина. — Хватит! — рявкнул Пётр Иванович. — Уходите лучше. Оба! Иначе я за себя не отвечаю! — Я никуда не уйду без сына, Пётр Иванович! — Катерина смело взглянула ему в глаза. В конце концов что он себе думает: что ему все можно? Кем себя возомнил этот человек! — Довольно. Я не в игрушки играть пришла! — Иди, поговори с ним, — отозвался Пётр Иванович, — и он сам тебе скажет, пойдёт он с тобой или нет. Можешь, если хочешь, остаться с ним, это всё еще и твой дом тоже. Но увезти отсюда моего внука ты сможешь только через мой труп. Поняла? Неожиданно Пётр Иванович вдруг резко зажмурился и, прижав ладони к вискам, опустился в кресло, тяжело дыша при этом. Лариса, охнув, тут же бросилась к нему: — Петь, что такое, плохо, да? — она взяла его за руку, нащупала пульс. — Голова закружилась… пройдет сейчас, — проговорил он, кусая губы, — ничего… — Пап, ты… Что с тобой? — растерянно спросил Григорий. — Что застыла? — зло спросил он у Катерины. — Довела человека!.. — Это кто еще его довел, — пробормотала Катерина. — Вы что, — не выдержала Лариса, — не слышали? Уходите оба, немедленно!

***

— Ну, что там? — спросил у Ларисы Пётр после того, как она помогла ему лечь, смерила давление и дала лекарства. — 160/90, — проговорила она, убирая тонометр в футляр. — Лекарство должно помочь… Если нет, то врача позовём. — Да я не про то! — он махнул рукой и чуть улыбнулся. — Это ерунда, пройдёт! Ты не переживай. Я про этих… Где они там? Лариса вздохнула: — Я их выставила. Гриша к себе ушёл, а Катя уехала. — Правильно сделала! — Мало им Пети, так они еще и тебя измучили, — Лариса прилегла рядом и положила голову мужу на плечо. — С Петей она увиделась… Он вроде бы обрадовался, но все равно напуган был, что его заберут. Бедный, стоит, глаза на мокром месте, и на меня так жалобно смотрит и просит, можно ли ему остаться. Катя обняла его, говорит: неужели тебе со мной плохо. Он ей ответил, что ему хорошо, но жить он хочет здесь. И чтобы все вместе, представляешь? Тут уж я не выдержала, спросила, может, она подумает, или хотя бы сегодня уж останется. Побудет с сыном… Поговорят, может быть. А она, — Лариса вздохнула, — даже слушать меня не стала. «Вам, — говорит, — это даром не пройдет, так мужу и передай!» — Ой, как страшно! — фыркнул Пётр. — Она считает, что это мы Петю настраиваем против нее. Дескать, Гриша всё придумал, а мы с тобой пошли у него на поводу. Сама не знает, что говорит. — Главное, чтобы Петьку они в покое оставили. А там… как я уже сказал, хоть поубивают пусть друг дружку. — И чем только всё это закончится? — задумчиво проговорила Лариса и придвинулась ближе. — Ну, а ты-то как? Полегче? — Да нормально уже всё. Устал просто. — Мы все сегодня утомились, — улыбнувшись ему, Лариса осторожно провела рукой по его волосам. В ответ Пётр обнял её и нежно чмокнул в переносицу: — Ларис, ты только сама не дёргайся, ладно? Со мной все хорошо, а то я же вижу, что ты тебе сразу начинаешь представлять, будто я уже на смертном одре. — Типун тебе на язык! — Лариса перевернулась на бок, обняла мужа за шею. — Просто я так беспокоюсь за тебя! — Ты у меня лучше всех, — он погладил ее по голове и пропустил между пальцами прядь ее волос. — Ну, всё, Ларис, чего ты? — тихо проговорил он, крепче прижимая её к себе. — Плакать, что ли, надумала? — Лариса и впрямь тихо всхлипнула, потому что все случившиеся навалилось на неё тяжелым грузом. — Нервы ни к чёрту стали, — пробормотала она. — Ладно, Петь, — нехотя она поднялась с постели, — я пойду уложу детей, поздно уже. А потом приду, и мы с тоже отдыхать будем, да? Я просто с ног валюсь. — Приходи скорее! — проговорил Пётр, прижимая ее ладонь к губам.

***

Анна собрала игрушки и отправилась на кухню. Ей хотелось приготовить для Андрея и Милы что-нибудь вкусное. Дочка давно уже просила сводить ее в цирк, она просто обожала смотреть на лошадей и дрессированных обезьянок. Андрей давно уже обещал ей сходить на представление, но у него последнее время было очень много работы. И вот вчера он пришел домой, безумно счастливый, потому что ему удалось выиграть дело, и его подзащитного отпустили прямо в зале суда. На радостях он пообещал дочери, что выполнит любой её каприз, и потому она может просить все, что угодно. Милочка тут же захотела пойти в цирк, и Андрей, конечно же, не смог ей отказать и купил билеты. Анна не смогла пойти с ними, потому что ей нужно было готовиться к аккредитации школы. Комиссия должна была приехать уже на днях, и потому нужно было подготовить кучу документов. С утра Анна съездила на работу, проверила, как идёт подготовка к аттестации, заодно подписала все ведомости, а потом с чистой совестью отправилась домой, нужно было немного прибраться, а там уж время подумать об ужине. Еще следовало позвонить Гришеньке, узнать, чем же вчера у них там дело окончилось. Он прислал, конечно, сообщение, что с Петенькой всё хорошо. Да, он действительно сбежал от Катерины и поехал домой к отцу, правда, по дороге чуть было не заблудился, но он позвонил домой. На его счастье и Гриша, и Пётр были дома, и сразу же поехали за ним. Анна была очень зла на Катю. Как она могла допустить подобное? Во-первых, даже если она и решила уйти от Гришеньки, хотя это, бесспорно наиглупейшее решение, то разве справедливо запрещать ему общаться с Петей? Лишать ребенка отца — это, ко всему прочему, ещё и незаконно! Не говоря уж о том, что Гриша любит сына, он делает все, что нужно для его воспитания и развития. Мальчику нужен отец! Анна прекрасно помнила, как сам Гриша в детстве буквально хвостом ходил за Петром, и Анна, случалось, даже немного ревновала. Точно так же и Петенька очень любит своего отца, он тянется к Гришеньке и хочет проводить с ним как можно больше времени. Кроме того, есть ведь еще и Лёвушка, которого Петя считает своим лучшим другом, мальчики ведь практически неразлучны, и наверняка теперь отчаянно скучают друг по другу. Нет, что бы там ни было, Катерина поступила безответственно! Разумеется, Анна высказала невестке, что накипело, но та даже слушать не стала. А сегодня так и вовсе не явилась на работу. Анна позвонила ей, а та ответила, что работать не в состоянии и просит извинить её. Пригрозив Катерине выговором, если в следующий раз она не соизволит хотя бы предупредить об отсутствии на рабочем месте, Анна поинтересовалась у нее, как чувствует себя Петенька. В ответ же Катерина попросту нагрубила ей: — Спрашивайте об этом у вашего драгоценного Гриши, а ещё лучше — у его папеньки! — и бросила трубку, нахалка. Гриша однако успокоил ее, заверив, что всё в порядке, и теперь он сам позаботится о сыне. Анна аккуратно нарезала картофель, после чего поставила кастрюлю на плиту и включила воду. И муж, и дочь обожают пюре, и сегодня она решила их побаловать. Звонок в дверь застал её врасплох: Андрей с Милочкой должны быть еще в цирке, кто бы это мог быть? — Здравствуй, Анюта! — на пороге стоял, переминаясь с ноги на ногу, Алик. — Можно войти? — спросил он так, словно ходить к ней в гости было для него привычным делом, и последние тридцать лет он только тем и занимался. — Что тебе здесь понадобилось? — возмущенно воскликнула Анна, пропустив его все же в квартиру. — Увидеть тебя хотел! — улыбнулся он и подался вперед, чтобы поцеловать ее в щеку. Анна резко отшатнулась, выставила вперед руку. — Давай только без этого! Говори, что тебе надо и уходи, у меня масса дел. И муж скоро должен вернуться. — А, ну да, — кивнул Алик, комкая в руках свою потрёпанную шапку, — у тебя же муж… И живёте вы дружно, да? — Что. Ты. От меня. Хочешь? — чётко выговаривая каждое слово, произнесла Анна. — Мне, Анют, деньги очень нужны. Так что я подумал, ты мне их дашь. — Ты совсем, что ли, рехнулся? — это уж совсем ни в какие ворота не лезет, просто неслыханная наглость. — Да с какой стати… — Или же мне придётся попросить у сына. У моего сына. У Григория. Анна почувствовала, что земля, вернее, пол уходит у неё из-под ног. — Что ты сказал? — глухо произнесла она. — Мне фактически не на что жить, Анюта, и очень нужны деньги. Если ты мне не можешь одолжить на бедность, то уж сыночек-то наверняка поможет. Все-таки родная кровь! Не откажет же он родному папочке, тем более, у него их, денег-то, куры не клюют. Заодно и познакомлюсь с ним, ведь столько лет жил вдали от него, — притворно вздохнул Алик. — Ты спятил?! — Анна резко подалась вперед и схватила его за грудки. — Не смей… Не смей даже имени его произносить, понял? Гриша — не твой сын! Он — сын Петра Червинского, так всегда было, и так оно и останется. — Выходит, — усмехнулся Алик, — он ничего не знает? Бедный мой мальчик… А Пётр-то хоть в курсе, что не своего вскормил и вспоил, или ты его тоже обманула? Может, мне с ним тоже побеседовать, открыть, так сказать, глаза на бывшую женушку? — Замолчи сейчас же! Да… Гриша ничего не знает. И он никогда… Сколько тебе надо? — быстро спросила она. — Вот это другой разговор, милая моя! — осклабился Алик и панибратски похлопал Анну по плечу. Анну трясло, точно в лихорадке. Хорошо, что у неё были деньги, и этого оказалось достаточно, Алик попросил не так уж и много. Да как у него только совести хватило на такой грязный шантаж? А что если он придёт еще раз? — Анну передёрнуло от страха и от отвращения, когда она подумала об этом. Но в одном, впрочем, она была уверена твёрдо: смущать покой сына этой глупой правдой она Алику ни за что не позволит.

***

Катя налила еще чаю и поставила перед Назаром дымящуюся чашку: — Вот. Пейте на здоровье! — улыбнулась она. — Спасибо! — кивнул он и взял из вазочки печенье. — Так вкусно! — блаженно зажмурился он, смакуя свежезаваренный чай. У вас золотые руки, Катерина Степановна. — Можете звать меня просто по имени, — отозвалась она, пододвигая ему сахарницу. — Вы себе не представляете, как я рада, что вы нашли время навестить меня! — Я просто не мог отмахнуться, — серьёзно проговорил он. — Вы были так взволнованны… Вернувшись вчера поздно вечером домой, Катерина не знала, куда себя деть. Разумеется, Григорий, заручившись к тому же поддержкой всего семейства, самым наглым образом выставил её из дома! Пётр Иванович же и вовсе слишком много на себе берёт, его поведение возмутило Катерину больше всего. Свёкру взбрело вдруг в голову начать угрожать ей, дескать, он не отдаст Петю, потому что, видите ли, желает, чтобы внук жил в его доме. По какому, спрашивается, праву?! Да, Петя любит своего деда, да, Пётр Иванович всегда был добр к нему и никогда не делал различий между ним и своим сыном Лёвушкой, но он же ему не отец. Ребенок должен быть с матерью, и точка! Пётр Иванович обязан был ей помочь, убедить Петю уехать с ней, но он повёл себя как самый последний негодяй: просто-напросто пошел на поводу у своего сына. Он накричал на Катерину, а потом Лариса и вовсе выгнала её. Хороша подруга! А ведь она сама мать, но тем не менее, ей хватило совести просто стоять и смотреть, как её муж вместе с Григорием самым ужасным образом унижают Катерину. Катерина, честно говоря, не удивилась бы, если бы узнала, что свёкор симулировал этот свой приступ гипертонии, дабы избежать неприятного разговора. — Я хочу видеть сына! — настояла на своем Катерина. Быстрым шагом она вышла из гостиной и направилась на второй этаж. Петя, как Григорий и сказал ей, был в детской, они с Лёвой сидели за столом и рисовали. — Петя! — Катерина подлетела к нему и крепко обняла. — Родной мой мальчик, как же ты… Ну неужели тебе со мной плохо? — Мам, ты не волнуйся, — отозвался он, целуя ее в щеку. — Мне хорошо, но… Я просто… ну… мне хотелось домой. Очень-очень! Давай останемся, а, мам? Будем, как раньше, все вместе. — Ох, — Катерина покачала головой, — Петенька!.. Ладно, если ты так хочешь, то мы станем приезжать иногда в гости. А сейчас… Петя не дослушал, он вздрогнул, высвободился из её объятий, быстро обошел стол и встал за спиной Лёвы, который, замерев на своем стуле, во все глаза смотрел на них. — Я останусь, мам, можно? — тихо попросил её Петя. — Дед мне разрешил… Ведь так? Лара, ну скажи! — обратился он к Ларисе, которая как раз зашла в комнату. — Да, Петь, конечно. — Лариса, — резко обернулась к ней Катерина, — я настоятельно прошу тебя сейчас: не вмешивайся! — Нет, это я тебя прошу, Катя, — Лариса подошла к ней почти вплотную и пристально посмотрела взглянула ей в глаза, совсем как Пётр Иванович недавно, — немедленно прекрати эту истерику! Ты всех нас тут надумала до инфаркта довести, да? На ночь глядя Пете вовсе ни к чему ехать в город, как и тебе, впрочем. Ты посмотри на него, — она кивнула на Петю, который стоял, уставившись в пол. — Он и так сегодня натерпелся! Если он переночует здесь… — Да чтоб вы провалились все! — со злостью выплюнула Катерина, кинувшись к выходу. Она оттолкнула плечом Ларису и вылетела за дверь. — Вся ваша семейка… Вам это так просто с рук не сойдет, помяни моё слово, и муженьку передай, не забудь! — крикнула она, обернувшись через плечо. Катерина всю ночь прорыдала в подушку, а под утро, немного успокоившись, решила, что будет бороться. Насмерть стоять станет, но сына своего она Червинским не отдаст! На работу она не поехала, просто не было сил, за что получила еще выговор от Анны Львовны. Да пошло оно все! — подумала она. Ну их к чёртовой бабушке! А после обеда ей вдруг позвонил Назар и спросил, как она себя чувствует. Катерина, сама того не ожидая, опять расплакалась и сказала, что ей очень плохо. Он принялся ее успокаивать, а потом предложил встретиться. Ей было так плохо и так одиноко, что приняла предложение и пригласила к себе на чай. — Вам просто нужно сейчас успокоиться, — проговорил Назар, поднимая на нее взгляд. — Если вы надумали разводиться… Закон на вашей стороне. И мальчик обязательно вернётся, вот увидите. — Ваши бы слова, да богу в уши, — вздохнула Катерина. — Спасибо вам, Назар! — прибавила она. — Мне очень нужно было, чтобы кто-то меня спокойно выслушал. В ответ Назар протянул руку и накрыл ее ладонь своей: — Я всегда готов придти вам на помощь, вы же знаете. — Да, — кивнула она. — Знаю… Он встал, отодвинув от себя полупустую чашку и, встав у нее за спиной положил руки ей на плечи: — Вы… Катерина… вы бы знали, как я… Она поднялась, повернулась к нему лицом и тихо ахнула, когда он, осмелев, обнял ее за талию. Да и пусть! — подумалось ей вдруг. И Катерина, вцепившись ему в плечи, словно боялась упасть, сама, первая, потянулась к его губам.