Лорд неудачник

Сестра Хелена стояла на коленях в часовне, скрепив руки в замок. Она молилась — молилась за победу сэра Евы. Но на душе кошкой скреблось плохое предчувствие. «Нужно было стать жертвой! Сказать им спасаться без меня! А теперь уже поздно…» — тараном билась в голове мысль. И ведь правильная была. Если леди Сирена к утру узнает о том, что её план рассыпался, то она успеет подготовить оборону. Также нельзя было исключать вмешательство извне феода. Хелене не хватало знания, где сейчас войска Вильхольма Шварцкопфа. — Если завтра в замок прибудет хотя бы двадцать воинов, меня уже не спасут… — прошептала Хелена, отчаянно смотря на статую Богородицы. Упав на холодный каменный пол ничком, монахиня начала молится, чтобы этого не произошло. Как вдруг тишину в замке нарушили крики и звук открывающихся ворот. Сердце Хелены вздрогнуло. «Неужели сэр Ева не сумел защитить Матиаса?» Монахиня вскочила и, подбирая рясу, побежала к выходу. Она не могла просто ждать своей участи. «Если ворота открыты, я успею, успею взять лошадь и сбежать! А уж магистр Торальт потом разберётся с этими головорезами! Дева Мария, пусть Ева будет жив!» — думала Хелена, глаза закрыла пелена слёз. Оказавшись во дворе, она выдохнула. Ворота открыли не для победителей, но для проигравших. Во двор унылой колонной въехали молодые стражники — без оружия, израненные и уставшие. На балконе тут же возникла взволнованная леди Сирена, с вопросом в горящих злобой глазах. — Франда нас предал! Фереля убили, Унгерна наверное тоже! — голосил старший стражник. На лице хозяйки замка появился ужас, смешавшийся с ненавистью. — Как Вы это допустили? Почему сбежали? — проревела она, самообладание покинуло её, волосы выбились из-под покрывала, лицо скривило гримасой. Стражники испуганно переглянулись, вперёд выехал паж Хуго и сквозь слёзы прохрипел: — Всё шло как по маслу, но этот ублюдок Эрик ускакал в Висмут, а за ним Унгерн! А потом храмовник атаковал нас; Ферель уже хотел прикончить Матиаса, но тут его обезглавил Фердинанд! Нас кругом предали! Услышав это, сестра Хелена облегчённо выдохнула. Судя по всему и Эрик и сэр Ева были живы и их план сработал. «Теперь всё в их руках!» — решила она и бросилась к конюшне. Этот манёвр не остался без внимания хозяйки Нордфолка. — Схватить её! — скомандовала Сирена. Тут же двое стражей спрыгнули с коней и помчались наперерез монахине, но Хелену уже было не остановить. Вбежав в конюшню, она плечом отворила калитку и, вскочив на кобылу, двинулась к воротам. Стражи хотели было преградить ей дорогу, но уставшие кони испуганно шарахнулись от скачущей во всю прыть лошади. …Воздух над Нордфолком сотрясался от воплей леди Сирены. Она требовала от израненных стражей идти в погоню, но загнанные кони и уставшие люди были явно против. Пережив одно предательство, они решили скрыться за толстыми стенами замка. Последняя ниточка плана Сирены оборвалась. Перед глазами у сестры Хелены всё было как в тумане, она и не помнила, как проскочила через закрывающие ворота и как её родная кобыла вброд пересекла речку. С моста летели стрелы и копья. В голове пульсировала одна мысль: «Нужно срочно встретится с Евой и покинуть этот проклятый феод!» *** По дороге в Висмут Ева поведал Матиасу всё от начала до конца. Долго извинялся, что не сказали сразу, объяснял отчего. Но Гельбкрест почти не слушал. После слов храмовника о том, что его мачеха променяла род Гельбкрестов на род Шварцкопфов, его разум затуманился. Перед глазами была кровавая пелена. В правдивости слов Евы сомневаться не приходилось, Гельбкрест сам видел лицо Фереля и теперь было понятно, почему его так радушно встречали. Всё это было одна большая ложь. И только друзья оказались верны ему. — Ева, как думаешь, а Шерра знала про этот план? — сглотнув, спросил Гельбкрест. Он всю дорогу отгонял эту мысль, но чем ближе они приближались к Висмуту, тем сильнее она становилась. — Вряд ли! — усмехнулся храмовник, — Я не могу точно сказать, что все твои сёстры тоже причастны, может они просто пешки… — Будем надеяться! — прошептал Матиас. Они подъехали к деревне. При свете луны отлично были видны стоявшие по периметру лучники. Жёлтое пятно окошка башни грело Матиасу сердце. Душа подсказывала, что Шерра точно там. — Ну что же, я отвлеку внимание охраны, а ты иди напролом! — проговорил Ист, без лишних слов пришпорив коня. «Я не успел его поблагодарить!» — про себя пожалел Матиас и тут же решил: «Ещё успею! Мы оба выживем — что могут простые наёмники против рыцарей?!» Атаки храмовника никто не ожидал. После первого же крика лучника, которого Ева аккуратно насадил на копьё, Матиас опомнился и бросился к башне. Деревня будто ожила, со всех концов на помощь товарищам неслись наёмники, жители же высовывались из окон и с благоговением смотрели как храмовник, плащ которого был залит кровью, а рыжие волосы как огонь развевались при свете луны, рубил врагов. Преградой Матиаса на пути к башне стал один-единственный растерянный наёмник. Это был совсем мальчишка в мешковатой рубахе, он только-только успел приложить стрелу к тетиве, но выстрел ему было не суждено сделать — Матиас пронзил его мечом. Два голубых живый глаза потухли. «Прости!» — подумал Гельбкрест, как вдруг с ужасом заметил, что на рубахе лучника герб чёрной головы. Очередное подтверждение слов Евы окончательно вывело Матиаса из себя, глаза закрыла кровавая пелена, боль в сердце от предательства толкала лорда в спину. Вбежав в башню, Матиас хладнокровно порубил преградившего ему дорогу заспанного воина тоже с гербом Шварцкопфов. И вот под его ногами уже летят ступени, первый пролёт, второй, третий — стоит лучник целящийся через бойницу в сторону храмовника, один удар — и он труп, а Гельбкрест продолжает путь. Вот и последний этаж — обнаживший меч охранник, колющий удар в горло, падает, дверь отворяется. В тесной комнате стоит воин с мечом в чёрном плаще и две девы. …Пелена спала с глаз Матиаса, взор засиял. Набрав воздуха в грудь, Гельбкрест сказал: — Шерра, Мари, я пришёл Вас спасти! На лицах девушек отчего-то не появилось радости, наоборот они, онемев от ужаса, скрылись за широкой спиной рыцаря в чёрном. Гельбкрест, не обратив на это внимания, двинулся вперёд. — Назовите себя, подлый похититель и пленитель! — прохрипел Матиас, направляя меч в сторону мужчины в плаще. — Я Вильдефорс Шварцкопф! Я поклялся этим девам убить Вас! — холодно заметил рыцарь, медленно обнажив меч. У Матиаса округлились глаза. Неужели всё-таки Мари и Шерра тоже… — Ты врёшь! — проревел Гельбкрест, замахиваясь, не рассчитав размер каморки, угодив лезвием в стену. Шварцкопф, воспользовавшись этим, пнул противника коленом в солнечное сплетение. Матиас отлетел за дверь, едва не выронив меч из рук. — Я не имею привычки врать! — гаркнул Вильдефорс, бросаясь на Гельбкреста, тот едва успел парировать удар. Зазвенела сталь. Матиас с Вильдефорсом понимали, что в такой тесноте у них не получится наносить рубящие удары, оставалось только колоть. — Шерра скажи мне — это ведь ложь! — крикнул Гельбкрест, едва удерживаясь на первой ступеньке лестницы. Ему нельзя было допустить, чтобы Шварцкопф занял высоту. Ответа от любимой не последовало. Глаза Матиаса застелила пелена, на минуту голова будто прекратила владеть телом, душа не могла принять такое предательство. А ответа всё не было. Вильдефорс толкнул Гельбкреста и тот спустился на две ступени вниз. Но вот разум вновь просветлел, тело вновь подчинилось Гельбкресту. — Это ложь! — проревел он, бросаясь на Шварцкопфа, тот не ожидал такого манёвра, мечи вновь скрестились, сталь жалобно зазвенела, рыцари встали лицом к лицу, пытаясь развести мечи. Это было бесполезно — теперь победителя определяла сила. На лице Вильдефорса появилась омерзительная улыбка, он, нажав на рукоять, направил лезвие меча к шее Гельбкреста. Появившиеся в дверях испуганные девушки с предвкушением ожидали финала боя. …Шварцкопф, закашлявшись осел на пол, его меч со звоном катился вниз по лестнице. Победа выскользнула из его рук. Он уже почти перерезал Гельбкресту шею, но тот вдруг присел и, выведя меч из тисков, ударил рукояткой прямёхонько в живот Вильдефорсу. Меч выпал из рук Шварцкопфа и вот теперь его жизнь была в руках Матиаса. — Это ложь! — вновь повторил Гельбкрест и уже приготовился снести голову Вильдефорсу, но тут наперез ему бросилась Шерра. Глаза её горели от ужаса, по щекам струились слёзы. — Не убивай его! — прорыдала она, падая перед Матиасом на колени. Гельбкрест, сглотнув, прошептал: — П-п-почему? Шерра не ответила, но тут зарыдала Мари. Оперевшись на стену, она выставила перед собой меч и прохрипела: -Убийца! Давай, убей Вильдефорса, как ты убил Фереля и Франду! Ты же рыцарь! Давай убей его, а потом и нас! Глаза у Матиаса вылезли из орбит, он с отчаянием пролепетал: — Сестра, что ты такое говоришь? Я не убивал Фереля и Франду! И я не убью Вас… — Я не твоя сестра, проклятый ублюдок! — выплюнула Мари, — Я никогда не признаю тебя братом! Ты убийца! Ты предал нас! Почему ты не мог просто умереть в плену? Сердце Матиаса дрогнуло. Он, нервно усмехнувшись, опустился рядом с Шеррой на колени и тихо спросил: — Так Вы обе знали про план Сирены? — Да, чёрт подери, проклятый ублюдок! — рявкнула Мари. Она дрожала, и меч в её руках тоже дрожал. Матиас, заметив блеск презрения в глазах очнувшегося Шварцкопфа, быстро оттолкнул Шерру и нанёс точный удар ногой в живот — глаза Вильдефорса закатились. Девушка вновь бросилась на его защиту и запричитала: — Матиас, не делай ему зла! Умоляю! — Почему?! Отвечай! Или я для тебя тоже чёртов ублюдок? — холодно спросил Матиас, поднимаясь и прислушавшись к тишине ночи. Из деревни больше не слышалось звука железа. «Ева всех перебил!» — подумал рыцарь, сердце его ожесточилось от откровений вечера сего. — Нет же, Матиас, миленький! Просто я люблю его! — прорыдала Шерра, обнимая Шварцкопфа за плечи. Матиас едва устоял на ногах, разум его вновь помутился. А как же все эти вечера вместе? А его клятва? Неужели это ничего не значило? По щеке предательски покатилась слеза, ком забил горло, Матиас, чуть не задохнувшись, спросил: — То есть, ты не поедешь со мной? Шерра, утирая слёзы рукавами, тихонько кивнула, она была так испугана. Гельбкерсту стало мерзко от самого себя. Как он мог напугать её? «Ну что же, меня все предали… Так зачем и жить?» — подумал Гельбкрест и, убрав меч в ножны, двинулся к дрожащей Мари. «Прости, сестра!» — подумал он, но тут по ступеням послышался стук, в нижнем пролёте показалась голова рыжего рыцаря. Гельбкрест как будто воспрял. «Ну конечно! Вот кто меня не предал» — подумал он, бросаясь навстречу рыцарю. — Что я пропустил? — поинтересовался Ева, оценивающим взглядом изучая обстановку. Выглядел храмовник потрёпанно: в плече торчала обломанная стрела, плащ побурел ещё больше, один глаз был подбит, но при всё этом Ист всё равно улыбался. Матиас ничего не смог сказать, а просто опёрся на плечо товарища. Ева внимательно посмотрел ему в глаза, потом на девушек и Шварцкопфа. — Можешь ничего не говорить! — хрипнул Ист и весело добавил: — И всё-таки прехорошенькую же ты себе избранницу выбрал! — Она не моя избранница… — тихо прошептал Матиас, — Она другого любит! Лицо Иста переменилось, улыбка стала кривой и страшной. Поддержав Гельбкреста за плечо, он презрительно бросил: — Предательницы под стать матери! Ради вас парень в лепёшку разбился, а вы не только камень за пазухой спрятали, так ещё и нож в спину воткнули! — Вы ничего не знаете, рыжий демон! — прохрипела Мари, заслоняя собой Шерру и опять выставляя вперёд меч, — Вы понятия не имеете, кто наша мать! Мы никого не предавали, поскольку, чтобы предать, надо сперва поклясться в верности! — Тю, удобно! — рыкнул Ева, — Стало быть, клялся один Матиас, значит ему и погибать от ваших заговоров? Кстати, спасибо за рыжего демона! Я соответствую данному титулу, можете спросить у своей сестры Норы! Насчёт матери, тут и знать ничего не надо, только бестия будет убивать своего сына! Да, неродного, но сына! — Ублюдок! — крикнула Мари, приставив меч к самому горлу Евы, — Наша мать святая! Если бы Вы знали, через что она прошла… — Я знаю, через что прошёл Матиас и мне этого достаточно! — усмехнулся Ева, сжав голой рукой лезвие. Мари, прикусив губу, выпустила меч и, упав на колени зашлась в рыданиях. Матиас молча начал спускаться по лестнице, он не мог больше находится в этой проклятой башне. Ева последовал за ним. — Наша мать Сирена святая! Этот гад, наш отец Адольф, обесчестил её и сделал своей женой! Она всё правильно сделала! Матиас и Клод должны были умереть, а мы — стать частью дома Шварцкопфов! — несся им вслед страшный хриплый голос Мари. Матиас заткнул уши, чтобы не слышать этого. *** — Куда теперь? — с отчаянием в голосе спросил Матиас, смотря на восходящее за горизонтом солнце. Ева вскочил на коня и, широко улыбнувшись, сказал: — Спасать нашу сестру! Хелена осталась в замке, надо её выручить! — Но как? — прохрипел Матиас. Руки его дрожали, душа до сих пор не верила в это предательство со стороны Шерры, а ведь он ей толком ничего не смог сказать, просто сбежал как трус. — Как-нибудь! Не сегодня-завтра Эрик из Гратемона приведёт наших и пойдём на штурм, возвращать тебе Нордфолк! — спокойно сказал Ист и, похлопав Гельбкреста по плечу, добавил: — Ты не унывай! Хорошо хоть жив остался, знал бы, сколько меня так прокатывали! — Тебя тоже предавали все и вся? — с желчью спросил Матиас, забираясь на коня. Ева, сделав сложную мину, ответил: — Было дело! И тоже родные! Во время северного крестового похода, мы там с Эриком познакомились, а меня брат прямо на поле бросил без коня и меча… Матиас тряхнул головой и, посмотрев на отцовскую кольчугу, заметил: — Как думаешь, Франда выжил? — Думаю да! — улыбнулся храмовник и добавил: — Поехали скорее отсюда, а то я лучников перебил, а алебардиры могут вернуться! Ева оказался прав, стоило мрачному Матиасу скрыться в лесу, как тут в деревне послышались крики наёмников. На лице Гельбкреста появилась злорадная жалкая ухмылка. «И ради чего мы положили столько народу? Лучше бы и вправду меня Ферель убил!» — не успел Матиас, так подумать, как вдруг Ева остановился и зарядил ему по лицу древком копья. — Ты чего, больно же! — будто очнувшись от сна, прорычал Матиас. Ева, оскалившись, бросил: — А вот чего — нечего раскисать! Да, все предали, да, убили кучу народу! Но на то мы и рыцари, чёрт подери, чтобы убивать людей, получать отказы от дам и драпать, сверкая пятками! — Я и не раскисаю… — буркнул Матиас, пришпорив коня, и, обгоняя Еву. На душе ему почему-то стало легко, будто этот удар очистил голову от всех злых мыслей. — Вижу! Придурок ты… небось думаешь, что зря выжил и прочее, а я вот что тебе скажу: нет ничего ценнее, чем своя жизнь и шкура! Да, бросили и предали все, да вот только не все! Я с тобой, мы с тобой! Даже среди предателей нашёлся Франда, который встал горой за тебя! Я что, зря пролил свою храмовничью кровь за тебя, а? — кричал Ист в спину Гельбкресту, эти слова прошили лорда насквозь. Он уже что-то хотел сказать, как вдруг натянул вожжи. Они как раз подъехали к перекрёстку. Там у штандарта Гельбкрестов в кучу были свалены старые стражи, те самые, что не предали его и остались отвлекать наёмников. Они предпочли смерть бегству. Именно они дали Матиасу столько времени на бой в Висмуте. На штандарт была насажена голова, голова Фердинанда, один глаз ему уже выклевали вороны, но второй мёртвый сапфир всё ещё был на месте, в нём Гельбкрест разглядел истинную верность. По щеке лорда покатилась слеза. — Все они погибли за тебя! — строго сказал Ева, — А теперь спроси себя — зря они это сделали или нет? Из уважения к их жертве живи дальше! Лорд! Лорд - неудачник! — Подходящее имя, — процедил Гельбкрест, утирая слёзы. Он снял с штандарта голову и положил её к остальным старикам. — Похороним их? — с надеждой посмотрел на храмовника лорд. — Времени нет! — с сожалением проговорил Ист, — Мы должны Хелену ехать спасать. Матиас не успел слова в ответ сказать, как вдруг заметил приближающегося со стороны Висмута всадника — крохотного на фоне коня паренька. — Эрик! — выкрикнул он. Ист недоверчиво обернулся и тоже повторил имя оруженосца. — Вот шельмец! Сказали же ехать в Гратемон! — с гордостью процедил Ева. — Может случилось что? — предположил Матиас и, вскочив на коня, бросился навстречу юноше. Ева последовал за ним, радуясь, что лорд отвлёкся от своих тёмных раздумий. — Ничего не получится! — прохрипел Эрик, когда они поравнялись. — Что произошло, Эр? — строго спросил у запыхавшегося оруженосца Ева. — Все дороги к Гратемону перекрыты! Там войска Шварцкопфов идут! Я не смог просочиться! — пряча глаза прошептал Эрик. Он чуть не плакал, ему не удалось выполнить приказ рыцаря. Но, к его удивлению, Ева рассмеялся и, потрепав оруженосца по плечу, заметил: — У нас тоже ничего не получилось! Шерра и Мари оказались на стороне Сирены и Шварцкопфов, в общем, мы драпаем! — А как же сестра Хелена? Без рыцарей храма мы её не спасём! — простонал Эрик. — А похоже и не понадобится, — просипел Матиас, округлившими глазами смотря назад. На перекрёстке рядом с трупами остановилась лошадь, с которой на троицу внимательными любящими глазами смотрела монахиня. — Чудо! — гаркнул Ева и тут же бросился обратно, лорд и оруженосец бросились за ним. …После дружеских объятий и рассказа о случившемся было принято коллективное решение: — Раз уж Шварцкопфы вошли в Нордфолк нам тут делать нечего, — спокойно заявила Хелена, заботливо перебинтовывая раны Иста. — А что же Матиас? — поинтересовался Ева, подмигивая радостному лорду. Тот был счастлив, что справедливая монахиня спаслась. — Да? — подключился Эрик, сделав самое невинное выражение лица, на какое был способен. — А сэр Матиас, если конечно не против, может ехать с нами! Мы уж его в ордене пристроим и, кто знает, может потом и поможем вернуть феод! — мягко проговорила Хелена, с сочувствием смотря на Гельбкреста, тот, улыбнувшись, сказал: — Я уже всё решил! Пускай живут себе, а я поеду с вами! Мне не нужен феод, зачем лорду неудачнику земля? — Надеюсь, вы не собираетесь становится разбойником? — пошутила Хелена. — Нет, я думаю присягнуть ордену! — прошептал Матиас. Эрик чуть не захлопал в ладоши, Ева обнял Матиаса за плечо, а сестра Хелена стала смотреть на Гельбкреста с уважением. — Хорошее решение! Рада буду видеть на вас плащ храмовника! — Он тебе пойдёт, дружище! — подтвердил Ист. — И оруженосца Вам дадут верного! — улыбнулся Эрик. Все засмеялись и Матиас тоже. Он почти смирился с произошедшим. «Значит, так угодно Богу! Франда и остальные погибли за меня! Теперь я не имею права опускать руки!» — подумал он. Поднимающееся из-за горизонта солнце светило в спины рыцарям и монахине. Пускай, что план леди Сирены, что план Хелены и Евы провалился, но квартет чувствовал удовлетворение. Матиас с тяжёлым сердцем покидал родину, так радушно его принявшую и теперь так бесцеремонно выкидывавшую его, но отчего-то на душе у лорда было спокойно. Наверное, потому что рядом были верные друзья. Конец