Довакин
Я издалека наблюдала за тем, как Пакку обучает молодых мужчин. Этот козёл старый по-хорошему о своей магии рассказывать отказался, но мне не хотелось сейчас конфликтов. Тем более, что в прошлый раз, когда я на этот самый конфликт нарвалась, я угодила в тюрьму. Плавные движения, перемещение центра тяжести и мягкость. Почему-то мне этот подход показался даже практичным, в некотором смысле. Но не для меня. Сдать бы ему Дорвана, может научил бы чему. Хотя, Дорвана бы по-хорошему надо бы из Братства выгнать. И из коллегии заодно. Оставил, крыса такая, свою Слышащую и Архимага помирать в Ба Синг Се и думает, что ничего ему не будет? Холод сковал меня изнутри. Мне была противна сама мысль о том, чтобы наказать Дорвана за очевиднейший проступок. Мне хотелось лишь одного — обнять его, испечь его любимый сладкий рулет, и чтобы он был счастлив. Я сделала глубокий вдох, чтобы прогнать лишние мысли. Я Дорвану не мать, чтобы рулетики печь. Мой взгляд упал на Посох Магнуса. Руны на его поверхности под моим взглядом засветились лёгким бирюзовым сиянием. Я чуть не подавилась ледяным воздухом, потом поняла, как глупа была. Как Посох-то мог не работать? Это же метафизическая батарейка. Главное дать небольшой заряд энергии, а там уж и сам впитывать начнёт. А уж с Посохом Магнуса можно думать и о том, как отомстить поганому Нереварину. Да, точно. Набраться сил, заручиться союзниками и стереть в прошок этот гнойник под названием Ба Синг Се. Не оставить от его треклятых стен ничего, кроме пыли и заставить Нереварина наблюдать, как его хвалёное Царство Земли катится к Ситису. И ничто меня не остановит… Кроме Мираака. Хотя, он может меня и понять, ведь сам провёл тысячи лет в заточении у Хермеуса Моры и наверняка сам мечтал о том, как сварить из этой каракатицы суп. Стоило мне подумать о Мирааке, как тут же меня нахлынула волна тёплого трепета. Я внезапно поняла, что хочу увидеть, какой он, под маской. С безликим врагом гораздо проще воевать, чем с тем, у кого есть глаза, чтобы осудить тебя. Харкон и Алдуин таковыми не были, так как у обоих, так или иначе, были морды. Но вот кто таким был, так это старик Тид Мид. До сих пор помню, с каким смирением он принимал смерть. Почему-то в этот момент он своим смирением напомнил мне Уриэля Септима, о котором я в своё время очень любила читать. А старый Ульфбьерн также любил рассказывать и о его сыне, Мартине. Похоже, на многих Рубиновый Трон влияет в таком ключе, приучая к смиренному отношению к смерти. Однако это в них меня и пугало. То, с какой охотой они встречали смерть… Это достойно глубочайшего уважения. Но ещё большего уважения заслуживают те, кто плюёт року в лицо, как Мираак. Он пытался порвать свои оковы… А я зачем-то пыталась ему помешать. И чем я тогда думала? Ясное дело, что не головой, а седалищем своим. Ну и не было времени у меня тогда просто сесть и подумать — надо было спешить, пока злой-презлой Мираак не вернулся, чтобы поработить весь Тамриэль. Но и сам Первый Драконорождённый хорош — когда учуял силу во мне, мог бы хоть скрыто от Моры намекнуть мне, что ему помощь нужна. Хоть один знак бы дал — я бы помогла, как помогла Серане. — Чего грустишь? — раздался сзади голос Дочери Хладной Гавани, — Всё думаешь, как бы придушить этого старого козла? — Да нет, — ответила я, — Сижу вот и думаю — а стоило мне бежать за Мирааком в портал? Может, надо было его тогда отпустить? — Может, и стоило, — пожала плечами Серана, усевшись рядом со мной, — Но вот благодаря тебе Нелот и Коллегия сделали невероятно важное открытие — оказывается, за пределами Аурбиса есть и иные миры. И это действительно важно, как я считаю. — А что будет, когда об этом прознает Талмор? — произнесла я, — От этого мира не останется и камня на камне. — Ты уверена, Энари? — ухмыльнулась вампирица, — Ты видела этих людей? И сколько среди них магов? Да если они все вместе сконцентрируются, они могут создать такой водоворот, что весь хвалёный фллот Доминиона разлетится на мелкие щепочки. Да я уверена, что сами Моармеры бы не смогли захватить этот город. — Серана, это база школы Изменения, — съязвила я, — Изменять форму воды может любой уважающий себя телекинетик. А превращать её в лёд и подавно. — Зато видела бы ты их креативность. Где ты видела, чтобы криоманты создавали острые, как бритва лезвия? В качестве демонстрации я просто создала в руке ледяной шип. — Обычное дело, — произнесла я — Ты меряешь это с высоты своего опыта архимага, — возразила Серана, — Да вспомни меня, когда ты меня только нашла. Твоё мастерство в Разрушении уже во много раз превосходило моё. Тебе просто хватило таланта и усердия, чтобы пересилить меня, когда у меня были века на практику. Однако в то же время самым сильным, кого ты могла призвать — это скамп. — Да, было дело, — усмехнулась я, — А потом ты меня чуток поднатаскала и всё — моей воле покоряются дреморы и сам Дюрневир. — Ну не заливай, а? — Серана заискрилась улыбкой, — Дреморы тебе поддались только когда ты перепила с Сангвином и чуть не вышла замуж за ворожею! — Эту свадьбу я, вообще-то, тебе проспорила! — наигранно возмутилась я, — Ты ж знаешь, я предпочитаю мужчин. — Да, знаю, — Серана тяжело вздохнула. Я увидела прямо-таки вселенскую тоску в её взгляде. И прекрасно понимала причину этой тоски.***
Пятнадцать лет назад, замок Волкихар
— Серана! Я же твой… Отец! — выкрикнул Харкон прежде, чем его голова покатилась, отделённая от тела Сиянием Рассвета. — Всё кончено, — злорадно произнесла я. Серана смотрела на тело главы клана Волкихар с мертвецкой печалью и скорбью. Я слегка её приобняла и прижала к себе. Из-под капюшона слышались тихие всхлипы. — Пойдём отсюда, — произнесла я, похлопав поодругу по плечу, — Пора покинуть это проклятое место. Серана лишь молча последовала за мной. Перебравшись на другой берег, мы оседлали коней — я Тенегрива, а она — гнедую кобылу из Вайтрана, Феникса, — и помчались галопом прочь от замка. Несколько недель мы не разговаривали, так как у каждой из нас было множество мыслей, которыми никто не спешил делиться. В конце концов, мы прибыли в Морфал, где сняли комнату на двоих в таверне. И только когда мы легли вместе в кровать, Серана наконец заговорила: — Знаешь, я думала, это будет легче. Я сразу догадалась, что речь о её отце. — Почему? — поинтересовалась я, — Разве ты не решила всё для себя ещё когда пришла в Стражу Рассвета? — Решить в голове проще, чем потом жить с содеянным, — ответила вампирица, — Но знаешь, спасибо, что была рядом всё это время. Ты для меня стала кем-то больше, чем подруга. И хоть я и бессмертна, но я… Я хочу провести всё то время, что тебе уделено, вместе с тобой, Энариэль. Я горела от смущения. Мне казалось, я сейчас провалюсь в Обливион. — Я… Не знаю, Серана. По-моему, мы как-то уж очень спешим. Мы ж знакомы совсем недавно. — Но даже за столь короткий срок ты стала мне ближе и роднее, чем кто-либо ещё в Тамриэле, — возразила Серана, — Я люблю тебя. Она крепко меня обняла и мы слились в поцелуе. Её ледяные губы обжигали, хотелось, чтобы это длилось вечно, пока я не ощутила её руки на своей мантии. Стоило Серане начать меня раздевать, как меня тут же охватил озноб, сердце заколотилось, душу сковал страх. Страх той боли, что я познала в детстве, до того как меня нашёл Ульфбьерн. Я оттолкнула Серану и бросилась бежать прочь. В лес, подальше. Я не разбирала дороги, мне было плевать на то, что одета я была не по погоде. Я должна была убежать как можно дальше. В тёмных силуэтах деревьев виднелись рожи нордов, насиловавших меня. В итоге ноги привели меня к заброшенной хижине — той самой, куда меня в своё время приволокла Астрид. Я уселась у двери и начала громко дышать. Вскоре в темноте ночи показаллись два сияющих красных глаза. Вскоре ко мне подошла Серана и крепко меня обняла. Она ничего не говорила, просто дала отдышаться. Когда наконец паническая атака прошла, я ощутила, как же мне холодно и Дочь Хладной Гавани не помогает. — Прости, — прошептала я, — Прости. Я… я ещё не готова к такой близости. — И ты прости меня, — Серана присела рядом, — Я должна была к тебе прислушаться. Ты права, я очень сильно поторопились. Но почему ты… так сильно испугалась? — Да по той же причине, что и ты испугалась того заброшенного дома в Маркарте, — ответила я Серана понимающе кивнула. — Мне жаль такое говорить, но давай лучше останемся друзьями, — предложила я, — Пока что я не готова к чему-то большему. — Хорошо, — тяжело вздохнув произнесла Серана.***
Дорван, Мир Четырёх Стихий. Наши дни.
Я очнулся, замотанный в бинты. Дышать было очень трудно и больно. Грудная клетка распухла и было ощущение, будто мне при каждом вдохе втыкают нож в лёгкие. — Очнулись? — раздался добрый женский голос, — Лежите. У вас сломано ребро, но ничего. Через месяц-полтора на ноги встанете. — Месяц-полтора?! — я попытался закричать, но из горла вырвалась только тихая хрипотца. — Да, — ответила одетая в белую робу юная девушка. На плече у неё была зелёная повязка с гербом Царства Земли. — Я не могу ждать так долго, — процедил я, — Мне так-то работать необходимо. — Поправляйтесь. Пока что ни вы, ни кто-либо другой, выживший в крепости, не покинет военного лагеря Генерала Фонга. — Проклятие, — я закатил глаза, — Мало того, что проиграл этому ублюдку Мирааку, так ещё и в плен угодил. Я лёг на соломенную лежанку и закрыл глаза. Раз уж я опять в плену, делать нечего — придётся отдыхать, пока есть возможность. Со сломанным ребром я никуда не денусь. Однако я могу подлатать сам себя. Да, точно. Только самолечением надо заниматься аккуратно, ведь если меня обнаружат, меня заставят и остальных лечить. Так-то мне плевать, на кого работать — на Страну Огня или Царство Земли. Кто больше платит — тот может рассчитывать на меня, если не является моим другом. А пока что ни в Стране Огня, ни в Царстве Земли я друзей не имею.***
— Ты как, Аанг? — спросила Катара, когда пошла на поправку, — Живой? — Да, — ответил Аватар, — Но тебя явно что-то беспокоит, — заметила маг Воды, — Что такое? — Когда Зуко в порыве благородства освобождал меня из плена Джао, он был не один, — ответил Аанг, — С ним был кое-кто более страшный. Это был высокий мужчина, он криком призвал грозу с молниями. Его искусство владения мечом и магией настолько велико, что он в одиночку уничтожил гарнизон Страны Огня. Однако не это самое страшное. Я почувствовал, что он — такой же, как я. Как будто такой же Аватар, но другой. И он был взбешён. Очень взбешён. — В одиночку уничтожить целый гарнизон? — не поверил Сокка, сидевший на голове Аппы, — Да ты приукрашиваешь, Аанг. Никто на такое, кроме тебя, конечно, не способен. — Там ещё был этот Танцующий-со-Смертью, — добавил Аанг, — И похоже, он знаком с этим человеком. Они дрались так, будто давно враждуют. И в пылу битвы я, кажется, услышал имя того, второго. Мираак. — Мираак? — переспросил Сокка, — Ну и имечко. Нельзя было его Маром назвать или как-то ещё попроще. Хотя уж лучше Мираак, чем Танцующий-со-Смертью. Это хотя бы на имя похоже, а не на дурацкую кличку. — Зная, как легко этот самый Танцующий выследил Аанга, я бы не оскорбляла его, — пожурила Сокку Катара, — Мы же все знаем о его неприятной способности становиться невидимым. — Ну это уже слишком, Катара, — возразил воин, — Он же не умеет летать, как Аппа. — А вдруг? — задумался Аанг, — Ни одна стихия не даёт возможности стать невидимым. Более того, я один обратил внимание на то, что он серокожий и с красными глазами? — Н-да, это не вполне нормально, — задумалась покорительница воды, — Но в то же время, какая разница? Если он таким родился, то нам ли его осуждать? — Поступки его осуждать можно и нужно, — твёрдо произнёс Аанг, — Убийство под любым предлогом неприемлимо. — Но в чём-то он прав, Аанг, — заметил Сокка, — Нет человека — нет проблемы. Отличным примером будет тот же Джет или Хозяин Огня. Убрать их — и их шайки распадутся в грызне за власть. А пока они разобщены, их будет проще прихлопнуть… Не успел Сокка договорить, как ощутил на себе взгляд Аанга. И казалось, все Аватары древности смотрят вместе с Аангом и осуждают слова Сокки. — Что? — удивился он, — Я реалист.***
Мираак
Зуко убрал палаши и лёг спать. Да, денёк у него был не из лёгких. Я бы и сам на его месте полдня в постели бы провалялся. Но только вот у меня есть дела поважнее — надо искать Довакин. Я почему-то перестал ощущать её присутствие в этом мире. Забравшись в свою каморку, я погрузился в глубокую медитацию. В конце концов, она мне ответила. Но совсем не из Царства Земли. Я чувствовал, что теперь она на северном полюсе. Она лежала в шерстяном спальнике одетая только в лёгкую тунику. Её длинные золотистые кудри лежали на плечах беспорядочно. Продрав свои золотые глаза, она взглянула на меня с ненавистью и презрением. — Что тебе нужно, тварь? — процедила она, — Поговорить, — честно ответил я — Нам не о чем разговариваать, — она резко отвернулась, — Почему же не о чем? — возразил я, — Нам, как минимум, нужно обсудить перемирие и наши дальнейшие планы. — Перемирие? — усмехнулась она, — Что ж, хорошо. И что ты можешь предложить мне за то, чтобы я тебя не убила, как только доберусь? Руку и сердце? — Путь домой, — ответил я, — У меня есть Древний Свиток. Когда мы встретимся, я передам его и заклинание Тёмного Портала тебе. А дальше бери своего ученика и возвращайся на Тамриэль. — И дать тебе поработить другой мир вместо Нирна? Ещё чего! Мой долг, как драконорождённой — остановить тебя! — Какое тебе дело до этого мира? Что он тебе сделал, чтобы ты его защищала также рьяно, как Нирн? Это бессмысленно, Довакин! — А что тебе помешает собрать в этом мире армию и потом вернуться в Тамриэль конно, людно и оружно? — Здравый смысл. В Тамриэле меня ждёт с распростёртыми объятиями одна паганая каракатица. — Я уже убивала богов. Что тебе помешает убить Хермеуса и возможно даже занять его место? И тут уже задумался я. Стать Садоводом Людей так… Заманчиво. Но есть лишь одно маленькое но… — Встать на место Хермеуса Моры — значит принять Апокриф как свой дом. А туда я возвращаться не намерен. — И чего же ты хочешь добиться в этом мире? — спросила Довакин. Из её взгляда уже постепенно исчезла ненависть, но было что-то другое. — Вернуть то, что было у меня до той поганой сделки — ответил я, — Учеников, власть над небольшим островком и независимость от драконов. Я лукавил. Был ещё один пункт, который требовалось закрыть — любимая женщина. Но вслух при ней я почему-то не решился это озвучивать. Она поднялась и потянулась ко мне. Я отстранился, не понимая, что она хочет. — Сними маску, — велела она, — Хочу увидеть твоё лицо. — Зачем? — удивился я, — Легко ненавидеть безликого врага, просто потому, что ты его не знаешь. Но чтобы пойти на перемирие, его нужно познать во всех его аспектах. Её слова пробили всё моё тело электрическим разрядом. Казалось бы, мысль очевидная, но до неё я не мог дойти тысячелетия в Апокрифе. Поддавшись этому порыву, я снял маску. Лицо Довакина исказилось ужасом. И немудрено, скорее всего Валок оставил на мне много шрамов. — Что не так? — спросил я, — Ты сам себя в зеркале видел? — спросила Довакин, — Да у тебя на лице будто апокалипсис случился. — В Апокрифе нет зеркал, — ответил я, — Очередная издёвка от Хермеуса. Я уже забыл, как выглядит моё лицо. Довакин, понимающе, кивнула и крепко обняла меня. — Обещаю, как только мы встретимся, я заставлю тебя увидеть своё лицо, — прошептала она мне на ухо, — Поверь мне, оно тебя не оставит равнодушным. — Объятия? — удивился я, — Ты же только что убить меня хотела. — Не убить. Остановить. Да и в конце концов, это всего лишь сон. А во сне можно себе позволить воплотить то, что недоступно в реальности. Да и после твоих слов, я теперь уверена, что тех культистов по мою душу послал не ты. — Каких культистов? — Удивился я, отстранившись от неё. — Тех, которые подошли ко среди бела дня, заявили, что я не имею права называться Довакином, потому что есть святоша Мираак, который скоро вернётся и посадит мир на кол. И попытались убить. — Вот я так и знал, что нельзя им ничего поручить! — гневно крикнул я, — Дан же был приказ — охранять храмы и Камни. Нет же, полезли самодеятельностью заниматься! — Вот я об этом на мгновение и задумалась, когда ты меня не узнал тогда. Но потом было не до этого. Остальное обсудим лично, шрамированный ты мой. Довакин зевнула и хоть она и прикрыла ладошкой рот, я уловил этот мерзкий сладкий запах. Лунный Сахар. Так вот, почему она мне сейчас поверила — она думает, что это всё происходит у неё в голове. — Пока ты не уснвла, позволь спросить кое-что, — произнёс я, — Как тебя зовут? Она свела брови вместе от удивленя и странно на меня посмотрела. Затем улыбнулась и ответила: — Энариэль. В переводе на общий тамриэлик оно означает «Звёздный Свет».