* * *
После уборки все дружно сели чаевничать, кроме Влада, который пил кофе. За разговором выяснилось, что у Патруля началась практика, и девушки решили вернуться для этого в Сказочный мир: старшие Хранители смотрели за Мышкиным, и Алёнка, обрадовавшись этому, потянула всех в мир Сказок. Маша обосновала это тем, что волшебница огня очень соскучилась по родителям. Сама Рыжова, уплетая сладости со стола, жаловалась на какую-то Любаву, и в помине незнакомую брюнету. Сначала Морок поддерживал разговор, но со временем ушел в свои мысли. — А ещё она… — продолжала Алёнка. — Алёнка, ну забудь ты уже эту Любаву, — продолжала Маша. — Ой, девочки, а вы заметили, как сегодня город украшали? — мечтательно говорила Снежка. — Наверное вечером что-то будет… — Конечно, сегодня же праздник… — очнулась Варя, десятый раз перемешивая сахар в чашке. Волшебница ветров вернулась уже после того, как уборка была закончена, поэтому сразу шмыгнула на кухню накрывать стол для чаепития. Девушка чувствовала себя лучше. Непринужденно она поддерживала беседу. Разве что ни разу в сторону Князя не посмотрела, будто его не было в помещении — зато тот напротив. Влад если и смотрел, то скорее «сквозь» девушку, хотя и это не мешало воссоздать в сознании полный образ; Волшебница и раньше увлекалась модой, следила за собой, но сейчас выглядела немного… иначе. «Расцвела Колючка…» Морок тут же дернулся, выходя из мыслей, и заметил напротив себя ту же, о ком думал. «Что это за мысли? Ты, князь Тьмы, и думаешь о такой, как она?!» — долбилось эхом в подсознании. Да. Да он думает и вновь призадумывается, бегая взглядом. Толстая тёмная коса так же прекрасно украшает её, румянец красит, и глаза блестят, словно аметисты. Девушка с характером, как сильный и вольный ветер, которым она управляла, привлекала всё больше и больше; не Алёнка, которая до сих пор ребячилась, повзрослев лишь внешне; не Маша, которая была через чур начитанной, чтобы не причитать; не Снежка, слишком мягкая, чтобы спорить с кем-то. А она. И голос, как птичка на предплечье, пусть и шипит «Морок», а играет музыкой для слуха. И потом снова «Морок… Морок…» — Морок! — А? — вздрогнул Влад, ловя три заинтересованных глаз и пару хмурых. — Чего вы так смотрите? — Намекаем, что кое-кому пора домой, — хмыкнула Варя, сложив руки на груди. — Что, уже выпираешь с мельницы, Колючка? — ухмыльнулся Морок, подпирая рукой голову. — Уже смеркается, не могу же я по темноте идти? — И правда, уже вечереет. — подметила Снежка, смотря в окно. — Небезопасно как-то возвращаться. — Точно! — вскочила Алёнка и, подскочив к Князю, всплеснула руками. — Владик останется у нас! Ну, до завтра! — Что?! — у Ветровой чуть инфаркт не случился. — Алёнка, нет! Нет, нет и ещё раз «НЕТ»! — Да ладно тебе, Варь, у нас место есть, — посмотрела на вскочившую подругу Маша, а потом на дальний диван. — Вон, диван свободный… Волшебница ветра, не дослушав подругу, встала и взяла под локоть Влада, таща к прихожей. Девушка старалась не смотреть на него, поэтому ускорила шаг. Выдвинув его за порог, сказала: «Пока, Морок» и захлопнула перед носом дверь. Вернувшись к девочкам, заметила, как надулась Алёнка. — Ну ты и бука, Варя! — буркнула Рыжова и ушла на второй этаж. — Правда, Варечка, что на тебя нашло? — неожиданно спросила Снежка. Пожав плечами, Варвара ничего не ответила, телепортировавшись к себе в комнату. «Что, этот Морок, сам не дойдет? — возмущенно думая, упала лицом в подушку волшебница. Посмотрела в окно. Темнота, даже звезд не видно из-за туч. — Дойдет, свои ноги есть!» Перевернувшись на бок от окна, провалилась в сон.* * *
Мельница превратилась в постапокалиптическое место проведения действий по выбору образов, превзошедших, пожалуй, образы из «Шопоголиков»: практически все внутри было обвешано одеждой, шляпками, бусами, а про туфли вместо ключницы вообще стоит молчать. В глазах волшебницы ветра уже рябит, а взгляд уже замыленный. Раньше подбор вечерних образов казался легче, однако, сегодня Алёнка особенно взбудоражена. Маша со Снежкой уже давно определились, в чем пойдут в Сказочный город, в котором ежегодно устраивался фестиваль в честь возвращения правителей Сказочного мира. Да, удачно девушки с датой возвращения не прогадали, удачно. Но сейчас у них, а точнее у Рыжовой, стоял более важный вопрос, чем уборка вещей, украшавших каждый третий метр. — Так! Алёнка, стоп! — хлопнула Варя. — Давай уже определимся, а то мы так не то, что опоздаем — вообще фестиваль пропустим! — Варька, да как же ты не понимаешь?! — подлетела к ней Алёнка, тыча в лицо шляпой. — Мальчики придут! Как-никак, а два года не виделись! — надев шляпу, осматривала себя в зеркале подлетевшая к нему волшебница. — А вдруг они нас не узнают? Или, может, не увидят?! — Ох, Алёнка, с твоим нынешним прикидом, — указала на неё Маша. — Тебя узнать и так невозможно, а вот заметить — хоть за километр! — А мне кажется, что Алёнушка по другой причине так распереживалась, — невинно добавила Снежка, смотря, как вспыхнула подруга. — Сашеньку впечатлить хочет… — Снежка!!! Снегурочка лишь хихикнула. Отношения Рыжовой с Абрикосовым не для кого не были секретом с тех пор, как они признались друг другу перед отъездом в Волшебный колледж; однако Алёнка вспыхивала от таких неожиданных подколов, скорее, в шутку, нежели смущалась по настоящему: ей вообще не пристало смущаться, особенно, если это было что-то близко сердцу девушки. Про Снежку и Васю было все понятно ещё с первого знакомства Патруля с Сидоровым, ведь только слепой не заметил бы их обнимашек с переглядками. — Да-а, одни мы с тобой, Варька, остались стоять до конца! — сжала перед собой кулак Маша, усмехнувшись. — Алёнка с Сашей, Снежка с Васей на фестиваль идут. — Не скажи, не скажи-и, — улыбнулась Рыжова улыбкой, не предвещающей ничего хорошего. — Про твои переписочки с Женечкой мы давно-о знаем! Любовь на расстоянии, а? — Что? С каким ещё Женей?! — Это мы так Железяку младшего называем, чтобы проще было. — пояснила Варя, махнув кистью. Она прищурилась. — И наверняка твой кавалер составит тебе компанию на фестивале, я угадала? — Д-да как вы вообще узнали об этом?! — с глазами по пять копеек, краснела волшебница земли. — Вы что, читали?! — Нет, вернее, только видели адресата, а так… — посмотрела на свой маникюр Варя. — У тебя есть привычка не закрывать ноутбук, Машечка. — Тем более, что Машенька так краснела, когда смотрела в телефон… — мечтательно сложила руки в щеки Снежка, воображая те моменты. — Снежка!!! — второй раз за вечер услышал весь лес в километре от мельницы. На том и порешали, что Маша, как выяснилось, идет на фестиваль с Железякой младшим. Осталось только привести в порядок мельницу, а то эта «модная помойка» чувства чистоты не внушала. Полтора часа не прошли зря: всё было разложено по своим местам. Через полчаса нужно было выходить, поскольку мальчики не особо любили ждать, в особенности Саша со своими прикольчиками про эти же опоздания. — Это все хорошо, но, Варь, — Алёнка села на ручку дивана. — Ты так и пойдешь? — Как «так»? — Пфф! В пижамных штанах! Волшебница ветров посмотрела вниз и тут же телепортировалась в свою комнату под дружный смех остальных. Быстро пижамные штаны сменились малиновой юбкой, но, не подойдя к блузке, последняя была кинута в сторону, а образ сменен: вместо блузки с юбкой выбор пал на платье¹ с фиолетовой юбкой и светло-сиреневым лифом² с узором вышитых роз. Надела серебряные босоножки на невысоком каблучке. Такого же отблеска сережки украшали лицо волшебницы среди слегка завитых каштановых локонов. Варвара покрутилась перед зеркалом. — Идеально! — вынесла вердикт девушка, собираясь выходить. В следующий момент в окно с «БАМ!» что-то врезалось, что Варя подскочила, ойкнув. Девушка, быстро открыв окно, — оно открывалось во внутрь, — посмотрела на филина, пластом упавшего на пол. В когтях был зажат сверток пергамента. — Что за?! — естественно она узнала иссиня-черные перья. — Морок! Филин обратился Владом, вид которого был весьма потрепанным, хоть сам он таковым не выглядел. Он только поднялся на ноги, тряхнул головой — в глаза бросился образ волшебницы. «Платье, украшения, легкий макияж… И куда так выряжаться?» — мог бы подумать Князь, но это же Морок, а эта — Колючка. Он едва заметно пошатнулся, скрывая это тем, что опирается локтем на подоконник. — Куда-то собираетесь? Новый год ещё не скоро! — Тебе-то какое дело! — вспыхнула раздраженно Варя, но, завидев довольную физиономию, поутихла. Пользы от этого нет, только приносит удовольствие этому гаденышу. — Говори, что надо, и выметайся. Желательно тем же путем: у меня нет времени на сыр-боры с тобой, девочки ждут. — Тц, Колючка, какая же ты все-таки… — усмехнулся Влад, но запнулся, продолжая уже как-то вяло: — Все-таки Колючка. Князь всучил ей сверток и, пока Ветрова хотела развернуть пергамент, — при этом естественно что-то проворчав, — навалился почти всем телом на плечо. Девушка уже хотела возмутиться, как обычно: «Ты что, обалдел?!», однако, приглядевшись, подметила, что он выглядит странно. Ткнув в него локтем, что тот отлип, развернула сверток. Глаза удивленно расширились. Это был документ, в конце которого стояла печать Волшебного колледжа и подпись Василисы Васильевны. «Это же тот свиток, который два года не могли найти! — осенило волшебницу. — старшие Хранители на уши всех поставили, лишь бы найти его! Но… откуда он у Морока? — она посмотрела на сгорбившегося. Ей так и хотелось накричать на него: «Так это ты! Ты украл его!», но при виде Влада тут же передумала, смотря, как тот, сгорбившись, стоял, будто подвешенное на кресте чучело, и рассматривал в руках какую-то штуку. Вспомнив про время, когда оставалось уже минут десять до выхода, Варвара прервала дискуссию со своими же мыслями. Выдыхая, она подошла ближе. Как оказалось под «штукой» подразумевался градусник, который Морок вертел в руках, щурясь. — Ты чего, заболел что ли? — забыв про свою колкость, спросила волшебница. — Да нет… — чуть хрипло послышалось в ответ. — Просто чувствую себя сегодня паршиво. — Да, Господи, дай сюда! Варя забрала у него градусник, и снова в голову пришло озарение. Неужто это он выкрал свиток?.. А сейчас наверняка давит на жалость, чтобы подозрения не пали на него! Хотя по виду и не скажешь, что притворяется. Девушка поднесла градусник, чтобы удостовериться в подлинности его слов. Да, даже спустя столько лет, она мало доверяла ему. — Знаешь, пока ты не врезался в окно, — Варя поднесла градусник к свету, демонстративно отвернувшись. — Думала, день закончится хорошо. — Заканчивай нотации читать!.. — сквозь слабую дремоту, пробурчал Влад. Голова раскалывалась до отключки. — Варя… «Плохо дело? Уже бредит», — посмотрела на него волшебница, а потом на градусник. Тот показывал 39,5 ℃. Не успела Варвара шокироваться, как послышался грохот. — Морок?! Благо Влад упал на ковер. Варя напрочь забыла про свиток, подбежав к упавшему и кладя руку на лоб. Рука нагрелась настолько быстро, будто прикоснулась к раскалённому металлу. Девушка принялась приводить его в сознание, хлопая по щекам, но толку не было: в глазах Князя все плыло, видно было только мыльную картинку, в голове будто гудели в оба уха и в добавок стучали по ней же молотом. В комнате становилось очень душно. Чувство, будто тело начинает увязать в лаве с головой. Дальше Морок ничего почувствовал — лежал в отключке. POV Варя Я упорно старалась сохранять спокойствие. Руки тряслись, глаза бегали по комнате, дыхание сбилось. Паника. Точно, у меня паническая атака. «Варвара, соберись!» — повторялось не в первый раз. Это случилось слишком неожиданно, что я не успела среагировать. Я била Морока по щекам, будто била раскаленные камни. Он не оклемался, только болезненно стонал в ответ. Пришлось открыть окно, чтобы впустить свежего воздуха. — Варь, ты скоро? — постучали в дверь. Это Маша. Черт, что же делать? Он ещё тот гад, но я не могу бросить его в таком состоянии. Хотя я обещала девочкам, что этот праздник мы проведем вместе. Ох, как Алёнка расстроится. Недолго думая, решение было принято. Я приоткрыла дверь, показывая лишь голову. — Маш, идите без меня. — я её тут же перебила, заметив немой вопрос: — У меня что-то разболелся… живот. — Все хорошо, может лекарство дать? — Нет, скорее это отравление, — я состроила кислую улыбку. — Вы идите, не хочу портить вам праздник. Я буду в полном порядке. — Варь, ты точно не хочешь, чтобы мы остались? — я покачала головой. Маша покачала в ответ и улыбнулась. — Мы заснимем все для тебя и принесем чего-нибудь! Я улыбнулась в ответ и, когда Маша ушла, скрылась за дверью.* * *
Я посмотрела на часы; прошло два часа с тех пор, как я уложила Морока на кровать, положив при этом холодное полотенце. Температура немного спала до 38 ℃. Все симптомы я рассказала аксилиуму, который выдал точный диагноз — пиретическая (высокая) лихорадка: наблюдается покраснение кожных покровов (преимущественно лица) и обезвоживание, за счет чего начинает беспокоить жажда. Также лихорадка может сопровождаться головной болью, ощущением ломоты в костях. Происходит учащение частоты дыхания, снижение аппетита, может возникнуть спутанность сознания. Температура тела 39-41°С… — Придурок, — выжимая полотенце в ледяной воде, твержу я. — У самой чуть приступ не случился. Он не слышит и пусть. Не нужно, чтобы слышал. Его истинный облик завораживал с тех пор, как он вернул его. В образе Иванушки он казался куда более… обычным. Не привлекательным, как по мне. А теперь что? Варя, Варя, думала, что учеба отвлечет тебя от этих мыслей? Мыслей о Тёмном преступнике, который запал в сердце без пяти минут как вернул собственное обличье. Или даже раньше: зацепил своим сложным характером — это были не больше, чем заинтересованность и соперничество. А сейчас уже все иначе, уже два года, как иначе. Тогда, во время первой встречи на мельнице, мне действительно стало дурно: при его виде дыхание перехватило. Он и раньше выглядел ничего, а тогда… передо мной появился голубоглазый брюнет-незнакомец, каких полно в сказках про принцесс, спасенных от дракона прекрасными рыцарями… Холодные кончики пальцев коснулись пылающей щеки. Всем нужны принцы, а мне достаточно прекрасного злодея… — Н-нгх… — Очнулись, Ваше Темнейшество? — я быстро отдернула руку, кладя обновленное полотенце на лоб. Больной не мог и слова вымолвить, и совесть знатно щелкнула в голове. Я поправила плед и продолжила, опуская колкость: — Как самочувствие? — Бывало… и по… хуже… — просипел Влад, тупя взгляд в никуда. — Хотя… ку… куда уж хуже… Пить… Я указала на поднос, стоящий прямо у его головы, полный еды, в числе которой был уже остывший чай. Влад пытался нахмуриться, но вместо этого полотенце скатилось ему на глаза. Я прыснула в кулак, поправляя ткань. Попросив привстать, я поправила подушку, чтобы можно было принять полусидящее положение. Краем глаза заметила еле видную ухмылку. — И не надейся, Морок, — хмыкнула я, отстраняясь, и прижала рукой к подушке. — И учти: если притворяешься, я из тебя реального больного сделаю, усек? Ухмылочка у него быстро сползла вниз, но потом он приулыбнулся, медленно кивая. На моем лицо не то, что шок — удивление вселенского масштаба застыло. Боже, каким он может быть лапочкой без выпендрежа! Если бы в комнате было светло (а я специально включила лишь ночник, чтобы глаза не слепило), то мои зардевшиеся щеки было бы видно невооруженным глазом. Придержав Морока, чтобы тот мог сесть, всучила поднос. — Ешь, мне тут голодавшие, а вследствие истощенные мертвецы не нужны. Кинув что-то вроде: «Я отойду, никуда не уходи» и зная, что мой черный юмор будет загублен вскоре совестью, я телепортировалась из комнаты. END POV Варя Девушка вернулась в комнату через несколько минут. Негодование захлестнуло с головой. Влад практически не притронулся к еде, разве что чашка уже была пуста, а сам он смотрел в окно. Шумно поставив чемоданчик с лекарствами на прикроватную тумбочку, Варя подвинула кресло, нарочито садясь напротив больного. — Слушай, Варь, — волшебница повторно удивилась: он просто обратился по имени, но это вызывало некий трепет внутри. — Почему не телепортировала в больницу? — Чтобы ты там всех достал? — усмехнулась Варвара, стараясь сохранять образ беззаботности. — Нет, — Морок повернул голову к ней. Толи от серьезного и хрипловатого тона, толи от пронзающих голубых глаз по спине пробежал табун мурашек. — Зачем осталась? Кажется, вы куда-то собирались пойти. — Одной больше, одной меньше. — пожала плечами волшебница. — Не хотела портить девочкам праздник. Скажи: «Спасибо» моей совести, что не позволила оставить тебя в таком состоянии. Варино удивление (да и смущение) достигло апогея, когда Влад, мягко поднеся руку девушки к губам, поцеловал тыльную сторону хрупкой кисти. Оказывается у Тёмного завоевателя есть и такая… сторона. Варя отвернулась, но руку не отдернула. Пронзительный небесный взгляд, даже несмотря напрямую, пронзал до дрожи. — Благодарю, Ваше… Высочество… За вашу снисходительность. — Т-ты мне зубы не заговаривай! — дернула она рукой. — Ешь давай, пленник нашелся! — Аппетита нет, — крутил носом больной, вновь захрипев. Голова начинала тяжелеть, а кости снова решили «поломаться». — Лучше принеси ещё… попить чего. — Во-первых, я тебе НЕ служанка. Во-вторых, ишь, носом он крутит! Я для кого всё это готовила, а? — Ветрова взяла тарелку с ложкой, нависая над больным. Сейчас начнется пытка едой, и девушка выглядела крайне убедительно и, что ещё важнее, угрожающе. — И в-третьих, ты у меня так просто не умрешь, а если и умрешь, то только от моей руки! Ешь! Морок зажмурился: от звонких выкриков головная боль решила задержаться подольше. Князь вяло взялся за голову, что стала тяжелей в раз пять. По телу пробежал озноб, от чего больной потер плечи, всем видом показывая подлинность слабости. Добавляло и учащенное сердцебиение, бьющее по слуху. Координация благополучно оставила место для слабости. — Эй-эй-эй! Влад! — волшебница ветров мигом перенесла поднос из комнаты, подхватывая больного. Князь с придыханием устроился на плече Варвары, лбом чувствуя прохладную шею. — Чщ-чщ-чщ, крепись. Держи, пей! Варя дала жаропонижающее, помогая запить. Сознание Влада вновь помутилось, причем сильнее, чем в первый раз. От головной боли отвлекал аромат тиеры с нотками жасмина — легкие духи волшебницы расслабляли и убаюкивали сознание. Даже голос Варвары стал слышен все дальше и дальше. — Что ж Вы, Князь, никогда не болели? — стряхивая градусник, спросила девушка. — Болеть — это тебе не мир завоевывать! — Князь?.. Какой князь?.. — пробурчал заплетавшимся языком Влад сквозь остатки сознания. — Разве… я разве не граф? — О-о-о, давай-ка измерим температуру, — протянула Варя, проделывая процедуру и сразу же закутывая в плед этот страдальческий комок. Чуть тише она сказала сама себе: — Да-а, не так я себе представляла презентацию моего нового платья… — Слушай… Если я… вдруг откинусь. Знай… — девушка настороженно посмотрела на больного, напрягаясь. — Ты такая краси… красивая. Ты са… самая красивая Колючка во всем Ска… Сказочном мире!.. — и отключился снова. Волшебница ветров не могла выйти из ступора. Со слезами прошептав: «Ты сказочный придурок, Влад», посмотрела на вытянутый градусник. Температура поднялась до 39,7 ℃. Но ей было приятно. И не важно: в бреду это было сказано или нет, это осчастливило её. Варя стала перебирать пряди угольных волос, успокаивая саму себя. Любовь зла, полюбишь и Морока. Коснувшись губами его лба, удостоверилась, как подскочила температура. — Это ещё что? — на пальцах, перебирающих пряди, скопилась зеленоватая блестящая пыль, напоминающая пыльцу. — Что-то тут не так… Не могла лихорадка появиться за один солнечный день… — Варвара присмотрелась. — Лучше рассказать остальным. Может Маша что-нибудь скажет? Или… Волшебница ветров вытянула руку с кольцом на указательном пальце. — Аксилиум: зеленая пыльца, вызывающая признаки лихорадки. — По Вашему запросу ничего не найдено. Возможно Вы имели ввиду приправу для выпечки из пыльцы цветка фей, зеленый порошок для стирки… Дальше слушать смысла не было — Ветрова прервала перечисления кольца и посмотрела на часы вновь. Полтретьего ночи. Утром больного будет ждать серьезный опрос. А пока Варя не то что встать, даже шевельнуться не могла. И даже если бы разница в росте имела значение, то будить на данный момент просто ангельски умиротворенного Морока было бы равносильно кощунству. Но собственные веки уже потихоньку закрывались, и волшебница аккуратно начала вставать. Вмиг чужие руки обхватили талию, сжимая и не позволяя встать. — Морок, совсем обнаглел?! — взвилась Варя. — Колючка, не гунди. Посиди ещё немно… немного… — Чертов обольститель… — прошипела под нос волшебница, но, увидев этот кошачий взгляд, сломалась. — Я н-не знаю, я то… В небе заплясали искры — в городе запустили тысячи салютов. Варя, забыв про то, что хотела сказать, зачаровано засмотрелась в окно — Влад застыл также. Он все еще лежал у неё на плече, обнимая руками талию, а она все также приобнимала его, укутанного в плед. Если бы сейчас это видела Аленка, то обязательно бы ляпнула что-то о романтике, от которой не наблюдалось и следа в данный момент: лишь температура, доставляющая Владу неимоверную слабость, и Варя, чувствующая шеей этот жар. Но все же некая романтика со стороны была видна: салют, обнимающиеся враги и один плед на двоих, перекинутый Мороком на Колючку.