Jam or honey

«Ой-ой, мои бедные ушки. Мои маленькие невинные до этого момента ушки», — Тэхен плачет. Он неутешен, поскольку даже не знает, где можно спрятаться, ведь ему четко было сказано сидеть и не двигаться. А все из-за Чонгука, который решил, что его омеге нужно почистить ушки. И именно в животной ипостаси. Нет бы просто купить популярную сейчас свечку и немного полежать на коленях своего альфы, когда тот будет неторопливо гладить по волосам. Ладно, Тэхен как всегда драматичен, потому что он лежит на коленях Чонгука, который гладит его и почесывает за ушком. Не за тем, которое чистит, конечно. Все равно лисенку приятно до подрагивания задней лапки и приглушенного урчания. Но уши чистить ему совершенно не нравилось, а это нужно было донести до своего волка. — Ну же, лисичка, осталось совсем немного. Потерпи и будем кушать, — Чонгук улыбается уголками губ и меняет ватную палочку на чистую. Не секрет, что Чонгук обожает своего омегу. И еще больше обожает, когда тому нужно привести в порядок шерстку, зубы или ушки, как сегодня. Что может быть лучше видеть, каким гордым потом бегает Тэхен, хвастаясь тем, как его пара прекрасно за ним ухаживает. Ходит такой гордый, высоко задрав нос — даже так он меньше даже самых слабых омег стаи — а после прыгает вокруг своего волка и довольно фырчит. Конечно, Чонгук потом с удовольствием прокатит своего омегу на себе. Не в том смысле — альфа на спине покатает, заставляя свою лисичку пищать и писаться от восторга. А потом вдоволь вылижет Тэхена и примет с ним ванну, потому что омега обязательно на этом настоит. «Мои бедные ушки страдают», — Тэхен продолжает хныкать, зажмуривая глаза в знак своего протеста. — «Мне станет легче, если меня поцелует один большой и страшный волк». — А ты не боишься, что один большой и страшный волк может тебя съесть вместо завтрака? У больших и грозных волков большущие зубы, — Чонгук умело орудует ватной палочкой в чужом ушке, аккуратно придерживая лисенка, чтобы не упал. А омега только фырчит себе под нос и внимательно перед собой смотрит. — А знаешь, как легко с большими зубами съесть одну маленькую лисичку? «А большими глазами можно легко эту лисичку рассмотреть», — Тэхен хихикает, довольно щурясь. — «Особенно тогда, когда злой и грозный волк любит своего лисенка». — Твои ушки в моих руках, — Чонгук изображает смех злого ученого, а после откладывает в сторону ватные палочки и специальный раствор. Разнеженный в чужих руках омега даже не замечает этого. Но начинает пищать, когда альфа поднимает его под подмышки и улыбается, несколько раз чмокая своего лисенка в носик. — А еще большой и грозный волк может без труда зацеловать своего маленького лисенка. Тэхен верещит от радости, растягивает губы в широкой улыбке — потому что предпочитает, чтобы целовали его преимущественно человеком. Пусть волк с лисом нежатся, а Чонгук с Тэхеном будет! Странно звучит, но омега так думает, поэтому не без удовольствия принимает все поцелуи и с особым энтузиазмом целует в ответ. Нежно зарывается пальцами в темные волосы, сжимает их и чуть оттягивает. — Лисенок, — альфа улыбается, чуть отстраняясь, и пару раз целует омегу в губы. Потому что хочется. — Гуки, — Тэхен проводит ладонями по груди волка. — Ты же знаешь, что я безумно тебя люблю? — Знаю, фиалочка, — волк довольно касается носом под ушком омеги. Трется неторопливо, а после целует. — И я люблю тебя ничуть не меньше. — Тогда… Можно я тебя искупаю? — лис благоразумно обнимает Чонгука за шею. Чтобы тот никуда не вздумал убегать. Странное дело, вроде бы он взрослый волк, а воды боится, как самый настоящий щенок. И реакция не заставляет себя ждать. Чонгук применяет запрещенный прием и строит своей паре щенячьи глазки — сразу понял, что бежать ему некуда. — Лисичка… — Гуки, я тоже хочу поухаживать за твоим волком. Сколько мы вместе, а? — Чонгук уже хочет ответить, но омега его опережает. — Вот именно! И за все это время ты ни разу не дал мне искупать своего волка. Мне тоже обидно! Я слушаю, как омеги рассказывают, как это восхитительно — вылизывать шерсть своей пары, а я просто слушаю и завидую. — Погоди, речь идет не о воде? — Нет. Чонгук заметно расслабляется в чужих руках. — Тогда вылизывай, я согласен на все, — в подтверждении своих слов, Чонгук без труда поднимается с кровати со своей парой на руках. Неторопливо снимает его с рук, а сам оборачивается в волка и запрыгивает на кровать. Крутится перед тем, как улечься, положив массивную черную голову на лапы. А Тэхен только глазами удивленно моргает. Но и не упускает пробегающий мимо хвост удачи. Тем более, что до ванны они обязательно дойдут, а пока что парень будет довольствоваться тем, что имеет. Поэтому уже в форме лисы запрыгивает на кровать. И принюхивается сперва — словно боится, что Чонгук передумает. Тыкается носом в бок, подлезает под большую лапу и лижет в нос, заставляя наблюдающего за собой волка довольно зарычать и прищуриться. «Правда можно?» «Конечно, фиалочка моя, все для тебя. Кроме ванны, на такой шаг я еще не готов», — Чонгук утробно посмеивается, поворачивая голову чуть набок. Тэхен снова пищит, подпрыгивая на месте и распушая хвост. И снова писается немного, потому что восторг захватывает его лисицу целиком и полностью. И конечно же, Тэхен начинает вылизывать мордочку. Начинает, конечно же, с носа. Чонгук рассказывал как-то, что у волков поцелуи — лизания — в нос считаются чем-то невероятно интимным. Теперь эту маленькую традицию перенял и Тэхен. Он просто обожает проявлять разнообразными способами любовь к своему волку. Еще лису нравится забираться к Чонгуку на спину и неторопливо вылизывать холку, наблюдая, как хвост волка начинает быстро двигаться из стороны в сторону, отбивая какой-то замысловатый ритм на матрасе. Тэхену нравится разминать лапками чужие плечи, просто растягиваться на тушке своей пары во весь рост. «Фиалочка, потопчешься немного левее и цены тебе не будет», — волк растекается в лужицу под умелыми лапками своей пары. Он сейчас словно на седьмом небе находится: возносится и гуляет по облакам. «Ну раз ты просишь», — Тэхен хихикает, покорно исполняя просьбу. — «Я уже говорил, что просто таю от того, какой ты у меня большой?» «А я говорил, что просто таю от того, какой ты у меня малыш?» — в тон отвечает Чонгук, чувствуя, как начинает дрожать. Ну точно, сам становится облачком. «Говорил и не раз», — омега спрыгивает на кровать и лижет Чонгука в морду, а после удобно устраивается рядом, довольно жмурясь. Альфа в ответ на это только кивает сам себе и сворачивается клубком вокруг своей пары. Защищает и согревает. Они с Тэхеном спят так довольно часто: омеге всегда хочется чувствовать тепло родного тела, а альфа в этом желании не отстает. Обнимать, вдыхать любимый аромат, целовать в макушку и прижимать еще ближе, когда Тэхен дрожит во сне, вспоминая холод родного леса. Чонгук в такие ночи шепчет на ушко своего лисенка, что он рядом и никому не отдаст, что позаботится обо всем и безумно его любит. И это действительно так. Как можно не любить такого искреннего человека, как Тэхен? Волк до сих пор думает, что встреча с ним самое настоящее чудо. Все же, Тэхен прибежал в лес, который находился в нескольких километрах от своего родного, а Чонгук там охотился. Потом период, когда они, словно школьники, бегали на свидания. А после альфа просто забрал лиса к себе. «Хорошо, давай в конце недели ты искупаешь моего волка».