Кубок Эрота

      Последняя застежка на сандалях. Все. Теперь Гермиона была вовсе не Гермиона, а хранительница храма Аполлона, жрица науки и единственная дочь царя Трои. Не было грека, который бы не знал об остроте ее ума и стремлении познать все загадки мира.       Когда была объявлена тематика выпускного вечера, Грейнджер точно знала, что придёт в образе Брисеиды. Одной из самых мудрых женщин греческой мифологии. Девушка могла бы стать бессмертной, примерив наряд богини Афины, но та не проводила дни и ночи за свитками, а придумывала стратегии войны. Совсем не подходит под характер жаждущей знаний Гермионы. В дверь спальни старосты постучали.       — Это Джинни, я могу войти?       — Конечно.       Рыжая девушка быстро юркнула и закрыла за собой.       — Черт меня дернул выбрать Персефону! Почему мне никто не сказал, что Нотт придёт в костюме Аида? Он, конечно, богоподобен, но Герм… Теперь все на нас пялятся, как будто знают, чем закончится вечер!       — А разве ты не планировала по-тихому утащить Тео в ванную старост как только он выпьет достаточно огневиски?       — Главное слово — по-тихому! А теперь не выйдет! Ещё и Пэнс пришла в тааакооом платье… Геката. Как иначе. Прислужница Аида и богиня всего таинственного. Ах, Герм, как я могу заполучить Нотта, когда возле него все время кружится Паркинсон…       — Но Тео смотрит только на тебя. Неужели ты готова так просто сдаться? Джинни, ты ли это? — засмеялась Грейнджер.       — Ох, с его тела писали фрески на стенах греческих храмов, уверяю тебя. Буду биться до последней капли крови!       — Не придётся. Аид украл Персефону, сделав ее царицей подземного мира… Думаю, что сегодня все мифы могут стать реальностью.       — Считаешь, что он специально так оделся? Потому что знал, в каком костюме я приду? — Джиневра выглядела шокировано.       — Почему бы и нет? Рон и Лаванда ведь специально выбрали Орфея и Эвридику. Вечная любовь и все такое.       — Они встречаются с третьего курса. Логично, что мой брат соотстветсует своей девушке, — фыркнула ведьма. — Собственно, в моей шкуре оказался еще и Поттер, это немного облегчает страдания.       — Ты о чем? — повернулась Гермиона.       — Сидит там в костюме Гефеста. Ну помнишь, который молнии ковал для Зевса. Святой Годрик, какое самодовольство. Скорее всего от Малфоя нахватался. К чему это я? Ах да, Гарри облизывается на Луну в образе Афродиты. Чувствую, весь пол уже закапан слюнями мальчика-который-боится-подойти-к-Лавгуд.       — Моргана помоги, они все ещё не переспали? Только время зря теряют! — с напускным удивлением прижала руку к груди Грейнджер.       — Тебе смешно, а я уже не могу слушать Полумна то, Полумна се… бери хоть амортенцию им подсыпь, чтобы все сложилось уже!       Дверь бесцеремонно открылась и внутрь ввалился Дионис с кувшином вина и тремя бокалами.       — Мои госпожи, разрешите усладить ваши уста нектаром!       — Бог вина и веселья. Забини, это даже для тебя предсказуемо, — засмеялась Гермиона.       — А что ты ожидала? Что я приду в костюме Амура?       — Эроса, Блейз, Эроса. Амур — это толстый ребёнок с луком и стрелами, — продолжила издеваться гриффиндорка.       — Мне не нужны стрелы, чтобы завалить какую-нибудь нимфу…- парень выпил пару глотков прямо из кувшина. — Так что насчёт вина? Кстати, Тео спрашивал, когда ты придёшь, Уизли…       — Давай сюда своё вино! — девушка жадно начала пить живительный напиток.       — Не волнуйся, пташка, Пэнси умеет делиться! Тебе тоже перепадёт, — Блейз забавлялся и подтрунивал над колдуньей.       — Мерлин, надеюсь Дафна придёт в костюме Артемиды, чтобы ты потерял дар речи на всю ночь, — заступилась за подругу Гермиона.       — Артемиды? Это та, которая голая была закована в цепи?       — Именно. Ты же все никак не можешь соблазнить Гринграсс, так хоть насладишься запретными формами.       — Грейнджер, ты очень дерзкая для скромной хранительницы храма Аполлона. Надеюсь, найдётся волшебник, который собьёт твою гриффиндорскую спесь! — язвительно проговорил мулат. — Или любовь к Виктору оказалась настолько сильной, что теперь ни один студент Хогвартса не достоин королевы?       — Мы с Виктором уже давно не встречаемся, а ты все никак не можешь забыть моего бывшего. Может, Гринграсс — всего лишь прикрытие, а на деле тебя интересуют горячие северные парни? — Гермиона уже привыкла к сарказму друзей из Слизерина и ни в чем им не уступала.       — Хммм… Надо подумать об этом на досуге…- задумчиво потёр подбородок Блейз. — Нет, я выбираю Дафну. Блондинки это прям мое.       — Ох, тогда понятно, почему ты вечно торчишь в спальне Малфоя, — фыркнула Джинни.       — Завидуешь? Я думал, ты уже выбрала чистокровного слизеринца.       Дверь снова открылась. Не спальня старосты, а проходной двор какой-то.       — Долго вас ждать? Там Поттер уже почти на колени к Лавгуд прыгнул, а вы тут прохлаждаетесь, — Пэнси и правда выглядела божественно в чёрной хлопковой тунике с золотыми украшениями. Ее взгляд прошёлся по Джинни. — Шикарное платье, Уизли.       Та мгновенно вспыхнула и заправила прядь волос за ухо. Паркинсон смотрела на девушку, как львица на свою жертву.       — Заноза права. Пора отметить окончание нашего увлекательного обучения, — Блейз начал подталкивать волшебниц к выходу.       В гостиной собрались люди, которые стали для Грейнджер самыми близкими за семь лет в Хогвартсе. Сегодняшняя ночь будет грандиозной, ее никто не забудет или не вспомнит.       — А где барби малибу? Причёсывает волосы? — заинтересованность Пэнси в маггловской культуре иногда напрягала. Будто ведьма состояла в запретном культе, где только избранные могли понимать ее шутки. — Или опять обокрал парикмахерскую в поисках пероксида?       Гермиона не могла сдержаться. Ее смех звучал так громко, что привлёк внимание остальных.       — Скорее всего мистер Идеальная укладка опоздает или вовсе не почтит нас своим присутствием, — сквозь смех проговорила волшебница. — Куда нам до идеала…       — Можешь прикоснуться к нему прямо сейчас, — язвительный голос, который девушка узнала бы везде. За спиной. И слышал ее издевки. Черт.       — Малфой, — усилием воли она заставила себя развернуться.       — Грейнджер…       О, Моргана помоги. Если и существовали древнегреческие боги, то они сейчас умирали от зависти. Атлетичное тело ловца в кожаной тунике, которая едва доходила до колен. Латы на натренированных ногах… и, госпадибожемой, абсолютно голый торс.       Небрежные светлые волосы обрамляли усмехающееся лицо. Безупречный мужчина со скверным характером. Всю школу Малфой издевался над ней своими дурацкими шуточками и подколами. Доводил до безумия язвительными комментариями. Красивый. Холодный. Притягательный. Пока не откроет свой рот.       — И в кого ты вырядилась, заучка? В библиотекаршу на пенсии? — какие заманчивые губы, если забыть, что они произносят.       Тайное желание почувствовать их на вкус преследовало девушку уже второй год. И то, что их двоих как старост поселили совсем рядом, никак не помогало избавиться от опасного притяжения. Чертов Малфой со своим идеальным телом.       Эти мышцы сводили ведьму с ума. С того самого дня, как она случайно на уроке аппарировала в мужскую раздевалку вместо женской. Он стоял прикрывшись лишь полотенцем, а с волос стекали капельки воды. Трогая себя ночью, Гермиона думала только об этом. Румянец окрасил ее щеки.       — Ты вообще стоишь в юбке, так что… — Забини неожиданно заступился за Грейнджер. — Я — Ахиллес. Самый лучший боец Греции, слава о котором не померкнет в веках. И на мне костюм воина, а не какого-то там божка с пристрастиями к алкоголю, — парировал парень.       — Ахиллес… Который напал на Трою. Разграбил храм Аполлона… И трахнул дочь царя? — Гарри включился в беседу. Его дружба с Драко имела для Гермионы свои последствия. Поттер все больше проникался слизеринским духом. — Как интересно, правда, Герм?       Ее щеки уже были пунцовыми. Паркинсон бросила на неё быстрый взгляд.       — О, Гарри, моя любовь, ты что… Ахиллес был влюблён в своего побратима Патрокла. Поэтому тебе надо срочно перекрасить волосы, благо у Малфоя запасы пероксида на века.       Поттер давно пытался свести своего нового друга и Гермиону. Он неоднократно намекал, что с ее вспыльчивым характером справится разве что жёсткий Драко.       — Грейнджер… ты что… Вырядилась Брисеидой?       Вот он. Прямой вопрос в лоб. Воздуха не хватало. Да. Она взяла именно ее образ. Умной и жаждущей знаний… Любовницы Ахиллеса, черт подери!       — Боишься, что проткну твою пятку? — не сдаваться. Держаться. Не давать ему запустить ядовитые зубы ещё глубже.       — Меня больше интересует часть, где я граблю твой храм.       Он ее провоцировал. Для него Гермиона не представляла никакого интереса. Не могла представлять. Слишком разные миры разделяли их высокой стеной. Он — чистокровный наследник богатейшего рода, а она — обычная магглорожденная ведьма с заурядной внешностью. Малфой просто издевался над ней. И это возбуждало только сильнее.       — Мой храм только для Аполлона, а не для каких-то там греческих мужланов, — она вскинула подбородок. Такого удовольствия, как ее смущение, она ему не доставит.       — И где же он? Твой прекрасный Аполлон? Что ж. Его нигде нет. Зато я здесь, — он коснулся лица ведьмы и выгнул бровь. До чего ж горячий сукин сын.       — Святые дементоры, какая между вами страсть. Подождите хотя бы пока мы выпьем и поиграем немного. Я давно говорил, что вам пора уже потра… — начал было Гарри.       — Поттер… Достаточно, — голос Драко стал серьезным. Никто не смел говорить такие вещи в ее присутствии. Она была слишком непорочна для его грязных мыслей. И даже не представляла, как сильно он хотел запустить свой язык в ее дерзкий рот и заставить кричать его имя как минимум три раза.       Перед глазами промелькнул день, когда он увидел ее в проклятом красном купальнике на чёрном озере. Соблазнительные формы заставили его член затвердеть за сотые доли секунды. Кто бы знал, что заучка Грейнджер прячет под мантией такую изумительную грудь и упругую задницу?       И чем больше она говорила, тем больше ему хотелось сжать в руках именно эти части ее безупречного тела. Нужно было обрубать эти мечты. И чем скорее, тем лучше. Пытаться вытеснить Крама из ее кудрявой головы было просто нереальным заданием, с которым никто не справился со времен их расставания.       — Дионис вам говорит, что нужно выпить Божественного нектара, дети мои, — тут же сгладил ситуацию Блейз.       — И кто мы такие, чтобы ослушаться? — мягкий голос Дафны заставил парня обернуться так резко, что вино пролилось из полупустого кувшина.       Блондинка стояла в тонком греческом платье белого цвета, а в волосах виднелись лилии. Слишком простой образ, чтобы понять, в кого превратилась Гринграсс.       — Даф, я ожидала как минимум Геру… Ты кто сегодня у нас? — Джинни протянула бокал девушке. Они дружили с первого курса, хоть и часто соперничали на поле для квиддича.       — Ариадна не так известна, как Гера. Но она — сестра Минотавра. Думаю, все кто видел Асторию, понимают почему я выбрала костюм сестры страшного чудовища, — засмеялась слизеринка.       — О, эта та, которую бросил Тесей? — едко сказала Пэнси. После того, как Дафна рассталась с ее братом, отношения между волшебницами резко охладились.       — Да, именно она, — тише ответила Гринграсс.       — Потом правда у неё появился Бог… Что на порядок лучше полубога, — вставил Рон. — Я люблю этот миф…       — И кто же был этот бог, который спас бедную девушку? — Лаванда поправила лавровый венок на голове своего парня.       — Бог вина и веселья… — Малфой смаковал каждое слово. В его голове паззл Дафна и Блейз сложились уже давно.       Блондинка улыбнулась и поправила браслет на руке. По ее лицу было понятно, что она подозревала о выборе Забини и пыталась скрыть истинный мотив выдумками о сестре. Астория была милейшим созданием.       — Что ж, выглядит как будто мы поделили всех девушек. Прекрасно, прекрасно, — Теодор обнажил белый ряд зубов. — Мне нравится направление нашего вечера.       — Может, это мы поделили вас, сладенький. Не зря же девочки ходят в туалет группами. Там и договорились, кому кто достанется, — Пэнс аккуратно стёрла с его губ остатки шоколада.       — Как интересно! Не знал, что мисс Паркинсон любит делиться, — Нотт явно наслаждался своим образом Бога подземного царства.       — Смотря кого и смотря с кем, — взгляд чёрных глаз устремился к стоящей поодаль Джинни.       Та мгновенно сцепилась в визуальной схватке со слизеринкой. Теперь не только Гермиона стояла с красными щеками.       — Что ж, наконец-то мы все здесь! Прошу вас присесть на свои места в нашем импровизированном Олимпе! — Забини махнул рукой в сторону диванов. — Сейчас вы узнаете, как веселились античные греки!       Мулат одним движением палочки запустил весёлую музыку, а наколдованные нимфы принялись разносить закуски и наливать терпкое вино. Грейнджер поспешила занять кресло у камина, чтобы не пришлось прижиматься к остальным. Однозначно не к Нотту, Забини или Поттеру.       Те бы молниеносно почувствовали жар тела через тонкий хлопок и непременно сообщили бы об этом на всю гостиную. Этого только не хватало. Серые глаза. Блуждают прямо по ее лицу. Черт, пусть прекратит разжигать этот пожар.       Малфой сидел по правую сторону с видом, будто ему принадлежал по меньшей мере весь мир, а по факту вселенная. Косые мышцы пресса напряглись, когда он потянулся за бокалом. Рот наполнился слюной. Дышать, нужно просто дышать.       Гермиона закрыла глаза, пытаясь успокоить разбушевавшийся пульс. Казалось весь Хогвартс слышит бешенный ритм ее сердца. Ей нужна разрядка, просто обычная разрядка. Дело не в Малфое, просто у неё давно не было…       — Секс? Ты о чем таком говоришь, милая? Я — девственник, — Теодор театрально обиделся на Паркинсон.       Гриффиндорка прослушала, о чем говорили ребята, но виду не подала. Посмеялась шутке со всеми.       — О, как интересно. Расскажи подробнее! — Лавгуд была в своём репертуаре, не поняв пикантный юмор слизеринцев. — Ты ждёшь кого-то особенного? Или это семейная традиция?       Если бы эти слова произносил Забини, то все бы продолжили неудержимый смех, но Полумна лишь округлила свои голубые глаза, воспринимая все слишком серьезно и не понимая, что такого в ее вопросе.       — Это была бы самая скучная семейная традиция за всю историю. Скучнее даже походов к бабуле на просроченное печенье, которое она пытается выдать за домашнюю выпечку, — Тео взглянул на блондинку. — А ты, Лавгуд? Уже нашла кого-то особенного?       — Можно и так сказать… Правда ему даже спектрально-астральные очки не помогут меня заметить, — печально вздохнула девушка.       — Подсыпать амортенцию. Надо записать в дневник, — пробубнила Джинни, закатив глаза.       — Лучше не стоит, Уизли. В последний раз, когда ты что-то записывала в дневник, то оказалась с самым горячим слизеринцем в подвале, — пошутил Блейз.       — Что-то не припомню, чтобы я там был, — прыснул Малфой.       — Как же? Уже забыл? Гарри именно твоим зубом дневник Реддла уничтожил, — неожиданно вставила Гермиона и тут же пожалела о своих словах.       — Ууу, сейчас львица откусит твой змеиный хвост, — Рональд крепче сжал плечо Лаванды.       Драко медленно повернулся к гриффиндорке. От его пробирающего запаха парфюма она сжалась в кресло и задержала дыхание. В серых глазах играли искорки, не сулившие Грейнджер ничего хорошего.       — Намекаешь на то, что я самый смертельно-опасный хищник, убивающий одним лишь взглядом? — парень почти выдыхал эти слова в ее разгоряченное лицо.       — Намекает на то, что ты охотишься на магглорожденных! — Гарри не упустил шанса поговорить на тему их возможных отношений.       — Поттер, ты ещё здесь? Тебе же сказали искать спектрально-астральные очки! — выпалил блондин.       — Как же я люблю нашу компанию! Все такие дружные и милые! — засмеялась Дафна. — Я даже возможно буду по вам скучать.       Малфой не слушал. Он смотрел, как Грейнджер сжимает край своего платья, словно пытаясь сосредоточиться на чём-то. Драко уже представил, как девушка делает тоже самое с белоснежными простынями слизеринской спальни, выкрикивая его имя.       Эта фантазия тут же отозвалась напряжением внизу живота. Кожаные вставки позволяли скрыть возбуждение, но любое движение могло раскрыть печальное положение Малфоя, который только и думал о том, как затащить в свою постель выскочку.       — Может сыграем в игру? Я никогда не…- протянула Паркинсон, допивая очередной бокал.       — Правила, Пэнс. Надо сразу объяснять правила. От названия толку ноль, — Забини пытался говорить с набитым ртом.       — Глотай, Блейз. В приличном обществе принято глотать, — Джинни поддела парня, от чего тот закашлялся.       — Так вот… Правила простые, — продолжила Пэнси, кивнув Джиневре в знак благодарности. — Нужно произнести фразу «Я никогда не…» и сказать, что ты никогда не делал в жизни. Те, кто делали, должны выпить, разумеется.       — Сейчас узнаем грязные тайны нашего милого клуба, — Лаванда вскинула бровь.       — Я начну. Я никогда не летала на метле. Выпили все, кроме Гермионы, Лаванды и Пэнс.       — Как-то скучно ты начала, заноза. — Тео слегка поморщился от горечи алкоголя. — Смотри, как надо. Я никогда не представлял секс с Поттером.       Нотт оглядел компанию. Пэнси выпила. И Дафна. Забини туда же. Полумна, разумеется, не осталась в стороне.       Гермиона шокировано наблюдала, как половина ее друзей пили вино, потому что хоть раз в жизни представляли секс с Гарри.       — И ты, Рон? — девушка открыла рот от удивления. Даже Уизли оказался в толпе поклонников избранного.       — Что? Мы буквально жили вместе, его кровать в метре от моей, — отмахнулся рыжий волшебник и поцеловал Браун в лоб.       Поттер не отрываясь смотрел на Полумну, которая поправляла волосы. Он точно видел, как она расправилась с вином в бокале. По колдуну прошёлся электрический разряд. Она. Его. Представляла. Твою мать.       — Так, теперь получается моя очередь? — Дафна приложила палец к губам, слегка постучав. — Хммм… Я никогда не занималась сексом втроём!       — Салазар сохрани, какая ограниченность, — Нотт чокнулся с Пэнси.       Забини к ним присоединился. Неожиданно Лаванда тоже пригубила.       — Браун, нельзя обманывать в этой игре. Тогда теряется смысл! — проговорила Дафна.       — Это был магический лагерь. Для девочек. Было весело, — девушка начала накручивать прядку.       — Годрик помоги, где я нахожусь, — пробормотала про себя Грейнджер, оглядывая уже хорошо выпивших однокурсников.       Они заслужили повеселиться. Сдать все экзамены и не сойти с ума — вот главная цель последнего курса по мнению Гермионы. И все ее друзья справились с этой непросто задачей. Гарри уже готовился к поступлению в школу мракоборцев. Изнурительные тренировки и часы в библиотеке — вот что ожидало юношу. Блейза мать уже давно втянула в семейный бизнес, там будет не до веселья.       Лаванда и Рон планировали открыть своё дело по изготовлению перьев, да и девушка уже хотела создать семью, о чем Уизли пока знать не стоило. Пэнс стала самым молодым дизайнером женских украшений, оставались мелочи по открытию бутика в косом переулке, с которыми ей с радостью помогут родители.       Дафна хотела отправиться в кругосветное путешествие вместе с младшей сестрой. После по семейной традиции они не смогут видеться, пока Даф не выйдет замуж. Именно из-за таких идиотских ритуалов и обычаев Тео перестал общаться со своими родственниками.       Как же они бесились, когда узнали, что даже отрезав парня от счёта в Гринготтсе, они не добьются его возвращения. Его тату салон «Змеиные чернила» был уже одним из лучших во всей Англии. Работы были настолько хороши, что даже Грейнджер задумывалась колдовской иглой создать магический рисунок на себе.       Полумна хотела изучать травологию и стать ведущим специалистом в этой области. Ее даже приняли в американский университет высшей магии. Туда же взяли и Джинни на спортивное отделение. Она была подающей надежды охотницей и хотела связать с квиддичем всю свою жизнь.       Гермиона перевела взгляд на Малфоя. На богоподобного Малфоя, который смеялся шуткам друзей, пил вино и напрягал свой идеально прорисованный пресс. Госпадибожемой. Как будто специально.       Блондин мог себе позволить быть кем угодно. О его талантах ловца Виктор отзывался очень лестно, о его способностях в зельеварении говорил весь факультет, о его знаниях тонкостей семейного бизнеса шли сплетни по всему Лондону. Всеумеющий и всезнающий безупречный Драко. Никаких имён! Даже в мыслях!       — Влюбилась, Грейнджер? — его низкий голос заставлял девушку сжиматься до размеров снитча.       — Ещё чего!       — Ты смотришь на меня уже десять минут, даже не моргая.       — Я просто задумалась, — возмутилась волшебница, и прикоснулась губами в бокалу, пытаясь скрыть своё волнение.       — Моя очередь! Сейчас пить будут все! Я никогда не хотел потрахаться с Драко!       Это была подстава подстав. Даже сам Малфой выпил. Естественно. Кто бы не хотел с ним переспать. Разве что Хагрид, но и это под вопросом.       Неожиданно Гермиона почувствовала, что все смотрят на неё. Она допивала вино, что такого. Твою мать, она пила! В этот момент! Теперь все знают, что она хочет Малфоя. Черт, черт, черт! Нет, не знают, думают!       — Я всегда знал, что ты выберешь какого-нибудь засранца, но чтобы яблочник, — первым открыл рот Уизли.       — Я не… — начала было Грейнджер.       — Не выкрутишься, неа! Мы все видели, как ты жадно глотала вино, стоило Гарри договорить! — Джинни не помогала. А ещё подруга называется.       — Я пила до этого. До того, как Гарри…       — Хочешь сказать, что Малфой не является твоей тайной слабостью? — Пэнс вцепилась в неё своим фирменным взглядом. Проклятье, это говорило о многом. Она что-то задумала.       — Я… Я… — Грейнджер начала заикаться. Моргана помоги, что сказать и как быть.       — Паркинсон, чего ты к ней пристала? Боишься, что начнут обсуждать твой обман? Ты даже не коснулась фужера, — вступился за девушку Драко. Слизеринец ей помог. Помог. Что за хрень происходит?       — О, так у вас это взаимно! Значит, вот кого ты представляешь в ванной, когда дро… — Полумна едва успела закрыть рот Гарри, не дав ему договорить. Парень явно перебрал. Лавгуд должна спасти ситуацию.       — Что за зависть в голосе, Поттер? Никак не можешь определиться, какая блондинка тебя возбуждает? — ухмыльнулся Тео. — Лучше бы рассказал подруге, что обманывать не хорошо. За это наказывают.       — Ты не помогаешь, Теодор, а наоборот соблазняешь, чтобы все только и делали, что врали, — Пэнс уже настроилась придумать пытку для Грейнджер и ничто не могло удержать ее от этого. — Но доля правды в твоих словах есть! Теперь Герм должна выполнить задание, чтобы загладить свою вину.       — Какую вину? Я же ничего не сделала…       — Ты не хочешь признать правды, что Драко — это твоя эротическая фантазия номер один.       — Скорее пятьдесят один, сразу после морщерогого кизляка, — гордо парировала Гриффиндорка. Черт, его взгляд изменился. Он стал холодным, как полярная ночь. Его что задели ее слова? Невозможно.       — Согласен с Паркинсон. Дерзкий рот Грейнджер заслуживает наказания, — жёсткий голос разрезал гостиную. Резкая перемена его позиции не осталась незамеченной.       — Что случилось, яблочник? Расстроился, что кизляки возбуждают Герм больше, чем ты? Не грусти, все мы знаем, что ее привлекают игроки в квиддич, может и у тебя появится шанс, — Лаванда широко улыбалась собственной шутке.       — Это все не смешно. Разумеется, Малфой очень красивый парень, но вы раздуваете скандал из ничего, — попыталась исправить ситуацию Гермиона, но только испортила ее.       Ребята стали смеяться и шутить ещё больше, перекидываясь колкостями и язвительными комментариями. Драко молчал. Как она только что меня назвала? Красивым? Не высокомерным кретином, не надменным придурком, а красивым парнем? Ей уже хватит, она точно напилась.       — Ты в порядке? — он нагнулся и прошептал прямо в ухо, заставив Гермиону задержать дыхание. Мерлин, ей он настолько неприятен, что она даже воздухом одним с ним дышать не хочет.       — Да, все хорошо. Спасибо, что спросил. Меня просто немного напрягает… ну… все это, — Грейнджер сжала сильнее край туники. Сейчас она была беззащитной. Ей тяжело давались настолько саркастические шутки, она часто терялась и не знала, как ответить.       — Не волнуйся. Больше никто тебя… — Пэнс не дала ему договорить.       — Шепчутся в углу, как влюблённая парочка. Я почти завидую, — она подняла руку, как только поняла, что Драко набирает кислород для ответа. — Задание будет простое. Мы проверим, врет ли умница Грейнджер или нет.       — Сыворотка правды? — Дафна явно росла в строгой семье.       — Пытки? — как и Тео.       — Лишим ее сладкого? — Полумна оставалась нежной розой в этом саду разврата.       — Салазар, как узко вы мыслите. Из родительской коллекции я одолжила один интересный артефакт. Думаю, пора проверить его силу.       — Что это? Медальон Слизерина, вызывающий галлюцинации? — Рональд уже был достаточно пьян, чтобы смеяться над Пэнс.       — Кубок Эрота. Его использовали приверженцы культа Бога любви для воплощения самых потаенных сексуальных фантазий в жизнь. Считается, если выпить из него, то можно достигнуть необычайного оргазма и заполучить любого в свою постель.       — Как раз подходит! Герм должна выпить из этого кубка за свой обман, а Малфой за то, что он перебежчик! — Гарри было не остановить.       — Святой Годрик, это же байки для детей! Никогда такого артефакта не существовало, — Гермиона была уверена в своей правоте. На все сто процентов. Не зря же она умнейшая ведьма столетия.       — Согласен с Грейнджер. Будь он настоящим, мой отец откусил бы собственный локоть, но добыл бы его, — презрительно усмехнулся Драко.       — О, тогда вы согласны провести ритуал? Глоток каждый и поцелуй? Раз уж это все неправда, — в глазах Пэнс скакали дьяволята.       — Поцелуй? — в один голос выдохнули слизеринец и гриффиндорка.       — А как по вашему должен завершаться ритуал у Эроса? Рукопожатием? — ухмыльнулся Тео. — Что случилось, Грейнджер? Неужели ты боишься целоваться? Мать моя дементор, заучка не умеет что ли? У тебя же по всему превосходно…       — Тео, достаточно, — Малфой запустил руку в свои светлые волосы. Может ли в этом мире быть что-то более сексуальное, чем этот жест?       — О, а Драко боится, что не сможет побить рекорд Крама не только в квиддиче, но и в поцелуях? Какая драма, — Забини явно провоцировал ситуацию и знал, куда бить.       Драко сжал руки в кулаки. Шутка перерастала в конфликт. Желваки на его лице заиграли. Это переходило черту дозволенного. Внутренняя львица Гермионы зарычала.       — Неси сюда свой дурацкий кубок, я докажу вам, что Малфой прав, а вы просто наивные дети, — никто не смел расстраивать парня, по которому она сохла столько времени.       Серые глаза с удивлением повернулись на звук бархатистого голоса. Грейнджер вступилась за него. С яростью. С настоящим гриффиндорским сердцем. Салазар, лучший день в моей жизни.       — Вот это я понимаю! Вот это пошёл разговор! — Гарри не скрывал свою радость. Какой же он всё-таки сводник, а сам к Полумне подойти боится.       Паркинсон щелкнула пальцами и на столе появился красивый золотой кубок с красными розами на ножке. Невербальной магией слизеринка заставила его наполнится вином.       — Итак, вы должны встать друг напротив друга! Одного глотка достаточно, а после поцелуй! Но только не подростковый, а настоящий. Со всей любовью, если не к друг другу, то хотя бы к Эросу, — брюнетка говорила елейным голосом.       Драко встал первым. Точнее вскочил. Его тело напряглось, показывая результаты многолетних тренировок. Парень сделал шикарный комплимент Ахиллесу, решив, что они похожи. У Гермионы пересохло во рту. Наконец она коснётся этих манящих губ. Он протянул ей руку. Как благородно. Его ладонь была шершавой и холодной. Как ведьма хотела приложить ее к своей горячей груди знала одна Моргана.       — Леди вперед, — Малфой протянул ей кубок.       Один большой глоток. Вино внутри кубка отличалось. Оно было сладкое и пахло чем-то цветочным. Просто божественно. Гермиона вернула артефакт в руки Драко, попутно касаясь его пальцев. Разряд молнии прямо в солнечное сплетение. Низ живота сжался. А это всего лишь легкое прикосновение! Черт, может кубок Эрота это не миф?       Парень жадно выпил вино, не отрывая взгляда от девушки. Этот взгляд… Так он смотрел на матч, на хорошее зелье, на новую метлу… Ей кажется, это голова кружится от алкоголя.       — А теперь, дети мои, целуйтесь! — Забини вёл себя вульгарно. Ничего нового, это было даже весело.       Малфой смотрел на губы Гермионы и медлил. Конечно, он не хотел этого делать. Он ненавидел ее. А теперь вынужден из-за дурацких шуток их друзей целоваться с магллорожденной.       Пусть так. Это был ее единственный шанс почувствовать вкус его губ. И она им воспользуется. Гермиона запустила руку в светлые спутанные волосы. Мерлин, как давно она хотела ощутить их мягкость. И притянула парня к себе. И он это воспринял как разрешение.       Под улюлюканье волшебников Драко властно завладел ее ртом. Его язык изучал каждую клетку ее губ, а пальцы вцепились в тонкую талию. Он был голоден и брал от Грейнджер все, что хотел. Слегка сжав зубы, она укусила его, но не дала отдернуться. Гермиона почувствовала, как ее белье стало невероятно влажным. Миллион очков слизерину. Невозможно оторваться.       Малфой притянул девушку ближе. Теперь между ними была только тонкая ткань ее туники и кружевного белья. К черту все. Все правила, все ее замечания, все ее слова. Она пахла как разомлевшие на солнце полевые цветы, как французская пекарня рано утром, как самые изысканные духи. Он почувствовал, как ее соски напряглись.       Проклятье. Теперь даже кожаные вставки не спасут. Его член был твёрдым и готовым войти в Грейнджер прямо сейчас. Своим сладким ртом она высасывала из парня душу не хуже, чем дементор.       — Вот это страсть! Вот это я понимаю! — голос Дафны заставил слизеринца оторваться. Они до сих пор в гостиной. Нужно увести зазнайку в зелёную спальню и продолжить начатое.       — Герм оказывается горячая штучка, — присвистнул Уизли.       Это подействовало на девушку как холодный душ. Черт, она забылась. Перестала себя контролировать. И целовала Малфоя со всей страстью прямо при друзьях. Проклятье.       Гермиона почти отпрыгнула от блондина и плюхнулась в своё кресло. Успокойся и дыши. Все хорошо. Драко окинул ее ледяным взглядом. Волшебница молилась, чтобы он не понял, как сильно она хотела его.       Прямо сейчас. Она смущенно опустила глаза. И зря. Гермиона увидела, как топорщится его кожаный килт. Малфой был возбуждён. И судя по выпирающей складке размер его члена был более, чем внушающим. Черт, черт, черт!       — Ну и что же ты чувствуешь, лорд? Уже хочешь затащить Герм в укромный уголок? — Джинни положила голову к Тео на колени. Пэнс играла с ее волосами.       — Чувствую, что мне уже скучно от ваших сальных шуточек, — Драко приторно зевнул.       — А ты, помидорка? Сидишь тут такая красная. Ощущаешь неземное притяжение? — Гарри уже гладил руку Полумны. Прогресс, Поттер. Наконец-то.       — Ощущаю вкус победы. Ваш артефакт не работает. Как я и говорила, — столько за один вечер Гермиона не лгала никогда в жизни.       Она мечтала быть настоящей Брисеидой, и чтобы Малфой как настоящий Ахиллес вынес ее из горящего храма. Уложил на хлопковые ткани и большие подушки. И ласкал. Трогал каждую ее клеточку своими потрясающими пальцами. Целовал. Жадно. Властно. Чтобы он разорвал тонкую ткань туники и выбросил ненужную одежду в сторону.       Почувствовать его вкус. Соленый, как море, и терпкий, как ароматный мускус. Ощутить как твёрдый член Драко Малфоя медленно входит в неё до упора. Девушка шумно выдохнула, чем привлекла внимание блондина.       — Тебе плохо?       — Мне нужно выйти подышать. Я ненадолго, — Гермиона поднялась и быстрым шагом направилась к двери.       Музыка играла все громче, а ребята пили все больше. В своём веселье они даже не заметили, как Грейнджер покинула гостиную и оказалась на небольшой террасе с другой стороны башни старост.       Прохладный ветер должен успокоить разбушевавшееся тело, которое только и жаждало касаний блондина. Собственное тело предавало острый ум, заставляя желать только поцелуев несносного слизеринца. Свежий воздух. Вдыхать носом, выдыхать ртом. Или наоборот? Плевать. Главное — дышать. Сейчас все пройдёт. Вино кружит голову, нужно просто придти в себя.       — Что с тобой? — глубокий голос выражал беспокойство. Ну какого гиппогрифа он пошёл за ней? Теперь даже прохлада майского вечера не поможет.       — Очень жарко. Мне нужно…- Гермиона развернулась и столкнулась с грудью Малфоя. Она набрала кислород, ощущая запах его тела. Так пахли запретные фантазии Грейнджер. Носом девушка коснулась бледной кожи, продолжая вбирать сильный аромат.       — Ты что делаешь? — его глаза потемнели. Он поднял подбородок гриффиндорки и крепко держал ее лицо. — Прошу тебя, не провоцируй… Я могу не сдержаться       Малфой просил. Вот так просто. Он в жизни не произносил таких слов. Требовать? Да. Торговаться? Однозначно. Манипулировать? Естественно. Но сейчас он просил. Просил ее не провоцировать. Артефакт точно настоящий. Ведьма ошиблась, и теперь Малфой стоял совсем близко и хотел ее.       — Драко, я… — его имя в сладком рту Грейнджер спустило последний механизм безопасности. Все сигнальные огни вылетели с треском, все сирены кричали, весь тот оплот сдержанности, что Малфой выстраивал годами, пал. От простого Драко, произнесённого гриффиндоркой.       Больше нет сил терпеть. Он оттянул ее волосы и впился губами в мягкую шею. Невозможно перестать вычерчивать языком узоры, невозможно убрать руки, да и самом убраться тоже невозможно. Она выдохнула, издав какой-то непонятный звук. Захныкала. Прижалась сильнее. Мерлин, ведьма сводила его с ума, заставляя чувствовать такое напряжение в паху, что парень готов был взорваться.       — Пожалуйста… — она зарылась в его волосы.       И умоляла. Разум затуманила ее гладкая кожа, которая пылала под холодными пальцами. Драко переместился и завладел ее ртом. Тем, которым она говорила все дерзкие фразы. Тем, которым она отвечала на любой вопрос, обскакивая Малфоя почти по всем предметам. Тем, которым она защищала его сегодня и назвала красивым.       Слизеринец зарычал и поднял ее в воздух. Чувствовать ладонями упругие ягодицы Грейнджер. Такое ему даже в самом лучшем сне не снилось. А теперь это реальность. Где Драко целует ее со всей страстностью, изучая пальцами кружева ее трусиков. Нужна опора. Срочно. Прямо сейчас. Каждая секунда промедления убивала его.       Гермиона почувствовала холодный камень. Ей нравилось обвивать ногами античного Бога, который сейчас делал с ней безумные вещи. Безумные и правильные. Он посадил ее на край балкона. За спиной пустота и бездна. Если она упадет, то разобьётся о скалы. Плевать на все. Только чтобы Малфой не отрывался. Продолжал целовать, исполняя все ее самые потаённые мечты. Какой же он горячий. И властный. И требовательный.       — Не бойся, я тебя держу. — Драко прижался к девушке сильнее.       Она не думала об опасности сорваться с утеса. Только о его руках. О его прекрасном торсе. О том, чтобы он снял с неё это дурацкое платье и завладел телом прямо сейчас. Ничуть не слабее, чем как владеет разумом.       Ладонь спустила бретели туники, почти оголив грудь. Тонкое прозрачное кружево бюстгальтера мешало ощутить в полной мере потрясающую ласку. Холодный ветер завыл сильнее, вызвав ещё большую дрожь в теле.       — Грейнджер, если ты не хочешь, то скажи сейчас, потому что я уже потом не смогу…- он выдыхал ей в рот каждое слово.       Не давил. Не издевался. Малфой был готов даже в такой момент, когда им сносит крышу, остановиться и уйти, если она попросит. Осознание этого факта ударил молнией прямо в голову.       Боже мой, она пожалеет об этом. Она однозначно пожалеет и будет корить себя за каждый вздох, за каждый поцелуй, за каждое прикосновение. Но это потом. Сейчас не существовало ничего кроме рук Малфоя, которые ласкали обнаженную грудь.       Гермиона застонала и прижала его рот сильнее к разгоряченной коже.       — Только не останавливайся…       Драко зарычал как дикий зверь и трансгрессировал. Они уже не были студентами и могли не подчиняться правилам школы. Его старая спальня. До того, как он переехал в башню старост. Здесь никто не жил. Видимо, никому не хотелось словить пару проклятий, ведь репутация у Драко была не самая мирная.       Белоснежные простыни. Чистые и свежие. Хоть Малфой давно здесь не ночевал, домовики выполняли свою работу исправно. Сейчас это было как нельзя кстати. Молодой человек буквально повалил Грейнджер на кровать и тут же навис сверху. Она застонала. Черт возьми, этот звук ласкал его уши словно самая красивая мелодия.       Сегодня Гермиона будет принадлежать только ему. Пусть для неё это всего лишь магия кубка, пусть на самом деле она ничего к нему не чувствует, пусть их пути разойдутся, как только наступит утро, а пока…       Драко сбросил с себя латы и греческое снаряжение, оставшись в одном белье. Грейнджер смотрела. Нет, не смотрела. Пожирала глазами. Ласкала каждый дюйм его обнаженной кожи затуманенным взглядом. Об этом Малфой не смел и мечтать.       — Приподнимись, — он уже мог только командовать. Парень давал ей шанс уйти, и она им не воспользовалась.       Теперь Гермиона лежала на его постеле с задранной туникой, сползшей куда-то вниз к животу. Бюстгальтер также беспомощно болтался. Надо избавить ее от этой идиотской одежды. Он разорвал тонкую ткань. К черту сдержанность и контроль. Малфой был готов делать это каждую ночь, а каждый день покупать новое платье, только чтобы слышать звук стонов Грейнджер.       Он слегка коснулся рукой края ее трусиков. Спускаясь ниже по оборке, Драко почувствовал то, что моментально снесло его крышу. Насквозь. Мокрая. Мерлин сохрани ему разум.       Она выгнулась дугой, желая ощутить его пальцы ближе. Острее. Сильнее. Чертов сукин сын знал, что делал. Даже если бы Гермиона хотела, то не смогла бы сопротивляться. Надо выкрасть кубок у Паркинсон и соблазнять Малфоя каждую ночь. Его язык прошёлся по напряженному соску. Сотни тысяч иголок пронзили тело девушки. Как же хорошо. Она прижала его к себе с такой силой, что ощутила как острые резцы прокусывают нежную кожу. Именно так.        Грейнджер обвила ногами его идеальный торс и резким движением притянула парня к себе. Годрик, даже через ткань белья она чувствовала, как пульсирует его твёрдый член. Малфой рычал. Как дикий зверь. Самый сексуальный звук, который Гермиона когда-либо слышала. Она держала его крепко, не давай возможности отодвинуться ни на дюйм. Но Драко был в разы сильнее и одним движением просунул руку между их телами. Прямо на самую горячую точку, где она больше всегда жаждала его прикосновений.       — Представить себе не можешь, как долго я этого ждал, — он отодвинул край кружевного белья.       Его пальцы вмиг нашли чувствительный узел, умирающий от желания.       Нежно. Аккуратно. От кругов, которые выводила его рука, Гермиона разжала ноги и выгнулась навстречу. Слишком хорошо, слишком приятно. Он был Богом. Богом секса и эротических удовольствий. Большой палец ускорил движения, заставив девушку стонать ещё громче. Плевать, если их услышат. Он стоил того. Чего именно? Да всего, дементор меня раздери.       — Драко, пожалуйста…       — Сейчас, моя всезнайка. Все, что пожелаешь…       Его голос, обжигающий ухо, действовал как самый сильный гипноз. Даже если бы в спальню ворвался министр под ручку с Волан-де-Мортом, то Гермиона не смогла бы остановиться.       Драко погрузил в неё один палец. И убивающее медленно начал ласкать, постепенно наращивая темп. Сколько раз Грейнджер представляла себе этот момент в собственной спальне? Несчетное количество. Сколько раз его обнаженный образ всплывал перед глазами, когда парень просто помешивал зелье? Бесконечное. Сколько раз она закусывала губу, глядя как он снимал свитер через голову после тренировки? Постоянно.       Напряжение нарастало. Драко ускорился и уже был в ней двумя пальцами. Наслаждение на грани смерти. И если Грейнджер суждено умереть от рук Малфоя, то это идеальная смерть. О большем и мечтать нельзя. Безумие. Волна жара проходила по каждой клетке ее тела. Гермиона чувствовала приближение разрядки. И слизеринец видел, что она близко.       — Кончи для меня, Грейнджер. Я хочу это видеть, — девушка была готова сделать все, что бы он не попросил.       — Драко, я не могу… — она выдыхала каждое слово. Глотала воздух.       — Можешь. Сделаешь. Должна. Ты мне должна, Грейнджер. Столько времени сводишь меня с ума, — его голос заводил ещё сильнее.       Казалось бы, что это максимум, что может ощущать Гермиона. Что все ее винты выкручены на полную, что сильнее жара не существует, что это все — потолок физических возможностей тела. Нет. Малфой коснулся языком клитора и надавил на чувствительную точку. Не вынимая гребанные пальцы. Госпадибожемой. Грейнджер начала задыхаться.       — Драко, я сейчас… Боже… Он лишь сильнее прижался, заставляя ее ощутить ласку на запредельном уровне. Это не были легкие прикосновения, которые только раззадоривали. Это были жесткие рваные движения. Не только языком, но и губами. Весь мир Гермионы остановился на одной точке внизу живота и Малфое, который доводил ее до экстаза. Чертов слизеринец. Идеальный во всем.       Несколько глубоких рывков пальцами. И Грейнджер почувствовала, как ее тело задрожало от сильнейшего оргазма. Сердце билось как сумасшедшее. Стенки влагалища пульсировали, а спина выгибалась от растекающегося сладкого ощущения.       — Вот так. Умница…       — Меньше самодовольства, — Гермиона выдохнула эти слова, которые прозвучали не так твёрдо, как бы ей хотелось.       — Я только начал, — Малфой резко придвинул девушку к себе.       Только сейчас она заметила, что на нем не было белья. Грейнджер застонала в очередной раз. Она снова возбудилась только от одной мысли, что Драко войдёт в неё. Что она наконец почувствует его внутри. Коленом он шире раздвинул ее тонкие ноги.       — Ты… — Малфой запнулся на полуслове и коснулся головкой мягкой влажной кожи. Он дразнил ее. Специально. — Прекрасна.       — Сделай это уже. Быстрее, — Гермиона схватилась за светлые волосы.       — С удовольствием, моя всезнайка, — один толчок. Резкий. Из горла вырвался хрип. — Салазар, какая ты тесная.       Она заерзала. Хотела большего. Хотела, чтобы он входил до упора. Хотела быть с ним так близко, как только возможно. Драко упирался в деревянный край кровати и начал двигаться, пытаясь быть хоть немного сдержанным. Дать ей привыкнуть. Но Грейнджер так выгибалась навстречу его рывкам, что долго контролировать себя парень не мог. Он слишком долго хотел ее, представлял именно такой в своей спальне. Податливой. Страстной. Горячей как сам ад. С каждым толчком Малфой чувствовал, как нарастает его удовольствие. И стоны Грейнджер только приближали разрядку. Нет, ещё рано. Не сейчас.       Драко перевернул ее. Одним движением, будто она ничего не весила. Поставив девушку на колени, он вошёл сзади. Черт дери эту заучку за такие крики. Он вонзал свои пальцы в золотистую кожу, сжимая упругие ягодицы. Слишком далеко. Нужно притянуть ее ближе. Малфой схватил ведьму за шею и поднял. Теперь его губы касались нежной шеи, красных щёк и искусанного рта.        И тут Гермиона сделала то, что вызвало шквал выстрелов прямо в грудь слизеринца. Она начала облизывать его палец, который придерживал ее голову. Твою мать, Грейнджер. Он в который раз зарычал. Волшебница убивала его. Разжигала огонь, пожирающий все внутри. Движения были уже отрывистыми, рывки участились. И потом гриффиндорка сделала контрольный. Прямо в голову, лишив парня разума.       — Я хочу видеть твоё лицо, когда ты достигнешь оргазма, — даже во время секса воспитанная отличница не позволяла себе грязных слов.       Это. Очередь. Из. Авад. Сбивает дыхание. Заставляет верить в ее чувства. Возбуждает до предела. Самая желанная девушка хотела видеть его лицо. Проклятье, он отдаст мэнор за чертов кубок, чтобы Грейнджер говорила ему это постоянно.       Он толкнул ее. И перевернул на бок. Теперь она смотрела прямо в серые глаза, которые уже были цвета ночного неба от желания. Закинув одну ногу девушки на своё плечо, он вошёл под углом так глубоко, что Гермиона вскрикнула от неожиданности.       — Тебе больно? — в его глазах мелькнуло беспокойство.       — Умоляю, Малфой, не останавливайся.       Прямой текст. Четким предложением она его умоляла. Умоляла. Это было выше его сил.       — Смотри мне прямо в глаза, не отрываясь, — Драко чувствовал приближение пика.       — Я сейчас… уже почти…       Ещё несколько рывков. Малфой почувствовал, как Грейнджер сжимается и дрожит. Не отводя взгляда, она взрывалась от оргазма. Смотрела прямо на него. Слишком хорошо. Слишком сильно. Драко впился пальцами в горячие бёдра и с глухим рыком достиг пика. Пульсирующий член продлевал сладкие ощущения Гермионы.       Невероятный экстаз. Безумный взрыв. И богоподобный Малфой. Он нежно поцеловал несколько раз все ещё закинутую на его плечо ногу. И Гермиона, неожидавшая такой нежности, сплела свои пальцы с его. Странное облако спокойствия накрыло из обоих. Парень ничего не говорил. Лёг рядом и укрыл Грейнджер простынью. Смятой и немного влажной.       — Ты волшебная, — он аккуратно заправил кудри за ухо.       — Ты мой Ахиллес, — смущенно ответила девушка.       Драко хотелось продлить минуты этой удивительной иллюзии. Завтра магия кубка Эроса закончится, как и его возможность касаться ее чудесного лица.       Грейнджер придвинулась ближе и положила голову на его грудь. Объятие. Такое тёплое и мягкое. Малфой провалился в сон, надеясь, что когда он проснётся Гермиона ещё будет здесь.