Далёкие странники/Word Of Honor

Глава 30. Дождливая ночь Гу Сян открыла один зонт и поднесла другой к груди, пробираясь сквозь дождь. Ее вышитые туфли наступили на камни внизу, отчего вода брызнула на ее штанины. Порыв холодного ветра заставил ее дрожать; она чувствовала, что сейчас никто не может быть более преданным и преданным человеком, чем она. Когда девушка подняла глаза, она увидела мужчину, идущего в одиночестве под дождем с опущенной головой. Вэнь Кэсин промок до костей, грязная одежда прилипала к его телу. Он не обращал внимания на свое слегка беспокойное состояние. Гу Сян догнала его и крикнула: «Мастер!» Вэнь Кэсин не повернулся, чтобы взглянуть на нее, но он, очевидно, услышал ее голос, когда остановился, чтобы подождать. Гу Сян подбежала к нему и дала ему второй зонтик, внутренне чувствуя, что страдания на открытом воздухе в эту ужасную погоду были пустой тратой ее усилий - видя, как обычно ведет себя ее Учитель, Гу Сян была почти уверена, что он просто делал что-то неприличное. Поэтому она поджала губы и спросила несколько неодобрительно: «Вы где-то пошаливали, Мастер?» Вэнь Кэсин открыл зонтик, сделал несколько шагов и тихо ответил: «Пошел в бой». Гу Сян инстинктивно спросила: «В спальне?» Когда Вэнь Кэсин повернулсь и посмотрел на нее, она была достаточно умна, чтобы слегка ударить себя серьезным тоном: «Глупый, глупый рот, что за хлам ты несешь? Нельзя просто так говорить! » «А-Сян». - вмешался Вэнь Кэсин, не посмеиваясь над ней. Гу Сян моргнула. Дождь только усилился, вода образовывала густой слой, похожий на туман, который мешал ей ясно видеть выражение лица Вэнь Кэсин. После торжественного молчания он посмотрел вниз и мягко сказал: «Он сказал ... Он скоро умрет». Гу Сян издал вопросительный звук, не в силах отреагировать на это: «Кто умрет?» «Чжоу Сюй». Вэнь Кэсин сделал паузу, которая могла быть либо для него, чтобы успокоиться, либо для Гу Сян, чтобы принять это. Продолжая идти вперед, он придал своему голосу обычную беспечность, которой он обладал: «У него внутренние травмы, но судя по тому, как я его вижу, я предполагаю, что они не представляют угрозы. Но сегодня я узнал, что они неизлечимы, и он продержится всего два-три года. В тот момент, когда я это услышал, я понял, кто он такой… Ха! Если бы я знал это с самого начала, я бы никогда не пошел за ним! » Глаза Гу Сян были широко открыты, потому что ей, казалось, было трудно понять правду. Спустя некоторое время осторожно спросила она: "Чжоу Сюй?" "Ага."- Голос Вэнь Кэсина был низким: «Сначала я подумал, что он не из Тянь Чжуана. Из этого места никуда не деться, и тем, кто попытается, придется терпеть Гвозди Семи Отверстий в течение Трех Осен, что приведет к потере их навыков боевого искусства и всех чувств; они будут превращены в инвалидов, умеющих хранить секреты лучше, чем мертвые. Сначала я подумал, что он никак не мог носить с собой Гвозди, видя, насколько он способен ... Но только сейчас кто-то сообщил мне, что у него есть особый метод, чтобы замедлить нанесение ущерба, но, тем не менее, он не выжил. Более трех лет ». Гу Сян впервые услышала об этом; она едва дышала, слушая его. При этом она спросила: «Учитель… откуда ты все это знаешь?» "Я?" -Вэнь Кэсин странно рассмеялся: «Как ты думаешь, я смогу выжить до сих пор, если не буду знать больше, чем должен?» После короткого молчания Гу Сян продолжила. «Тогда ... этот Чжоу Сюй, он ...» «Однажды я встретил человека, сбежавшего из Тянь Чжуана». Пауза. «Никогда не было человека, который мог бы избежать судьбы кататонического состояния, но он может. Из этого я могу догадаться, что его звание было по крайней мере Великим Дворецким; он… он мог быть даже бывшим лидером ». Гу Сян был удивленно: «Если он был лидером, то зачем ему бежать…» Затем она остановилась, по-видимому, кое-что поняв. Вэнь Кэсин теперь шел очень быстро, как будто хотел оставить что-то позади себя как можно дальше. Из-за коротких ног Гу Сян, ей пришлось легко бегать трусцой, чтобы догнать его. Видя, что он становится все быстрее и быстрее, Гу Сян нарушила молчание между ними: «Мастер, вы убиты горем?» -«Что бы меня расстроило?» -мягко спросил Вэнь Кэсин, не оглядываясь. Поразмыслив, Гу Сян пришлось признать, что она не уверена. Она слышала, как он тихо смеялся, его ноги почти скользили по земле, а не двигались: «С его маскировкой, я даже не могу знать наверняка , если он красота или нет ... Кроме того, я предпочитаю мягкий тип, поэтому он не будет иметь мой вкус , даже если он является красивым.» Даже с ее цигун Гу Сян не могла догнать, и она выпалила: «Но разве ты не говорил однажды, что тебе нравятся высокие с крошечной талией и красивыми косточками бабочки…» «Ты неправильно это помнишь», - прервал он. Затем он добавил, не оправдывая никого конкретн: «Я просто чувствовал, что… я наконец нашел кого-то, с кем я могу общаться… Гу Сян, перестань преследовать меня». "Хм?" В мгновение ока Вэнь Кэсин был уже в нескольких метрах от нее. Гу Сян угрюмо крикнула: «Почему, Мастер? Я снова рассердила тебя? " Вэнь Кэсин уже исчез под дождем, и только его далекий голос достиг ее ушей: "Ты говоришь слишком много." Гу Сян, оставшись совсем одна, раздраженно топнула и прокляла его себе под нос: «Я была добра к тебе, и вот что я получила!» Затем она подняла голову, чтобы посмотреть в том направлении, куда исчез Вэнь Кэсин, внезапно вспомнив образ его мокрой спины, его широких плеч, его непоколебимых шагов под дождем, который ни капли не ждал ее. Рядом с ним никого не было, но он никогда не смотрел в сторону, как будто он уже некоторое время путешествовал один. Она немного пожалела его. Было хорошо найти кого-то, с кем можно было бы связаться или что-то еще ... Но этот человек был мерцающей лампой, которая погаснет через несколько лет, так в чем был смысл? Под холодным ветром и дождем казалось, что они чего-то достигли, но не могли. Кто в этом мире действительно мог жить так, как хотел? Не могли бы вы? Никто не знал, куда отправился Вэнь Кэсин в ту ночь. Ранним утром кто-то постоянно сильно стучал в дверь Чжоу Цзышу. Когда он открыл дверь, Цао Вэйнин чуть не врезался в него, но затем младший вытащил его на улицу, говоря ему на бегу: «Как ты можешь быть таким спокойным в своей комнате, твой ученик вот-вот погибнет!» "Кто?" После той хаотической ночи мысли Чжоу Цзышу еще не распутались. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы отреагировать, и он нахмурился: «Вы имеете в виду Чжан Чэнлина? Что случилось сейчас, почему это всегда он?» Цао Вэйнин вздохнул: «Похоже, этот год - его неудачный год, я понятия не имею, как он продолжает попадать в такие ситуации - вчера кто-то пытался убить его, но, к счастью, сэр Чжао по соседству был предупрежден, и им удалось поймать виновного. К сожалению, этот человек был на самоубийственной миссии и отравился, как только был пойман. Сказать-" Цао Вэйнин замолчал, подозрения закрадывались в его голову. Он вспомнил то, что его старший дядя Мо Хуайкон сказал ему ранее этим утром: среди всех громких имен, собравшихся здесь, в Дун Тине, который был так полон решимости испортить жизнь ребенка, который не все было так ярко? Более вероятно, что мотивом было скрыть что-то, а не пытаться закончить работу. Даже своим простым умом Цао Вэйнин мог почувствовать, что что-то не так. Что-то было не так в атмосфере - это было пока подавлено Гао Чуном, но сомнения и теории распространялись как чума. Что именно было скрыто за лазурной броней? К тому времени, как Чжоу Цзышу прибыл, комнаты Чжан Чэнлина и Чжао Цзина уже были окружены огромной толпой. Чжао Цзин был обнажен до пояса, плечи, казалось, кровоточили, в настоящее время он сидел на длинной скамейке, а кто-то перевязывал его раны. У него было неприятное выражение лица, на его спине висел меч, на котором все еще оставалась кровь. На земле лежали два трупа с багровыми лицами; похоже, их отравили. Чжоу Цзышу увидел крюк рядом с одним телом и сразу понял, что это от Скорпионов. На самом деле среди Скорпионов было несколько фракций, в зависимости от цены найма. Например, те, кто были с радостным траурным призраком и помогали ему выманить Чжан Чэнлина, не были теми, кто отдал бы свою жизнь; чтобы их приобрести, придется заплатить более высокую цену. С этим участком было сложнее. Невозможно сказать, сколько их было; как только одна группа терпит неудачу, другая группа продвигается вперед, и все они относятся к бесстрашному типу. Если им это удавалось, им хорошо платили; если бы они этого не сделали, им пришлось бы тут же покинуть собственное тело. Поэтому было совсем не дешево. Кто потратит столько, чтобы убить Чжан Чэнлина? Чувствовали ли они, что сопливые сопляки обладают каким-то интеллектом, который может создать проблемы в будущем? Странная идея возникла в голове Чжоу Цзышу. Он подумал: «В свое время я нажил много врагов, но не до такой степени» . В его взгляде, брошенном на Чжан Чэнлина, были какие-то неописуемые чувства. Однако Чжоу Цзышу не ожидал, что мальчик, стоящий сейчас в углу, не удивится и не испугается. Он только опустил голову, как будто смотрел на два тела, показывая макушку. На него полностью воцарилась тишина; всякий раз, когда люди спрашивали его о чем-то, он только кивал или качал головой. Гао Чун немного наклонился и с добрым лицом спросил у Чжан Чэнлина: «Чэнлин, ты знаешь этих людей?» Чжан Чэнлин взглянул на него, затем покачал опущенной головой. Гао Чун, в свою очередь, заговорил еще мягче, протянув руку, чтобы погладить его по голове: «Не бойся, дитя мое, мы отомстим за тебя. Скажи мне, что эти два мерзких человека сказали тебе прошлой ночью? Чжан Чэнлин не смотрел ему в глаза и снова покачал головой. Гао Чун начал недоумевать, когда кто-то загадочно вмешался: «Что хорошего в том, чтобы задать этот вопрос, сэр Гао? Все мы, старейшины, знаем, что эти двое - мученики-Скорпионы; они всего лишь лезвия, а лезвия не разговаривают, не так ли? Ну и шутка! Вместо этого ты должен спросить мальчика, знает ли он что-то, чего мы не знаем. Это был Фэн Сяофэн, который сейчас стоял на земле, а не сидел на плече Гао Шаньну. Из-за своего роста он был вынужден вытянуть шею, повернув нос к небу; в сочетании с его насмешливым тоном, он мешал людям не хотеть его избивать. Гао Шанну тихо стоял позади него. Со своим страшным лицом он походил на демона в народных сказках. Гао Чун нахмурился. Чжао Цзин, с другой стороны, отказался от всех манер, встав, указал на Фен Сяофэна и закричал: «Ты, гнусный карлик, как твоя совесть позволяет тебе произносить эти слова?» Фэн Сяофэн усмехнулся: «Сэр Чжао, почему с тех пор, как вы взяли сироту Чжана, вы не позволили ему покинуть вас ни на секунду? Мы с тобой слишком хорошо знаем причину, не думай, что я идиот! » Сияющими глазами он посмотрел на Чжан Чэнлина, его голос был резким, как нож: «Скажи нам правду, мальчик, ты знаешь, куда делась лазурная броня твоей семьи? Это все еще с тобой? Или его украл этот Чжао… нет, сэр Чжао? Чжао Цзин был в ярости: «Ты карлик, прокляни всю свою семью к черту!» Гао Шанну внезапно поднял глаза и пристально посмотрел на Чжао Цзина. Фэн Сяофэн остановил его, взмахнув рукой, и Гао Шанну послушно отступил на свое место позади него. Фэн Сяофэн продолжил: «Я задел нерв, сэр Чжао? Не будь таким невежливым ». Чжао Цзин не хотел ничего, кроме как броситься вперед и преподать ему урок. Гао Чун быстро вмешался, его голос был серьезным: «Брат Фэн, не следует бросать необоснованные обвинения, чтобы нарушить нашу солидарность - кто-нибудь сначала заберет эти тела, а затем мы обсудим что-то долгосрочное…» Но затем кто-то заговорил: «Сэр Гао, почему вы так скрытны? Разве ты не должен спросить мальчика сейчас, когда все присутствуют? В конце концов, это для его же блага ». Чжан Чэнлин посмотрел на это, его лицо было бледным, а глаза не сфокусировались. Ему казалось, что все смотрят на него, сплетничают о нем, вынуждают дать им объяснение, но он действительно ничего не знал. Чжоу Цзышу, который привык сливаться с толпой, чтобы никто не заметил, почувствовал волну гнева, когда увидел пустое выражение лица Чжан Чэнлина. Он хотел надавить на всех, а потом утащить мальчика подальше от всей этой грязи. Но Чжоу Цзышу поступил иначе, не так ли? Тщательно подумать, прежде чем действовать, спрятаться от сцены: таковы всегда были его принципы. Тогда даже Его Величество хвалил его за то, что он с годами все более расчетлив и осторожен ... но старик Е Байи сказал ему, что в конце концов он покажет свой хвост.