Далёкие странники/Word Of Honor

Некоторые из умерших будут оглядываться на свою жизнь и не беспокоиться. Затем их три хун и семь душ исчезнут более чем наполовину, и они будут следовать за Посланниками Душевных Крюков в тумане по Желтой Спринг-Роуд, забывая, когда они идут по ней, не зная, какая это была ночь, к тому времени, как они достигли Моста Беспомощность. После этого они возьмут чашу с пивом забвения, и их предыдущие жизни полностью исчезнут. Те, кто сделал добро, будут обсуждены их добродетельные заслуги. Те, кто совершил зло, попадут в преисподнюю. Если они заслуживают возрождения или переселения, они снова войдут в цикл реинкарнации. После смерти все уладилось, и сознание было бы чистым, как белый снег, начиная заново. Следовательно, всякий раз, когда кто-то закрывает глаза, люди, которые еще живы, всегда делали все возможное, чтобы удовлетворить любые желания, которые они оставили незавершенными, чтобы избавить их от лишних трудностей на пути по Жёлтой весенней дороги. У некоторых все еще будут неразрешенные навязчивые идеи, возникшие до смерти, и их души будут следовать за ними в их хождении, не желая этого, - все ради материальных выгод от мира смертных. Затем их заставляли купаться в Желтых источниках, а после того, как они преодолели себя, подъезжал паромщик, чтобы проводить их к возрождению. События живых не должны были беспокоить мертвых. Желтая весенняя дорога была очень длинной - нужно было забыть, сколько именно длины она будет. Единственное, что нельзя было забыть, - это любовь. Пройдя четыре тысячи четыреста сорок четыре чжана, они все еще могли оглянуться и выстроиться в ряд под Мостом Беспомощности. Те, кто ждал кого-то другого, иногда ждали день или два, иногда десятилетие или два, а иногда и всю смертную жизнь. Кто-то ждал, пока придет другой, но из-за того, что кто-то выйдет из этого, они уже не могут вспомнить о нем. Иногда были такие, которые могли бы, но это были бы один пожилой человек с одним молодым, и хотя они не должны были узнавать друг друга, они в конечном итоге со слезами на глазах сжимали друг другу руки, все в то время как Призрак Посланник подсказывал им поблизости: «Вы двое, время пришло. Пошли… » В любви к смертному миру всегда было желание произнести какие-то клятвы в вечной любви, но это были лишь сроки, которые длились не более нескольких десятилетий, не более одного цикла возрождения жизни и смерти, а затем это было бы: «Ты - это ты, а я - это я». Как это не смешно? Эти слова Цао Вэйнин слышал, как Призрачный Вестник говорил Мэн По, когда тот присел рядом с Мостом Беспомощности. Посланник заявил, что его имя при жизни было фамилией Ху, данной Цзя, и что он был страстным человеком. Цао Вэйнин слушал, как он беспокоит Мэн По своей безостановочной болтовней, в то время как она игнорировала его, наливая суп в своем собственном темпе. Мост никогда не переставал меняться; Легенда гласила, что количество выпитого напитка для забвения соответствовало ширине Моста. Одна чаша забыла век, пыль превратилась в пыль, земля в землю. Посланник Ху Цзя бормотал полдня, но никогда не видел, чтобы Мэн По подняла голову, поэтому он подошел ближе, чтобы поговорить с Цао Вэйнином: «Малыш, почему ты не пьешь суп? Ждешь кого-то?» Смертные безвкусны в любви и удаче, и все они были средними. Редко было иметь человека с таким ясным умом, когда даже бессмертный призрак преисподней был готов поговорить с ним больше. «А…» Это был первый раз, когда Цао Вэйнин разговаривал с Посланником, и он был более или менее поражен такой милостью: «Ха-ха, да. Ты-» Ху Цзя не имел абсолютно никакого намерения обмениваться с ним; ему, вероятно, просто стало скучно от того, что нечего делать, и он хотел найти кого-нибудь, на кого можно было бы облить словами: «Был еще один, который ждал здесь раньше», - прямо прервал он его, - «и, начав, он ждал триста лет» Цао Вэйнин опешил: «Т-триста лет… кто прожил столько лет?» - он задрожал: «Тот, кого он ждал… имел фамилию Е, верно?» «Эй, почему тебя волнует его фамилия? Фамилия - это то, что тебя зовут. Если чья-то фамилия Хуан или Ди, что означает «Император» в одной жизни, после прыжка в этот источник возрождения, его следующая жизнь может иметь фамилию Чжу или Гоу для «свиньи» и «собаки». Кто вообще знает» Ху Цзя махнул рукой, затем указал на Камень Трех Жизней: «Он сидел и ждал триста лет. Затем он вернулся к тому месту, где начал, где впервые встретился с кем-то. Но ты знаешь, как все прошло?» «Как?» - спросил другой, подстрекая его. «Он выбрал другой, лучший матч» - Ху Цзя вздохнул. В этот момент Мэн По наконец подняла голову, чтобы взглянуть на него: «Посланник Ху, помните о своих словах», - невыразительно сказала она. Ху Цзя согласился: «Отлично. Этот парень был где-то в рядах императоров, принцев, генералов и министров. Я должен подчиняться закону кармы и не могу об этом говорить… Кого ты ждешь, молодой человек?» «Я жду свою жену» Ху Цзя совсем не считал это странным: «Сколько ей было лет, когда ты умер?» «Семнадцать», - честно ответил Цао Вэйнин. «Семнадцать… когда я умер, у меня дома тоже была семнадцатилетняя жена. Какой позор… » - Ху Цзя покачал головой. Это время было слишком давно, и он уже не мог ясно вспомнить, как выглядела эта жена: «Советую не ждать. Она будет расти всю свою жизнь, и к тому времени, когда она спустится, она станет старушкой за семьдесят. Она уже давно забудет мужчину с подросткового возраста. До этого я видел много людей, которые приходили и уходили, ожидая только сцены ожидания, а затем горя. Тебе следует как можно скорее перестать зацикливаться на вещах и налить себе чан супа Мэн По. Ты полностью забудешь любых жен или наложниц, которые у тебя были. Мэн По снова подняла голову, все еще ничего не выражая: «Посланник Ху, помните о своих словах» Ху Цзя замолчал, удрученный, но увидел, что Цао Вэйнин начал улыбаться: «Это было бы прекрасно, и я с нетерпением жду этого. Было бы лучше, если бы она больше не могла вспомнить, как я выгляжу. Как только она пройдет передо мной - ясноглазая, беззаботная и счастливая - и я увижу, как она уходит, у меня самого не будет забот» «Ты не чувствуешь себя несчастным?» - подумал Ху Цзя. Цао Вэйнин странно посмотрел на него: «Чем бы я был недоволен?» - возразил он: «Это моя жена, а не мой враг. Как я расстроюсь, увидев, что она будет в порядке?» Другой на короткое время молчал, улыбаясь: «Ты хорошо это принимаешь» «Я?» - сказал Цао Вэйнин с некоторым смущением, почесывая затылок: «У меня в жизни не было других преимуществ, кроме того, что ничего не принимать близко к сердцу… ну, есть только одна вещь. Меня забил до смерти мой собственный шифу. Боюсь, она тяжело пережила это и никогда не отпустит его» «Что за скандальный поступок ты сделал, чтобы он забил тебя до смерти?» « Кашель … это, вероятно, из-за той мелочи, что праведник и демоническое существо не могут сосуществовать. Он сказал, что моя жена была злодеем из Долины Призраков, и я настаивал на том, чтобы быть рядом с ней. В припадке гнева из-за того, что его достоинство было поставлено под сомнение, он убил меня» Его тон был расслаблен до такой степени, что это было похоже на то, что он говорил о чем-то другом, и было трудно сказать, просто слушая, что он вспоминал о своей собственной смерти. Ху Цзя был заинтригован, а затем присел рядом с ним: «Ты не испытываешь ненависти?» Цао Вэйнин указал на посланника Душеголова, который плыл вместе с призраком: «По дороге я слышал, как джентльмены повторяют: «прах возвращается в прах, земля возвращается в землю». Тогда я почувствовал, что независимо от того, насколько велики мои обиды, ненавидеть - это ничего. Я уже покоюсь в земле, так какая сила у ненависти? Разве я не усложнил бы себе задачу?» Ху Цзя поднял глаза и увидел проплывающего мимо Хэй Учана с его черным пустым лицом и прошептал жалобу: «Эй, не слушай их. Наши посланники загробного мира Душевного крючка говорят только одно предложение, и они говорят это неизвестно сколько лет, ни разу не изменив его… » Взгляд Мэн По снова стал неподвижным: «Посланник Ху, помни о словах», - тупо сказала она в третий раз. Ху Цзя вздохнул, указывая на нее, тихо разговаривая с Цао Вейнином: «Видишь? То же самое и с нашей Мэн По. Я ходил взад и вперед по Мосту беспомощности на протяжении веков, и каждый раз, когда я это делаю, она произносит эту фразу: «Посланник Ху, помни о своих словах». Эта преисподняя - настоящее уединенное место» Цао Вэйнин улыбнулся. Слушая одинокий лепет Мистера Посланника в ухо, он смотрел на пройденную дорогу, думая: « Если бы А-Сян стала старухой, как бы она выглядела? Она определенно была бы энергичной, живой и смелой. Она…» Внезапно он встал, широко открыв глаза. Он увидел, что недалеко от него знакомая девушка в настоящее время преследует Посланника Душевного Крюка, скакая в шаге. Пока она шла, она непрерывно окружала посланника вопросами, который сосредоточился, опустив голову, пока они шли, полностью игнорируя ее. На них так настойчиво давили, что они могли только сказать: «Пыль возвращается в пыль, земля возвращается в землю». Цао Вэйнин открыл рот, чтобы крикнуть: «А-Сян…» Гу Сян остановилась как вкопанная, затем наклонила голову, чтобы посмотреть. На мгновение она была ошеломлена. Поначалу казалось, что она хотела плакать, но в конце концов она подавила все это, превратив лицо в широко улыбающееся лицо. Она кинулась на него, как маленькая птичка: «Брат Цао! Я знала, что ты будешь меня ждать!» Как будто он не видел ее всю жизнь, он крепко держал ее, но потом снова задумался: с учетом того, как она выглядит, она не стала старушкой… не означает ли это, что она рано умерла? После этого он забеспокоился и расстроился, внутри него переплелись сотни чувств. Его слезы начали стекаться, падая в воду Желтых источников, делая круг за кругом ряби, поражая даже перевозчиков. Ху Цзя закрыл рот, с отдаленной улыбкой глядя на обнимающуюся пару. Только эта встреча во главе Моста, казалось, тянулась вечно, пока Небеса не засохли, а Земля не состарилась. Другой Призрачный Вестник на Мосту крикнул: «Вы двое, время пришло. Пошли…» Подобно маятнику, полностью преданному своему долгу, одна и та же фраза год за годом вылетала из их уст. Гу Сян подняла голову из объятий Цао Вейнина, злобно глядя на Посланника: «Чего ты так нетерпелив? Ты там, черт возьми, зовешь души?!» Тот, что на Мосту, застыл, думая про себя: «Разве я не этим и занимаюсь?» Ху Цзя только начал смеяться: «Какая смелая маленькая леди», - прокомментировал он: «У вас бесстрашная жена, молодой человек» Цао Вэйнин казался счастливым и вежливым, несмотря на слезы: «Простите мое бесстыдство» Встав, Ху Цзя указал на Мост: «Хорошо, поехали. Не упустите время своего перерождения. Если вы хоть немного отдохнете, будет трудно сказать, превратятся ли ваши огромные богатства в придорожных попрошаек. Если ваши кармические связи не исчерпаны, вы можете продолжать жить так же, как и в следующей жизни» С этими словами он повел их по Мосту. Стоя перед Мэн По и ее супом, Гу Сян колебалась: «Если мы выпьем это, мы все забудем. А можно не пить, бабушка?» Мэн По смотрела на нее с красивым пустым лицом и молча качал головой. «Маленькая мисс, если вы не выпьете суп, в следующей жизни вы станете коровой или лошадью», - сказал Ху Цзя: «Выпейте» Глаза Гу Сян снова быстро покраснели. Опустив голову, она не желала двигаться, несмотря ни на какие уговоры. Ху Цзя не мог этого вынести, собираясь поговорить с Мэн По: «Посмотри на это. Было бы хорошо, если бы все было немного проще, да? Это непросто. В этом месте проходят тысячи и тысячи лет, но вряд ли мы когда-нибудь увидим пару влюбленных, которые смогут найти любовь, несмотря ни на что. Это действительно так-» «Посланник Ху...» «Да, да, я буду возражать против своих слов», - поспешно взял он. Она колебалась на мгновение, затем внезапно вынула из рукавов два красных шнурка, расстилала их в руке и подала Гу Сян. Последняя была застигнута врасплох: «Возьми их быстро, юная мисс», - поспешно крикнул сбоку Ху Цзя: «Старейшина Мэн По проявляет к вам милосердие. Это роковая возможность, которую нельзя было бы использовать даже в течение нескольких жизней. Возьмите их и привяжите к себе на запястья, это избавит вас от размышлений, встретитесь ли вы в следующей жизни» Гу Сян быстро взяла красные завязки, затем неуклюже привязала их к запястьям Цао Вэйнина и ее собственным запястьям. После этого они взялись за руки, вместе выпили напиток забвения, а затем снова вошли в цикл реинкарнации. Позади них послышался далекий голос Посланника Душеголова: «Пыль возвращается в прах, земля возвращается в землю…» Были также размышления Ху Цзя: «Спросите мир, что такое любовь… даже Мэн По расширила свой кругозор» «Посланник Ху, помните о своих словах» Пятнадцать лет спустя в городе Лоян молодая леди домовладельца Ли провела церемонию совершеннолетия. Давно присягнувший брат домовладельца Ли, Герой Сон, навестил своего единственного сына; Одна причина заключалась в том, чтобы поздравить с днем ​​рождения, а другая - в предложении руки и сердца. Когда эта пара детей была в пеленах, их росли вместе, и, играя с ними, взрослые обнаружили, что из двух маленьких малышей у одного была красная отметина на левой руке, а у другого - на правой. Как это могло не быть кармической связью, порожденной в утробе матери? В результате было заключено обручение. Настала пора зеленых слив. Парень ехал на бамбуковой лошади…