Анализируй это

      Молли сидела в приёмной психотерапевта и нервно щёлкала пальцами. Страшновато было идти к мозгоправу после печального опыта Джона. Но она больше не могла жить как прежде.       Достаточно быстро после инцидента с Эвр они с Шерлоком стали общаться так, словно ничего и не было. Молли переживала, терялась, не знала, как себя вести. Она не могла понять, что творится в душе у Шерлока. По нему было совсем не заметно, что между ним и Молли недавно произошла очень душещипательная сцена. В общем, всё было как обычно. И Молли больше не могла этого терпеть.       Она боялась того, что между ней и Шерлоком возникнет неловкость из-за того, что их заставила сделать Эвр. Но детектив был невозмутим, как каменный идол. Он либо на самом деле считал происшедшее незначительным, либо искусно скрывал эмоции, чтобы они не мешали работе.       И внезапно Молли задумалась о том, как монотонно, однообразно течёт её жизнь. Даже такая встряска, как садистские игры сестры Шерлока, не раскачала её. Сидя вечером дома и выпивая один бокал вина за другим, Молли представила, что её ждёт. Неужели никогда ничего не изменится? Она так и будет мышкой-Молли, которая не в счёт? Да, Шерлок сказал, что это не так, и Молли знала, что действительно важна для него. Но это мало что меняло в её жизни. Передёрнувшись от мыслей о своей одинокой старости, о всё такой же наивной Молли, только с поседевшими волосами и другим котом, девушка сделала большой глоток вина и набрала номер Шарлотты.       — Хей, Молли, не ожидала от те6я звонка так поздно, — подруга старалась перекричать музыку в кафе. — Неужели ты до сих пор не спишь?       — Не сплю, — голос Молли дрожал настолько, что Шарлотта услышала это даже с громкой музыкой.       — Стой, я сейчас, — шум на фоне стих. — Всё, я вышла. Говори, что случилось. Детективчик всё-таки взбрыкнул?       — Нет, в этом-то и дело, — у Молли уже не получалось сдерживать слёзы. — Всё идёт, как всегда. А я так больше не хочу. Мне страшно.       — Чего ты боишься?       — Что всю жизнь буду мышкой-Молли. Я не хочу, я устала. Хочу изменить свою жизнь.       — Вот что, Молли, сейчас ложись спать. Если, протрезвев, ты будешь стоять на своём, я тебе помогу.       — Как? — Молли вытерла слёзы рукавом свитера.       — Сведу с хорошим психотерапевтом. Не маньяком, как эта Эвр. Проверенный мужик с офигенной терапией. И не таких менял. Но я должна быть уверена, что это не пьяные истерики, а обдуманное решение. Либо идёшь до конца, либо не начинаешь.       — Я пойду до конца.       — Хорошо, и я очень хочу услышать то же самое завтра вечером. Ложись спать.       Молли заснула прямо на диванчике в гостиной, утром её разбудил Тоби, требуя завтрак. День пошёл своим чередом. А вечером к ней заявилась Шарлотта.       — Ну что? Твоё желание измениться всё ещё в силе?       — Да.       — О, как я рада это слышать, — Шарлотта стиснула подругу в объятиях.       Она тут же позвонила доктору Хопкинсу и записала Молли на приём. А сейчас, ожидая своей очереди, Молли уже не была так уверена, что она сможет пересилить себя. Она вообще была не уверена, что это хорошая идея. Но если сейчас она пойдёт на попятную, Шарлотта будет ей это припоминать всю жизнь.       — Мисс Хупер, проходите, пожалуйста, — вежливый голос секретарши не дал ей реализовать план бегства.       На негнущихся ногах Молли прошла в светлый кабинет и села в удобное кресло. Доктор Хопкинс оказался мужчиной лет сорока с аккуратной и ухоженной бородой. В его серо-голубых глазах порой мелькали смешливые искорки, да и сам он часто улыбался.       — Итак, Молли… Можно Вас так называть?       — Да, конечно, — женщина судорожно сжала кулаки.       — Молли, пожалуйста, расслабьтесь, — взгляд Хопкинса остановился на её ладонях.       Молли резко разжала кулаки.       — Я просто… Извините…       — Не оправдывайтесь. Вы волнуетесь, Вы раньше не посещали психотерапевта, Вы боитесь, что Вы какая-то неправильная. И во всём этом нет ничего страшного. Волноваться нормально, быть неправильным — тоже. Только вот, по-моему, Вы, наоборот, очень правильная.       — Наверное. Именно с этим я и хочу бороться.       — Не совсем верная формулировка. Бороться с собой — занятие бесполезное и даже опасное. Вам надо подружиться с собой. Выпустить себя за те рамки, что сами себе установили. Простить себе все ошибки и оплошности.       Молли нервно усмехнулась.       — Фразы избитые, знаю, — Хопкинс улыбнулся в ответ. — Чаще всего говорят: «просто полюби себя». Но это совсем не просто. Прежде, чем подружиться с собой, придётся пройти долгий и тернистый путь. Это как ситуация с неправильно сросшейся костью. Её приходится снова ломать и контролировать процесс срастания. Это больно и неприятно, но необходимо для здоровья. С эмоциональными «костями» схожая ситуация. Очень сложно проработать свои травмы, сложно найти их корни, сложно простить себя и жить дальше по другим правилам.       У Молли на глазах навернулись слёзы, когда она подумала о том, как постоянно давит на неё собственная застенчивость, как не даёт ей говорить, награждает заиканием, постоянно грызёт сомнениями о том, правильно ли она себя ведёт, не позволила ли себе лишнего.       Хопкинс встал из-за стола, подошёл и присел перед ней на корточки:       — Мы сделаем всё, что будет в наших силах. И Вы на этом пути будете не одна. Я не обещаю одним взмахом волшебной палочки всё исправить, но изменения в Вашей жизни гарантирую. И это будут положительные изменения. Вы готовы?       — Да.