***
К миоме он все-таки подготовился. Удаление стояло на 10:00. Закончив приготовления и дав несколько распоряжений коллегам, Уотсон выскочил из операционной и распластался на каталке, прикрыв глаза. После сидячего сна спина ныла, стоило ему немного наклониться. — Уже устали, Джонсон? — из-за приоткрытой двери показалась кудрявая голова. Джон подскочил на месте и резко выпрямился. В его глазах промелькнул испуг: неужели он уснул и заставил себя ждать? Но тут же отразилось узнавание и облегчение. Помня о неприятном запахе альфы, медбрат аккуратно втянул воздух, боясь продемонстрировать отвращение на лице, но сегодня от мужчины веяло чем-то приятным. Омега в Джоне заставила его вдохнуть полной грудью и застыть от удивления. Как же могильный смрад сменился тонким, многогранным ароматом?.. Нечто древесное; затем лемонграсс, щепотка красного перца. Целая парфюмерная композиция, которую было не так просто разобрать на расстоянии пары метров. Он неподвижно глазел на доктора несколько долгих секунд. Стало жарко и волнительно; против его воли сердце забилось в горле, и Уотсон был вынужден отвести взгляд и осторожно вдыхать через рот. Наверное, этот придурок просто залил свою вонь духами, а омегу повело от усталости. — Джонсон, в следующий раз дойдите хотя бы до пола. Из-за травмы плеча боль отдается в спину, — Холмс списал заторможенность реакций на недосып. Ему же лучше. Стоп, какой к черту Джонсон? — Я Уотсон, Джон Уотсон, — поправил его тот. Хирург махнул рукой. — Мы друг друга поняли. И развернулся, собираясь проскользнуть так же бесшумно, как зашел сюда, но замер на пороге и хитро улыбнулся Джону. — Совсем забыл сказать. В плане ошибка: у пациента рак тела матки. У вас… — он нарочито медленно похлопал по карманам своего странного, идеально выглаженного черного халата, ниспадающего почти до пола, нащупал телефон и посмотрел время. — Ох, всего шесть минут. Исправляйте. Уотсон кивнул и понесся назад, в операционную. Шерлок проследил за ним и удовлетворенно хмыкнул. Надо будет выделить медбрату выходной по средам, тогда все равно у него будет больше смен, чем у всех остальных. А если его загоняют из-за всякой ерунды, сил на интересные случаи не останется. Мистер Холмс неторопливо прошелся по пустому коридору, посмотрел по сторонам и остановился, вслушиваясь в тишину. Никого. Тогда он аккуратно вскрыл опечатанную дверь с табличкой «Вход воспрещен». Как они и договаривались, его уже ожидал профессор Джеймс Мориарти. — Можешь прекратить ему пакостить, весь персонал в восторге от мальчишки, — бодро начал тот, — некоторые просят ставить им именно Уотсона. Не удивлюсь, если его перетрахало все отделение. Холмс жестом остановил его. — Давай без… таких подробностей. Брови Мориарти взлетели вверх. — Каких же подробностей ты ожидал? Мои люди все записали, взгляни, — Мориарти ткнул пальцем в случайную строчку распечатанного отчета, — в субботу гулял с Мэри, вторник — пластическая операция на узле альфы, не краснел и не смущался, явно повидал за жизнь не один десяток; среда — доктор альфа с ним открыто флиртовал, а тот ничего не предпринял, вечер среды… — Да какое мне до этого дело, черт возьми? — Холмс вырвал бумаги из рук профессора, скомкал и закинул в карман. — Мне нужны его профессиональные качества. Джим разочарованно простонал и закинул руки за голову. — Какая скука. Я уж подумал, прицениваешься к новой сучке. Возмущенный Шерлок хотел было узнать, почему его должна интересовать случайная бета, но сейчас это было неважно. — Мне нужен новый отчет. Устрой ему допрос, просмотри все операции, вызови совещание, неважно. Мне нужен достойный помощник всего через неделю, и если окажется, что ты зря тратил на него время, ноги твоей здесь больше не будет. Холмс развернулся на каблуках и хлопнул дверью. Джим просиял от такой реакции: на самом деле, у него были готовы оба отчета, но со вторым он не спешил. Ему было намного веселее играть с самолюбивым альфой, считающим себя главным. В своем кабинете доктор принялся расправлять бумаги и забегал глазами по строчкам. Кажется, молодой человек был мишенью для всех трех полов. Однако, судя по написанному, взаимности дожидались немногие: добродушный парень либо игнорировал ухаживания, либо мягко переводил тему разговора. Шерлок аккуратно сложил отчеты в объемную папку «Больничные листы, стоматология, 2011 год» и прильнул к экрану. Омегу с раком матки уже укладывают на стол, а Джон суетится рядом, помогая Мэри и успокаивая взволнованного пациента.Часть 4
12 июля 2021 г. в 16:21
Понедельник выдался невыносимо жарким и душным.
Доктора в полном обмундировании то и дело просили медсестер достать еще пару салфеток, чтобы вытирать застилающий глаза пот; мальчишка-санитар, студент, пришедший на подработку, отвлекался от своих обязанностей, чтобы притащить пару литров холодной воды или помочь сменить насквозь мокрую маску медсестрам. Джон был устойчивее к солнцу и лишь жалел, что в такой погожий день не сможет прогуляться вплоть до позднего вечера.
Работа кипела. Джону доставались быстрые операции, но к концу смены он уже и не помнил, с кем успел поработать: были и проктологи, и урологи, и гинекологи, и пластические, и… никаких онкологов.
Их не было и во вторник, и в следующий понедельник тоже. Не страдает ли он провалами в памяти? Или, может, то сообщение было всего лишь сном? Ведь с того дня он не видел бет среди операционных медбратьев. Может, говорили все-таки об анестезистке Мэри?.. Чушь, она здесь работает лет восемь...
И тогда омега решил больше не забивать себе голову тем странным поручением и сосредоточиться на важных вещах. За две недели он научился накрывать медсестринский стол за рекордное время и на всякий случай ознакомил санитара со всеми расходными материалами, чтобы в случае чего он мог быстро принести замену упавшей нитке или подлить нужный раствор. Через пару лет мальчишке придется делать все самостоятельно, так что выгода оказалась взаимной.
Уже вечером Уотсон сидел за служебным компьютером и не мог сопоставить две строчки. На завтра успели поставить первую утреннюю операцию — удаление миомы матки. Справа фамилия врача — Андерсон. Разве он гинеколог?
Утром он обязательно во всем разберется… а пока он медленно переставляет гудящие ноги и мечтает поскорее упасть в крохотную жесткую кровать прямо так, не раздеваясь. Но сначала стоит зайти к Майку; наконец он освободился немного раньше и заберет документы, которые они оба забыли в сейфе в первый же день.
Ночью Джон не смог добраться до кровати, сел в более мягкое и уютное кресло, поставил на ободранный столик большую чашку чая; кресло несколько раз издало сдавленный скрип — омега закинул колени на высокие подлокотники и уснул.