Лестрейндж

       У аврора Френч, ныне возглавляющего Аврорат, начал дергаться глаз. Это Гермиона отметила мимоходом, всё еще баюкая в руках чашку с горячим чаем. — Мисс Грейнджер, — самым терпеливым тоном сказал аврор Френч. Они сидели по разные стороны стола в комнате дознания аврората, потому что Гермиона устроила… да. Она устроила безобразную истерику с магическим выплеском, и сейчас холл Министерства немного восстанавливали. — Лестрейндж, — почти равнодушно ответила Гермиона, глядя в кружку с чаем. — Мисс Грейнджер! — твердо повторил аврор Френч. — Мисс Грейнджер, — спокойно ответила ему Гермиона, — не смогла бы кровью своей открыть Лестрейндж-мэнор. И войти в банковскую ячейку Беллатрикс Лестрейндж. — Мисс Грейнджер, — вздохнул аврор Френч. — Как вы… вообще себе представляете это возможным? Как?.. — Я родилась двенадцатого сентября тысяча девятьсот семьдесят девятого года, — вздохнула Гермиона. — Родилась неудачно. Лестрейнджей преследовали. Кто и как решился напасть на Пожирателей и почему они не отбивались, я могу только предполагать, потому что Лестрейнджи мертвы… Почти все, как оказалось. — И что же вы предполагаете? — уточнил аврор Френч. — Мои предположения несущественны, — чуть устало ответила Гермиона. — Но скрываться в мире маглов маги могли только от магов, не находите? Взгляд у Гермионы всегда был тяжелым, а уж в компании двух мальчишек-сорванцов, которых нужно было научиться окорачивать одним взглядом… аврор Френч вздрогнул и сказал осторожно: — Полагаю, вы правы. — Мои роди… — Гермиона оборвала себя, выдохнула, покачала в руках кружку с чаем. — Грейнджеры тогда только открыли свою стоматологическую клинику. Они частенько задерживались допоздна, и именно к ним вломились Лестрейнджи. Рабастан Лестрейндж дословно сказал: “Колдовать нельзя. Найдут”. — То есть, они не могли колдовать, — кивнул аврор Френч. — И… что же Грейнджеры? — Сначала растерялись, — вздохнула Гермиона, — а потом Беллатрикс начала рожать. — Рожать, — повторил аврор Френч. — Погодите… Вы хотите сказать, что… — Я же сказала, что родилась неудачно, — грустно усмехнулась Гермиона. — Мне было рано рождаться, а оба Лестрейнджа суетились, угрожали, пытались что-то сделать. Но… Моника Грейнджер — это та женщина, что может окоротить даже Пожирателей. — Погодите, — посмотрел на нее недоверчиво аврор Френч, — она… накричала на Лестрейнджей? Серьезно? — Я потом предоставлю копию воспоминаний, — слабо улыбнулась Гермиона. — Но да. Моника накричала на них, сказав, что Беллатрикс нужна помощь здесь и сейчас, а их сомнения ничем не помогают. Тем более, что скорую помощь Лестрейнджи вызывать запретили, продемонстрировав ножи. — Ну да, — кивнул аврор Френч, — палочками маглов не напугаешь. — Я родилась на полу в стоматологической клинике Грейнджеров, — продолжила Гермиона. — Моника на коленях стояла за спиной Беллатрикс, держала ее за руки, уговаривала тужиться, а принимал роды Венделл. — О, — сказал аврор Френч. — Да, — кивнула Гермиона. — Родила меня Беллатрикс. Но родилась я благодаря Грейнджерам. В мире магов я бы стала их крестницей. А вот Лестрейнджи пошептались и решили, что меня неплохо бы этим самым маглам и оставить. Думаю, они собирались позже меня забрать. Когда всё уляжется. — Но их арестовали, — проговорил аврор Френч. — Мисс… Гермиона. Говорят, что от Беллатрикс Лестрейндж у вас осталась… память. Гермиона осторожно поставила на стол кружку с успевшим остыть чаем и закатала рукав. Какие бы чары она не творила, но шрам-метка — “Грязнокровка” — оставался на ее предплечье. — Она вас не узнала? — спросил аврор Френч. — Думаю, ее разум давно был в смятении, — грустно улыбнулась Гермиона. — Она была безумна. И я это признаю. Как и то, что я — Лестрейндж по крови. — А как же… Грейнджеры? — нахмурился аврор Френч. — Злятся, — вздохнула Гермиона. — Я им память изменила, вы знали? — Я думал, они просто уехали, — нахмурился аврор Френч. — Черта с два бы они уехали! — улыбнулась Гермиона. — Венделл уже прикидывал, где бы раздобыть огнестрельное оружие, а Моника готовила отступление — поддельные документы. Она хотела, чтобы мы втроем уехали. А потом я стерла себя из их памяти… потому что это был не их мир, не их война, и я не могла позволить им умереть в чужой войне. — Думаю, у них было иное мнение, — прищурился аврор Френч. — О, это мнение они мне высказали весьма категорично! — фыркнула Гермиона. — Оказывается, Лестрейнджи им даже память не стирали, не воздействовали ментально, честно сообщили, что в мире магии идет война… конечно, на тот момент Грейнджеры восприняли это как… бред безумцев. Забрать ребенка у безумцев им казалось логичным. Детей у них не было, а Моника слишком часто навещала меня в больнице… и привязалась. — И вы стали Гермионой Грейнджер, — кивнул аврор Френч. — И восстановили память своим приемным родителям. — Да, — вздохнула Гермиона. — Восстановила. Краем задела старые воспоминания, где увидела Лестрейнджей… И так всё и открылось. Я не поверила, отправилась в Лестрейндж-мэнор. — А Министерство вы зачем крушить-то начали? — уточнил аврор Френч. — Я не собиралась, — честно призналась Гермиона. — Пришла, чтобы мне… дали некие доказательства… объяснения… Потому что я не понимала, как волшебники, зациклившиеся на чистоте крови пропустили то, что я — чистокровная волшебница, наследница Рода Лестрейндж. Меня обвинили в том, что я хочу нажиться на смерти целого Рода. И я немного… психанула. — Да уж, — кивнул аврор Френч. — Немного. Фонтан не восстановить, кстати. — Он всё равно был ужасен, — пожала плечами Гермиона. — Мне придется платить штраф? — Один вопрос, — оперся на стол аврор Френч, — вы в мэноре ничего не трогали? — Я спускаться в тот подвал не собиралась, — твердо ответила Гермиона. — Меня утянуло в портал от самых ворот. — Которые вы открыли кровью, — кивнул аврор Френч. — Открыли кровью, оказались в подвале, кровью там какие-то камни заляпали, да? — О, — выдохнула Гермиона. — Да, — тяжело вздохнул аврор Френч. — Что же, — привычно обняла кружку с чаем Гермиона, — теперь мне понятно мое нестабильное состояние. По идее, я должна сейчас сидеть в подвале мэнора и ждать, пока Родовой Камень внесет мою ДНК в свой реестр, убедится, что иных претендентов на Наследие не осталось, и даст мне доступ ко всем… Кхм. Простите, я немного биологией увлеклась. И искусственными интеллектами. — Я хочу об этом знать? — уточнил аврор Френч. — Если мне удастся создать вторую Распределяющую Шляпу, вы точно об этом узнаете, — вздохнула Гермиона. — Но… Вы так и не ответили. Мне придется заплатить штраф? Или есть какие-то исправительные работы? — Для вступающей в Наследие ведьмы из мертвого Рода? — хмыкнул аврор Френч. — Мы Магии должны хвалу возносить, что вы фонтаном ограничились, мисс Лестрейндж. — Мисс Лестрейндж? — повторила Гермиона. — Конечно, — вздохнул аврор Френч, — будут проблемы с тем, что вы — Героиня, которая с Пожирателями боролась, маглокровка и… последняя из Лестрейнджей при этом. — У меня есть связи в “Пророке”, — прищурилась Гермиона. — И метку свою я никогда не скрывала, как и то, кто ее нанес. Думаю, вся эта ситуация даже не особо меня напряжет. — Мне бы вашу уверенность, — вздохнул аврор Френч. — Ладно. Перейдем к официальной части. Мисс Гермиона Лестрейндж, последняя из Рода Лестрейнджей, признаете ли вы свой стихийный выброс в холле Министерства Магии через час после того, как достоверно узнали о своей причастности к роду Лестрейнджей? — Признаю, — улыбнулась Гермиона. И поставила обратно на стол чашку с чаем. Из которой показательно отпила ровно один глоток — больше для спокойствия авроров, уверенных в том, что Веритасерум действует на всех. Почти на всех. Но об этом бравым аврорам знать не надо, так?