Токсичный союз

Через несколько дней в ходе соответствующего расследования о необъяснимых убийствах на Земле, которое учредила сама Королева через своего «сторожевого пса» Сиэля Фантомхайва, кинопленка Эрика Слингби показала, что убийцей является он. Грелль не мог подобрать слов, чтобы выразить свою ярость. Этот чертов сопляк, мелкая бесхребетная королевская пешка вмешался и оборвал уже второе важное для него дело. Только в этот раз последствия были в миллион раз серьезнее. И хер там он смог бы провернуть хоть что-то подобное, если бы за его спиной не стояла уже ЕГО ручная дворняжка – этот проклятый демон, который по щелчку его пальцев будет задницу ему вылизывать. Остатки расположения, достигнутого за последний год из-за общей охоты на Гробовщика, испарились, сейчас он ненавидел эту парочку всеми фибрами души и желал им наискорейшего завершения контракта. Эрик Слингби был объявлен вне закона, во всех помещениях Департамента висели его портреты с пафосным Wanted, за информацию о его местонахождении была объявлена огромная награда. Раскрывшись на Земле, он больше не возвращался в Департамент, и у Грелля не было никакой возможности пересечься с ним. Он стал вторым известным в истории Отступником. На один из таких плакатов Грелль и смотрел сейчас. Стоя посреди безлюдного коридора, просто тупо уставившись в неживые глаза на холсте, всевозможные эмоциональные проявления которых были ему так щемяще знакомы. Веселье, страсть, беспокойство, страх, отчаяние, злость… Его улыбка всегда была открытой и доброжелательной, а губы – теплыми, а не такими равнодушно бумажными… Грелль коснулся их, болезненно сдвинув брови, и провел большим пальцем, зная, что никто сейчас не видит его. Глаза непроизвольно заслезились, и в горле возник ком. Мозг выдавал альтернативные варианты стечения обстоятельств, все еще отказываясь принимать, что это правда. Кто знает, как все могло сложиться, если бы в ту ночь, когда Эрик сам предложил ему отношения, он бы ответил взаимностью? Возможно, они с Аланом бы и не познакомились близко. Алан бы не заболел, Эрик не стал убийцей, а сам Грелль никогда бы не был одинок… - Семпай, - вдруг послышалось тихое со стороны, и он вздрогнул, поспешно убрав руку. Рон смотрел на него с этой уже знакомой раздражающей укоризненностью во взгляде, но и с беспокойством. Грелль отступил от стены и хмуро уставился в ответ. - Я же, кажется, потерял прерогативу так называться в твоих устах, - с мрачной усмешкой выговорил он. - Да, это я по привычке. Стараюсь искоренить, - тот тоже скептически усмехнулся. А потом кивком указал на плакат разыскиваемого. – Ты не пались-то так сильно. А то вдруг бедный Алан зарулит не в тот коридор и увидит, как ты наглаживаешь губы его возлюбленного, да и поймет, с кем тот еще спал до своего побега. - Заткнись, Рон! – зашипел Грелль, нервно оглядываясь по сторонам. – Ты издеваться пришел? Злорадствовать? Лучше продолжай меня игнорировать, а то я сейчас на взводе, могу и в морду дать. - Нет, извини, - парень смягчил взгляд. – Я не этого хотел. Просто беспокоюсь. Я всю неделю тебя наблюдаю. Как только узнал о Слингби – первый импульс был к тебе бежать, убедиться, что ты вообще здесь. Чисто инстинкт, - он невесело усмехнулся. – Вот как ты у меня в мозгах засел. Я это искореню тоже, но все равно переживаю за тебя. Ты как вообще? – он оглядел его. – Истощал совсем. А синяки скоро как у лабораторной змеи будут. Грелль раздраженно дернул уголками губ, снова огляделся и показал ему следовать за ним. Они дошли до его кабинета, и он закрыл за собой дверь на ключ. - Такие вещи не надо обсуждать в публичных местах, - холодно сказал он, опускаясь за свой стол. – В этом гребанном Департаменте и у стен есть уши. - Я об этом и хотел поговорить… - Рон замялся, почесав шею. – В общем, если это – одна из причин твоего страха, то успокойся. Я никому не расскажу. - Никому не расскажешь что? – Грелль приподнял бровь. Рон удивленно смотрел на него. - Ты закрыл дверь и все равно боишься, что нас подслушают? Или намерен снова играть в «я не при делах»? - При каких делах, Рональд? Тот прицокнул языком и с досадой всплеснул руками. - Мда… Я единственный, с кем ты можешь поговорить на эту тему, а ты это отвергаешь? Ну как знаешь. В общем, я сказал, что хотел. А ты поешь уже, а то по твоему скелету и так все скоро поймут, что ты в этой истории не просто «в стороне» стоял, - бросил он с мрачным сарказмом и пошел к двери. - Рон, - позвал Грелль. - Чего? – он встал в полоборота, продолжая хмуриться, – было видно, что его уязвило, что от его поддержки отказываются. - Спасибо за беспокойство. Если я могу как-то помочь тебе в сокращении твоего наказания, скажи. Хочешь, я поговорю с Отелло? Я так и не понял до конца, что там у вас конкретно случилось, думаю, у каждого правда своя, но думаю, меня он послушает. - Не надо. Я лучше повешусь, чем перенесу мысль о том, что он знает, что я клянчил через тебя, - он покачал головой. – А тебе все-таки советую выговориться, пока не свихнулся. А вариантов, кому, у тебя немного, - он показал большими пальцами на себя. - Да… - задумчиво протянул Грелль, и Рон уже с готовностью направился обратно к его столу, как он вдруг поднялся. – Да, пожалуй, кое с кем мне поговорить все-таки надо, - и, не смотря на Рона, он обошел его и вышел из кабинета. *** В атмосфере следующего кабинета, куда он зашел, он так и не научился чувствовать себя спокойно за все 10 лет, что он знал его владельца. Сердце ускоряло ход независимо от его воли, когда он встречался с этими пристальными зелеными глазами под строгой оправой очков. Он обреченно подумал, что этот инстинкт, вероятно, останется с ним навсегда. Последний разговор с Эриком поселил в его душе надежду, но произошедшее после морально сломило его – сейчас было ни до выяснения отношений и ни до позитивных мыслей. И он знал, что Уиллу сейчас тоже не до собственных душевных терзаний. На него свалилась ответственность разгребать то, что сотрудник его отдела совершил вопиющее преступление, сбежал и не был наказан. И Грелль видел его состояние, когда он сообщал о произошедшем на общем собрании. Как нервничал – по скованности движений, как пытался абстрагироваться – по остекленевшим глазам, как злился и не принимал реальность – по выступающим на скулах желвакам. Все в Департаменте были в шоке, но все они могли отступить от этой ситуации – только не начальник. И сейчас Грелль тоже собирался малодушно воспользоваться этой прерогативой. В любой другой ситуации он бы сделал все, чтобы помочь Уиллу, но здесь уйти – было единственной возможностью защитить свою психику и себя самого. Он понимал, что если каким-то образом вскроется его причастность, это будет концом всему – и уж точно надежде на отношения с Уиллом. Грелль присел на стул напротив его стола, глядя в пол. - Что такое? – более тихо, чем обычно, спросил босс. - Ты включил меня в поисковую бригаду, - он свел брови. - Да. - Исключи меня. Я… не могу. Какое-то время стояла тишина. - Посмотри на меня, Грелль, - мягко позвал Уилл, и он поднял взгляд, удивленный его интонациями. – Я уже спрашивал, но спрошу еще раз, потому что вижу, насколько ты не в себе: ты точно не знаешь, где он? - Нет, - он нахмурился еще сильнее. – Впрочем, если бы знал, возможно, не сказал бы. - Ясно, - Уилл откинулся на спинку кресла, скрестив руки на груди. – Ну чтож, такая слепая и глупая преданность присуща не только тебе. Уже больше 20-ти шинигами отказались искать Эрика Слингби. Беспристрастно на это могут смотреть лишь те, кто не знал его близко. Для остальных он был либо учителем, либо другом, либо кумиром. Никто не может смириться с тем, что это правда. - А ты? – Грелль напряженно смотрел на него. – В какой категории ты, Уильям? Он тяжело вздохнул, поправляя оправу. - Будто сам не знаешь. Но я начальник. Мне тоже хочется трусливо встать в сторону и закрыть глаза, но я не имею такой привилегии. Грелль тоже перевел дыхание, морщась. - Пусть я трус, но я не могу. Извини. Бери беспристрастных. Быстрее найдете. Уилл со вздохом снял очки и сжал переносицу. - Ну один очень пристрастный наоборот очень просится. Даже не знаю, что с ним делать. Грелль изумленно приподнял бровь, и Уилл невесело усмехнулся. - Что, удивлен? Я провел с Аланом Хамфрисом не один час, пока он убеждал меня допустить его к поискам. - Неужели ты правда веришь, что он хочет найти его, чтобы сдать? Да он же просто сбежит вместе с ним! - Я знаю, - спокойно кивнул босс, и Грелль поразился еще сильнее. – Он сбежит в любом случае, как я понимаю. Я, конечно, могу найти повод, чтобы заключить его в карцер до поимки Слингби, но чем все это закончится? Я фактически заставлю его наблюдать казнь его возлюбленного, а потом еще пару лет мучиться от депрессии и ужасных приступов, пока «шип» не закончит свое дело, - Уилл положил руки на стол, скрестив их и хмуро смотря перед собой. – Если бы не болезнь, возможно, я правда не допустил бы его, если есть хоть какая-то надежда, что он сможет пережить это… Но этот бедный мальчик и так страдает каждый день. И именно он – тот, кто страдать тут останется, когда Слингби уже не будет. Почему он должен платить так за его преступления? Я не хочу сделать остаток его жизни таким. Грелль в полнейшем шоке смотрел на него. - Ты хочешь сказать… Ты добровольно отпускаешь его бежать из Департамента и стать еще одним отступником? Лишь бы он дожил свой остаток счастливым?… Даже подумать не мог… - он качал головой. – Да вы безумный романтик, Уильям Т. Спирс! Брюнет грустно улыбнулся. - Кто знает… может, их никто никогда и не найдет? Но это, конечно, все гипотетические додумки, - он надел очки и придал себе нарочито серьезный вид. – Твой босс собирается со всей ответственностью подойти к поискам и включить Алана Хамфриса в поисковую бригаду, в надежде на то, что он приведет нас к преступнику. Грелль улыбнулся, нежно смотря на него. - Ты золотце, Уилли. - Все, иди, - тот, кажется, смутился. – Я исключу тебя. И этого разговора никогда не было. - Досадно, что ты заставляешь забыть свою лучшую сторону во взаимодействии со мной, - он снова улыбнулся под скептический взгляд Уилла, поднялся и направился к двери. Выйдя из кабинета, он понял, что улыбался впервые за прошедшую неделю беспросветного мрака на душе. Да, Эрика Слингби, его незаменимого семпая, самого близкого друга и первого в жизни любовника больше уже никогда не будет рядом с ним. Но он сделал Греллю последний подарок – надежду на то, что главный для него мужчина сможет ответить ему тем, из-за отсутствия чего, как он считал, он и творил все безумства в своей жизни. И он будет вечно ему благодарен. За очень многое, чтобы начать это перечислять… И будет вечно его помнить. Как бы ни закончилась эта история.

The end.