Дети галактики

Говоря начистоту, по жизни Сашка Соболев был славным малым. Не святым, конечно, — святых людей в принципе не существует, особенно среди тех, кто работает в Межгалактической почте России, — но и не мудаком каким-нибудь. Да, хамил иногда. Да, вредничал. Но если б его получатели вели себя адекватно, ему бы и в голову не пришло с ними плохо обращаться! Сашка сам был пацаном простым, и логика у него была простая, как три копейки, — если человек к тебе доброжелательно настроен, то и ты к нему доброжелательно отнесёшься! А если человек и не человек вовсе, а мудло конченое, почему бы не послать его куда подальше?.. Сашкин начальник эту самую логику не понимал, поэтому последние сорок минут висел на телефоне и в максимально доступной форме объяснял, почему нельзя посылать отправителей и получателей на хуй — ни плохих, ни хороших. Рычал, тряс усами и грозил увольнением, но это было не так уж и страшно — Саша курьером устраивался временно, на лето между четвёртым и пятым курсом, чтобы на шее у родаков не сидеть. Ему в институт идти совсем скоро, недельки через три, и уж как-нибудь он эти три недельки на своё честно заработанное копьё протянет... — Ты меня вообще слушаешь?! — гаркнул начальник. — Да, Станислав Саламыч, конечно, слушаю... — Так вот! Мы тут занимаемся непростым делом! Это государственная должность, которую надо исполнять. Каждый из нас — солдат своей страны! Тебя в твоём институте не учили это самое?! — Учили, учили... — вздохнул Сашка. По ходу, Саламыч опять забыл выпить свои таблетки, и его понесло в далёкие дали. Кто знает, сколько ещё мог продлиться его полный праведного гнева нравоучительный монолог, если бы херовенький локатор на Сашкином разваливающемся корабле не поймал какой-то подозрительный сигнал. — Я чувствую себя полевым командиром! И... — Станислав Саламыч, — рискнул перебить Саша. — Три точки — три тире — три точки — это ж, вроде, сигнал SOS? — Да, он, — пуще прежнего нахмурился полевой командир. — А ты с какой целью интересуешься? — Да вот, корабль прям щас сигнал принимает. Значит, точно SOS, да? Тогда извините, я побежал! — Куда?! — Человека спасать! Ну, инопланетянина... или кто он там! — Кого спасать, это ещё зачем? Сынок, ты с дуба рухнул? — всплеснул руками Саламыч. — Тебе на Земле надо быть через неделю, ты и так ни в какие в сроки не вписываешься! С дуба Саша действительно рухнул, правда, уже давненько, лет в двенадцать. Присралось ему тогда нарвать желудей, чтоб потом посадить их у себя во дворе... или в девчонок кидаться, это как пойдёт. Ну не успел он мозги отрастить! Не учёл, что с его врождённой грацией молодого слонопотама лазить по дубам — дело, заведомо обречённое на провал... Короче, летел он недолго, но упал болезненно — челюсть сломал, из-за чего у него теперь все зубы были врастопырку. Каждый год себе обещал, что дойдёт до стоматолога и поставит брекеты... так и не дошёл, естественно. Впрочем, к делу это не относилось. Даже если бы Сашка не падал с дубов вниз головой, он бы всё равно не смог пролететь мимо человека, нуждающегося в помощи. — И что мне, бросить его теперь?! — Конечно, бросить! — Но... но как же долг гражданина Земли?! Вы мне сами только что говорили, мол, надо честь и достоинство нести! — Ну ты так буквально мои слова не воспринимай... Честь и достоинство нести, конечно, надо, но его и без тебя спасут. Тоже мне, спаситель нашёлся! Давай, ноги в руки и живо в отделение! Возмущённый до глубины души Сашка мужественно проглотил нестерпимое желание прямым текстом послать начальника в пешее эротическое и упрямо замотал головой. — Я тут один на ближайшие четыре квадранта, — сказал, сверившись с навигатором. — Никто его, кроме меня, не спасёт. Всё, Станислав Саламыч, я полетел. И сбросил звонок. Да, Сашка Соболев был славным парнем. Не святым, конечно, — святых людей в принципе не существует, — но и не мудаком каким-нибудь. Да, он мог хамить, работать на похуй и посылать получателей в пешее эротическое, но если кому-то требовалась его помощь, он тупо не мог пролететь мимо. — Ёб твою мать, что ж ты, сука, такая тяжёлая... — пыхтел он, затаскивая выловленную хватайкой спасательную капсулу в крохотный, совершенно не предназначенный для таких габаритов шлюз. Да что уж там, весь его казённый кораблик в принципе не был создан для таких габаритов! Сашка помучился с полчасика и окончательно смирился с тем, что придётся импровизировать — держать эту дуру в шлюзе было нельзя, потому что она бессовестно перегораживала вход в машинный отсек, а в жилой сектор она не влезала ни верхом, ни боком. Значит, надо было от неё избавиться... предварительно вытащив инопланетянина, естественно. — Ну и как тебя открыть? — спросил он у капсулы. Она не ответила, только мигала оранжевыми огонёчками. Саша поискал кнопку — нашёл аж четыре, и все какие-то отупляюще бесполезные. Так ничего и не сообразив, он уселся прямо на пол, утёр пот со лба, достал комм и принялся искать инфу. Быстро выяснил, что капсула вполне себе антонианская, но нужную инструкцию скачал не с первого раза — это была совсем новая модель, они только начинали входить в обиход. — Так, защита от случайного вскрытия, ага... Четыре кнопки под серийником, это я видел... Первая, четвёртая, первая, вторая, и-и... готово! Ура! Створки медленно поползли в стороны и Саша, наконец, увидел свою спящую красавицу. Ну, то есть, красавца — антонианец оказался вполне себе мужского пола, но красивый — словами не передать! Маленький, коренастый, кожа тёмная с синим отливом, реснички длинные, губищи огромные... а кудряшки, какие у него были кудряшки! Сашка не удержался и, пользуясь тем, что его спасёныш ещё не до конца после криосна разморозился, нагло запустил в них пальцы. Холодные, блин! Но всё равно прикольные, как маленькие пружинки. А между пружинок притаились рожки, которые у его расы отвечали за эмпатию... значит, точно антонианец. Круто! Сашка ещё никогда антонианцев живьём не видел, они доставку с Земли и других планет через какую-то свою почту обычно оформляли. — Эй! — Сашка потряс спасёныша за плечо, но тот так и не пришёл в себя. Только красивые брови нахмурил и нижнюю губу выпятил, отчего принял жутко обиженный вид. Саше слегонца стыдно стало — он сам подрыхнуть любил, и ненавидел, когда его будили. — Вот и чё мне с тобой делать, а? — вздохнул он. Впрочем, вопрос был риторическим, и что делать он прекрасно знал — аккуратно поднял антонианца на руки и, кряхтя от натуги, отнёс на свою кровать. Уложил поудобнее, радиатор почти в максимум выкрутил, чтобы его обиженное на весь мир отмороженное чудушко побыстрее отогрелось, и пошёл выкидывать капсулу в космос — жалко, конечно... её можно было на металлолом сдать, — но что поделать, если ей места на корабле не нашлось... Саламыч перезвонил крайне не вовремя — Сашка как раз нагнал воздуха в шлюз и, страдальчески кряхтя и то и дело хватаясь за разнывшуюся спину, снимал бесячий неудобный скафандр. — Ну что, всех спас? — сердито поинтересовался начальник. — Угу-у. Ну и досталось ему, бедолаге! Никак в себя не придёт. — И что ты планируешь с ним делать? Если честно, Сашка пока так ничего и не решил. Хотел дождаться, когда его антонианец расчухается, а уже потом вдвоём с ним что-нибудь запланировать. — Да я как-то не думал пока. Очнётся — там и порешаем. — Так, Соболев, — угрожающе зашевелил усами Саламыч. — Я тебя сам сейчас порешаю! Не думал он! Рано тебе ещё думать, думалка не отросла! Слушай меня внимательно! Ищешь ближайшую планету и оставляешь его там. Понял?! Ты и так уволен, но если не объявишься в течение недели, я тебе напоследок такой штраф впаяю, что до конца жизни не расплатишься! — Да за что, Станислав Саламыч?! — А за то, что клиентам хамишь! И за то, что из графика выбился, паскудёныш мелкий! Всё, до связи. Саша сдавленно попрощался и устало плюхнулся в капитанское кресло. Сука, вот как знал, что уволят! Наверное, с позиции Саламыча решение было предельно логичным — курьеры не должны хамить и опаздывать, а бестолочь Соболев въебал неизвестно где пару лишних дней. С другой стороны, Соболев, конечно, бестолочь, но он ведь звонил с докладом, объяснял что не виноват! Это получатель его задержал — сказал, посылка от любимой дочки, слёзно умолял не улетать и дождаться его... но кого теперь это волнует? Саша уволен. Уволен, и всё тут... От упаднических мыслей его отвлёк стон — блядь, он и забыл, что у него на кровати инопланетное чудо откисает! Ещё смешно так откисает — вроде, и не думает в сознание приходить, а всё равно ногами в обтягивающих брючках сучит и жопой по Сашкиному пледу ёрзает... Ну, доёрзался в итоге — из его заднего кармана вывалился комм и, отпружинив от матраса, плюхнулся прямо на пол. — А потом меня ругать будешь, да? — вздохнул Сашка. Поднял чудо техники и с удивлением уставился на аккуратно прожжённую дыру в корпусе. — Э-э, слушай... либо я нихрена не понимаю в ваших технологиях, либо у меня для тебя плохие новости. Хана твоему комму, по ходу... Антонианец предсказуемо не ответил, но продолжил дрыгаться — будто пытался на бок перевернуться и никак не мог. Сашка был не против помочь ему в этом нелёгком деле — во-первых, некоторые полуфабрикаты в процессе разморозки и правда требовалось периодически переворачивать, а во-вторых, он ведь так и не заценил его задни... — Бля, мужик, ты чё, раненый?! И как он сразу не заметил хорошую такую дырень в его филейной части?! Можно сказать, бедолаге повезло, ведь основной удар пришёлся на комм, но палили-то из фазера, а не из водяного пистолетика! Рана всё равно была достаточно глубокой и жуткой на вид. Обуглившаяся по краям, подтекающая тёмно-синей кровякой... бр-р! Пока антонианец был заморожен, его это ничуть не беспокоило, а тут... — Ну и чё мне с тобой делать?! — схватился за голову Сашка. Обратно в криосон погрузить? Так Саша его капсулу пять минут назад в открытый космос выкинул! Не в свою же засовывать — земные капсулы опасны, в них задохнуться насмерть можно! Срочно искать ближайшую больничку и мчать туда?! А если этот в жопу раненый боец прям на казённой кровати кровью истечёт? Саша резко выдохнул и медленно вдохнул, надеясь успокоиться и перестать паниковать. Не помогло нихуя, только сильнее распсиховался. — Блядь, блядь, блядь... — пробормотал. — Что делать-то?! Перевязать? Или... о! «Подорожник»! В аптечке должен быть «Подорожник»! Саня, ты гений! Потрошить аптечку трясущимися руками было неудобно — гений Саня рассыпал по всему полу стерильные до сего момента бинты и случайно ёбнул пузырёк зелёнки, окончательно засрав и без того видавший виды ковёр. Что угодно нашёл — активированный уголь, марлевые повязки, пластыри, валерьянку, зелёнку эту сраную в каких-то ебических количествах, йод... и «Подорожничек»! Вон он где, родной, в самом низу коробки спрятался! Ну слава богу! Да, «Подорожник» был вещицей крайне полезной и на удивление действенной. Отечественные учёные долго бились над созданием пластыря с регенерирующим эффектом, и пару лет назад всё-таки изобрели и запатентовали сие чудо природы. Рекламировали везде, где можно, рассказывали, мол, на его поверхности есть какие-то наночастицы, благодаря которым повреждённые ткани затягиваются достаточно быстро, качественно и почти безболезненно. В теории это всё звучало очень круто, но по факту выяснилось, что сто́ит эта хрень, как самолёт — их не продавали поштучно, только упаковками по десять пластырей, и за такую упаковку реально можно было ползарплаты отвалить. Московской, блядь, зарплаты, не барнаульской! Даже истекая кровью, десять раз подумаешь, клеить его или можно какими-нибудь способами подешевле спастись... Короче, на себя Сашка бы в жизни «Подорожник» тратить не стал — его бы, нахуй, жаба задушила. Но сейчас-то речь шла о спасении чужой задницы... в прямом и переносном смысле. Поэтому он, ни секунды не сомневаясь, распаковал бесценный прямоугольничек и, прихватив с собой бутылёк спирта и салфетки, понёсся обратно к антонианцу. — Тяжёлый какой, пиздец, — проворчал, стаскивая с него обтягивающие штаны и пытаясь при этом не задеть рану. — Тяжёлый и холо... ой! У вас чё, труханы носить не принято? Блин, предупреждать надо о таких вещах... И ладно, если бы дело было только в кое-чьей голой жопе, — к слову, весьма выдающейся и аппетитной, — но комплектом к ней шёл самый настоящий антонианский хвост. Он мирно спал в штанах, свернувшись аккуратными колечками, но, почувствовав свободу хозяина, медленно развернулся и вытянулся вдоль тела. Очаровательная кисточка на конце приподнялась и, потыкавшись в Сашину руку, угрожающе затопорщилась. — Ла-адно тебе, — нарочито бодро протянул он, щедро заливая рану спиртом. — Неудобно вышло, но я в бане ещё не такое видал... ну ладно, допустим, таких красивых хвостов я ещё не видал, но... блин! Пожалуйста, не дёргайся, мне надо тебя обработать! Расслабься и представь, что я врач! Эта штуковина тебя вылечит. Она по идее любую органику заживляет, даже растения всякие. А ты у меня, вон, брови супишь и хвостом в меня тычешь — значит, живой пока, не овощ... Ты обязательно в себя придёшь, я уверен! Тогда мы и выясним, что с тобой стало. Смотри-ка, получилось! Даже ровненько наклеил. Всё, можешь выдыхать. И давай, приходи в себя побыстрее, лады? Я не хочу, чтобы ты у меня на руках помер, я ж потом задолбаюсь копам объяснять, чё на моём служебном корабле делает трупак... Антонианец снова не ответил, только заёрзал, пытаясь устроить пострадавшую задницу поудобнее... нет, понял Сашка, так не пойдёт. Нужно на него штаны его дырявые обратно натянуть. Только как их натянуть, если у него хвост расправился? Да и неудобно, наверное, в штанах спать. Значит, надо их наоборот с него снять, а то чего они на щиколотках болтаются? И накрыть его чем-нибудь, пока совсем не замёрз. Ну зачем, зачем Сашка его поверх пледа положил? Не кантовать же его теперь — ему, бедолаге, и так больно и тяжело... — Давай-ка мы с тебя это безобразие снимем... да не рыпайся ты, говорю! Я тут о тебе заботиться пытаюсь! Так, бля, полдела сделано, — устало проворчал он. Вытащил из шкафа свою любимую шерстяную кофту и прикрыл ею срам. — Ну вот. Намного лучше, да? Почувствовав, что стратегическая часть хозяина заклеена и больше не мёрзнет, хвост тоже успокоился и медленно опустился на кровать. Сашка понимал — наверное, это не очень тактично, но уж больно ему хотелось посмотреть! Манила его эта живущая своей жизнью штуковина... Он опустился на колени и осторожно скользнул по хвосту кончиками пальцев. Чувствовал себя так, будто дикую зверушку приручить пытается. И приручил ведь! Кисточка, что поначалу испуганно дёргалась, наконец, перестала топорщиться, изогнулась и медленно погладила его в ответ. Гла-аденькая. Мягкая. Клёвая такая, обалдеть! И всё бы ничего, но спасёныш вдруг застонал... да так сладенько застонал, будто и не от боли совершенно! Сашка ойкнул, покраснел с головы до ног, отпрянул и плюхнулся в капитанское кресло. Откуда ему было знать об анатомии инопланетян, если он почти весь школьный курс ксенобиологии на задней парте бессовестно продрых?! Ему и в голову не пришло, что такой очаровательный хвостик может оказаться эрогенной зоной! И трогать антонианцев за всякое чувствительное он явно не планировал! Окей, при других обстоятельствах он бы с удовольствием повалял этого конкретного антонианца по всем горизонтальным поверхностям — ну серьёзно, как перестать пускать на него слюни? Он ведь нереально красивый! — но совершенно точно не прямо сейчас! Если бы Сашка узнал, что какой-то незнакомец домогался его, пока он валялся в отключке, он был бы в бешенстве. — Бля, братан, извини, — смущённо буркнул он, пытаясь успокоить себя, а не своего тщательно облапанного овоща. — Слушай, ты ж не против, если я тебя на ближайшей планете ссажу? Тебе полюбак в больняк надо, чтобы жопа твоя зажила без последствий. Я б тебя до дома подкинул, но это лишние сутки, а меня начальник прибьёт... Ну короче, сейчас поищем что-нибудь приличное по пути. Но по пути как назло не было ничегошеньки приличного — окей, Саша сам выбрал лететь через небезопасный сектор, чтобы сэкономить время, так хули теперь удивляться, что вокруг сплошные отсталые планетки, да кишащие бандитами заброшенные колонии? — Может, к нам тебя отвезти? А чё, мысль! У нас на Марсе офигенная больничка, самая лучшая в системе, между прочим! Ладно, давай пока так договоримся, а вопросики порешаем потом... Возможно, Саше только показалось, но антонианец тяжело вздохнул. Проснулся бедолага ближе к ночи. За это время Сашка успел пообедать, проскочить сквозь метеоритный поток, едва не угробив их обоих, найти и оцифровать разлетевшиеся по всему кораблю извещения, прибраться и даже посмотреть полуфинал Чемпионата Галактики по футболу — не болел ни за кого, ведь сборная Земли как обычно вылетела в одной восьмой, но противостояния боевых аламакцев и хитрожопых квалов всегда были ужасно интересными. Короче, Сашка и не заметил, как его хвостатое сокровище разлепило зенки, отползло в самый дальний угол кровати и, ощерившись, уставилось на него. — Смотри-ка, живой! — улыбнулся Сашка. — Ну ты и соня! Тебя даже метеоритный поток не разбудил! Он угрожающе зашипел и попытался сесть. — Да стой, блин! Лежи ты! Мольбы не сработали — антонианец всё-таки уселся, но тут же завалился обратно на бок, постанывая от боли. Схватился за раненую жопу, нащупал пластырь, попробовал сковырнуть его, но не преуспел — Саша не знал, как там дела с хвалёными наночастицами, но клея учёные точно не пожалели, так что держалась эта штуковина на совесть. Антонианцу только и оставалось злобно пялиться на Сашку и тихонько шипеть. — Не трогай пластырь! Он лечебный! И подожди немножко, хорошо? Ща я переводчик найду, надо ведь нам с тобой как-то объясняться... Почему-то именно сейчас переводчик, который вечно валялся на приборке и мешался под рукой, куда-то спрятался. Вот как назло! Сашка всё вверх дном перерыл, даже в коробки с доками залез, и потихоньку начал паниковать, но вдруг заметил, что заветный кейс спокойненько лежит на полу. Видимо, свалился, когда корабль в очередной раз тряхануло. — Твою же ёбаную мать... — буркнул Саша. Нажал на кнопку включения, проверил заряд — полный. Слава богу! Не хватало только, чтобы эта херня разрядилась в самый неподходящий момент! Вытащил наушники, один воткнул себе в ухо, другой протянул спасёнышу, который незамедлительно последовал Сашиному примеру. — Приём-приём! Антонианец посмотрел на него, как на полного идиота, и устало проворчал что-то на своём тарабарском. Да чё уж — Саша тоже себя идиотом чувствовал, ведь грёбаный приветливо мигающий индикаторами переводчик был просто обязан работать! Но почему-то не работал. Скорее всего какой-нибудь контакт отошёл — с отечественными девайсами частенько такое случалось, недаром ведь на бортовом компьютере Почты содержалась подробная инструкция по починке... — Похоже, сломался, — вздохнул Сашка. Изобразил, будто батон напополам разламывает, а затем виновато руками развёл. Пантомима не сработала — теперь антонианец пялился на него не только зло, но и крайне скептически. Саша плюхнулся рядом с ним, заглянул в его недовольно сощуренные глаза и медленно и спокойно заговорил: — Слушай. Я тебя не обижу! Я хороший человек, честно. Ты там болтался в своей капсуле в открытом космосе, а я просто тебя спас. У тебя рана... — он сложил пальцы пистолетом и сделал вид, будто стреляет. — В жопе... — Ткнул себя в филейную часть и, призвав весь свой актёрский талант, старательно заохал от боли. — Тебе в больничку надо. К доктору, понимаешь? Я тебя отвезу! — Докча? — нахмурился антонианец. И тут же вскинулся: — Нэй! — Это типа «нет»? — Нэй! И снова выдал какую-то длинную тираду, злобно зыркая на Сашку из-под нахмуренных бровей. — Хорошо, хорошо, успокойся! — примирительно вскинул руки он. — Нэй так нэй. Ну и куда тебя тогда везти? Ладно, хули я спрашиваю? Всё равно не пойму нихера, пока переводчик не починю... Он положил наушник на ладонь и изобразил, будто раскручивает его отвёрткой. — Хэтискапо? Сашка только плечами пожал — ещё б он знал, что это значило! — Сломался он. Но я его обязательно починю! Только инструкцию найду... Я, кстати, Саша! Са-ша! — он ткнул пальцем себе в грудь. — А тебя как зовут? Антонианец закатил глаза и пробормотал что-то предсказуемо невразумительное. — Нихера не понял... ладно, забей. Ты у нас антонианец? Значит, побудешь пока Антошкой. Надо ж мне как-то к тебе обращаться, правильно? Я Саша, а ты Ан-тон! Ферштейн? Новоявленный Антон глубоко вздохнул и устало откинулся на подушку. Кажется, этот бессмысленный разговор высосал из него остатки сил. — Вот и правильно, лежи отдыхай. Тебе надо в себя приходить, ты у нас раненый... Сашка успокаивающе погладил его по руке и, начисто проигнорировав полный недовольства взгляд, ушёл за приборку — ему ещё предстояло найти инструменты и починить так не вовремя сломавшийся переводчик! На его беду инструкцию составляли люди, имеющие представление о том, что такое среднестатистический курьер Межгалактической почты России. Иными словами, она была крайне обстоятельной, подробной и для верности снабжённой яркими картинками. Сашка пролистал первые пятьдесят страниц и за голову схватился — нет, он не думал, что это будет быстро и просто, но он планировал поспать этой ночью! Пускай и в кресле, покуда Антошка оккупировал его кровать... В итоге он убил почти час только на то, чтобы вскрыть хлипкий корпус одного из наушников. Ну не умел он ничего чинить! У него от стресса и усталости отвёртка буквально из рук вываливалась! И нервишки вконец расшатались, иначе чем объяснить то, что он дёрнулся и заорал, когда на его плечо опустилась тяжёлая рука? — Антоша, блядь! Нельзя же так пугать! — пробормотал он, растирая покрасневшие от усталости и дерьмового освещения глаза. — Ты чего встал? Иди в кровать, тебе отдыхать нужно! Антон скептически покачал головой и указал пальцем на свои голые ноги. Сашка только сейчас обратил внимание, что его отмороженное вредное чудушко стоит босиком, прикрыв стратегические места злополучной кофтой. — А-а... штаны. Блин, в твоих штанах дырень такая, ты бы видел! И кровищей ты их заляпал... давай я тебе свои спортивки дам? — Ахтэрлик... — Да хорош ругаться! Погоди, щас прикинем тебя... Пока Сашка искал наименее всратые и хотя бы относительно чистые спортивки, Антон нашёл себе развлечение по душе — навис над монитором и внимательно рассматривал картинки из инструкции по починке переводчика. Покрутил в руках отвёртку, поглядел на разобранный наушник, вздохнул. Протянутые Сашей штаны принял, сверкнул на него снизу-вверх большими ехидными глазищами и вдруг сказал: — Тьебе... отдыхать. — Мне? — удивился Сашка. — Не, мне не надо! Я же не раненый, со мной всё в порядке! Это тебе отдыхать надо! — Иди, — ультимативно отрезал Антон. Ткнул пальцем в кровать и добавил ещё что-то не идентифицируемое на своём басурманском, а затем аккуратно уселся в Сашкино кресло, стараясь перенести вес на здоровое полужопие, и принялся сосредоточенно разбирать второй наушник. — Ну... ну ладно. Я немножко посплю тогда... если устанешь, буди меня! — Иди! — гаркнул Антон. — Ладно, ладно... Сашка-то ушёл, а вот сон к нему не шёл совершенно — то ли свет мешал, то ли жара, то ли нервозность в целом. Слишком много всего за один бесконечный день навалилось! Он всё ворочался с боку на бок, тщась устроиться поудобнее, матерился под нос и никак не мог заставить себя выкинуть из головы всякую херню, а затем вдруг сосредоточил внимание на Антоне — кисточка на его прекрасном хвосте заинтересованно раскачивалась из стороны в сторону, и это гипнотизировало... в итоге Сашка и сам не заметил, как отрубился. Проснулся на удивление выспавшимся и бодрым — зевнул пару раз, едва не свернув и без того херово сросшуюся в детстве челюсть, потянулся, хрустнув суставами. Глянул на часы — двенадцать дня, ка-айф! А потом резко подскочил — Антон! Саша-то выспался, а он, получается, всю ночь не спал?! За приборкой его не было. Как и во всём крошечном жилом секторе. Куда он, блядь, делся?! — Антош? — испуганно позвал Сашка. — Антоша, блин! Обнаружилась пропажа в машинном отсеке — чёртов инопланетяшка спокойненько стоял и с интересом естествоиспытателя рассматривал мерно рычащий двигатель. Спортивки Сашины надел, несмотря на то, что они были велики ему и в рост, и в ширину, и даже сам откопал в шкафу шерстяные носки... — Господи, ты чего тут?.. Антон тихо выругался, достал из растянутого кармана штанов кейс и молча протянул Сашке один из наушников. Починил, что ли?! Не то, чтобы Саша в нём сомневался — антонианцы были ребятами продвинутыми и настолько умными, что человеческие технологии казались им жутко примитивными, но... — Приём-приём? — недоверчиво протянул он. И решительно охуел, когда вместо приветствия Антон сурово нахмурился и спросил: — Что ты на меня налепил?! И какого хуя ты меня за хвост лапал?!