Дети галактики

— Что ты на меня налепил?! И какого хуя ты меня за хвост лапал?! Сашка, право слово, не знал, что и ответить. Улыбнулся виновато, шею почесал, взгляд в пол опустил. Как теперь Антошке в глаза смотреть? Неудобненько вышло! Почему ему в голову не пришло, что этот отмороженный овощ в итоге всё запомнит?.. — Прости, я не нарочно, — тихонько пробормотал он, окончательно заливаясь краской. — То есть... я не знал просто! — Не знал он, как же! — фыркнул Антон. — Ну правда! Мне очень стыдно! — Тогда хуль ты лыбишься? — Я это от нервов... — Нервничаешь, значит. Зато когда ты меня лапал, ты не нервничал! — Да хорош возбухать! Я ведь извинился! Антон закатил глаза и обиженно надул губищи. А Сашка вконец растерялся — вот и что теперь с ним делать? Обнять покрепче и попытаться успокоить или сбежать от греха подальше и не попадаться ему на глаза? Пришлось выбирать усреднённый вариант, ведь получить в табло за несанкционированные обнимашки Саша не хотел, а бежать ему было некуда — на его крошечном корыте едва ли нашлось бы хоть одно место, где можно было по-человечески спрятаться... — Слышь, Антош... — попробовал оправдаться он. — Я правду тебе говорю! Ты раненый был, тебя надо было заклеить, чтобы ты кровью не истёк. Ну, я с тебя штаны снял, а там... хвост. — И?! Ты что, хвостов никогда не видел? — Никогда! То есть... нет, я знаю, что они у вас есть, это все знают, но... — Но?! — Просто он такой красивый! Я хотел поближе посмотреть. Вот. Я честно не знал, что тебе будет неприятно! То есть, приятно... ну, ты понял, короче. — Красивый? — вскинул брови Антон. — Ага! Очень красивый! Самый красивый хвост, какой я только видел! И тут Антон сделал то, на что Сашка ну никак не надеялся — он вдруг бросил дуться, довольно сощурился и промурчал что-то едва различимое под нос. Выглядел как дорвавшийся до сметаны кошак — улыбался сыто, но самую капельку плотоядно. Если Саша нервно сглотнул, то исключительно от неожиданности! — Ну ладно. Но больше не трогай, пока не разрешу! — Конечно! Я... извини. — Вот и договорились. Так чем ты меня заклеил? — спросил Антон уже более миролюбиво. — А-а... это, короче, наша земная придумка. Пластырь для регенерации повреждённых тканей. Он любую органику заживляет по идее, вот я и решил... — Так вот почему он жжётся, — насупился Антон. — И не сдирается нихера! — Не сдирай! — взмолился Сашка. — У тебя там во-от такая дырень от фазера! Ты вообще... то есть, кто в тебя стрелял-то? — Разве Артём тебе не рассказал? — К-какой ещё Артём? Не знал он никаких Артёмов! То есть, знал парочку — например, своего недавнего непутёвого получателя, который заказал целую коробку резиновых хуёв, или препода по информатике Артёма Геннадьевича, — но едва ли они были как-то связаны с подстреленным в жопу антонианцем! — Как — какой? — округлил глаза Антоша. — Тебя не Артём прислал, что ли?! — Нет, я... я просто курьер, сечёшь? Летел с заказа, поймал сигнал SOS, выловил спасательную капсулу, ну и... всё. — Твою мать! С вами, земляшками, всегда всё через жопу?! Почему он меня не нашёл?! Я же посылал ему сигнал... Где мой комм?! — Э-э... ну... — Где он?! Нет в мире справедливости. Почему по уши в дерьме оказался Антон, а отдуваться был вынужден Сашка? Так не честно! Разве он виноват, что Тошин коммуникатор прострелили вместе с его прекрасной задницей? Не виноват! Тогда почему именно он должен сообщать ему эту хуёвую новость? — Он... сломался, короче. — Что? — Ну, по твоей заднице из фазера палили... — И?! — А комм твой где лежал?.. — Блядь! Саша! — Да я-то причём?! — простонал Саша. — Где он?! — На приборке где-то валяется... — Твою! Мать! Антон унёсся в жилой сектор с такой прытью, что едва не сбил Сашку с ног. Вот ведь... непоседливый! Нахуя бегать с не до конца зажившей жопой?! А тем более зачем так орать? Можно ведь спокойно разговаривать с человеком, который тебе, умнику хвостатому, пытается помочь! Впрочем, Сашу его вопли не задевали, наоборот он... умилялся, что ли? Честно говоря, Антошка казался ему забавным. Ну, в целом. Было в нём что-то неуловимо кошачье, особенно в те моменты, когда он не ругался, а сыто щурил красивые тёмные глазки. — Эх, Антон, Антон... — Я всё слышу! — гаркнул Антон. Сашке только и оставалось тяжело вздохнуть и отправиться следом за ним. — Ну и что это, блядь, такое?.. — Это твой комм. Вернее, то, что от него осталось. Антон покрутил продырявленный девайс в руках, а затем швырнул его на стол и устало плюхнулся в кресло, предсказуемо зашипев от боли. — Охуенно. И как мне теперь его искать? — Кого? — не понял Саша. — Артёма? — Ага. Он мне пиздец нужен! — Да я уж понял, что нужен, просто... — Что ещё? Антон съёжился в кресле, уткнулся лицом в ладони. Такой маленький и несчастный, словами не передать! Может, Сашка и собирался сказать ему что-нибудь в духе: «Меня начальник прибьёт, если я задержусь, так что извиняй, но я тебя на Марсе ссажу, и ебись дальше как хочешь», но у него язык не повернулся. Как он мог не помочь этому ругающемуся и шипящему побитому жизнью кошаку? Его совесть сожрёт быстрее, чем он до Саламыча долететь успеет! — Мы его найдём обязательно. Я обещаю! Просто нужно больше данных для поиска. — Каких, блядь, данных? — Ну... может, фамилию его мне скажешь? А я бы по своей базе пробил. Это, конечно, незаконно, но меня всё равно уволили, так что похуй. Должен ведь он пользоваться почтой! — Она непроизносимая. — Фамилия? В смысле?.. — В прямом! Я её не запомнил, потому что она совершенно непроизносимая. И жутко тупая, к тому же! — Добрый ты... Антон поднял голову, зло зыркнул на Сашку и предупреждающе зашипел. — Ладно, Антош, не злись, я просто хочу помочь! Он ведь тоже землянин, я правильно понял? — Естественно. — Уже что-то! Может, знаешь город, в котором он живёт? Или место, где он работает... — Да я ебу?! Вроде, на какой-то базе ошивается... по крайней мере, он её постоянно упоминает. — А кем работает? — Ответственным за материальную часть учреждения. — Э-э... это типа он завхоз, что ли? — Ответственный за материальную часть учреждения, — медленно и доступно, как для душевнобольного, повторил Антон. Саша нихуя не понимал — он сам сейчас конкретно тупит и путает должность завхоза с какой-то другой или переводчик залагал? Только этого им не хватало, с Антоном ведь и так сложно разговаривать! Будто по минному полю вслепую ходишь — никогда не угадаешь, рванёт или нет... — Ладно, ответственный так ответственный... — вздохнул он. Всё равно выбитые из Антоши крохи информации нифига не сужали круг поиска — на Земле слишком много Артёмов, и какая-то часть из них определённо работает завхозами... — Попробуй ещё что-нибудь вспомнить, — взмолился Саша. — У него друг инженер, — нахмурился Антон. — Вроде бы, они вместе работают. — О! Это уже что-то! Если они работают вместе, скорее всего, это какое-то научное предприятие... а чем именно этот инженер занимается, ты не в курсе? — Нет, — отрезал он. И в пику этому весь подобрался, а на его красивой мордахе нарисовалось крайне сосредоточенное выражение. Он точно что-то знал! Знал, но не горел желанием делиться своими мыслями. Сашка всё пялился на него и думал — а с каких это хуёв он должен помогать совершенно незнакомому инопланетянину? Что он о нём знает? Да ничего. То есть, вообще ничего, даже имя ему сам придумал! С чего он взял, что Антоша хороший парень, из-за его красивых глаз и очаровательной кисточки на хвосте? Или потому, что согласно земным представлениям антонианцы — раса мирная и законопослушная? Глупость какая, не могут же они все поголовно быть именно такими! А если он вообще преступник? Не просто же так он оказался в кишащем бандитами секторе, да ещё и с дырой от фазера в заднице! Надо с ним поаккуратнее быть, решил Сашка. Попробовать вытянуть из него хоть какую-нибудь информацию... в идеале проверить, нет ли его в списках «Их разыскивает интерпол»... От невесёлых мыслей его отвлёк странный звук — он поднял голову и заметил, что Антон грустно пялится на свой живот. Ему потребовалось некоторое время, чтобы сопоставить факты — получается, его чудик уже почти сутки находится тут без еды, а до этого неизвестно сколько съёбывал на всех парах от придурков с пушками... — Ты голодный, да? — спросил он. Антон недовольно поджал губы, но кивнул. — Вы ведь перевариваете земную пищу? А то у меня репликатора нет... — Перевариваем! Скажи мне, пожалуйста, у вас на Земле вообще ксенобиологию учат? — Учат, учат... — Тогда ты должен знать, что у нас с вами практически идентичное строение организмов! Различия в основном на клеточном уровне, плюс другой состав крови, плюс у нас есть дополнительные органы, отвечающие за эмпатию, плюс... — Не занудствуй, умник, — фыркнул Саша. — Ты «Дошик» будешь с говядиной или с креветками? Пока закипал чайник Сашка выяснил ровно две вещи — во-первых, это хвостатое чудо природы понятия не имеет, что такое лапша быстрого приготовления, а во-вторых, вся земная еда кажется ему удивительно дерьмовой на вкус. Впрочем, Антон сам признал — он такой голодный, что ему не до выебонов, он сейчас и первого подвернувшегося под руку землянина может сожрать! А если не сожрать, то понадкусывать... Что-что, а быть съеденным и даже надкусанным Саша не планировал, поэтому запарил оба «Дошика» и пододвинул к себе креветочный — лично ему всегда казалось, что с говядиной вкуснее, но чего не сделаешь ради душевного спокойствия неуравновешенных инопланетяшек? Да и в конце концов, его мама учила — лучшее гостям! Только Антоша решил по-другому — как и полагалось любопытному кошаку, он нетерпеливо ёрзал в кресле и так и норовил сунуть мордаху под крышечки, едва дождался, когда лапшичка разбухнет, а затем принюхался к содержимому, довольно облизнулся... и поменял коробочки местами. — Это пахнет вкуснее, — объяснил своё решение, тыкая пластиковой вилочкой в кусочки сои, которые в теории должны были изображать креветки. — Чем-то напоминает наших харналов... только в квадриллиард раз хуже. — Жри и не выёбывайся, — буркнул Саша. Антоша беспомощно посмотрел на него, переложил вилку из правой руки в левую и похлопал красивыми глазками, обрамлёнными пушистыми ресничками. — А... как это жрать? — спросил. — У нас другие столовые приборы. Сашка тяжело вздохнул и окончательно смирился с тем, что сегодняшний день будет о-очень трудным. — Смотри. Это вилка. Ты её вот так берёшь... не, Антош, другой рукой. И тремя пальцами! Ну, так тоже сойдёт... Втыкаешь в лапшу, накручиваешь и-и... поднимаешь. Вот. Теперь главное, чтобы бульон на приборку не капал. — Но у тебя капает! — Так это потому, что я криворукий! Ладно, это ничего, я вытру... главное, всю панель не залить! Она, конечно, влагостойкая, но вонять потом будет — мама не горюй... — Я понял. — Тогда пробуй. Антон сосредоточенно нахмурился, поджал губы и принялся бороться с лапшой. Первая попытка провалилась — вилка попросту выпала из его пальцев. Со второго раза получилось лучше — Антоша почти донёс тщательно накрученную лапшу до рта, но в самый последний момент она вероломно соскользнула и плюхнулась обратно в контейнер. Саша с сочувствием смотрел, как это чудушко мучается, и было собрался предложить его покормить, но у него вдруг получилось! Правда, он не учёл того факта, что чёртов «Дошик» только что плавал в крутом кипятке... — Горячее! — пожаловался Антон, привычно выпятив слегка обожжённые губы. Кажется, несмотря на голод, он вконец раздумал жрать эту дурно пахнущую человеческую еду — отставил контейнер подальше от себя, и мрачно уставился на лужицы бульона на приборке. — А ты как хотел? — спросил Сашка, доставая с полки влажные салфетки. Чего душой кривить, он сам любил поразмахивать клешнями во время приёма пищи и засрать всё вокруг, так что они всегда валялись где-то под рукой. — Прости... надо было тебя предупредить. — Надо было! — сердито зашипел Антон. — Сильно обжёгся? Дай посмотрю. Сашка как-то не думал о том, что делает, — просто обхватил Антошкино лицо ладонями, аккуратно развернул ближе к свету и, подслеповато щурясь, принялся рассматривать его губы. Ярко-синие от прилившей крови, чуть припухшие... красивые, блядь, какие же красивые! — Ты ведь в курсе, что я эмпат, да? — ехидно поинтересовался Антон. И будто в издёвку скользнул по своим красивым губам языком. Сашка ойкнул, покраснел с ног до головы и убрал руки подальше. И сам на всякий случай отодвинулся. — А... — пробормотал, пытаясь вспомнить человеческий язык. — Это... ты чё, прям мысли читать умеешь?! Он только закатил глаза. — Мысли читать не умею, — милостиво пояснил. — Но эмоциональный фон — запросто. Особенно если ты меня трогаешь. Или я тебя. Саша покраснел пуще прежнего и уставился в пол. — Ладно, извини... я... ну, не подумал, короче... — Да, с тем, чтобы думать, у тебя проблемы. — Эй, бля! — Ты не подумал, и по твоей милости я умру от голода! — Да подожди ты немножко! Оно остынет скоро, тогда и пожрёшь! Антон неопределённо хмыкнул и откинулся на спинку кресла, вытянув ноги. По ходу, его жопе полегчало — и то хорошо! — И сколько ждать? — спросил. — Не знаю! Пару минут... ща проверим, может, остыло уже... Оказалось, «Дошик» и правда подостыл — по крайней мере, Сашке не было горячо, и свою порцию он проглотил ловко и быстро, почти не ощутив ни остроты, ни вкуса. Вроде, некуда было торопиться, но рядом с Антоном ему вдруг стало как-то... неуютно, что ли? Не неуютно даже, скорее неловко. Последний раз он себя так чувствовал на школьном выпускном, когда налакался шампанского и крутился рядом с самой красивой девчонкой в классе, прекрасно понимая, что даже если она тоже налижется, ему всë равно нихерашеньки не светит. — Короче, жрать можно, — подытожил он. — Ладно, я в душ... ты это, если ещё чё вспомнишь про Артёма своего, мне потом скажи. Нам же надо от чего-то отталкиваться... Антон неопределённо пожал плечами и, придвинув к себе контейнер и натянув на лицо самое страдальческое выражение, принялся за еду. За сим Сашка и сбежал. Что и говорить — душ, пускай и ультразвуковой, как обычно помог ему прочистить мозги. По крайней мере именно в ду́ше он составил некое подобие плана — во-первых, он собирался всеми правдами и неправдами выяснить обстоятельства, при которых эту хвостатую жопу подстрелили, и по итогу решить, доверять ему или нет. Во-вторых, им предстояло сообразить, куда, собственно, везти Антона — в Солнечную систему, где в теории могут водиться завхозы Артёмы, на первую попавшуюся более-менее приличную планету или вообще в ближайшее отделение Интерпола. А в-третьих, он клятвенно пообещал себе, что больше не будет вестись на его провокации. И нервничать тоже не будет — вот ещё, нервничать из-за какого-то антонианца! — Ты так и не рассказал, как тебя, собственно, подстрелили? Сашка собирался застать Антона врасплох, но, очевидно, шалость не удалась — то ли этот рогатый чёрт действительно не замышлял ничего коварного, то ли услышал шаги и успел замести все следы преступления. По крайней мере, когда Сашка вернулся в жилой отсек, он спокойно сидел всё в том же кресле и, позёвывая, листал Галаграм, не потрудившись перезайти в свой аккаунт. — А ты кто, коп? — спросил он. — Нет! Я курьер. Курьер Межгалактической почты России. Посылки доставляю. — Тогда какого хера тебя волнует, как меня подстрелили? Это было последней каплей — Сашку и так в край заебал его скучающий тон и бесконечные подъёбки, обидки и провокации! А уж игры в молчанку заебали и подавно! Он ведь был нормальным парнем и изо всех сил пытался относиться к этой нечисти по-доброму! Но у него вообще-то были принципы, и он не собирался терпеть хамское поведение инопланетянина, который ему кое-чем обязан! — Так, ну всё, хорош, — рыкнул он, бесцеремонно ухватив Антона за воротник моднявой, хоть и неприлично измятой рубашки. — Я тебя, суку, из открытого космоса вытащил и жопу твою заклеил! Если б не я, ты бы сдох десять раз! Вожусь тут с тобой, помочь хочу, а ты мне даже спасибо не сказал! Или ты мне всё рассказываешь, или я тебя на ближайшей планетке к хуям высажу! Да, Сашка не разбирался в людях, а уж в инопланетянах и подавно. Ну не умел он отличать искренние эмоции от неискренних — наверное, потому, что сам он врать не любил и старался никогда этого не делать. Может, он ошибался, но отчего-то ему показалось, что смирение в Антошкиных глазах самое что ни на есть настоящее. — Ладно, — сдался он. И попросил: — Возьми меня за руку. — Опять твои штучки? — Нет. Я просто хочу убедиться, что тебе можно доверять. Я почувствую, если ты мне спиздишь. «А мне как убедиться, что ты в ответ не спиздишь?» — подумал Сашка. Но мять его воротник всё же перестал и, устало плюхнувшись во второе кресло, послушно протянул ему свою ладонь. Это, конечно, было ужасно мило — держаться за ручки с красивым инопланетянином, но не при таких же обстоятельствах... — Расскажи мне, как ты меня нашёл. — Ну... тебе как, покороче или подлиннее? — Мне поподробнее. Но так, чтобы я не заснул! Сашка только фыркнул. — Случайно я тебя нашёл, — сказал. — Я вообще через другую систему должен был лететь! Посылку доставлял на Мессалину, ну и там так вышло, что я задержался на пару дней, вот и пришлось срезать. — Почему задержался? — Да просто получатель позвонил, попросил его подождать. Напиздел, что ждёт подарок от дочки, которую он пять лет не видел, ну я и... повёлся, короче. Оказалось, у него там робот был из обычного магаза, а я не проверил... ну, когда вскрылось, я его на хуй и послал. Антон не сдержал смешок. — Нет, ну а чё он?! — возмутился Саша. — Нахуя пиздеть-то, ёпта?! Меня из-за него с работы могли уволить! — Я не осуждаю. Я бы на твоём месте вообще его придушил. — Эй, эй! — Да не дёргайся ты, Саша. Я пошутил. — Шутки у тебя... короче, он в моё отделение в итоге позвонил нажаловался. Ну и мой начальник мне перезвонил и как давай орать! Минут двадцать мне мозги делал, а тут сигнал SOS. Капсула твоя. Ну, я по радару посмотрел — кроме меня поблизости никаких кораблей не было, вот я и... вытащил тебя, короче. — То есть, ты точно не коп. — Да нет же, блин! — Тогда ладно. Он, наконец, выпустил Сашину ладонь и довольно улыбнулся. — Ну и?! — Что — и? — Так, блядь, слышь! — Тихо, тихо! — вскинул руки Антон. — Спокойно. Не ори, у тебя и так пульс шкалит. Вспыльчивый какой, кошмар... Я тебе всё расскажу. Я просто не ебу, с чего начать. Саша нервно цокнул и с трудом разжал пальцы, намертво вцепившиеся в подлокотники кресла. Пожалуй, ему и правда надо было успокоиться. Может, валерьяночки ебануть впервые в жизни? А что, люди ей целое тысячелетие расшатанные нервишки подлечивают, чем он хуже-то... — С начала начни, — отрезал он, поднимаясь с кресла. Блядь, только вчера ведь убирался, а уже начисто забыл, куда дел аптечку! Под кровать запихнул, что ли... а, точно! Вот она, родимая. И валерьянка после вчерашней качки не пострадала, лежит себе на дне коробки всё в тех же ебических количествах — целого, мать его, слона можно успокоить... — Артём — мой бывший парень, — наконец, родил Антон. Сашка воздухом поперхнулся и едва не выронил из лап заветный пузырёк. — Умеешь ты... начать, — прохрипел он. — Не, погоди... он твой бывший, а ты нихера о нём не знаешь? Даже фамилию? — Мы, блядь, трахались с ним, а не светские беседы вели! — возмутился он. Выгнулся весь, глаза вытаращил и шипел угрожающе... ну точно загнанный в угол кошак! Не хватало только встопорщенных усов и прижатых ушей. — Ладно тебе шипеть-то... — вздохнул Сашка. — Ещё про меня говоришь, что я вспыльчивый... — Будешь меня осуждать, глаза тебе выцарапаю! — Да не осуждаю я тебя, придурок! Ебись ты с кем хочешь и как хочешь! — Вот и всё, — поджал губы Антон. Действительно, понял Сашка, вот и всё. Нет у него больше сил спокойно сидеть и выслушивать это мерзкое шипение. Пора валерьяночки ёбнуть. Сколько там надо капать? Тридцать-сорок? Сорок, значит. Он ведь большой мальчик, мало ему будет тридцати... — Так вот, он меня бросил, потому что завёл себе этого своего учёного. Артём, конечно, красава! Сашка ему мысленно руку пожал. Он сам был человеком смелым, но у него бы в жизни не хватило яиц взять и бросить... вот это! Оно ведь убить может! Ну, покалечить уж точно. И шипит так страшно, что под кровать спрятаться хочется... — И теперь этот учёный пытается разработать спасательную капсулу вместо ваших ужасных гробов. Но своих куриных мозгов ему, конечно, не хватает, так что он хочет посмотреть, как работают наши капсулы. — Ого... — выдохнул Саша. За отечественных учёных ему было обидно — ничего у них мозги не куриные! Они вон какой замечательный «Подорожник» изобрели! Но антонианские технологии и правда опережали земные лет на пятьсот, так что мысль спиздить у инопланетяшек парочку идей, чтобы не ждать, а наладить жизнь здесь и сейчас, казалась ему вполне здравой и логичной. — Но вы же никому не даёте, — пробормотал он. — Ну, в смысле... — Не даём! Но Артём мой друг, и если уж так совпало, что я работаю в оборонке... короче, я пообещал ему, что достану чертежи. И достал. — Чё, прям в оборонке? Тебя за выдачу государственной тайны не посадят? Антон посмотрел на него, как на полного идиота, крайне выразительно помахал рукой — мол, думай давай! — и промолчал. А Сашка налил в гранёночку водички и всё капал и капал валерьянку. И никак не мог взять в толк, как это всё связано между собо... о! Ох ты ж... — Бля, да нет! — выпалил он. Руками взмахнул, расплескав половину стакана, выругался и сердито уставился на Антона. Надеялся, это одна из его идиотских шуток-подъёбок, хоть и понимал — по ходу, на сей раз он предельно серьёзен. — Допёрло, смотри-ка... — За тобой копы гонятся?! И ты молчал?! Ч-чёрт... — Да не ори ты! Я ничего предосудительного не сделал. — Ага! Просто нарушил пяток ваших законов, а так всё в полном порядке! Ты и меня подставил, блин! А если тебя поймают?! Получается, я твой подельник?! — Ой, да завали ты, подельничек! — фыркнул он. — Никто нас не поймает. — С каких это хуёв ты так в этом уверен?! — Да с таких! Я оторвался от копов, этот Витория — полный кретин, ему мозги запудрить как нехуй делать! Через сеть меня отследить невозможно по понятным причинам, — он махнул рукой в сторону своего продырявленного комма. — Остаётся только капсула, но ты её выкинул в космос... Саша, ты ведь выкинул мою капсулу? Я искал её на корабле, но не нашёл. — Д-да... — кивнул он. — Пришлось выкинуть, она вообще никуда и никак не влезала... — Отлично. При других обстоятельствах я бы тебя, нахуй, убил за такое, но как ни странно, ты всё сделал правильно. И вообще, тебя в этой системе и близко не было, ты через Изоп летел. Понял? — Да, но... на моём компе ведь есть данные с навигатора. — Уже нет, — отмахнулся Антон. — Ты извини, я там влез в код и чуть-чуть подредачил твой маршрут. Извиняться он, конечно, извинялся, но искренности в этом было не больше, чем настоящих креветок в бичпакете. Зато сколько было ехидства и самодовольства! — Ладно, — буркнул Сашка. Снова импульсивно взмахнул граблями, едва не расплескав остатки настойки, и на всякий случай поставил стакан на приборку. — Допустим, нас не найдут. Но это не отменяет того, что ты преступник! Антон снова злобно зашипел и ответил: — Я ведь не убийца! Я просто хотел помочь другу! И всей вашей системке отсталой! Тем более, эти суки отказались меня повышать! Поставили на моё место какого-то выскочку! Столько лет на них проебал, а они... уму непостижимо! Вот всё и встало на свои места — сладкого котика обидели, насрав в его кормушку, и он решил отомстить, но немного не рассчитал силёнки и получил по жопе. Саша его действия не одобрял, но признавал, что всё не так уж и плохо. Вот если бы он оказался насильником или убийцей, было бы намного хуже! А учитывая тот факт, что в конечном итоге его сомнительное деяние принесёт землянам пользу... короче, Сашины моральные принципы почти не пошатнулись, так что он был готов помогать ему и дальше. Если они не собираются и дальше браниться, как старые супруги, естественно. — Ты ж мой благородный альтруист... — проворчал он. — Завали! — мгновенно вскинулся Антон. — Что ты вообще в жизни понимаешь?! Ты, блядь, курьер! Мальчик на побегушках! У тебя всего две обязанности — посылку вовремя привезти и не провонять своей отвратительной дрянью весь корабль, и ты даже с этим справиться не можешь! — Слышь! Спасибо бы сказал, что я тебя тут кормлю! — Да у меня уже башка от этой вони раскалывается! И вообще, ты не в состо... подожди! Это у тебя что, валерьянка? — Ага. Антон мгновенно преобразился — черты его лица смягчились, из глаз ушла вся ненависть, а резкие дёрганные движения будто по волшебству вновь обрели кошачьи плавность и грацию. — Дай? — попросил он. Не приказал, а именно попросил! Во дела! — Она тебе зачем? — Дай, — с нажимом повторил Антон. Ей-богу, Сашка уже устал с ним ругаться. Он просто хотел тихо-мирно посидеть и поговорить о чём-нибудь максимально нейтральном! А ещё лучше вообще помолчать, а то с разговорами у них как-то... не заладилось, короче. Но если сам факт существования на его корабле казённой валерьянки оказывает на Антона такой положительный эффект, грех этим не воспользоваться! — Да на здоровье, — пожал плечами он, протягивая ему стакан. — Но только давай это... спокойнее, хорошо? А то чёт мы с тобой разорались... — Конечно-конечно, — отмахнулся Антон. Принюхался и вдруг расплылся в довольной улыбке. — Хор-рошая, — констатировал. — Надо только водички долить... — Кулер в углу. Он даже возбухать не стал — послушно дошёл до кулера и подлил себе воды. А затем осушил стакан до самого донышка, красиво запрокинув голову, и облизнул губы. — А ещё есть? — спросил. Саша с сомнением уставился на аптечку, которую так и не удосужился убрать с кровати и покачал башкой: — А тебе столько можно? Это всё-таки успокоительное. — Можно, можно, — разулыбался Антоша. И добавил: — У нас др-ругие дозы... Саше показалось или он только что мурчал?.. Впрочем, какая ему разница? Если антонианец так уж хочет пить валерьянку, почему бы не обеспечить его ею? Большой мальчик, в конце концов... — Ну, вон пузырёк в коробке лежит... — вздохнул он. И на всякий случай добавил: — Только много не пей, лады? А то она подотчётная, мало ли... Антоша согласно закивал и, довольно треща что-то себе под нос, принялся исследовать содержимое коробки. Сашка устало потёр лицо и задумался о том, что делать дальше — по идее, ему ещё нужно было выяснить, куда отвезти это хвостатое чудовище с жуткими перепадами в настроении, но копаться в этом сейчас, когда у них в кои-то веки наступило относительное перемирие, так не хотелось... — Антош, ты не против, если я какой-нибудь фильм врублю? А то у меня уже мозги пухнут от всего этого. — Ага, давай, — закивал он. — Только интересный! Чтобы смысл был и сюжет... а то знаю я вас, землян! Мне Артём вечно какую-то хуйню показывал, в которой одни пострелушки и бабахи были... С этим Саша спорить не собирался — он и сам не любил, когда в фильме не было ничего, кроме голого экшна. Пока буквально сияющий Антон бодяжил себе валерьянку, он всё по-красоте организовал — кровать перестелил, подушки поудобнее положил и даже пакетик припрятанного на чёрный день сырного попкорна в микроволновку забросил. — Чем это так воняет? — мгновенно спросил драный кошак. Саша уже не знал, что делать — то ли попкорн за борт выкинуть, то ли эту пиздец какую чувствительную к запахам жопу... — Это еда. Не нравится — не нюхай, — буркнул он. — Мне не нравится, что вся ваша еда пахнет как дерьмо, — посетовал он, осторожно опускаясь на кровать, чтобы не дай бог не расплескать свою драгоценную валерьяночку. И, разумеется, подгрёб под спину самую удобную подушку. — Не понимаю, как вы это жрёте... но я переживу. Ну, сука, охуеть теперь! Переживёт он... Оказалось, и правда пережил — первые десять минут брезгливо воротил нос от мисочки, а потом по-хозяйски запустил туда руку и принялся с удовольствием чавкать попкорном, то и дело облизывая пальцы и запивая это дело своей вонючей настойкой. — Са-ша... — позвал. И, дождавшись пока на него обратят внимание, констатировал: — Это вкусно! — А я что говорил! — всплеснул руками Саша. — А ещё есть? — Не... последнюю пачку уговорили, я с собой больше не взял... да не облизывай ты лапы, свин! Вот, держи салфетки... Антон проворчал что-то невнятное, но пальцы послушно вытер. Возможно, Сашке только показалось что он расслышал: «что-нибудь другое бы облизал»...впрочем, даже если ему и не показалось, ему было всё равно! Он обещал, что больше не будет вестись на провокации, и он не собирал... — Антон! Ты что делаешь?! — Устр-раиваюсь поудобнее, — честно признался он, укладывая подбородок на Сашкино плечо и обнимая его за шею. — А о том, что мне может быть неудобно, ты, конечно, не подумал... Антон тихонько хихикнул ему в ухо и сообщил доверительным шёпотом: — Я же эмпат! Я зна-аю, что тебе всё нр-равится! Несло от него, конечно... тут-то до Саши и дошло. Валерьяновое амбре, резко ставший покладистым характер, повышенная тактильность и ласковые мурчания... да он ведь наклюкался! Господи боже, антонианцы что, пьянеют от валерьянки?! — Хорошо-о... — Ну ты даёшь, алкаш! — фыркнул Саша. — Ты бы хоть предупреждал, ну! Мог ведь сказать, что тебя развезёт! — Са-аш... — обиженно надул губы Антоша. — Ну не ругайся, а? Я же эмпат... — Ну давай, ещё разок мне об этом скажи, а то я чёт не понял. — Я эмпат! Я твои вот эти вот самые... ловлю. Сечёшь? — Не секу. Кого ловишь? — Ну эти, блядь! Эмоции! Ты злишься и орёшь, а я ловлю! — Так не лови... — вздохнул Сашка. Антоша легонько боднул его лбом в висок и признался трагичным шёпотом: — Не могу. — Это почему ещё? — Мы... мр-резонируем! Это очень странно... у меня такое мало с кем было! И ещё ни разу с людьми... Сказать, что Сашка окончательно перестал что-либо понимать — ничего не сказать. Что это всё значит? Если он не будет ругаться на Антона, Антон тоже не будет на него ругаться? Пожалуй, стоит прояснить этот момент, когда это бухое чудушко протрезвеет, а пока... — Са-ша! А пока оно нагло залезло к нему на колени, обвив его вяло сопротивляющуюся тушку руками и ногами, и перегородило кучерявой башкой весь экран. — Ну что ты делаешь-то, пьянь? — спросил он. — Слезай давай. Мы фильм досматривать будем или как? — Не хочу, — честно ответил он. Потёрся шикарной задницей о Сашкины колени, уложил башку на его плечо и, довольно выдохнув... засопел. Реально взял и отрубился, придурок! Естественно, ни разу не подумав о том, как после этих телодвижений будет себя чувствовать скромный и крайне впечатлительный Сашка... — Как же тебе, сука, повезло, что я хороший человек, и не ебу пьяных красивеньких инопланетян... — М-м? — Спи уже! Надеюсь, с утра тебе будет пиздец как стыдно... Он честно дождался, пока Антоша окончательно вырубится и, придерживая его за талию, осторожно уложил их обоих на кровать. Кое-как дотянулся до пульта и выключил телек, погасил свет и тяжело вздохнул. Нет, он частенько влипал во всякие неприятности, но сейчас эти неприятности были совсем уж пиздецовыми — на его борту нагло прописался разыскиваемый интерполом вусмерть пьяный склонный к истерикам антонианец! С которым они ещё и мр-резонируют, что бы это, мать его ети, ни значило! И, что самое страшное, на этого антонианца у него жёстко стоит, а он даже до душа сходить не может, потому что его облапили руками и ногами... и неосознанно поглаживают по ноге кисточкой невесть как выбравшегося из-под резинки штанов прекрасного хвоста. — Какая ж ты катастрофа, — простонал Сашка. — Нет, ты катастрофа, — обиженно буркнул Антон. И вырубился обратно.