Это была очередная прихоть беременной Белоснежки — завтрак на свежем воздухе под роскошью королевских шатров и под дивные песни маленьких птичек, кружащих вокруг неё, словно влюблённые кавалеры.
День обещал быть пригожим, тёплым и солнечным. Небо полностью окрасилось в мягкий голубой оттенок под стать богатому платью принцессы, а ветер путался в кронах деревьев, не решаясь нарушить безмятежный покой молодой женщины.
Её рука по-матерински улеглась на проступающий живот, почувствовав, как её сердце забилось быстрее от мысли, что в ней растёт жизнь. Несмотря на все потери, пропущенные годы, горечи и забытые обиды она собиралась в этот раз всё сделать правильно. Её ребёнок не будет страдать.
Вечно занятый Принц не посмел никуда отлучиться на утро после бала. Он о чём-то оживлённо ворковал с Бабушкой Лукас и невыспавшимися гномами, пил удивительно много воды и периодически проверял супругу. Иногда он не сразу успевал найти её глазами, и в этот момент можно было поймать его озадаченное,
испуганное лицо.
«Такое бывает, когда очередная колдунья охотится за твоим ребёнком», — со вздохом рассуждала Снежка, посылая мужу сигналы, что с ней — с ними — всё в полном порядке.
Её пальцы нащупали грушу во фруктовой тарелке, и она, не отрываясь от разглядывания своего народа, поднесла её к губам. О, ей нравились груши куда больше яблок, и она позволила себе забыть о манерах, когда по подбородку побежал спелый сок.
Тогда девушка увидела его — сына лидера разбойничьей шайки. Мальчик застенчиво переминался с ноги на ногу и со свойственным ему любопытством изучал необычное поведение принцессы.
Роланд был любимцем публики. Воспитанный в лучших традициях, но в меру хулиганистый, смышленый и любознательный, щедрый и обаятельный он влюбил в себя всех придворных дам, стал другом каждому рыцарю и помощником для любого работяги. Все сердца королевства были добровольно отданы младшему Гуду, и исключением не стало тёмное сердце Её Величества. Роланд был единственным мужчиной, которому она не хотела откусить голову.
Белоснежка довольно улыбнулась, вспоминая лицо мачехи, греющейся в объятиях Разбойника и его сына, задиристой и смелой, позволившей увести себя за руку в темноту коридоров. Вино сделало черты королевского лица мягкими, голос — знойным, а движения — игривыми. Реджина была самой страстью в чистом виде, но принцесса отпустила её с миром — в руках Робина с ней наверняка ничего не случилось бы... ну, плохого.
Заметив её призрачную благодушную улыбку, Роланд задумчиво почесал затылок и устремился навстречу особе королевских кровей. От хихикающих дам в пышных платьях он часто слышал о безупречных манерах и искусном поддержании статуса принцессы, но ничего утончённого он в ней не обнаружил: грушу она ела точно так же, как крестьянские дети.
— Ну что, милый друг, — поприветствовала ребёнка Снежка, прикладывая руку к своему животу, нащупывая шишку, словно боялась, что без внимания она пропадёт. Её улыбка вполне могла затмить солнце. — Я видела тебя вчера на балу. Как твои впечатления от праздника?
Мальчик засмущался, услышав нежные слова, и потупил взгляд прежде, чем доверительно забраться на стул рядом с брюнеткой.
— Мы с Джиной быстро утомились, — поделился он, оглядывая длинный стол с явствами на предмет сладостей. — Мне очень понравились угощения и костюмы. Все были такими красивыми.
Мэри Маргарет вернула Роланду тёплый взгляд и закусила губу. Это был идеальный шанс для того, чтобы узнать подробности, в которых её ограничит мачеха.
— Ты очень подружился с Её Величеством, — мягко продолжила она, оглядываясь, чтобы заприметить Разбойника или кого-то из нянек мальчика. — И твой папа тоже, верно?
— Да, — важно заявил Роланд и выпрямился как по струнке, выпятив грудь вперёд. Он явно очень гордился своим положением. — Джина больше никому не позволяет есть яблоки с её дерева. Я не очень люблю яблоки, но Джина говорит, что в них много полезных свойств.
«Кажется, это будет сложнее, чем ты думала», — пронеслось в голове принцессы, когда Роланд признался, что во многом уступал Королеве. Она его не только яблоки есть заставляла,
злая женщина, но и капусту, морковь и чеснок против всех болезней.
— Вы много времени проводите вместе? — навязчиво сворачивала диалог в нужную ей сторону Снежка. — Я часто вижу Её Величество в вашей компании, видимо, вам нравится компания друг друга.
— Ох, если бы папа не отвлекал постоянно Джину дурацкими поцелуями, она бы играла со мной чаще, — недовольно высказался Роланд, заедая своё горе лимонными пирожными.
Поперхнувшись чаем, принцесса округлила глаза и удивлённо уставилась на Роланда. Он безмятежно играл с салфеткой и не замечал ничего вокруг.
— Прости, что ты сказал только что? — не могла поверить своему счастью Мэри, хватаясь за сердце и оглядываясь в поисках мужа.
— Я всё знаю, — пожал плечами младший Локсли, чувствуя себя очень взрослым в компании молодой брюнетки. — Маленький Джон сказал, что взрослые облизываются и называют это поцелуями, когда они нравятся друг другу.
Прежде, чем девушка смогла бы вставить слово, Роланд продолжил со вздохом.
— И они ходят гулять и играть без меня. Я видел их в окно, когда они возвращались с корзинкой малины. Папа держал Джину за руку, и дядя Уилл пел во всё горло, что это любовь, — подытожил мальчик так, словно говорил не о прекрасном чувстве, а о серьёзной болезни.
— О, милый, ты расстроен? — замечая его беспокойство, Снежка нахмурилась. Никто из них никогда не думал о том, что будет испытывать сын Разбойника в отношении подобной ситуации.
— Нет, конечно, — мгновенно поменялся в лице тот и улыбнулся, показывая миру милые ямочки. — Я рад, что я ещё не вырос и что мне не нужно облизывать Джину.
Его размышления вызвали у принцессы смех, который трудно было сдержать. Она заливалась хохотом, и Роланд поддержал её, засмеявшись следом. Проходящие мимо люди наблюдали за ними с недоумением.
— Можно задать вопрос? — деловито осведомился мальчик, когда их веселье немного поубавилось. Получив в ответ согласный кивок, он склонил голову на бок, с любопытством изучая женщину. — Как вы с Джиной познакомились?
О.
Она любила начало этой истории всей душой, и ей было неважно то, что Кора подстроила всё именно так ради собственной выгоды. Единственным, что имело для неё значение, являлся факт того, что Реджина бросилась ей на помощь, ни секунды не обдумывая решение.
— Мне было десять, и я отправилась на конную прогулку, — с лёгкой улыбкой начала свой рассказ Мэри, наблюдая за тем, как к их столику приближается Робин Гуд. — Я считала себя хорошей наездницей и неплохо держалась в седле, однако не справилась, когда мой конь резко встал на дыбы и бросился вперёд со всех ног. Он был неуправляем, и я перепугалась до смерти. Возможно, я бы умерла, если бы не Реджина.
Глаза восторженного ребёнка едва не полезли на лоб, а заинтересованный изложением Разбойник облокотился о стол немного поодаль, не желая мешать диалогу. Его вниманием мигом завладели пирожки с капустой — лучшее, по его версии, блюдо Бабушки.
— Что она сделала? — не в силах больше ждать воскликнул Роланд, потирая ладошки в предвкушении великолепной развязки.
— Мне повезло, что Реджина в это время оказалась поблизости и что с ней был её верный конь — Росинант. О, как она его любила... Она немедленно оседлала коня и бросилась вдогонку, намереваясь помочь мне.
— И у неё получилось?
— Как видишь, — широко улыбнулась женщина, намекая на то, что она в целости и сохранности. Её пальцы непроизвольно потянулись к кудрявой макушке и запутались в волосах.
— Меня Джина тоже спасла! — в сердцах крикнул ребёнок, подпрыгивая на своём месте и хлопая в ладоши от переизбытка эмоций. — За мной охотился летучий монстр, и она превратила его в мягкую игрушку.
Это воспоминание было свежо в памяти каждого. Робин поджал губу, пряча настоящие чувства за ухмылкой, а принцесса попыталась скрыть сочувствующий взгляд. Она как никто другой знала, каково это — потерять ребёнка, и не желала такого никому.
Один Роланд, кажется, был совсем не расстроен. Он повертелся на стуле, меняя позу на своё усмотрение, чтобы лучше видеть новую подругу, и перевёл большие честные глаза обратно на неё.
— И что было дальше? — никак не мог угомониться он. Любопытством сын Разбойника напомнил брюнетке Генри, и эта параллель дала понимание, почему мачеха так привязалась к нему.
— Ну, — обдумывая следующие слова, Белоснежка немного смутилась. Эта часть истории не была её любимой. — В благодарность за спасение моей жизни отец — Король Зачарованного Леса — преклонил колено и попросил Реджину стать его женой.
Лицо Роланда выражало весь спектр эмоций, знакомых девушке, начиная восхищением, путаясь со страхом и завершая явным ужасом. Это было довольно комично, вот только мальчику было совсем не смешно.
— Папа! — резко повернулся к родителю он, хмуря брови и упирая руки в бока. — Папа, что ты стоишь?!
Локсли от неожиданности вздрогнул и едва не уронил плюшку.
— Разве ты не слышал, что сказала принцесса? — зашипел на него младший, призывая встать по стойке смирно и навострить уши. — Теперь ты должен сделать предложение Реджине! Пойдём вместе!
Радостный мальчонка собирался спрыгнуть со стула, но недоумённый отец ловко поймал его и поднял в воздухе, чтобы никуда не делся. Не хватало ещё, чтобы они спугнули Королеву, когда он так близко к тому, чтобы получить её расположение.
Тем временем Снежка заливалась хохотом, а маленькие птички щебетали возле неё, пританцовывая, словно смех её был музыкой. Мысли её блуждали: если бы все дети в этом мире были похожими на Роланда, семейных пар было бы куда больше.
— Мой мальчик, не думаю, что мы должны докучать Её Величеству дурацкими вопросами, — Робин успокаивающе провёл рукой по спине сына. — Времена поменялись...
— Пока мы сидим на месте, Реджина пойдёт спасать других детей, — почти плача заявил младший, вырываясь из рук Вора. — Глазом не успеешь моргнуть, как её заберёт другая семья.
К счастью, Белоснежка вовремя подоспела на помощь, а за ней нарисовался привлечённый сценой Прекрасный Принц.
— Милый, не переживай, мы никому не отдадим Реджину, — доверительно сообщила она, сжимая маленькую детскую ручку. Роланд прислушался: уж она-то знает, о чём говорит. — Вы с папой всё делаете правильно. К свадьбе нужно подойти осторожными шагами, постепенно...
— Уже сколько месяцев прошло! — воскликнул ребёнок, в ужасе осознавая, что ждал недостаточно. Он начал загибать пальцы на руке, считая, сколько уже живёт в замке. — А папе нужна хорошая жена — так Бабушка сказала. И Руби подтвердила.
— Насчёт хорошей жены... — начал было Дэвид, собираясь намекнуть на судьбу Короля Леопольда, но одновременно с двух сторон на него посыпались мелкие удары. — Молчу-молчу.
Прекрасный поднял обе руки в знак капитуляции, надеясь на перемирие. Пунцовый Робин не знал, куда себя деть от смущения, и оглядывался по сторонам, словно искал спасения. И только беременная Снежка со всей своей романтической натурой едва не прыгала от счастья: так она была довольна тем, как разворачиваются события в любовных отношениях мачехи.
Ей нравился Гуд, и несмотря на все заверения Реджины и её грубые шуточки в сторону Вора она-то знала, что между этими двумя искры летают, как ядерные бомбы. Они могли погубить их обоих, но при объединении получился бы один из мощнейших союзов в государстве.
С этими мыслями она глубоко вздохнула и расплылась в улыбке. Всё шло именно так, как она хотела.
— Ну смотрите, — пробубнил Роланд, надуваясь как гусь в руках отца. — Как знаете. Но нам другую жену не надо. О, дядя Джон!
Мальчик потребовал немедленно отпустить его, чтобы на всех парах броситься к своему лучшему другу и рассказать по секрету последние новости. Робин был даже рад такому раскладу: так краснеть ему давно не приходилось.
Но радоваться было рано. Стоило ребёнку скрыться из виду, как семейство Прекрасных обступило его со всех сторон.
— Итак, что между тобой и моей мачехой? — с серьёзным видом уточнила Мэри Маргарет.
Может, Робин и раскрыл бы ей глаза на правду, но коварное лицо Королевы маячило перед его взором.
— Ничего, — пожал плечами он. — Я благодарен хотя бы за то, что она больше не предпринимает попыток меня сжечь.
— Отрицание, — диагностировал Дэвид, поворачиваясь к супруге, и она согласно кивнула.
— Два упрямца, — посетовала Белоснежка и драматично опустилась на стул. — Вы мне всю кровь выпьете.
Лицо Локсли внезапно озарилось внутренним светом, искренней улыбкой, и женщина, словно коршун, хищно выследила человека, который заставил Робина забыть о сомнениях и застенчивости.
«Может, всё не так плохо», — подумала она, когда её глаза наткнулись на профиль Королевы, которую закрывали снующие туда-сюда люди. Её лицо не выражало эмоций, но Реджина привыкла демонстрировать своё настроение в иной манере.
Дэвид рядом с супругой судорожно сглотнул и обнял её за плечи, как бы защищая от опасности.
Изящное платье воистину
Злой Королевы вспыхнуло огнём чернее самой тёмной ночи.
*
Не так Реджина планировала провести ночь после торжества.
Ей хотелось выпить лишнего, чтобы очистить сознание, распластаться на бордовом шёлке и почувствовать себя наполненной с тремя пальцами внутри её разгорячённого лона. Забыться в удовольствии, довести себя до исступления, потеряться в собственных криках — то, что ей было нужно.
Вместо этого её ждала безрадостная перспектива печально смотреть на ночной сонный лес и обдумывать своё значение для одного проклятого Вора.
Чёрт бы побрал эту бескрылую Фею!
Ярость вздымалась в её груди, наполняла лёгкие, гнала в разбойничьи покои — сердце желало правды из его уст. У неё кружилась голова, мысли лихорадочно путались, а слёзы — она не могла плакать из-за
него, нет! — наворачивались на глаза. Лёгкость, которую она испытывала прежде, улетучилась со скоростью света, оставив в её душе рваный порез.
Локсли целовал Руби. Благородный Разбойник, грабящий богатых, чтобы отдать бедным, и прекрасная дева, пр
оклятая в полнолуние обращаться в кровожадную волчицу.
Пёс и его сука.
О, как она была глупа. Растаяла под его тёплыми взглядами и позволила себя обмануть. Она бы даже отдалась ему в том коридоре, если бы он попросил, и это злит её ещё больше.
Попалась за удочку. Она никогда не была мелкой рыбёшкой. Вора ждут неприятности — он сам себя загнал в бассейн с белой акулой. Она выпотрошит его без жалости, её месть будет сладкой, как его алая кровь, и она искупается в ней, как леди Батори.
Об этом Королева думала добрую половину ночи, замерзая в холодной ванной, где тонула вместе с серебристым лунным светом. Она предпочла бы заледенеть насмерть, лишь бы не чувствовать обжигающий жар вины.
Рука тянулась к сердцу, что спряталось в грудине за рёбрами; вырвать, растоптать, похоронить в лесу или отправить зелёной сестрице как подарок — масса вариантов, минимум шансов
болеть изнутри.
К чёрту всё это. Сама виновата.
«Может, это недоразумение?»
Ох уж эти отголоски юной наивной Реджины, которая верила в любовь и мечтала о большой семье. Злая Королева на другом плече тихо посмеивалась, сгорая в адском пламени.
Вообще-то ей плевать на Вора. Она слишком много выпила, позволила себе некоторые вольности, расслабилась в его руках — разовая акция. Алкоголь имел свойство выветриваться, а она — собирать себя по кусочкам и демонстрировать миру свою чёртову сучность. О, мир вздрогнет, когда увидит её вновь.
Эта мысль заставила её вылезти из холодной воды. Её тело продрогло, но она приказала себе наслаждаться этим. Лучше холод, чем жар. Лучше безмятежное спокойствие, чем горячая ревность.
Она закрыла глаза.
— Когда вы ушли, я заметила, что Руби распереживалась. Глаза на мокром месте, руки дрожат, — сообщила Тинкербелл среди каменных стен несколько часов назад, и взгляд у неё был сочувственный, но настороженный. — Я спросила у неё, в чём дело, и она призналась, что не может вынести того, что Робин не выбрал её после поцелуя, который случился несколькими неделями ранее.
— Когда именно? — опираясь на стену, требовательно спросила Реджина. Надо отдать ей должное: её лицо эмоций не выражало.
— После похода в Тёмный Лес, — закусив губу, честно ответила блондинка и спрятала глаза. — Мы даже не были уверены, что ты выживешь.
— Он целовал Руби, думая, что я умру? — усмехнулась Королева, и в голосе её послышалось горечь. Она прикусила язык в надежде, что Тинкербелл не заметила. — Что ж, мне всё равно. Это не моё дело. Найду себе другого мальчика для забавы.
— Реджина...
— О, я ничего не смыслю, дорогая, — с улыбкой, похожей на оскал, перебила её брюнетка. — Поговорим завтра, хорошо? Вероятно, я и половины не вспомню.
Как жаль, что она злопамятна.
Сны её были путанными, тревожными, полными кошмаров. Она находилась внутри горящего дома, её позиция была наиболее выигрышной. У неё был шанс спастись; и ещё — шанс спасти кого-то.
В первой комнате звала на помощь Белоснежка, хватаясь за живот. Она истошно кричала, задыхаясь, пока кровь растекалась пятном на её белом платье.
Вторая комната предназначалась для Генри, который даже не смотрел в её сторону, пытаясь выбить окно и спастись самостоятельно. Он дышал сквозь влажную тряпку и усердно работал в попытке выжить.
Затворником третьей комнаты был её давно мёртвый отец. Она не слышала его слов, но представляла себе, как он просил не убивать его
вновь.
Последняя комната была темнее остальных. Огонь поедал шторы, но не распространялся дальше, и это было единственным освещением. Никого — подумала было Реджина, — а в следующее мгновение к ней потянулась мужская рука с отличительной меткой на предплечье.
Татуировка льва. Её суженый. Едва она приблизилась, чтобы рассмотреть его лицо в темноте, как мужчина оттолкнул её. Его сказанное шёпотом
«миледи» было громче церковного хора по воскресеньям.
Реджина проснулась с криком, будто её выдернули из беспокойного сна, и даже пожалела, что ни с кем не разделила постель той ночью. Её немного влажные волосы разметались по подушке, а сердце готово было вырваться из груди. Она поймала себя на пьяной мысли, что могла бы обнять Мэри Маргарет, чтобы почувствовать себя лучше.
В течение ночи она пыталась вернуться в прерванный ранее сон, чтобы узнать, чем всё закончится, однако её попытки были тщетными. В конце концов она оторвала голову от подушки, когда птицы заверещали под её окнами. Чувство тревоги проснулось вместе с ней.
Голова гудела, шум с улицы резал слух. Её дважды вырвало перед завтраком, и она ощущала себя такой жалкой.
Запасной вариант. Её выберут, если она выживет.
Раздражение затуманило разум, въедаясь в кости, и Реджина схватила попавшуюся под руку статуэтку и швырнула её в стену с громким рычанием. Та разбилась на кусочки в пару дюймах от лица служанки.
— Помоги мне одеться, — вместо извинений выплюнула Миллс, выравнивая дыхание. — Иначе следующая полетит тебе в голову.
Свою бледность она решила подчеркнуть любимым цветом, облачившись в чёрное платье словно в броню. Длинными перчатками закрыла кожу на руках, тугим корсетом подчеркнула тонкую талию и аппетитную грудь, алым подвела губы в знак протеста — мол, не заговаривайте со мной, не попадайтесь мне на пути,
опасно!
В таком виде она и явилась на поздний завтрак, устроенный на скорую руку под открытым небом для лучшего аппетита. Народ бесцельно сновал между рядами столов, разглядывая ассортимент булочек, но стоило появиться Королеве, как все устремили свои взгляды на неё.
«Как в зоопарке».
Реджина лопатками чувствовала, как глаза Робина Гуда остановились на ней, и затаила дыхание. Её не должно волновать, не должно волновать, не должно...
— Доброе утро, миледи, — мягко произнёс ей на ухо Робин, подходя так бесшумно, что женщина, будучи готовой, всё же вздрогнула. — Вы, верно, приворожили меня. Никак не мог отделаться от мыслей о вас. Всю ночь.
Его фразы заставили брюнетку улыбнуться. Не от большой радости, а от огромного разочарования. Прошло время, когда она слушала красивые пустые слова.
— И чем же ты занимался, думая обо мне? — поддержала его игру Реджина, мягко мурлыкая, когда его губы нашли её пальчики для поцелуя. Она всё ещё стояла к нему спиной, опираясь на стол, а его грудь почти прижималась к её спине. Об этом пойдут разговоры, но ей плевать. Ей вообще на всех плевать.
Робин, кажется, поддерживал точку зрения дамы, потому что в отличие от семейных разговоров его не смущало проявление чувств на публике. Он одним лишь взглядом заставлял людей отворачиваться и заниматься своими делами, чтобы Королева чувствовала себя комфортнее.
— Знаешь, — пробормотал он. Этот тихий звук поспособствовал появлению мурашек на женском теле. — Я мог бы тебе показать.
— Правда? — сладко пропела Миллс, находя в себе силы увидеть его лицо. — А Руби к нам присоединится?
Лицо мужчины вытянулось от неожиданности и недоумения. Чужое женское имя нахмурило его брови, рука поднялась до королевской талии, как бы ограждая от целого мира.
— Причём здесь Руби?
— Разве с ней ты не зашёл дальше, чем со мной? — невинно спросила Реджина, хлопая глазами, как бедная овечка. Эту роль она могла играть вечность.
Очевидно, по её глазам Гуд пытался выяснить, как много информации ей известно; он выглядел пристыженным и виноватым, и от этого брюнетке стало ещё неприятней.
Он знает, что он сделал.
— Не стоит беспокоиться, миледи, она просто друг, — заверил Робин, пытаясь удержать женщину в своих руках, когда она решила ускользнуть. Ему нужен был шанс объясниться.
— Я просто не дружу с мужчинами, которые принадлежат всем сразу, — беззлобно пояснила она, собираясь эффектно скрыться в фиолетовом тумане, когда её схватили за предплечье.
Это была его фатальная ошибка. Ещё одна.
Волна злости поднялась в Королеве с новой силой, и она отвела руку назад, изучая содержимое стола по осязанию. Черничный пирог отлично бы сочетался вкупе с его лазурными глазами и самодовольным видом.
С этими мыслями она впечатала бабушкино творение в лицо несносному человеку, услышав вокруг охи-вздохи и громкие причитания. Её губы озарила по-настоящему мстительная улыбка.
— Помнится, ты хотел пробраться в замок Злой Ведьмы? Вперёд,
убирайся с глаз моих, — отчеканила Реджина так, чтобы слышал он один в общей суматохе. Она дотронулась до его лица, чтобы обмакнуть палец в черничное желе и попробовать его на вкус, с интересом наблюдая за реакцией Гуда. — Пока тебя не будет, я перецелую каждого разбойника из твоей шайки. Алан вполне себе мил, когда молчит, с него и начну.
— Ты не станешь, — зашипел в ответ Локсли, собираясь приблизиться, но вспышка магии на этот раз была быстрее. Обнять у него получилось лишь сизый туман. — Чёртова женщина!
— Хорошая новость: отрицание переросло в гнев, — с глупой улыбкой сообщил Дэвид, сжимая дружеское плечо.
*
Не успела она оказаться в своём уютном логове, собираясь остаток жизни прятаться в королевских покоях, как дубовая дверь бесцеремонно отворилась. Гнев вперемешку с предвкушением взбудоражил её внутренности.
Он за ней пришёл.
Это была служанка. Та самая, что выхаживала её после Тёмного Леса, терпела все капризы и беспрекословно выполняла приказы. Реджина ни разу не спрашивала её имени и не видела девушку в замке, когда отказывалась от её услуг. Она была Тенью — той, кого она предпочитала не замечать.
— Страх потеряла? — стараясь держать себя в руках, озлобленно выдохнула Её Величество. — Оставь меня одну и вели рыцарям охранять мои покои. Бьюсь об заклад, кое-кто сегодня решит поквитаться.
Она повернулась спиной к юной девушке, которая боялась одного звука королевского голоса. Услышав, как закрылась дверь, она позволила себе расслабить плечи и почувствовала горячие слёзы в уголках глаз. Проявление эмоций было слабостью, но она на секунду представила, что может сделать это и не быть осуждённой.
Внезапно она почувствовала, как нечто тяжёлое обрушилось на неё со всей силы. В глазах потемнело, ноги стали ватными, а к горлу вновь подкатила тошнота. Вымотанная Королева упала к ногам своей служанки, словно была тряпичной куклой. Струйка крови медленно поползла по щеке, придавая бледной коже мёртвенный вид.
Служанка посмотрела в зеркало и моментально преобразилась в лице. Копна рыжих волос аккуратно легла на острые плечи.
— Как же ты права, сестрёнка, — нежно проговорила женщина, наклоняясь, чтобы заправить тёмную прядь за ухо брюнетки. — Идеальное время, чтобы поквитаться.
