Готэм. Долго и счастливо

      Валеска ушёл ещё до пробуждения Меган, и весь оставшийся день девушка чувствовала себя просто отвратительно. Лёгкое недомогание, причиной которого Меган поначалу посчитала простое переутомление, к вечеру перешло в озноб, и она, вернувшись в свою комнату, больше была не в состоянии встать с постели, чувствуя, как мучительно раскалывается голова.       Ночью началась лихорадка. Закутавшись в одеяло, Меган заходилась мелкой дрожью, с трудом понимая, спит она или бодрствует. Ей казалось, будто кто-то приходил к ней несколько раз, садился на кровать рядом, гладил по голове и что-то приговаривал, но она не понимала ни слова. Только перед рассветом она провалилась в беспокойный сон. Проснувшись, Меган чувствовала себя гораздо лучше, но голова всё ещё невыносимо болела, а мышцы ныли после случившегося в спальне Джеремайи.       В разгар дня в её дверь вежливо постучали. Не дождавшись приглашения, Экко вошла в комнату и приблизилась к кровати.       — Мисс Джеймс…       — Последний раз тебя прошу, никаких «мисс». В чём дело? — изнывая от головной боли, довольно резковато сказала девушка. Экко, словно не заметив этого, поставила на прикроватную тумбочку небольшую деревянную шкатулку.       — Босс попросил передать. Это подарок.       С трудом сев повыше, Меган с сомнением посмотрела на шкатулку, а затем перевела взгляд на радостно улыбающуюся Экко.       — Спасибо, — нехотя поблагодарила её Меган, пристально глядя на разукрашенную девушку. Экко, присев в шутливом реверансе, развернулась, чтобы уйти, но Меган вдруг схватилась за её запястье, решив, что другого шанса выяснить, что происходит, у неё может не быть.       — Экко, постой.       Та замерла и удивлённо посмотрела на Меган, а затем всё с той же улыбкой начала:       — Да, мисс…       — Меган, — поправила она, отпуская руку Экко. — Джеремайи здесь нет. Сядь, пожалуйста, я хочу поговорить.       Экко послушно села на край кровати и уставилась на Меган. Последняя устало потёрла переносицу, понимая, что разговор будет даваться ей тяжело.       — Послушай, ты ведь знаешь Джеремайю дольше всех, — издалека начала она, и Экко улыбнулась, гордо приосанившись.       — Это так, — кивнула она. — Мы через многое прошли вместе…       — Лучше скажи, — поспешила перебить её Меган, не желая слушать о подробностях их отношений, — после того, что с ним случилось, его стоит… опасаться?       Экко убрала с лица довольную улыбку, немного растерявшись от её слов, но вскоре взяла себя в руки.       — Опасаться? — подавив смешок, переспросила она. — Конечно, стоит. Джеремайя страшен в гневе.       Тон её голоса вдруг переменился.       — Но этот страх полезен, — елейно сказала она, постепенно теряя какую-либо осознанность в глазах. — Тебе невероятно повезло, Меган.       Экко вдруг протянула к ней руку, и Меган инстинктивно подалась назад, заметив на лице собеседницы странное выражение. Игнорируя её попытки отстраниться, Экко поймала прядь её волос и задумчиво накрутила на палец.       — Он так дорожит тобой, — вкрадчиво продолжила она, — даже запретил мне прикасаться к тебе. Знаешь, Джеремайя ведь так и не простил мне твою смерть…       Экко вдруг убрала руку, напоследок то ли случайно, то ли специально слегка дёрнув Меган за прядку, и та, поморщившись, поправила волосы и с недовольством осадила её:       — Не заигрывай со мной. Говори. Что он собирается сделать?       Экко поднялась, но не ушла, застыв в метре от кровати и продолжая улыбаться.       — Тебя ждёт освобождение, — радостно сообщила она. — Ты переродишься и станешь одной из нас. Ах, Джеремайя будет так рад…       — Что… Что меня ждёт? — не уверенная в том, что правильно расслышала, спросила Меган, на мгновение решив, что Экко окончательно сошла с ума. Она с ужасом вспомнила слова Джеремайи.       «Я освобожу тебя…»       — А что он сделал с тобой? — прижавшись спиной к изголовью кровати, спросила Меган, а Экко весело рассмеялась.       — О, ему и не пришлось ничего делать. Он дал мне пистолет, и я сразу поняла, чего он хочет.       — И что же случилось потом? — с опаской спросила Меган и вдруг поняла, что не хочет знать ответ. Экко медленно повернулась к ней спиной и убрала волосы на одну сторону, оголяя едва заживший след от пули за ухом. Немного отойдя от шока, Меган тихо выругалась. Экко, довольная произведённым впечатлением, поправила причёску и с нескрываемым любопытством спросила, кивнув на шкатулку:       — Неужели не откроешь его?       Недоверчиво покосившись на подарок, Меган вновь бросила на Экко настороженный взгляд. В голову невольно лезла мысль о том, что Джеремайя был отравлен именно таким способом, и потому желания открывать это у неё не было, но выжидающий взгляд улыбающейся Экко дал знать, что выбора у неё нет. Глубоко вздохнув, Меган опасливо приоткрыла крышку, готовая в любой момент отбросить шкатулку.       Внутри лежал изящный нож-керамбит. Достав его из кожаных ножен, Меган увлечённо провела пальцем по резному узору на лезвии. Это какая-то шутка? Или предупреждение? Что, чёрт возьми, происходит?       Боль всё никак не уходила. Меган охватила тревога, и она, с трудом поднявшись с кровати, направилась к шкафу. Экко встала за её спиной и с улыбкой наблюдала, как девушка принялась одеваться. Натянув джинсы и резко выпрямившись, Меган глухо застонала от очередного приступа боли. Во рту появился металлический привкус, и она секундой позже осознала, что прикусила губу.       — Мисс Джеймс, что вы…       — К чёрту это всё. Я ухожу, — со злостью захлопнув дверцу шкафа, процедила девушка. Шагнув вперёд, она чуть пошатнулась, но всё же смогла удержаться на ногах и нетвёрдой походкой направилась к двери. Она прошла мимо Экко к выходу, но та вдруг схватила её за запястье, напоминая:       — Босс не разрешал вам уходить.       Меган дёрнулась было, но у её соперницы оказалась на удивление крепкая хватка.       — Лучше отпусти, — тихо сказала Меган с угрозой в голосе, вновь попытавшись освободить руку. Экко никак не отреагировала на требование и дико улыбнулась. Меган стало мерзко от этого прикосновения. Ей не нравилось, когда её так хватали, а учитывая обстоятельства, любая задержка могла стать для неё решающей.       — Экко, я не хочу с тобой драться, — стараясь успокоиться, сказала Меган, но всё же её рука невольно сжала рукоять подаренного ножа. — Отпусти. Ты сама сказала, что тебе нельзя прикасаться ко мне.       Экко неожиданно послушалась и отпустила её, не переставая как-то неприятно скалиться. Бросив на неё тревожный взгляд, девушка снова направилась к двери.       — Молодец, — стараясь изобразить улыбку, бросила Меган напоследок. — И не смей больше меня трогать. Никогда.       Она практически вышла за дверь, но за её спиной вдруг раздалось:       — Он не говорил тебе, что у нас будет ребёнок?       До Меган не сразу дошёл смысл этих слов. Медленно обернувшись, она подняла на Экко растерянный взгляд.       — Что ты сказала? — едва слышно спросила она. Экко в ответ вновь широко улыбнулась, и Меган, отбросив мысли о головной боли и нестерпимом желании уйти, стремительно приблизилась к ней и схватила за ворот кожаной куртки.       — Ну-ка, повтори, — процедила она, приставляя к горлу соперницы подаренный нож.       — Джеремайя предупреждал, что ты можешь расстроиться, — довольно улыбаясь, продолжала Экко, — должно быть, очень обидно, учитывая твой дефект…       — Ты врёшь, — чувствуя, как внутри неё клокочет ярость, прошипела Меган. — Я знаю, что ты врёшь, но зачем? Чего ты добиваешься?       — О-у, ты что, плачешь? — с наигранной жалостью протянула Экко. — Выходит, ты знаешь, что я говорю правду.       Меган упрямо стёрла скатившуюся по щеке слезу и твёрдо сказала:       — Он даже не смотрит в твою сторону. Думаешь, я поверю, что между вами что-то было?       — Ох, детка, — снисходительно ответила Экко, закатив глаза, — ему же надо было как-то развлекаться, пока ты сидела в подвале. Или ты думала, что он будет хранить тебе верность всё это время, пока ты воротила нос?       Резко отпустив её, Меган отступила на шаг, переваривая услышанное. Её гнев вдруг сменился отчаянием. Это не может быть правдой, разве он мог? Зная, через что ей пришлось пройти…       — Как, наверное, унизительно, — продолжала давить Экко, — знать, что я могу дать ему то, что ты не можешь…       Её нежный голосок безжалостно впивался в голову иголками, усиливая и без того бушевавшую боль. Меган вновь сжала в руке нож, борясь с желанием прервать эту лживую речь, что с каждым словом отравляла её мысли и призывала прекратить это мучение. Экко начала хищно обходить её по кругу, явно наслаждаясь болью соперницы.       — Зачем ему такая, как ты? Сломанная, жалкая… Смотреть противно. Ему нужен кто-то особенный. Кто-то, кто в состоянии понять его величие.       — Замолчи, — тихо попросила Меган, зажмурившись. Слёзы упрямо текли по её щекам, и девушка уже не понимала, от чего именно: от обиды или от боли.       — Ох, бедняжка, — притворно вздохнула Экко, заметив, что она плачет. — Ты успела поверить, что это любовь?       Остановившись перед ней, она с улыбкой закончила:       — Но я, так уж и быть, избавлю тебя от страданий.       Наставив на Меган пистолет и сжав её плечо, Экко взвела курок и с насмешкой в голосе поинтересовалась:       — Какие будут последние слова?       Несправедливо… Как же несправедливо… Как же всё это достало…       — Прости, не слышу, что ты там мямлешь, — с раздражением бросила Экко. Меган подняла на неё глаза, и на её щеках не было слёз. Головная боль тут же отступила.       — Не смей. Меня. Трогать, — с расстановкой сказала она, решительно сжав рукоять ножа. Стремительно полоснув Экко по запястью так, что та взвизгнула и выронила пистолет, Меган бросилась на неё и повалила на пол. Её всю трясло от охватившего её праведного гнева. Долгое время сдерживаемая ненависть поглотила Меган, и она раз за разом всаживала нож, почти не целясь и не замечая рук соперницы, что впивались в её плечи, пытаясь остановить. Она не замечала ни криков, ни противного звука, с которым лезвие входило в грудь; единственное, что слышала Меган — стук пульса в висках. Она остановилась лишь тогда, когда руки Экко ослабли и отпустили её, а сама девушка уже не дышала. Затуманенным взглядом Меган посмотрела на лужу крови, растекающуюся по паркету и подбирающуюся к её ногам. Она испуганно выронила оружие, тут же отпрянув от тела. Её руки задрожали, пока по её щекам, не переставая, лились слёзы, стекая по подбородку.       — Чёрт, чёрт, чёрт! — сокрушённо пробормотала она сама себе. — Какая же ты идиотка, Меган…       Надо было что-то решать, и поскорее. Поспешив в ванную, девушка отмылась от крови, понимая, что оставаться здесь больше нельзя. Если сказанное Экко — правда, то Джеремайя будет в ярости. Он не убьёт её, не даст так просто отделаться от содеянного, а найдёт способ превратить её жизнь в настоящий кошмар. А если же всё это была ложь… Тогда какой в ней был смысл?

***

      — Джим, тебя вызывают к допросной.       Харви переминался с ноги на ногу, явно нервничая. Оторвав взгляд от бумаг, Гордон посмотрел на напарника, вопросительно поднял брови и поинтересовался:       — Что за срочность?       Детектив Буллок открыл рот, собираясь что-то сказать, но тут же закрыл, не в состоянии подобрать слова.       — Сам всё увидишь, — жестом поманив его за собой, сказал Харви. — Но это может быть связанно с Валеской. Ни дня без странной чертовщины…       Нахмурившись, Джим последовал за ним к кабинету для допросов, где уже собралось несколько полицейских и солдат во главе с майором Харланом. Гордон приблизился к последнему и поинтересовался:       — Майор, в чём дело? Детектив Буллок сказал, что это связанно с поступившей угрозой теракта.       — Капитан, — едва заметно кивнув в знак приветствия, сказал Харлан, — скажите, вам знакомо имя Меган Джеймс?       Гордон заметно удивился и честно ответил:       — Да, но я не совсем понимаю, какое отношение это имеет к нашей ситуации. Мисс Джеймс умерла в ночь смерти Джерома Валески…       Майор молча отошёл от двери, и в окошке Джеймс увидел, из-за чего поднялась шумиха.       — Как это возможно? — проглотив ком в горле, спросил Гордон, но никто не смог ответить на этот вопрос. Меган, прикованная к столу, что-то сказала находившемуся в кабинете солдату, и судя по выражению её лица, сказанное было не самым приятным для её слушателя.       — Почему она в наручниках? — оправившись от небольшого шока, недовольно спросил Джеймс, и майор невозмутимо ответил:       — В её деле говорится о нестабильности её психического состояния. Предосторожность не будет лишней.       — Это просто нелепо, — заявил капитан, — на её счету ни одного убийства…       — Капитан, если вы не забыли, решения здесь принимаю я, — тут же осадил его Харлан. — Не вынуждайте меня отстранять вас от дел. Расскажите всё, что знайте про эту девушку, и возвращайтесь к работе. Дальше мои ребята разберутся сами.