***
— Как я выгляжу? — спросил Джастин, повернувшись лицом к Брайану. На нем были темно-зеленые брюки и облегающая черная футболка с V-образным вырезом. — Эм, я думаю, ты выглядишь отлично, но ты же взял с собой те черные брюки, которые я у тебя видел? — Да. А что? — Просто… в брюках-карго ты выглядишь очень молодо. И я знаю, что, конечно, твои родители знают, сколько тебе лет, но в последний раз, когда они действительно видели тебя, не считая того, когда твоя мама видела тебя в больнице, ты, вероятно, был одет примерно так же, как сейчас. Они будут смотреть на тебя и думать, что ты тот же самый ребенок. Я просто думаю… все дело в презентации, понимаешь? Покажи им, что ты взрослый и что ты можешь, при случае, одеваться как взрослый. — Да пошел ты, — ответил Джастин с усмешкой. — Но ты прав. Значит, черные брюки, — он наклонил голову и некоторое время наблюдал за своим партнером. — Что ты наденешь? — Не знаю. Наверное, не стоит надевать что-то слишком…как извращенец. — Это вообще возможно? — Я не знаю. — Ты никогда не выглядишь извращенцем. — Твой отец может так не думать, когда посмотрит на меня. Потому что, скажем прямо, когда мы стоим бок о бок, я похож на гребаного грабителя колыбелей. — Ты не грабитель колыбелей. — Я знаю это, как и ты, но я думаю, что многие другие люди не видят разницы. — Тогда они могут идти в задницу, — он подошел к кровати и сел рядом со своим партнером. — Я люблю тебя, и мне, честно говоря, все равно, что думают другие о наших отношениях. Мы знаем правду. И вся эта часть поездки… поездка к моим родителям… честно говоря, я бы хотел, чтобы они хотели быть частью моей жизни, но они не хотят, и это нормально… но это в основном для того, чтобы прояснить ситуацию с ними, и объяснить моей сестре, почему я должен был уехать. Я не пытаюсь заставить их полюбить меня снова, потому что я знаю, что это нереальная цель. Я просто хочу иметь возможность вернуться домой, зная, что я сделал все, что должен был сделать, а остальное оставить им. Я не хочу, чтобы в Питтсбурге меня преследовали какие-то неувязки, какие-то «а вдруг».***
По дороге к родительскому дому он был совершенно спокоен, но когда они подъехали на арендованной машине к дому, он почувствовал, что начинает нервничать. Какая-то его часть всегда хотела получить одобрение родителей в отношении того, как он живет, и хотя он знал, что, скорее всего, не получит его, он не мог побороть маленький проблеск надежды, который трепетал в его груди. — Это дом, в котором ты вырос? — с удивлением спросил Брайан, рассматривая большой кирпичный особняк, ионические колонны, украшающие фасад дома. — Это как гребаный дворец. — Только снаружи, — он остановил машину и выключил двигатель. Затем он повернулся и снова посмотрел на Дафну. — Я говорил тебе, как я ценю то, что ты поехала с нами? — Двадцать или тридцать раз, да, — она усмехнулась ему. — Это не проблема. — Ты говоришь это сейчас… просто подожди, — он потянулся за сиденье и протянул ей ключи от машины. — Если ситуация накалится до предела, я хочу, чтобы ты отвезла Финли обратно в отель. Мы с Брайаном возьмем такси. Хорошо? — Конечно. — Тогда вперед, — тихо сказал Брайан, наклонился и поцеловал Джастина, а затем открыл дверь и вышел из машины.***
— Джастин! — Молли вбежала в гостиную и бросилась к брату, не обращая внимания на Брайана, который сидел рядом с ним, и на мать, которая чопорно сидела на высоком стуле с изящной спинкой, напротив них. — Что ты здесь делаешь? Когда ты приехал? Ты останешься? — Моллюск, эй, успокойся, — он улыбнулся девочке, затем перевел взгляд на мать, пока та извинившись, не вышла из комнаты. — Я так рад тебя видеть, — он обнял сестру еще крепче, затем осторожно отстранил ее от себя и стал разглядывать. Она так изменилась за те почти два года, что прошли с тех пор, как он видел ее в последний раз. Уже не было той маленькой девочки с косичками; теперь перед ним стояла девочка-подросток, на пороге превращения в юную леди. — Где ты был? — В Питтсбурге. — Почему? Мне никто ничего не сказал, Джастин. Я знаю только, что папа на тебя сердится. — Я все объясню, хорошо? Но сначала я хочу познакомить тебя с Брайаном. Ты как-то говорила с ним по телефону, помнишь? — Да, — она повернулась и посмотрела на него, ее взгляд на мгновение задержался на нем. — Привет. — Привет, Молли, приятно наконец-то познакомиться с тобой. — Сколько тебе лет? — Эм… двадцать девять. — Ты старше Джастина? Почему вы дружите, если ты намного старше? — Молли, нехорошо спрашивать людей, сколько им лет, — ответил Джастин, улыбаясь Брайану. — Кроме того, Брайан очень чувствителен к своему возрасту. — Эй, — запротестовал мужчина, на его лице появилась кривая улыбка. — Ты собираешься остаться здесь? Мама и папа освободили твою комнату, но твоя кровать все еще на месте. — Нет, Молли, я не могу остаться. Вот, садись, — он похлопал по пустому месту рядом с собой на диване. — Я знаю, что ты уже не маленький ребенок, поэтому я собираюсь рассказать тебе правду обо всем, хорошо? Мама знает, что я собираюсь рассказать тебе, и она не в восторге от этого, но я не думаю, что это хорошо для тебя, когда тебя держат в неведении о моей жизни, ты согласна? — Да. Что-то не так? Ты сделал что-то плохое? — Ну, это зависит от того, кого ты спрашиваешь. Я не думаю, что сделал что-то плохое, но у мамы и папы другое мнение на этот счет, — ответил он, когда Дафна вошла в гостиную, прижимая Финли к груди. — Все в порядке? — спросил он ее. — Он становится капризным. Все время зовет тебя, — она передала ему мальчика, а затем, улыбнувшись, отошла к креслу у окна в дальнем конце элегантной гостиной. Джастин улыбнулся и заглянул в усталые, полные слез, глаза сына. Он осторожно убрал волосы со лба мальчика. В этот момент Молли наклонилась и посмотрела на ребенка. Он нежно поглаживал щечку Финли тыльной стороной указательного пальца левой руки, пока малыш не погрузился в спокойный сон. — Чей это ребенок? — тихо спросила Молли, переведя взгляд на Джастина. — Мой, — его голос был тихим, едва выше шепота. — Его зовут Финли Салливан Тейлор. Вчера ему исполнился год, — он посмотрел на нее и улыбнулся. — Так что официально ты стала тетей. — Правда? — Да. — А кто его мама? — Помнишь Шеннон Салливан? Из церкви? — Да. Она умерла. — Да, умерла. Она была мамой Финли. Она умерла до его рождения. Но в больнице были очень хорошие врачи, и они смогли спасти Финли. — Но почему мама и папа расстроились? Он очень милый, — она неуверенно протянула руку вперед и слегка провела указательным пальцем по ручке ребенка. — Должно быть, это весело, когда рядом ребенок. — Да, это так. Но мама и папа были расстроены, потому что мы с Шеннон были так молоды, когда узнали, что Финли скоро родится. И потому что мы тогда еще не были женаты. — Вы поженились? — Да, поженились. — Я до сих пор не понимаю, почему они были так расстроены. Кузина Кэти родила ребенка, когда ей было семнадцать, и ее родители помогают ей заботиться о нем, чтобы она могла закончить школу, — она с минуту изучала Джастина, между ее рыжими бровями образовалась легкая складка. — Если мама и папа не помогают тебе заботиться о нем, то как ты закончишь школу? — У меня есть помощники. Я не хочу, чтобы ты беспокоилась об этом. Я закончу школу и обязательно поступлю в колледж. — Ты должен переехать сюда. Может быть, не в дом, а снять квартиру где-нибудь. Тогда я смогу видеть Финли после школы, и мы сможем вместе смотреть мультфильмы. — Мне бы очень хотелось, чтобы ты проводила с ним больше времени, и я уверен, что ему это тоже понравится, но мы живем в Питтсбурге. Это наш дом. Это место, откуда родом Брайан, где его сын, где его бизнес, и мы с Финли хотим быть там, где он. — У тебя здесь тоже есть друзья. — Но никто из них не значит для меня так много, как Брайан, — он взглянул на своего партнера и улыбнулся — жест, который был быстро возвращен, так мужчина молча поддержал его. Джастин снова обратил свое внимание на сестру. — Знаешь, когда ты думаешь о том, что станешь старше, ты же представляешь, какого бы парня ты хотела видеть рядом? Или какого мужа ты бы хотела? — Да. — Брайан — тот, кого хочу я, — он внимательно наблюдал за сестрой, за её эмоциями, играющими на веснушчатом лице. — Ты понимаешь, что я говорю, Молли? — Да, — прошептала она, снова протягивая руку и касаясь ручки Финли. Затем ее пальцы переместились на браслет, который Джастин носил на левом запястье. Она осторожно проследила за рисунком, затем подняла глаза на брата. — Что он означает? — Это ирландское. Называется «Узел влюбленных». — Где ты его взял? — Брайан подарил мне его, — он улыбнулся девушке, которая, казалось, все нормально воспринимала. — У него тоже есть такой. — Правда? — взгляд Молли быстро переместился на Брайана. — Да, — он протянул руку, чтобы она могла рассмотреть его поближе. — Так это как обручальные кольца? — Не совсем, — тихо ответил Брайан. — Это больше похоже на помолвочные кольца, я думаю, — он усмехнулся и на мгновение перевел взгляд на Джастина, замечая его ослепительную улыбку, а затем снова посмотрел на его сестру. — Только никому об этом не говори, хорошо? — Почему? — Потому что я всю жизнь говорил, что не верю в брак или вообще в отношения. И если ты начнешь говорить людям, что мы помолвлены, все подумают, что ты сумасшедшая. — Но здесь никто тебя не знает. — Верно подмечено. — Молли, папа не знает. Я собираюсь сказать ему, но я должен сделать это сам, хорошо? — Чего я не знаю? — Крейг Тейлор стоял у входа в гостиную, скрестив руки на груди, с хмурым выражением лица. Он переводил взгляд с сына на дочь, на мужчину, сидящего рядом с сыном, и, наконец, на ребенка на руках у Джастина. — Мне казалось, я говорил тебе, что тебе здесь не рады? Джастин на мгновение взглянул на него, затем повернулся к сестре. — Молли, почему бы тебе не найти маму? Скажи ей, что папа здесь. — Хорошо, — она посмотрела на Финли, наклонилась, нежно поцеловала его в лобик. И быстро прошла мимо отца, повернула к лестнице, чтобы подняться наверх. — Я знаю, что ты не хочешь меня здесь видеть, и у меня нет намерения оставаться надолго, — спокойно ответил Джастин, слегка поглаживая Финли по спинке, когда мальчик начал просыпаться. — Мне просто нужно было вернуться и разобраться с некоторыми вещами, вот и все. — Я хочу, чтобы ты убрался из моего дома! — Нет, пока мы не поговорим о некоторых вещах. — Мне нечего тебе сказать. — Это не значит, что мне нечего сказать тебе, — ответил он. — Брайан? Можешь подать мне курточку Финли? — Конечно. — Даф? Не могла бы ты отвезти Финли обратно в отель? Мы встретимся с тобой там через некоторое время, — он прижался осторожным поцелуем к макушке сына, затем взял маленькую вязаную шапочку, которую Брайан протянул ему, и натянул ее на светлые волосики сына. — Привет, малыш, — сказал Брайан, беря Финли на руки, пока они с Джастином вставали. — Будь хорошим для Дафны, хорошо? И мы увидимся с тобой через некоторое время, — он начал целовать мальчика в щечки, улыбка озарила его лицо, а потом Финли начал смеяться и размахивать своими маленькими ручками. Он передал мальчика Дафне и внимательно наблюдал, как они выходят из дома. — У твоего внука все хорошо, спасибо, что спросил, — сказал Джастин, глядя на отца. — А моя разбитая голова заживает просто замечательно. — Если это все, что ты хотел сказать, можешь уходить, — его взгляд переместился на Брайана. — А ты кто такой, мать твою? — Не говори с ним в таком тоне, — ответил Джастин, подойдя ближе к Брайану, пока их плечи не соприкоснулись. Он протянул руку и вложил свою в руку Брайана, что не осталось незамеченным его отцом. — Это мой партнер, Брайан. — Что? — Партнер, любовник, это все взаимозаменяемые слова, но в основном означают одно и то же. — Что за херню ты несешь? — воскликнул Крейг, подняв руку и слегка ущипнув себя за переносицу. — Я думаю, что он пытается сказать, выражаясь языком, понятным даже простаку, что мы педики, — заметил Брайан, обхватывая рукой плечи Джастина и притягивая его в свои объятия. Он смотрел на отца Джастина, наблюдая за тем, какие эмоции отражаются на его лице. — Знаешь, Солнышко, мне кажется, он начинает это понимать. — Я тоже так думаю, — ответил Джастин. — Крейг? Что происходит? — спросила Дженнифер, войдя в гостиную, ее глаза метались от мужа к сыну и его любовнику и обратно. — Джастин? — Ты знала об этом? — потребовал ответа ее муж, жестикулируя. — Да, я узнала, когда была в Питтсбурге, — она отвела взгляд от мужа и посмотрела в большое окно, выходящее на задний двор с садом. — И ты забыла сказать мне что-то столь важное, как то, что наш сын считает себя гребаным гомосексуалистом? — Я не думала, что для тебя это имеет значение в данный момент! Ты уже выгнал его! Ты не хотел иметь с ним ничего общего, так какая разница? — Дженнифер вскинула руки вверх и шагнула к стулу, на котором сидела раньше, и громко вздохнув, присела на него. — Почему ты продолжаешь делать все, чтобы опозорить мою семью? Сначала обрюхатил эту чертову девчонку Салливан, а теперь вот это? — он переключил свое внимание на Брайана. — Какой, бля*ь, нормальный мужчина… захочет связываться… с ребенком? — Попробуй проявить немного уважения, когда говоришь о моей покойной жене. И не смей обвинять Брайана. Ты ничего не знаешь о нас. Ты не знаешь, из чего состоят наши отношения. — Я знаю, что они состоят из извращений. — Ради всего святого! — Брайан провел рукой по волосам и разочарованно вздохнул. — Может быть, если бы тебе было интересно посмотреть на своего сына как на человека, которым он является, а не как на ребенка, которым ты хочешь, чтобы он был, ты бы увидел, что он может принимать собственные решения, включая то, с кем он хочет быть связан, — он провел рукой по затылку Джастина и запустил пальцы в мягкие золотистые волосы молодого человека. — И у тебя нет с этим проблем? — спросил Крейг, снова повернувшись к Дженнифер. — С тем, что он воспитывает ребенка в такой обстановке? — Вы не знаете, в какой обстановке я воспитываю своего сына, — его взгляд приобрел опасный оттенок синего, а глаза слегка сузились, когда он посмотрел на своего отца. — Ты не имеешь права голоса ни в одном аспекте моей жизни, и в первую очередь, когда речь идет о моем сыне. Ты списал его со счетов еще до его рождения, так что у тебя нет права изображать заботу о его благополучии. — Джастин, я думаю, если мы просто попытаемся поговорить об этом спокойно… — начала его мать. — Я веду себя спокойно, — он снова перевел взгляд на отца. — Причина, по которой я был вынужден рассказать тебе хоть что-то о своей жизни, вообще-то, не имеет к тебе никакого отношения. Моей жизни здесь больше нет. Кроме Молли, в Чикаго для меня ничего не осталось. Приехать сюда в эти выходные… в основном, это было связано с тем, чтобы отпустить прошлое. Думаю, мне удалось это сделать, — повернувшись, он протянул руку вверх и нежно провел пальцами по подбородку Брайана, затем подался вперед и прижался легким поцелуем к его губам. — Готов идти? — Более чем готов, — он улыбнулся и переплел свои пальцы с пальцами Джастина, позволяя увести себя в холл. — Джастин. Я отказываюсь иметь педика в качестве сына, — тихо сказал Крейг. — А я отказываюсь иметь гомофоба в качестве отца, так что, думаю, мы наконец-то в чем-то согласны.***
Джастин перевернулся и посмотрел на своего спящего партнера. В Брайане было что-то удивительно красивое, даже потустороннее, когда он спал. Все его стены были полностью опущены, и он выглядел таким… безмятежным. Джастин улыбнулся, затем придвинулся ближе, обнял его левой рукой за талию и опустил голову на его гладкую грудь. В доме его родителей все пошло наперекосяк, как только его отец вернулся домой, но он и не ожидал, что будет иначе. Тем не менее, они с Брайаном выступили единым фронтом и противостояли взрослому мужчине. Но когда они уходили, Молли спустилась по парадной лестнице и умоляла Джастина не уходить. Он почувствовал, как на глаза навернулись слезы, но не позволил им пролиться, особенно когда в холл вошел его отец. — Отпусти свою сестру, — потребовал он, глядя на единственного сына ледяными глазами. — Я не хочу, чтобы ты навещал ее или звонил. — Какого хрена? Она моя сестра. — Больше нет. — Папа! — Иди в свою комнату, Молли! — Нет! — Я сказал, иди! — Все хорошо, Моллюск, — прошептал Джастин в ее клубничные светлые волосы, обнимая. — Я буду держать с тобой связь, обещаю. Не волнуйся об этом. Мы найдем способ обойти это, — он убрал прядь ее волос за ухо, а затем наблюдал, как она быстро обняла Брайана, прежде чем повернуться и побежать вверх по лестнице. Через некоторое время, он почувствовал, как Брайан начал шевелиться и на его губах расплылась улыбка. — Доброе утро, — прошептал он, повернув голову так, чтобы поцеловать левый сосок Брайана. — Доброе, — Брайан открыл глаза, несколько раз моргнул, прежде чем сфокусироваться на ярко-голубых глазах молодого человека. — Как долго ты уже не спишь? — Мм, минут десять, может быть. Недолго, — он улыбнулся еще шире, когда почувствовал, как длинные, тонкие пальцы Брайана запустились в его волосы. Мужчина постоянно играл с его волосами. В последние недели это, похоже, стало одним из его любимых развлечений. — Мне нужно подстричься как-нибудь в ближайшее время. — Хм, да, они стали слишком длинными? — Я думал просто подстричься… коротко, — ему удалось сдержать смех и сделать свой голос ровным. — Черт! — он снова посмотрел на Джастина. — Как бы мне этого ни хотелось, мне нравятся твои длинные волосы. Они просто… мягкие. Мне это нравится. — Я не собираюсь их стричь, придурок, я пошутил, — он приподнялся и прижался быстрым поцелуем к губам Брайана. — Мне нравится, что ты играешь с моими волосами. — А мне нравится, как ты играешь с моим членом. Так что займись этим, пока Санни-бой не проснулся. — С радостью, — ухмыляясь, Джастин откинул одеяло и скользнул по телу Брайана, улыбаясь про себя, когда пальцы его партнера снова нашли путь к его волосам.***
Джастин припарковал взятую на прокат машину перед простым белым двухэтажным домом на окраине северной части Чикаго. Так много хорошего произошло с ним, пока он жил в этом доме. Впервые он почувствовал движение Финли однажды утром во время завтрака, когда Шеннон взволнованно схватила его руку и прижала к своему животу. Именно здесь он сидел часами, просматривая видеозапись УЗИ. Ночью, лежа в постели, они с Шеннон обсуждали свои планы на будущее. Именно в этом доме, перелистывая списки традиционных ирландских имен, они остановились на Финли или Эймоне для мальчика, Фионе или Ройсин для девочки. После смерти Шеннон многое изменилось. Ее родители разрешили ему продолжать жить в доме, сказав, что не могут просто выгнать его, потому что это будет плохо выглядеть. Вместо этого они дали ему шесть месяцев, чтобы найти работу и собственное жилье, шесть месяцев, чтобы обеспечить жизнь себе и своему маленькому сыну. Они почти не разговаривали с ним и не хотели иметь с Финли ничего общего. Все деньги, которые он зарабатывал, уходили на оплату детского сада, потому что, хотя Морин и взяла отпуск на работе, чтобы оплакать смерть дочери, она не хотела иметь ничего общего с ребенком, которого носила ее дочь. Только когда пришли деньги за компенсацию, они снова начали с ним разговаривать. — Это все, чего, по твоему, стоила наша дочь? Пару миллионов долларов? — возмутилась Морин, скрестив руки на груди. — Нет! Конечно, нет! — он встал и начал расхаживать по кухне, радуясь, что Финли крепко спит и ему не придется слушать этот спор. — Никакое количество денег не сможет компенсировать то, что с ней случилось. Но я должен учитывать интересы нашего сына. Вы дали понять, что нам здесь больше не рады, и я могу это понять. В любом случае, не похоже, что вы хотели видеть нас здесь с самого начала. Я должен быть уверен, что у него есть крыша над головой, медицинская помощь на случай, если у него возникнут проблемы в будущем, и еда. Сейчас я не могу обеспечить его всем этим, как бы мне этого не хотелось. — Ты жадный маленький ублюдок, наживающийся на смерти нашей дочери! — прорычал Коннор. — Я не наживаюсь! Я забочусь о нашем сыне. Это то, чего бы она хотела. — Ты не знаешь, чего она хотела. — Мы говорили обо всем, она хотела, чтобы Финли всегда был на первом месте. Это то, что я делаю. Эти деньги обеспечат его всем необходимым, включая образование. Он сможет пойти в частную школу, если захочет, он даже сможет пойти в школу Лиги Плюща… в любую школу, какую захочет. — А что насчет тебя? Ты тоже будешь использовать эти деньги? — Коннор облокотился на стол и уставился на него. — Что ты можешь сказать по этому поводу? — Послушайте, у меня есть все намерения работать, содержать нас, насколько это возможно, не прикасаясь к этим деньгам. Для этого мне тоже нужно ходить в школу. Но кроме этого, мне не нужно к ним прикасаться. Факт остается фактом: это наши деньги, мои и Финли, и я собираюсь поступить с ними так, как считаю нужным, — затем он повернулся, поднялся по лестнице и закрылся в их с сыном комнате, изо всех сил стараясь сдержать слезы, но безуспешно. Именно в тот вечер он решил, что ему нужно уехать. Он собрал свои вещи и уехал на следующее утро, не сказав им ни слова. Он сразу же поехал в дом своей прабабушки, провел там два месяца, пытаясь понять, что ему делать, и в конце концов решил, что ему нужно отдалиться от Чикаго подальше, а ферма его бабушки была недостаточно далеко. Тогда она погладила его по щеке и дала свое благословение, в тот июльский день, когда он снова собрал вещи, взял сына, сел в машину и отправился в путь. Джастин тряхнул головой, выводя себя из воспоминаний. Затем он открыл свою дверь, вылез из машины и пошел по потрескавшимся бетонным плитам тротуара к дому Салливанов. Дом, казалось, пришел в еще больший упадок с тех пор, как он был здесь в последний раз. Возможно, это было следствием того, что его родственники все еще оплакивали смерть своей дочери, а может быть, для них это было слишком тяжело финансово, в данный момент. Пока он жил здесь, дом всегда выглядел безупречно, учитывая их относительно невысокий доход. Он протянул руку и нажал кнопу звонка. Через мгновение Морин открыла дверь, вытирая руки о полотенце для посуды. Она некоторое время смотрела на него через сетку второй двери, прежде чем кивнуть головой. Джастин открыл дверь и шагнул внутрь, оглядываясь по сторонам. На самом деле, ничего не изменилось. Не то чтобы он этого ожидал, но все же… — Привет, Морин, — тихо сказал он. — Джастин. Ты выглядишь… старше, — она повернулась и пригласила его на кухню. — Как дела? — Очень хорошо. — Мы с Коннором заходили к тебе домой несколько недель назад. Твой отец сказал, что ты уехал из Чикаго. — Да, теперь я живу в Питтсбурге. — Как Финли? — Хорошо. Он только начал ходить, немного разговаривает, — он засунул руки в карманы и оглядел кухню. — Я знаю… Я знаю, что не нравлюсь вам. Я смирился с этим. Но я просто… Я не хочу, чтобы Финли страдал из-за этого, понимаете? — Дело не в том, что ты мне не нравишься, Джастин, — она вздохнула, затем отвернулась от чашки чая, которую наливала, и посмотрела на него. — Этот последний год был действительно трудным для меня. Я просто… Я никогда не думала, что Шеннон окажется настолько глупой, что забеременеет и выйдет замуж в шестнадцать лет. Я хотела для нее гораздо большего. Вот почему мы приехали сюда, чтобы она могла добиться большего в своей жизни. У нее было так много возможностей, — ее взгляд переместился на крест, висящий над плитой. — И я винила тебя в этом гораздо больше, чем ее. Теперь я могу это признать. И я думаю, что где-то по пути все немного запуталось. Я все думала, а что, если бы она не была беременна? Может быть, она бы выжила после аварии. Но я знаю, что это неправда. Я просто не могла не думать об этом. И это только заставляло меня винить тебя еще больше. — Но возложение вины на меня ничего не решает. И ничего не меняет, — он наблюдал, как она подняла левую руку и провела пальцем по крестику, висевшему у нее на шее. Затем он потянулся в задний карман и достал бумажник. — Я подумал, что вам понравится фотография Финли. Она была сделана на прошлой неделе, — он вынул фотографию из защитной пластиковой оболочки и протянул ей. — Он очень похож на тебя. — Да. Но у него нос Шенн, и пока что он довольно общительный, как и она. — Это хорошо, — она осторожно убрала фотографию в карман. — Так где Финли, пока ты здесь? — В отеле. Я взял с собой подругу, она любимая няня Финли. Мне просто нужно было приехать и поговорить с родителями, разобраться со всем. Пришло время двигаться дальше, я думаю. Не забыть, а просто двигаться дальше, — на мгновение у него возникло желание покрутить обручальное кольцо на пальце, как он часто делал в присутствии тещи, но, поскольку он больше не носил кольцо, он решил размять напряженную правую руку. — Я действительно не хочу, чтобы эти выходные стали для вас еще более трудными, чем они есть, — он снова обвел взглядом кухню. — Я заходил на кладбище на днях. Впервые после похорон. И я взял Финли с собой. Я просто подумал, что он должен быть там, понимаете? Как будто Шеннон может каким-то образом увидеть его. И я просто… Я могу понять, почему «Тейлор» было опущено из ее имени, хотя в то время ее фамилия была именно такой. Мне просто хотелось бы, чтобы там было написано, что она также была матерью. Потому что, хотя она и не видела Финли, она носила его восемь месяцев, она ухаживала за ним, пока он рос, и она любила его. Я не хочу, чтобы через восемь-девять лет он смотрел на этот памятник и спрашивал, почему там нет упоминания о том, что она была его матерью, — он посмотрел на нее на мгновение, заметив, как ее глаза внезапно наполнились слезами. — Я знаю, что не могу заставить вас изменить это, но я надеюсь, что вы хотя бы подумаете об этом. У мамы есть мой номер, если вам понадобится связаться со мной. Я куплю новое надгробье, если вы с Коннором решите его поменять, — шагнув вперед, он положил руку ей на плечо. — Мне очень жаль, что ее больше нет. Я знаю, что она могла бы совершить великие дела, если бы у нее было больше времени, — затем он отступил назад, повернулся и вышел из кухни и из дома, который, хотя и хранил много воспоминаний хороших и плохих, но никогда не был ему домом.***
Брайан наклонился вперед и нажал кнопку «поиск» на радиоприемнике арендованной машины. Последние полчаса они слушали какую-то техно-музыку, которая была бы прекрасна в священных стенах Вавилона, но в тесном пространстве машины сводила его с ума. Он нажат стоп, когда радио остановилось на NPR, и откинулся на сиденье, чтобы снова уставиться на засыпанные снегом деревья. — Где, бля*ь, живет твоя бабушка, на Юконе? — Очень смешно. И она моя прабабушка. Ей лет девяносто. — Она знает, что мы приедем? — Конечно. Я не собираюсь просто зайти к ней. Я, может быть, был готов так поступить со своими родителями, но на самом деле я люблю свою прабабушку. — Она знает обо мне? Или нам придется снова пройти через все эти объяснения? — он повернулся, внимательно смотря на парня, неуверенность была очевидна в глубине его карих глаз. — Я сказал ей, что привезу человека, в которого влюблен, а также ее праправнука. Она была рада и тому, и другому, — он на мгновение улыбнулся Брайану. — Она полюбит тебя. Поверь мне, она не похожа ни на одну прабабушку, которую ты когда-либо встречал.***
Через сорок пять минут Джастин направил машину по длинной, извилистой подъездной дороге, которая вела к белому двухэтажному фермерскому дому. За домом находился старый красный амбар. Справа от дома находился скромный гараж, выкрашенный в белый цвет в тон дому. — Мне всегда здесь нравилось, — тихо сказал Джастин, останавливая машину перед гаражом. — Это так отличается от города. — Да. Дом красивый, — Брайан окинул взглядом большое крыльцо и почувствовал, как на его губах заиграла улыбка. — Мне нравится крыльцо. Я никогда не жил в доме с крыльцом. — Мой прадед построил все: дом, ангар, даже гараж, — он на мгновение посмотрел в сторону дома. — Пойдем, я уверен, что она ждет нас. Мы можем разгрузить наши вещи позже, — двое мужчин вышли из машины, Брайан вытащил Финли из автокресла, а Джастин взял сумку для пеленок. Когда они поднимались по ступенькам крыльца, входная дверь открылась. Длинные белые волосы Инги Соренсен были заплетены в две толстые косы и обернуты короной вокруг головы. Она была одета в объемный белый свитер и длинную синюю юбку. Бледно-голубая шаль с бахромой, была накинута на ее невероятно миниатюрную фигуру. — Джастин! — воскликнула она, ее голос был с сильным акцентом, хотя она приехала из Швеции более семидесяти лет назад. — Привет, бабуля. — Ты такой взрослый, — она потянулась вверх, прижав свои тонкие морщинистые руки к его щекам. Он наклонился, чтобы она могла лучше дотянуться до него, и поцеловать в лоб. — Ты должен был приехать ко мне раньше. Но я сделаю тебе замечание за это позже, — она легонько погладила его по щеке, а затем обратила свое внимание на Финли, которого нежно обнимал Брайан. Улыбаясь, она протянула руку вперед и легким движением убрала светлые волосики с лобика спящего ребенка. Затем она посмотрела на Брайана, который возвышался над миниатюрной женщиной. — Какой красивый мальчик. У моего внука хороший вкус, — она улыбнулась и погладила его по щеке. — Заходите, заходите, пока вы все не простудились. Снимайте пальто. На кухне варится кофе. Вы захватили свои вещи, не так ли? Вы останетесь на ночь? — Да, бабушка, мы остаемся, — с усмешкой ответил Джастин, снимая свое пальто, а затем помогая Брайану снять его, чтобы Финли остался спать у него на руках. — И кофе звучит отлично. — Тогда пойдемте, — она улыбнулась, затем повернулась и направилась на кухню. Помещение было просторным, столешницы и шкафы были из дорогого полированного темного дерева. Даже стол был сделан из того же дерева. — Присаживайтесь, мальчики, я принесу кофе. — Спасибо, бабушка, — Джастин начал копаться в сумке для пеленок, наконец, вытащил небольшое голубое одеяло. — Я просто положу Финли на пол, чтобы он мог поспать подольше, — он расстелил одеяло на полу на небольшом расстоянии от стола, затем осторожно взял своего спящего сына из рук Брайана и аккуратно положил его на одеяло. Малыш на мгновение зашевелился, но продолжил спать. — Ну, как все прошло с твоими родителями? — спросила Инга, неся две кружки к столу и ставя их перед мужчинами, которые теперь сидели бок о бок. — Примерно так, как я и ожидал. Отец не слишком доволен мной, но он уже давно был таким, так что все в порядке. — А твоя мать? Она уже пришла в себя? — Ну, возможно, начинает, — ответил он с ухмылкой, когда старушка достала маленькую сахарницу и молоко и поставила их на стол. — Не знаю, я просто смирился с тем, что все так, как есть. Я выполнил свою часть работы, я был честен с ними. Если они не хотят быть частью нашей жизни, я могу это принять, — он протянул руку и слегка провел пальцами по волосам на затылке Брайана. — Иногда это лучший выход, — ответила женщина, устраиваясь напротив них. Ее взгляд переместился на Брайана, она наблюдала, как он добавляет молоко и несколько ложек сахара в свой кофе. — Итак… расскажи мне о себе. — Эм… что вы хотите знать? — Все, что ты хочешь рассказать. Я не из тех, кто лезет не в свое дело. — Конечно, бабуля, — с усмешкой ответил Джастин, прислонившись к плечу Брайана. — Просто лезть, не в твоем стиле. — Конечно, нет, — она улыбнулась, затем снова посмотрела на Брайана. — И так? — На самом деле, рассказывать особо нечего. — Чем ты зарабатываешь на жизнь? — спросила она, изучая его, пока он помешивал свой кофе. — Рекламой. Я младший партнер в рекламном агентстве, дома, в Питтсбурге. — Тебе это нравится? — Да, бывают моменты, — ответил он, улыбаясь беловолосой женщине. — Честно говоря, я с нетерпением жду того дня, когда оно будет полностью моим. — Не сомневаюсь, — она изучала его с минуту. — У тебя есть свои дети? — Да, сын. Ему три месяца. Его зовут Гас. — Гас? Правда? — Мм хм, — ответил Брайан, потягивая свой кофе. — Гас родился в ту ночь, когда мы познакомились. Пожилая женщина посмотрела на своего правнука. — Ты приложил руку к выбору этого конкретного имени? — Нет. Ну, вроде того. Его мать дала это имя как один из вариантов, я просто спросил его, какое он хочет. Он выбрал Гас. — Я уверена, что так и было. И это не имеет никакого отношения к тому, что твоего плюшевого мишку звали Гас. — Что? — Брайан посмотрел на своего партнера, обратив внимание на то, что обычно алебастровая кожа молодого человека приобрела розовый оттенок. — Твой плюшевый мишка? — он вопросительно поднял бровь. — Мой муж, Эрик, подарил ему этого мишку, когда ему было два года, и он брал его с собой везде, куда бы ни пошел. Таскал эту чертову штуку с собой, пока она не превратилась в полный беспорядок. Я постоянно находила маленькие кусочки коричневого пуха по всему дому. Брайан повернулся к Джастину с ухмылкой. — И ты не сказал мне? Почему? — Это было неважно, — пробормотал он, глядя в глубину своей кофейной чашки. — Мел убьет тебя, когда узнает об этом, — усмехнулся он, его карие глаза озорно сияли. Он снова обратил свое внимание на прабабушку Джастина. — Биологическая мать Гаса — моя подруга Линдси. Мел — партнерша Линдси. В общем, Линдси хотела назвать нашего ребенка Гасом, а Мел — Абрахамом. Поэтому я спросил Джастина, что он думает, а он, в свою очередь, спросил Гаса. Хотя Джастин забыл сказать мне, что Гас — это также имя его плюшевого мишки. — Это было очень давно. — Гас все еще наверху, я полагаю. Ты оставил его здесь, когда тебе было десять лет, — вмешалась Инга, улыбаясь двум мужчинам. — Я хочу с ним познакомиться. — Брайан! Это гребаное чучело медведя! — Разве можно так разговаривать при бабушке? — Заткнись, — он потянулся и ущипнул Брайана за сосок. — Ай. — Ты это заслужил, — ответил Джастин с ухмылкой. Затем он слегка нахмурился и начал сгибать поочередно пальцы правой руки, пытаясь предотвратить превращение легкого дискомфорта в острую боль. — Дай мне посмотреть, — Брайан взял руку Джастина с свои руки и начал легонько массировать ее. — Это все из-за вождения. Видимо, потребуется время, чтобы она начала действовать. — Что случилось? Джастин посмотрел на свою прабабушку, заметив беспокойство, написанное на ее лице. Очевидно, его мать не удосужилась сказать ей, что он был в больнице. — Я в порядке. И я думаю, что никто не сказал тебе, потому что не хотел, чтобы ты волновалась. Но… На меня вроде как… напал… один парень, с которым я раньше работал. — Напал? — Да. Он все время приглашал меня на свидания, а я ему отказывал, и, видимо, ему это не очень нравилось, поэтому он, наверное, проследил за мной однажды ночью, когда я гостил у Брайана. Когда я уходил, он подкрался ко мне сзади и ударил бейсбольной битой, — он смотрел на свою руку, пока Брайан продолжал разминать её. — Я был в больнице некоторое время, но сейчас я в порядке. В основном, во всяком случае. Правда, с рукой проблема пока осталась. Повреждение двигательного контроля. Но я хожу на терапию, и мне стало намного лучше. — Па! — Я приведу его, — тихо сказал Брайан, встал и подошел к Финли, маленький мальчик поднялся на четвереньки. — Привет, Санни-бой, — Финли посмотрел на него и начал хихикать, затем плюхнулся на попу, и протянул ручки к Брайану. Мужчина потянулся вниз и дал Финли схватить себя за руки, а затем медленно подняться на шатающиеся ножки. — Так куда ты хочешь пойти, малыш? К папе или к бабушке? — он держал его за ручки, следя за тем, как маленький мальчик медленно шагает к своей прапрабабушке. Подпрыгивая на своих пухлых ножках, мальчик разглядывал её, а потом захихикал. Брайан усмехнулся, повернул голову к пожилой женщине. — Хотите подержать его? — С удовольствием, — тихо ответила она, Брайан подхватил ребенка и посадил его к ней на колени. Она обхватила ребенка своими тонкими руками, и мальчик прижался к мягкому материалу ее свитера. Наклонившись вперед, она слегка поцеловала его в лоб, а затем улыбнулась, когда он засунул большой палец в рот.***
С наступлением темноты Брайан и Джастин направились к арендованной машине, чтобы забрать свой багаж, пока Инга присматривала за Финли. Джастин шумно втянул воздух: определенно ожидался снегопад. — Ну, что скажешь? — спросил он, как только открылся багажник, подошел к месту, где стоял Брайан. Он обхватил его за талию, просунул руки под пальто, прижимаясь к спине мужчины. — Она кажется очень милой. Не такая, как я ожидал. — А чего ты ожидал? — Честно? Не знаю. Я просто никогда не считал бабушек особенно открытыми. — Она всегда немного отличалась от других бабушек. Поэтому она вроде как изгой в семье. Она живет здесь одна с тех пор, как умер дедушка Эрик. Она, однако, сильная женщина. — А, так вот откуда это у тебя. — Ага. Хотя я выгляжу почти так же, как дедушка Эрик. Думаю, отчасти поэтому я всегда был ее любимчиком, — он внимательно посмотрел на мужчину. — Ты ей действительно нравишься. Я вижу. — Да? Как? — Потому что если бы не нравился, она бы что-нибудь сказала. Она такая, она скажет все, что думает. — Вы, мальчики, собираетесь стоять там и лапать друг друга всю ночь? Или вы собираетесь зайти в дом, пока ваши яйца не отмерзли? — вдруг услышали они с крыльца. — Она сказала то, о чем я думаю? — спросил Брайан, выгнув бровь. — Ну да. Я же говорил тебе. Она скажет именно то, о чем думает, — вытащив руки из-под пальто Брайана, он заглянул за поднятый багажник машины и увидел прабабушку, стоявшую на крыльце. — Мы подойдем через минуту. — Смотрите, чтобы так и было. — Хм, мы выиграли еще минуту, — сказал Джастин, повернувшись и посмотрев на Брайана, с одной из своих фирменных улыбок. Он скользнул холодной рукой по шее Брайана и притянул его к себе для долгого, страстного поцелуя, после чего отпустил его и начал доставать их багаж из багажника.***
— Мальчики, вы можете занять большую спальню наверху, ту, что с прилегающей спальней. Я подумала, может быть, вы захотите устроить Финли там. Ванная комната через коридор. Ты помнишь эту комнату, не так ли, Джастин? — Да, конечно. Но разве раньше это не была твоя комната? — Я переехала в бывшую комнату для гостей, внизу. Так легче для моих коленей, особенно в такую холодную погоду. Эти старые суставы уже не те, что раньше, — она улыбнулась им. — Ужин будет готов через час. Я оставлю Финли с собой, пока буду его готовить, если вы не против. А вы двое можете распаковать вещи. — Ты уверена, что тебе не нужна помощь? — спросил Джастин, наклоняясь и беря на руки своего сына. — Я больше не могу ни для кого готовить, так что позволь мне насладиться этим. Десять минут спустя, когда Финли был усажен в манеж в углу просторной кухни, Брайан и Джастин, наконец, прошли в свою комнату. Они сразу же бросили свой багаж и рухнули на огромную кровать с балдахином. — Мне хочется вздремнуть. Кто придумал это поганое правило о том, что нельзя дремать днём, когда ты уже взрослый? — Очевидно, не тот, у кого были такие выходные, как у нас. — Хотя в них были и хорошие моменты, — ответил Брайан, повернув голову и посмотрев на Джастина. — Да, это так, — он перевернулся на живот, затем забрался на Брайана. Наклонился вперед и поцеловал его, затем медленно провел языком по его губам. Он расстегнул первые две пуговицы рубашки Брайана, начал наносить легкие поцелуи вдоль ключицы. — Детка? Твоя бабушка может услышать. — Не похоже, что ее это волнует. — Может быть. Но опять же, я не думаю, что в этом доме кто-то недавно занимался сексом, скорее, в течение долгого времени о нем не слышали. И шок от услышанного, может вызвать у нее сердечный приступ. — Может быть. Но нет ничего плохого в том, чтобы, как ты так метко выразился на днях, «целоваться как пара подростков». — Верно. Проблема в том, что это гарантированно заставит нас обоих возбудиться. А я очень не хочу предстать перед твоей бабушкой с напряженным лицом. — Если ты обещаешь молчать, я позабочусь об этом для тебя, — промурлыкал Джастин, игриво облизывая губы, затем соскользнул со своего партнера и начал расстегивать молнию на своих черных брюках Prada.***
Брайан растянулся на диване в гостиной и улыбнулся, Джастин, держа на руках Финли, присоединился к нему. Он передал уставшего ребенка Брайану, и улыбка появилась на его губах, когда Финли прижался к груди мужчины. Было что-то такое, когда Брайан держал на руках любого из детей, от чего у Джастина всегда перехватывало дыхание. Маленький мальчик немного покрутился, а затем тихо, и почти неслышно, прошептал: — Папа, — зарывшись маленькими пальчиками в черную футболку Брайана, сжимая ее в своих маленьких ручках. Брайан тут же замер, рука, которая успокаивающе поглаживала спину ребенка, остановилась. Он посмотрел вниз на маленькую светловолосую головку, ища хоть какой-то знак, что он, возможно, ослышался, но мальчик уже крепко спал. Брайан поднял голову и увидел, что Джастин, сидевший на диване, уже переместился на пол и теперь сидел перед ним на коленях. — Ты это слышал? — Да, — прошептал Джастин, протягивая руку и прикасаясь ладонью к щеке Брайана, в сапфировом взгляде блестели непролитые слезы. — Я думаю, тебе идет. — Ты не расстроен? — Нет, — Джастин посмотрел в карие глаза Брайана, отмечая беспокойство, которое закралось в них, беспокойство, от которого, как он знал, ему нужно было избавиться. — Я бы не дал тебе временную опеку над Финли, если бы не думал, что ты будешь ему хорошим отцом. Я хочу, чтобы ты стал его вторым отцом. Я хочу, чтобы он называл тебя «папа», — он наклонился вперед и легонько поцеловал своего партнера, фактически освобождая Брайана от всех неуверенностей, которые у него могли быть.***
Брайан взглянул на маленькие дорожные часы, которые он положил на тумбочку. 3:37, а сон так и не пришел. Он осторожно вылез из большой кровати с балдахином, чтобы не разбудить Джастина, затем натянул джинсы и свитер. Он обул тапочки, взял сигареты и зажигалку и тихо вышел из комнаты. Мягкий свет освещал лестницу, когда он спускался вниз. Он уже собирался открыть входную дверь и выйти на улицу, чтобы выкурить сигарету, когда легкий шаркающий звук заставил его обернуться. — Вижу, не я одна склонна курить посреди ночи, — с улыбкой заметила Инга. Она была одета в свободную белую фланелевую ночную рубашку, на плечи была накинута вязаная шаль. В правой руке она держала старую трубку, а большой палец прижимал её к чашке, чтобы табак не высыпался. — Да. Просто не мог уснуть, — Брайан открыл входную дверь, затем придержал ее, пропуская маленькую старушку вперед себя на большое крыльцо. — Мне здесь нравится. Всегда нравилось. Что-то в воздухе, особенно в это время года, напоминает мне о детстве, — она повернула голову и посмотрела на Брайана, пока он прикуривал сигарету. — Так насколько все было плохо? Когда Джастин был ранен? — Хм, довольно плохо, — он выпустил длинную струю дыма, затем посмотрел на освещенный луной пейзаж. — У него было сильное кровотечение, когда я добрался до него. Мой друг Майкл пришел тем утром и нашел Джастина лежащим на тротуаре перед моим домом. Потом ему пришлось сделать срочную операцию, потому что усилилось давление на мозг из-за скопления большого количества крови, — он снова затянулся сигаретой, затем провел пальцами по браслету, опоясывающему его левое запястье. — А потом он пролежал в коме три дня. Когда он очнулся, он едва мог пользоваться правой рукой. — Кажется, ему уже лучше, — она покачивалась взад-вперед, попыхивая трубкой. — Да. Он вернулся к тому, чем занимался до того, как все это случилось. И он хочет вернуться к работе. Но он все еще не может по-настоящему рисовать. Сейчас у него просто не хватает контроля над пальцами и кистью. — Он всегда любил рисовать. — Да, он замечательный художник. Его терапевт убежден, что со временем к нему вернется большая часть контроля над рукой, но он очень хочет поступить в Питтсбургский институт изобразительного искусства следующей осенью. Я просто надеюсь, что этого времени ему хватит, чтобы все вернуть. — Жаль, что Дженнифер не сказала мне. Я бы приехала в Питтсбург, чтобы увидеть его, — она докурила свою трубку и выбила содержимое о перила крыльца, позволив сгоревшему содержимому упасть на дремлющую клумбу внизу. — Пойдем, мне хочется немного бренди, — она обхватила руку Брайана и повела высокого мужчину обратно в дом. Они прошли через гостиную и дверь в следующую комнату. Стены комнаты были заставлены книжными шкафами от пола до потолка, к ним была прикреплена большая передвижная лестница, чтобы обеспечить доступ к самым высоким полкам. — Джастин любил приходить сюда, когда был ребенком. Он пропадал на несколько часов, и мы находили его здесь, читающим или рисующим, — она подвела его к плюшевым диванам с кожаными подлокотниками, украшавшими дальнюю часть комнаты, напротив большого камина. — Здесь очень мило. — Это была единственная вещь, на которой настоял Эрик, когда мы решили построить этот дом. Мы знали, что у нас никогда не будет особняка, но мы хотели иметь хороший дом, и он особенно хотел библиотеку, как в особняке. Я думаю, он так много раз перечитывал старую классику, когда был мальчиком, что с трудом мог представить себе дом без огромной библиотеки, — она налила бренди, затем взяла два бокала и, передав один Брайану, села напротив него. — Так у тебя обычно такие проблемы со сном? — Я скорее ночная сова. И всегда ей был, — он глотнул бренди, затем продолжил осматривать библиотеку. Его взгляд остановился на большой картине над камином. — Это я и Эрик. Он нарисовал ее к нашей десятой годовщине. — Джастин был прав. Он очень похож на вашего мужа. — Да, похож, — она слегка улыбнулась. — Он всегда напоминал мне Эрика. В них обоих есть то же бесстрашие. Эрик всегда бросался то в одно, то в другое. Это сводило меня с ума. Но дело в том, что он никогда не брался за дело вполсилы. За что бы он ни брался, он старался изо всех сил. Джастин точно такой же. — Как долго вы были женаты? — Шестьдесят два года. Мне было шестнадцать, когда я вышла за него замуж, а ему — двадцать четыре. В Швеции он был кораблестроителем, но когда мы приехали сюда, он занялся плотницким делом. Он построил практически все в этом доме, от шкафов на кухне до кровати наверху. — Я не очень разбираюсь в плотницком деле, но я ценю качество, когда вижу его. Здесь все красиво. — Ему было бы приятно, что ты так думаешь, — ответила она с мягкой улыбкой. — Итак, ты так и не рассказал мне о себе, — она откинулась на спинку дивана и потягивала свой бренди. — Честно говоря, рассказывать особо нечего. По большей части, моя жизнь была… Я не знаю… Думаю, лучшим словом для ее описания было бы «пустая», — он наклонился вперед и поставил бокал с бренди на журнальный столик. — И каково это сейчас? — Безумие, — он усмехнулся ей. — Просто произошло много изменений с тех пор, как я встретил Джастина. То, что я вообще могу говорить о них, как сейчас, само по себе чудо. Я всегда был немного замкнутым. Каким-то образом он смог заставить меня немного раскрыться. — Он так действует практически на всех. — Правда? Но это было безумие в очень хорошем смысле. Я никогда не представлял себя остепенившимся. Особенно на этом этапе моей жизни. Честно говоря, я всегда представлял себя одиноким. И я никогда не возражал против этого, потому что воспринимал это как неизбежность. Так и должно было быть. — Так каким ты был до того, как встретил Джастина? — О, Боже, если я расскажу вам об этом, вы перестанете думать, что я ему подхожу. — Попробуй. — Эм, ну, я думаю, за неимением лучшего слова, я был немного шлюхой. — Почему я должна думать, что ты не подходишь ему из-за этого? У всех есть какое-то прошлое. Если ты будешь относиться к нему правильно, то мы прекрасно поладим. И, веришь или нет, я думаю, что так и будет. — Хм, вы с ним единственные, кто так думает, — он провел пальцами по своему браслету и некоторое время изучал его дизайн. — Почти все остальные ждут, что я все испорчу. У меня никогда раньше не было никаких отношений. На самом деле, я всегда клялся, что никогда этого не сделаю. Поэтому большинство моих друзей были, мягко говоря, удивлены тем, что я так много времени провожу с Джастином. А мой лучший друг… он не слишком хорошо к этому относится. — Дай угадаю — он хочет тебя для себя, — заявила она. — Да, — он снова огляделся вокруг, скользя взглядом по томам, выстроившимся вдоль стен. Он почти мог представить, как читает каждый из них, растянувшись на этом диване в разгар зимы, а в камине горит огонь. — Я не знаю, просто кажется, что все происходит так быстро, — он провел рукой по лицу. — Первый месяц после знакомства мы просто случайно встречались. Потом мы перестали встречаться на некоторое время. Мы снова сошлись, примерно за двенадцать часов до того, как на него напали. И я даже не знал о существовании Финли, пока подруга Джастина, Дафна не пришла с ним в больницу и не сказала, что Джастин дал мне временную опеку над ним, если с ним что-то случится. Теперь мы живем вместе и ремонтируем мой лофт, чтобы сделать из него трехэтажный дом, и я постоянно думаю о том, что если первый этаж этого здания освободится, то там будет отличная студия для него, или даже галерея, если он этого захочет, — он снова взял в руку свой бокал, смотря на янтарную жидкость. — Я просто не привык включать других людей в свои планы на будущее. — Позволь мне спросить тебя, Брайан… ты хочешь вернуться к этому? Чтобы в твоей жизни больше никого не было? — Нет. Я думаю, что сейчас я счастлив. Но я боюсь, что все испорчу. — Может, и испортишь. А может быть, Джастин испортит. Но когда я смотрю на вас двоих, я почти вижу Эрика и себя. Да, типа того. Ты понимаешь, о чем я? Что бы ни случилось, вы всегда будете тяготеть друг к другу, и вы всегда будете счастливее, когда будете вместе. — Надеюсь, вы правы, — тихо сказал он, когда его внимание привлек тихий звук шагов. Он посмотрел в сторону двери и увидел, что в комнату вошел Джастин, одетый в пижамные штаны, с одеялом, обернутым вокруг его плеч, и радио-няней в левой руке. — Привет, — он прищурил глаза от яркого света. — Мне было интересно, где ты, — он безуспешно пытался подавить зевок, затем опустился на диван и прижался к своему партнеру. — Мне стало холодно без тебя. — Тебе всегда холодно, — Брайан провел пальцами по волосам Джастина и поцеловал его в макушку. Он забрал трубку из его рук и поставил её на журнальный столик, затем просунул руку под одеяло и начал легонько поглаживать спину Джастина. — Ну, тогда я пойду спать, — тихо сказала Инга. Она подошла к мужчинам, затем наклонилась вперед и поцеловала Брайана в лоб. — Ты хороший мальчик, Брайан, — затем она поцеловала покрасневшую ото сна щеку Джастина. — Увидимся утром. — Спокойной ночи. — Спокойной ночи, бабуль, — пробормотал Джастин, придвигаясь к Брайану так близко, что его нос уткнулся в шею мужчины. — О чем вы двое говорили? — О всякой ерунде. — Она сказала тебе, что ты ей нравишься. — Да. Ты хочешь вернуться наверх или остаться здесь? — Я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью на этом диване. — А как же твоя бабушка? — Она на другой стороне дома. Она ничего не услышит. Мы можем вести себя тихо, — он слегка повернулся и оглядел комнату. — Это всегда было моим любимым местом в этом доме. Я приезжал сюда на пару недель каждое лето. Однажды, когда мне было четырнадцать, и я сидел здесь и читал эти книги, — он просунул руки под свитер Брайана. — Однажды я сидел здесь, и меня осенило, что я хочу, чтобы мужчина моей мечты занялся со мной любовью на этом диване. — Хм, что ж, не мне мешать твоей мечте сбыться, — Брайан запустил пальцы в волосы Джастина и притянул молодого человека к себе для долгого, страстного поцелуя, а другой рукой потянулся к всегда актуальному презервативу в кармане джинсов.***
Джастин стоял на крыльце рядом со своей прабабушкой, пока Брайан грузил их багаж в багажник арендованной машины. Подойдя к ней вплотную, он слегка обнял ее за плечи. — Не позволяй никому говорить тебе, что ты слишком молод, чтобы знать, что ты чувствуешь, — неожиданно сказала старушка. — Я влюбилась в своего Эрика, когда мне было пятнадцать, и мы были вместе долгое время. И я знаю, что ты любишь Брайана. Это видно каждый раз, когда я смотрю на твое лицо. — Да. Это все появилось как бы из ниоткуда. Я не ожидал этого. — Но, тем не менее, ты в восторге. — Да, — он посмотрел на нее сверху вниз и улыбнулся. — Финли любит его. Вчера вечером он назвал Брайана папой. — Правда? — Да. Я уверен, что Дафна научила его. Мы должны будем поблагодарить ее за это, — он тихо засмеялся и крепко обнял женщину. — Он хороший человек. — Да, это так, даже если он не всегда в это верит. — Ты убедишь его, даже если на это уйдут годы, — ответила она, когда Брайан захлопнул багажник и направился обратно к ним. — Снова говоришь обо мне? — Конечно, — ответил Джастин с улыбкой, выскользнув из объятий бабушки и наклонившись вперед, чтобы обхватить своего партнера обеими руками. На мгновение он уткнулся лицом в грудь мужчины, а затем откинулся назад и принял легкий поцелуй Брайана на свои губы. — Нам пора уезжать. Нам нужно быть в аэропорту через некоторое время, — тихо напомнил Брайан. — Да. Я просто хотел бы, чтобы мы могли остаться подольше, — ответил Джастин, грустно улыбаясь своей прабабушке. — Может быть, мы могли бы собраться вместе на один из следующих праздников. — Да, вы могли бы приехать в Питтс, посмотреть на наш новый дом. Когда ремонт закончится, в нём будет очень красиво, — добавил Брайан, когда они втроем прошли в гостиную, где в манеже сидел Финлей и спокойно играл со своими игрушками. Заметив взрослых, он уронил мяч, который держал в руках, и протянул руки. — Папа! — Привет, Санни-бой, — он склонился к манежу и взял Финли, затем поднял его в воздух над головой и медленно вращал его, пока малыш не начал безудержно хихикать. — Итак, прежде чем вы уедите, — спросила Инга, когда Джастин начал складывать игрушки Финлея в сумку для подгузников, — вы, мальчики, когда-нибудь расскажете мне о значении этих одинаковых браслетов, которые вы носите? — Как ты там сказал? — Джастин выгнул бровь, подражая своему партнеру. — Когда я женюсь, я буду носить платиновые, а пока сойдут и серебряные? — Более или менее. Вот, ты возьми карапуза, а я возьму манеж. — Да, дорогая, — фальцетом ответил Джастин, протягивая руки к сыну. Он подошел с мальчиком к прабабушке. — Такой маленький ангелочек, — ответила женщина, наклонившись вперед и убирая волосы Финли со лба, а затем нежно поцеловала его в щеку. — Тебе нужна куртка, прежде чем ты выйдешь на улицу в такую холодную погоду, не так ли? — она взяла курточку с дивана и помогла одеть Финли, пока Джастин держал его на руках. — Попрощайся со своей прабабушкой, Фин. — Пока! — воскликнул мальчик. — Мы позвоним тебе, когда вернемся домой, чтобы ты знала, что мы добрались нормально. — Хорошего полета, — она подошла и погладила Джастина по щеке, затем пошла с ним к входной двери, Брайан шел следом с манежем. Джастин поцеловал бабушку в щеку, затем вышел из дома и направился к машине. — Брайан? — Да? — он уже вышел на крыльцо, затем повернулся и посмотрел на крошечную беловолосую женщину. — Позаботься о них. — Я позабочусь. Обещаю, — он на мгновение задержал на ней взгляд, затем прочистив горло, проговорил — Я просто хотел сказать, спасибо. За все. — Ты хорош для него, Брайан. И он хорош для тебя тоже, — она встала на цыпочки, затем слегка потянула его вниз и поцеловала в щеку. — Просто чтобы ты знал, я ожидаю, что однажды ты сделаешь из него самого счастливого человека. — Да, — он тихо рассмеялся, а затем посмотрел в сторону машины, где Джастин был занят пристегиванием Финли в автокресле, одновременно поддерживая тихую болтовню ребенка. Он никогда не знал родителей, которые постоянно разговаривали бы с ребенком, который едва мог говорить, но он был уверен, что привычка Джастина постоянно говорить с мальчиком полными предложениями как-то связана с тем, что у ребенка появился довольно большой словарный запас для годовалого ребенка. Он улыбнулся, а затем снова обратился к Инге. — С нами никогда не знаешь.