Моя любовь осталась только в книжках...

Из всего прочитанного ранее, можно подумать, что я нытик. Отчасти так и есть. Но кто установил эти рамки? Кто нытик, а кто нет. Кто странный, кто нет. И так далее противоречия по списку. Все мы люди со своими предпочтениями и тараканами в голове. Ты можешь не вписываться в чьи-то рамки, и что? Это разве преуменьшает твою сущность? Нет, только если ты сам. К тому же слишком маленький отрезок жизни нам дан, чтобы думать о чьей-то или собственной нелепости. Если только задуматься сколько людей было, сколько будет, и что ты имеешь сейчас, можно многое переосмыслить. Но это я оставлю уже для ваших умов. Вернёмся ко мне. Одна из нераскрытых тайн–родители. Я так мрачно отзываюсь о них в своих мыслях, но при этом ни слова не сказала о том, что было всё это время. Начнем с того, что они дикие манипуляторы и нарциссы, которые не успустят возможности кому-то подгадить, а особенно собственным детям. Обычно, в семьях с двумя или более детьми складывается так, что всё внимание и любовь нацелены на младших, но в моём случае было по-другому. Отщипенцем была я, ну или же грушей для битья в прямом и переносном смысле. Как только я уехала, мой телефон заполнился звонками, грозными смс-ками матери и отца, и ещё парочки незнакомых номеров. Как позже я узнала, это была полиция. Вспомним момент моего срыва, и как я оказалась у Глеба, что для меня является большим унижением. В тот момент я решилась ответить на звонок, который привел к окончательному разрыву моих отношений с ними, но это не конец. Они не способны отпустить всё просто так Дни шли. Я быстро оправилась от «поступка» Глеба и продолжала жить дальше, потому что никто никому ничем не обязан. К тому же я сама была не особо против, раз позволила такое. Голубин же вовсе пропал с радаров. Мои попытки узнать что-то о нем не увенчались успехом. Пару раз, когда я выходила из дома, мне казалось, что его машина стоит за поворотом, но при следующем взгляде туда, её уже не было. Просто паранойя. Как и то, что я перед сном просматривала его страницы с левых аккаунтов. Может во всем остальном я и выросла, но точно не в этом

Автор

Глеб после той ночи снова «ушел в себя». Сидел на студии с остальными, просто тупя в потолок и изредка уделяя внимание своей музыке. Он не отказался полностью от своей рутины. Всё также ходил по клубам, ресторанам, встречался с друзьями, знакомыми, пытался даже кого-то подцепить, но его взгляд на всё это словно изменился. В нем произошел очередной щелчок, который блондин старательно скрывал. Глеб вообще персонаж сложный. Мало, кто мог его понять до конца. Даже он сам иногда терялся в догадках. В один из дней, когда Голубин вновь приехал на студию, ноги повели его в комнату, ака кладовую, которая когда-то послужила ночлегом для Сони. Взгляд метался по различным предметам, пытаясь зацепиться за что то. Это удалось. В углу между диваном он разглядел темно-зеленый блокнот с листочком пальмы на обложке. Сев на подоконник, Глеб поджёг сигарету и под светом уличного фонаря начал читать короткие записи. Первые листы были заняты непонятными для него действиями. Из разряда: сегодня мне удалось сдержать себя или я написала текст. Всё это было для него странно. Дальше бумага была пустая, а после начинались уже рифмованные тексты. На моменте блондин захлопнул блокнот и убрал его в куртку. Мрачная фигура скрылась из здания также быстро, как во время ухода на него посыпались вопросы от парней, куда он уходит. Обыденная рутина ночного города давила на Голубина. Даже после стольких лет он привычно продолжает убегать. Виски снова наполняет бокал, а граммы плотно укладываются в тонкую бумажку. Сидя в спальне, Глеб превращается в отшельника, полностью отключенного от мира в своем сознании. Он продолжает читать строчку за строчкой в злополучном блокноте, но в попытках что то понять его мозг лишь больше закипает и создаёт клетку для самого себя. Разум прокручивает одну и ту же фразу в голове, сказанную им несколько дней назад «–да почему ты такая проблемная? Хватит строить из себя убитую жизнью дурочку, которой от меня ничего не надо» В конце концов, все вещи без разбора слетают на пол, попавшись под руку в момент безрассудной агрессии

Утро. Глеб

Я проснулся с раскалывающейся головой почему-то в одном белье. Меня это не особо смущало. На отходняках меня волновало только одно, как я доберусь до кухни за водой. Даже этого мне спокойно сделать не удалось. Я безразлично вернулся в спальню, услышав там грохот. Фигура, полностью завернутая в одеяло, медленно поднималась с пола. Увидев русые волосы, моё тело автоматически ринулось к девушке –Соня?–воодушевленно спросил я, сам тому удивившись –вообще-то я Вика,–сердито выпалила шатенка и вновь легла –в общем, мне ехать надо, тебе пора, я позвоню потом,–дождавшись когда она наконец встанет и начнет одеваться, я вернулся обратно Прежнее настроение восстановилось вместе с попытками воспроизвести из обломков вчерашнюю ночь. Ничего не выходило. Я выпроводил очередную «красавицу» из квартиры и поехал по делам. Думал застать Колю на студии, чтобы как-то отвлечься, но его не оказалось –брат, привет, а ты где сейчас? –обслуживаю твою малолетнюю пассию, привез шмотки и документы в больницу –в какой? –на Новоспасском, а ты чего..–не успел договорить тот, как я уже сбросил трубку

Соня

–кто звонил?–спросила я парня, медленно идущего в мою сторону с сумкой на перевес –да Глеб, странный какой-то он стал. Вчера сорвался и уехал, сейчас звонил, я ему сказал про больницу, он спросил в попыхах, что.. –ты ему сказал где мы?–перебила я Колю –что за идиотская привычка у вас обоих перебивать меня?–ответно спросил он и недовольно сел рядом, поставив мой «багаж» к себе на колени,–да, я ему сказал, он мой друг, а ваши недомутки меня не касаются –нет, у нас ничего,–моё лицо превратилось в странную гримасу, напыщенную злобой, и я решила наконец пойти в кабинет к травмотологу на пару с рентгеном В конечном итоге мне поставили растяжение голеностопного сустава, дали рекомендации по лечению, посоветовали соблюдать полностью постельный режим и отправили домой. Выходя из помещения, я укладывала бесчисленное количество разных заключений и справок в папку с документами, но к тому моменту Коли и сумки в коридоре уже не было –твою мать, только этого ещё не хватало –не это ищете?–прозвучал до жути знакомый голос у меня из за спины –да,–на эмоциях я выхватила сумку и продолжила,глядя в глаза Глебу,–можешь ехать по делам, спасибо, что подержал Сейчас я должна была красиво и эффектно уйти, но из эффектного здесь была только покалеченная нога, благодаря которой я медленно спускалась по лестнице с вещами, вовсе мне не пригодившимися, а в данный момент только затрудняющими процесс. –такими темпами дома ты будешь к рассвету,–вновь послышалось из за спины –хочешь опять поработать носильщиком? Или ещё и водителем?–повышая тон, говорила я –замолкни,–Глеб подошёл вплотную и направил на меня свой привычный пронзающий до кончиков пальцев взгляд, что заставило меня буквально проглотить язык и неотрывно смотреть на него,–всё?спокойствие посетило тебя? Теперь я отвезу тебя домой Парень посадил меня в машину и сел рядом. Картинки смеркающегося города быстро менялись. Я наблюдала за происходящим через окно, отделяющее нас с ним от всего этого. Иногда ловила себя на мысли, что мы вдвоем отделены не только куском стекла, а чем-то другим. Мы одинаковые. Словно два заблудших странника, которые ищут своё пристанище. Увидев знакомый пейзаж двора, я повернулась к Глебу –я видела твою машину несколько раз у своего дома, ты следил за мной? –видимо у тебя уже глюки на счёт меня,–уверенно сказал Глеб и сильнее сжал руль, отвернув голову –да,ты прав

Квартира

В своем репертуаре Глеб бесцеремонно улегся на мою кровать в куртке и начал там что-то искать. По моему возвращению на тумбочке был разложен целый арсенал. Ocb, маленькая банка, наполненная почти до верху травой и фильтры –будешь?–скидывая с себя куртку, спросил Глеб –можно было не спрашивать –курила раньше? –да,неожиданных последствий не будет –вот и отлично Первый раз я попробовала чуть больше двух лет назад. Всю фишку я поняла не сразу, а только при последующем «баловстве», которое быстро переросло во что-то большее. Чаще всего так и бывает, что подсаживаешься незаметно. Ума всё таки хватило во время остановиться и не дойти до чего то более сильного. Попытки были, но в зависимость не перешло. Для надломленного человека это слабое место, в которое если сам чуть чуть надавишь, то провалишься, а что уже говорить про сторонние источники. Завершив весь процесс, Глеб передал мне косяк, и мы вместе уселись на подоконник, наблюдая за ночной Москвой через открытое окно. Первые затяжки всегда пустые и отвратительные на вкус, но последующий эффект стоит того. Тело становится ватным, душевная и физическая боль уходит, прошлое испаряется. Есть только здесь и сейчас. Мир, словно становится таким же радужным и счастливым, как часто мы представляем его себе в раннем детстве. Все былые установки и блоки в твоей голове испаряются. Ты становишься другим. Ты становишься свободным. Единственный минус–аппетит в этот момент дико возврастает. Именно поэтому мы стоим сейчас напротив холодильника. Глеб недовольно посмотрел на происходящее и заказал мак. Всё было похоже на романтичную вырезку из фильма. Мы лежали на кровати, смотрели фильм, правда без остановки смеялись. Думаю, Глеба не так развезло и ему было просто весело наблюдать за происходящим, в отличие от меня. Вскоре приехала и еда. Всё шло идеально, пока не наступила «вторая сторона медали». В основном вся конопля это психоделики, сильно воздействующие на нервную систему. Так вот, обратная сторона–это тревожность и беспокойство. У всех они подступают в разное время, но в моём случае уже через небольшой отрезок времени. В этот момент всё, что тебя отпустило до, проявляется в твоей голове в утрированном варианте. Панические атаки этому лучшие друзья. К моему удивлению, Глеб среагировал нормально. Он помог мне восстановить дыхание, крепко держал за руки, пытаясь найти в моих глазах ответ: становится ли лучше? Успокоившись, я легла к нему на грудь. Наше дыхание синхронизировалось, я подняла голову и тихо сказала –я люблю тебя В ответ Глеб промолчал, но его глаза покраснели, как будто наполнялись слезами. На секунду мне показалось, что весь мрачный занавес, закрывавший его, открылся, и вот он настоящий. Но маленькая слабина также быстро сошла с его лица, как и появилась. Тьма и пустота вновь взяли власть над взглядом и разумом