Впусти меня

      — Ваш заказ, приятного аппетита, — улыбается молодая официантка, осторожно опуская грибной суп перед девушкой.       — Спасибо, — так же любезно отвечает Лиса, беглым взглядом осматривая приталенную бежевую жилетку девушки.       Это уже второй день её помощи в библиотеке — за это время она насчитала такое количество книг в красной обложке, что передумала дарить маме юбилейный сборник стихов её любимой поэтессы в похожей. Работа не была сложной, просто немного нудной: девушке всё ещё сложно ориентироваться между бесчисленными стендами и полками. Иногда тайка представляет, что попала в тот злосчастный лабиринт Гарри Поттера. В какой-то момент она так вживается в роль выжившего мальчика, что носится на поиски Жюль Верна с такой скоростью, словно борется за свою жизнь.       Однако Манобан сама не ожидала, что ей может понравиться спокойствие и размеренность университетской библиотеки — уверенная, что её никто не видит, Лисе нравилось широко вышагивать между стеллажами, примеряя на себе роли персонажей самых известных произведений: она прижимала к груди пальцы, сложенные в пистолеты, и выглядывала за угол, повторяя известную позу Джеймса Бонда, после чего убирала оружие за спину и натягивала на лицо самое умное выражение — Шерлок Холмс изучал старые корешки книг до тех пор, пока не наткнулся на заинтересовавшую, Розэ нравится «Алиса в стране чудес». Она тут же выпрямляется и хватает переплёт с полки, представив какой смех вызвала бы у лучшей подруги своими представлениями. А не дай Бог об этом узнала бы её ненаглядная Дженни — они бы до смерти задразнили черноволосую.       От такой работы она не уставала, но несколько часов, проведённые в тишине утомляли: она зевала в ладонь и вежливо прощалась с библиотекаршей — женщиной лет шестидесяти восьми с низким пучком седых волос и глубокими морщинами в уголках глаз. Миссис Хем тепло ей улыбалась, обещая на следующий день угостить трудолюбивую девушку кофе, великой души женщина.       Моран, как написано на бейджике невысокой блондинки, старается игнорировать изучающий взгляд клиентки, но не справляется и сталкивается со светло-карими глазами красивой незнакомки. Лиса уловив щель в защите девушки, обезоруживающе улыбается, уверенная в своей безоговорочной победе.       — Вы ужинаете одна, или ожидаете гостя? — скромно интересуется девушка, прижимая теперь пустой поднос к груди. Лиса улыбается краешком рта, довольная вопросом. Это оказалось проще, чем она думала.       — Моя подруга не сможет прийти, — врёт тайка, оперевшись локтями на край стола, — не хотите присоединиться? У меня сегодня вроде как хорошее событие, не хотелось бы провести вечер одной.       Черноволосая определённо видит сомнение на лице невинной девушки, наверняка она думает о регламенте и подобной ерунде.       — Мне жаль, нам не положено, — в её голосе печаль упущенной возможности познакомиться с такой красивой девушкой как Лиса, — чтобы там ни была, поздравляю вас.       — Спасибо, — просто отвечает Лиса, вновь облокачиваясь на мягкую спинку кресла. Интерес к ярко-голубым глазам пропал также внезапно как и появился.       Возможно Розэ права, её привлекают только проблемы на её плоскую задницу. Да, иногда она проводила время с тихими незнакомками, наслаждающаяся своим влиянием и уверенная, что их замкнутость обусловлена вовсе не невинностью. Но их вечные сомнения и неуверенность, строгое желание следовать правилам надоедали так же быстро, как неконтролируемые вечеринки и громкие взбалмошные девушки.       Она ужинает одна в уюте большого ресторана французской кухни, увлечённая лишь тихой музыкой и собственными записями в блокноте. Лиса учится на третьем курсе журналистики: с самого детства увлечённая бриллиантовым миром Голливуда, она читала и смотрела, спрашивала и рассказывала. Ей удавалось запомнить самые абсурдные новости шоу-бизнеса, чтобы потом рассказать подружкам, которые и не могли отличить Мадонну от Леди Гаги. Самым любимым занятием подростка было изучение архивов — она читала истории о жизни Майкла Джексона, пытаясь разоблачить тайну его смерти, изучала предшествующие события жизни Курта Кобейна, чтобы понять причину такого ужасно жестокого поступка музыканта. Её детскому любопытству и настырности не было предела — ей хотелось знать больше, она придумывала собственные вопросы, которые хотела бы задать кумиру, вместо той ерунды, что выпытывает из знаменитости интервьюер.       Девушка не сразу отвлекается на вибрирующий в кармане телефон.

Бэм

код красный! 19:27       Она закатывает глаза, но всё же отвечает молодому человеку.

что у тебя снова случилось? 19:27

мне нужен твой совет что лучше подарить девушке на первом свидании? 19:28       Лиса чуть не подавилась горячим чаем, стоило ей прочитать новое сообщение.

Свидание? С кем??? Тебе кто-то нравится? Снова? Почему ты мне ничего не говорил? 19:28

я не был уверен 19:28

и теперь ты идёшь с ней на свидание! кто она? 19:28

ну… вообще-то 19:28

Боже, Бэм вы хоть знакомы? 19:29

я работаю над этим! 19:29

поверить не могу 19:29

      Лиса закатывает глаза, откладывая телефон на стол. Бэм, её друг детства, всегда был немного неловким. Добрый и скромный мальчишка предпочитал играть в их небольшом дворе, в то время как долговязая девочка с черными короткими волосами утягивала его на большую площадку к другим детям. Они дружили, наверное, с начальных курсов? Может раньше? Никто точно не скажет, она даже не может вспомнить свою жизнь без Бэма. Именно его она впервые ударила между ног (он её до чёртиков напугал, погнавшись за ней в темноте во время очередной игры в прятки), именно Бэм предложил отправить её первую статью в какой-то сомнительный новостной портал, он помогал ей с физикой и математикой, а она учила мальчика правильно использовать своё мальчишеское обаяние, он успокаивал на первый взгляд крутую девочку, когда родители запретили Лисе завести домашнюю выдру, он вытирал ей слёзы, когда у неё забрали любимую сегу со всеми кассетами за заваленную контрольную по природоведению. Когда они стали чуть старше — учениками средней школы — парень рассказал Лисе о своей первой влюблённости. Манобан слушала с упоением — ему нравилась девочка из класса химии, у неё были длинные светлые волосы, которые она всегда заплетала в размашистую косу и парень не мог перестать заглядываться на неё во время занятий, из-за чего нередко становился посмешищем класса, не расслышав вопроса или потерявшись с ответом. Розэ ему очень нравилась: он не переставал говорить какая она умная и добрая, ведь ей не стоило труда решить свою работу за пятнадцать минут, так ещё и помочь соседу по парте. Лиса до сих пор напоминает уже широкоплечему молодому человеку о его давней мечте в один день сесть рядом с ней. Она обязательно получает по макушке, но фырканье парня того стоит.       Лиса слушала Бэма, который с розовыми от смущения щеками рассказывал о внеземной Розанне Пак, и думала какого это — влюбиться? Так ли это красочно и незабываемо как пишут в книгах и рассказывают в фильмах? Лисе ведь особо никто не нравился, все подростки казались ей немного странными и неприятными: средняя школа — самый противный возраст, когда мальчики боятся брать в руки бритву и ходят с отвратительными усами и странными пятнами на одежде, а девочки выглядят так, словно случайно попали в эпицентр взрыва гардеробной «топ-модели по Американски». Короче говоря, её не особо тянуло к своим сверстникам, в основном она общалась с Бэмом и парой адекватных ребят из старшего года.       — И что ты чувствуешь? — спросила как-то Лиса, бросая мячик парню, — к Розэ? Как ты понял, что она тебе нравится?       — Ну, — неуверенно начал он, вновь возвращая мяч девушке, — думаю, мне хочется смотреть на неё больше, чем на других, понимаешь?       — Я предпочту смотреть на твоё страшное лицо, чем на страшное лицо Джеймса, — пожала она плечами, — но ты мне не нравишься.       — Это не то, — негодовал парень, зло зыркая на подругу, — мне хочется, чтобы она тоже хотела смотреть на меня.       Тогда Лиса убедилась, что Бэм влюблён — мальчик, предпочитающий отмолчаться и быть забытым хочет внимания одной из самых красивых девочек их школы.       — У тебя нет шансов, неудачник, — пошутила Лиса, отнимая у него мяч. В глубине души, она тоже хотела смотреть на кого-то с удовольствием.       Но этот день не наступал. Она заставила парня подойти и поговорить с Розэ, у него даже получилось заставить её улыбаться, хотя, вероятнее всего, блондинка не могла не улыбнуться неловкости заикающегося перед ней юноши. Лиса даже дожила до того дня, когда Бэм осмелился написать Пак сообщение, совсем коротенькое, но оно стало причиной настоящего стресса Лисы — он не затыкался ни на секунду, придумывая самые странные причины почему девушка решит его проигнорировать. Розэ назвала Бэма милым и сказала, что не против с ним подружиться. Медленно, но верно, светлая макушка начала мелькать в поле зрения Лисы чаще и чаще. А она так и не влюблялась: кореянка успела сблизиться с Бэмом и расположить к себе Лису, у него даже получалось выдавливать из себя что-то вроде комплимента каждый раз, когда Розэ выходила с ними на прогулку. Они сдали выпускные экзамены и провели три дня, валяясь дома у Лисы, наедаясь самой вредной еды. Лиса всё ещё помогает Бэму завоевать сердце сладкоголосой красавицы, а самой интересна лишь пресса. Они поступают в старшую школу и не могут общаться так часто как раньше — Бэм, наконец, перестаёт проглатывать половину слов при виде ещё больше похорошевшей блондинки, а потом и вовсе признаётся, что разлюбил её. Динамика между ними меняется — Рози вздыхает с облегчением, обнимая улыбающегося Бэма, и предлагает поесть мороженого, как в старые добрые времена. Они смеются, вспоминая самые неловкие моменты, а Лиса завидует — пускай стыд и смущение, но ей бы тоже хотелось это испытать.       Она не знает как деликатно отказать парню из класса литературы в свидании, поэтому просто поджимает губы и извиняется — он ей совсем не нравится: до странного узкие плечи, вечно хмурые брови и полное отсутствие чувства юмора. Лисе не нравится, что парни смотрят на неё во время разминки, она не хочет, чтобы кто-то из них обращал на неё внимание. Розэ, чувствуя смятение лучшей подруги, тащит её на глупую школьную вечеринку. В тот день Джессика, подруга одной из черлидерш, отводит её в тёмный коридор чужого дома и крадёт поцелуй — быстрый и требовательный. Единственное о чём думает Манобан, позволяя девушке целовать себя, нравится ли она невысокой рыжеволосой девушке? Она может чувствовать жжение в губах от ставшего грубым поцелуя, давление на своих плечах от ладоней Джессики и лёгкий дискомфорт от перекрутившегося рукава кофты. Неужели… Она будет чувствовать это каждый раз, когда будет целовать кого-то?       — Тебе не нравится, — не спрашивает, а утверждает Джессика, отстраняясь от замявшейся Лисы, — ты ничего не делаешь. Тебе не нравится со мной целоваться?       Тайка понятия не имеет что нужно говорить в таких ситуациях, чтобы не обидеть ни в чём неповинную девушку. Она не чувствует ничего кроме странного ощущения влажности на своих губах и шумного дыхания на своей шее. Она не чувствует бабочек, о которых так волшебно умеет рассказывать Розэ, не ощущает и возбуждения. Это пугает её — ей могут не нравиться люди, но тело должно реагировать на близость, она давно догадывалась, что парни её не интересуют. Лиса бросает короткий взгляд на свои ладони, касающиеся голой кожи живота Джессики, она тёплая и мягкая. Пальцы скользят вверх, на рёбра под краем топа, гладит, вызывая у девушки напротив прерывистый вдох. Ей приятно, она может видеть это по расширенным зрачкам голубых глаз. Лиса хочет, чтобы ей тоже было приятно, она нуждается в этом больше третьей бутылки дешёвого пива, поэтому в этот раз она сама целует Джессику, так же грязно и развязно.       На следующий день Лиса не разговаривает ни с кем, кроме учителя философии. Она не хочет смотреть на свои руки — Лиса не достаёт их из карманов чёрной ветровки. Ей нужно время, чтобы признаться себе — она может заставить себя извиваться в экстазе, но ей не нравится думать об этом, она хочет забыть ощущение чрезмерной влажности на своей шее, она отказывается смотреть на две заметные царапины от ногтей, с издёвкой подмигивающие ей с бледной кожи её бедра.       Больше она не позволяет себе быть выбранной. Она сама выбирает высокую незнакомку из толпы танцующих посетителей ночного клуба, Лисе не нравятся её глаза, но нравится тонкая талия, которую наверняка удобно сжимать во время секса. Через два часа она в этом убеждается, но также замечает, что у синеволосой глупая влюблённая улыбка на губах. Манобан уходит сразу же как ей удаётся отворить дверь вип-зоны, куда затащила её незнакомка.       Когда Бэм заставляет Лису рассказать, что так сильно её волнует, она не до конца честна:       — Мне нравятся девушки.       — Я догадался какое-то время назад, — кивает он, — но я не думаю, что тебя волнует прекрасный пол.       — У меня не получается влюбиться, — в этот раз честно говорит она. Нет смысла скрываться от Бэма, он ей как родной брат, — я знаю, что глупо об этом думать сейчас.       — Эй! Это совсем не глупо! Каждый хочет быть любимым и это нормально, Лис, — нежно улыбается он, — ты знаешь, ты должна понимать, что это не какой-то поход в магазин. Ты не можешь прийти и выбрать, это не так работает.       — Я знаю все эти фразы из кино, Бэм, но это не нормально. Не нормально спать с кем-то, но не хотеть его. Мне не нравится, что я чувствую их пальцы, но не чувствую хоть какого-то трепета.       Парень поджимает губы, словно не уверенный, что ему стоит знать такие подробности личной жизни лучшей подруги, странно думать о Лисе, с которой он вырос, в таком плане. Естественно она такой же живой человек, как и он сам, но Бэм предпочёл бы не вдаваться в подробности её интимной жизни.       — Я имею ввиду… Это тоже нормально, не всегда чувствовать эмоциональную связь с партнёром. Не все люди, которые переспали, были влюблены друг в друга.       — Я хочу быть влюблена в человека, который просит меня остаться до утра.       — И ты будешь! — обещает он, обнимая подругу, — быть влюблённым это сложно, Лиса.       Она знает, но всё же думает, что лучше жить с разбитым сердцем, но быть уверенным, что ты умеешь любить.       Когда к ней с румянцем на щеках подходит Моран, чтобы передать счёт за ужин, Лиса даже не поднимает на неё глаз.       

***

             Лиса привозит Розэ коробку пива, как она и просила. К счастью, они живут не так далеко друг от друга, чтобы иметь возможность в любой момент сорваться в гости. Девушка блокирует дверцы автомобиля и быстрым шагом доходит до освещаемого крыльца. Вообще, ей давно разрешили входить без стука, но своему воспитанию тайка не изменяет, поэтому трижды стучит по дорогому дереву, предупреждая хозяев о своём прибытии, и только после этого входит в открытый для неё дом.       — Лиса? — кричит со второго этажа Розэ.       — Я! — кричит в ответ черноволосая, тихо проходя в гостиную.       В доме спокойно и уютно, кажется, что Лиса здесь и вовсе одна, но вот она натыкается на сосредоточенную на своём ноутбуке Дженни. Шатенка устроилась в углу дивана, удобно спрятав ноги под себя, девушка быстро-быстро клацает по клавиатуре и щёлкает по клавише, предположительно сохранив документ. Ким закрывает крышку макбука и убирает его на кофейный столик.       — Привет, — здоровается она первой. Лиса, почувствовав внутреннее спокойствие кореянки распрямляет плечи, желая казаться такой же уверенной, и оставляет коробку на полу рядом со столом, — как твоя работа?       — Это не работа, Дженни, — фыркает Лиса, усаживаясь в противоположный угол и поворачиваясь к ней полубоком, — это был всего лишь мой второй день.       — И как тебе? Сложно? — искренне интересуется шатенка, снимая очки в золотой оправе, — подружилась с библиотекарем?       — О, миссис Хем очень милая женщина! Она добра ко мне, помогает, так что всё нормально. Книги я могу найти по их номеру в базе данных, но всё равно пока что немного сложно, — слабо улыбается девушка, неуверенная что ещё стоит сказать.       — Слушай, мне на самом деле жаль, — неожиданно признаётся Дженни, — я не думала, что моя шутка так тебе обойдётся.       Если Лиса и в шоке, то она этого не показывает: на её памяти она впервые услышала от Ким извинения, а просить прощения ей было за что. Между ними часто случались перепалки, ведь обе были со сложным характером и нерушимой гордостью — дразнили друг друга, ссорились и иногда, после особо сильного вздора, даже полностью игнорировали. Розэ продолжает утверждать, что они могли бы быть хорошими подругами, ведь несмотря на разлады обе были очень верными, и в глубине души — нежными. Манобан это казалось абсурдом, ведь Дженни в жизни не упустила бы возможности вывести её из себя.       Но вот они разговаривают о жизни Лисы как хорошие друзья, не называвшие друг друга дурами на прошлой неделе.       — Я имею ввиду, это не только повлияло на твою успеваемость, но и отняло очень много свободного времени, которое ты могла бы потратить на что-то более тебя интересующее.       Лиса облизывает губы, не уверенная что сказать. Как бы сильно она не кричала о своей ненависти к старшей, она уже не злилась на неё. Возможно, ей действительно стоило попасть в такую ситуацию, чтобы узнать себя чуть лучше — в библиотеке куча времени для размышлений наедине с собой.       — Не парься, — машет она рукой, не желая больше слушать, — у тебя не получится переубедить меня. Ты всё ещё раздражаешь.       — Отлично, не хотела бы, чтобы что-то менялось, — кивнула Дженни, включая телевизор.       В коридоре слышится топот Розэ, бегущей вниз по лестнице. Она проскальзывает мимо дивана на кухню, коротко погладив тайку по голове, как она любила это делать, интересуется оттуда её днём. А Лиса отводит задумчивый взгляд от девушки, сидящей недалеко, и думает о том, что её сердце не знает ненависти также как и любви.