Впусти меня

      Всё очень быстро превращается в беспорядок.       Она не сразу замечает начавшийся дождь — на автомате включает стеклоочистители и уступает дорогу обгоняющему её седану. Ей приходится поднять стекло на водительской двери, когда первые капли разбиваются о лобовое стекло и попадают на разгорячённую кожу рук.       Она выехала из города двадцать минут назад и планировала быть у Дженни до того как сядет солнце, но вот бледно-оранжевое небо теряется в серости накативших туч и Лиса неосознанно склоняется ближе к рулю, практически полностью убавляет радио и напряжённо вглядывается в дорогу. Перед ней словно образовывается стена бешено атаковавшего её ливня, из-за которой видимость едва достигает тридцати метров. Лиса тяжело вздыхает и позволяет себе на секунду оторвать правую руку от руля, чтобы сжать пальцами переносицу.       Она внимательно следит за всеми зеркалами и время от времени бросает короткий взгляд на навигатор, чтобы случайно не пропустить ничем непримечательный поворот. Один Бог знает, что её ждёт на размытой дождём полевой дороге. К счастью, она живёт в век высоких технологий, поэтому звонит Дженни с помощью голосового помощника, однако в двадцать втором году факт ужасного сетевого покрытия действительно ужасает, когда роботизированный голос сообщает ей о плохом соединении.       Она не может разглядеть полуразрушенный храм из красного кирпича, возвышающийся в широком поле с высокой травой, но помнит, что он должен быть по левую руку сразу же после небольшой деревянной таблички с непонятными ей белыми цифрами 401. Забывшаяся в своих мыслях, Лиса резко давит на тормоз, как только в двадцати метрах от её носа появляется брошенный прямо на дороге белый автомобиль, она даже не успела выругаться.       Черноволосая сразу понимает, что это машина, на которой девушки приехали на плэнер. Вероятно она заглохла как только съехала в калию, по другому она не могла объяснить такой интересный выбор парковочного места. Девушка осторожно выруливает, задним ходом максимально приближается к высокому входу в храм, чтобы как можно быстрее загрузиться и выехать. Попутно сигналит всем, кто прятался от ливня под удачно подвернувшейся крышей здания.       Сигналит снова и высокие выцветшие двери здания с трудом отворяются. В зеркале заднего вида Лиса видит высокого молодого человека и на секунду пугается, что всё перепутала, заехала не туда и смутила своим присутствием незнакомых людей. Она тянется к телефону ровно в тот момент, когда двери открываются шире и рядом с незнакомцем показываются фигура пониже. Айрин и Джису требуется секунда, чтобы признать в темно-зелёном внедорожнике машущую им Лису, они тут же оживляются и машут ей в ответ, буквально подпрыгивая на месте. Лиса изнутри открывает багажник и внешние шумы вновь возвращаются к ней: шелест высокой травы и дождя, стучащего по металлу автомобиля, крики девушек на холодные брызги, отскакивающие на них от открывшейся двери, разговоры и совещания друзей о том как лучше сесть.       Лиса старается как можно скорее выскочить и захлопнуть за собой дверцу автомобиля, но всё равно успевает немного намокнуть, пока огибает внедорожник и забегает в двери к остальным.       — Чёрт, это настоящее безумие! — ругается она, стряхивая с волос влагу.       — Вот и наша спасительница! — появляется из глубины пустующего здания счастливая Айрин, — слава Богам!       — Я всегда здесь для тебя, милая, — улыбается тайка, приветственно обнимая девушку, — не самый удачный день для пикника, ребята, — пытается она пошутить, давая пять подошедшей к ней Джису.       — Я не понимаю, как эти придурки упустили из виду типа чертов ураган Катрину! — взрывается старшая Ким, — солнечно и ясно, — передразнивает она ведущую утренних новостей.       — Дженни, что случилось? — удивляется Лиса, делая шаг к молчаливой кореянке.       Она только сейчас замечает, что волосы шатенки влажными спутавшимися прядями прилипли к её бледной шее и чёрной замшевой куртке, что была ей явно не по размеру. Взгляд Лисы скользит вниз по расстёгнутой молнии куртки и она замечает, что белая футболка девушки тоже мокрая, она неравномерно прилипала к груди невысокой девушки, обнажая всё ещё влажные ключицы и шею. Её когда-то белые носки и кроссовки окрасились в непонятно серо-коричневый цвет, а светло-голубые джинсы от воды потемнели на пару тонов.       Она переводит взгляд на возвышающегося за ней Кая и слишком пристально рассматривает промокшего до ниточки парня, пока паззл в её голове не складывается.       — Мы не успели вернуться к дождю, — отвечает вместо Ким молодой человек и Лиса на мгновение сталкивается с многозначительным взглядом Айрин, перед тем как сжать губы в тонкую полоску и безразлично пожать плечами.       — Вам тут нужна помощь? — спрашивает черноволосая, указывая на пару сумок и холстов, осторожно собранных у стены, — давайте поторопимся, нужно вернуться до того, как станет совсем темно.       — Я всё погружу, — кивает Кай, хватая по сумке в каждую руку.       Лиса задумчиво оглядывает тревожную пустоту огромного здания. По рассказам знакомых, здание пустовало чуть больше шестидесяти лет: внутри стоял стойкий запах пыли, несмотря на то, что полы и стены давно отсырели, Лиса могла слышать размеренный стук капель воды и предположила, что где-то в темноте храма ветхая крыша давно дала течь. На удивление, здесь всё ещё осталось несколько лавочек, выстроенных в ряд перед старым разорённым алтарём, тёмно-коричневая краска облупилась на спинках и ножках мебели, свидетельствуя об отсутствии некоего ухода и присутствия. Время взяло своё.       — Что насчёт вашей машины? — интересуется она, закрывает багажник и поворачивается к ожидающим приказа девушкам. На самом деле ей хочется рассмеяться на их покорность.       — Я подожду эвакуатор, — неуверенно отвечает Кай, выглядывая на улицу, чтобы оценить силу непрекращающегося ливня.       — Брось, в городе сейчас наверняка хватает работы и ехать в поле в такую погоду никто не станет, — говорит Лиса, — к тому же тут ужасно ловит связь, я не могла дозвониться до Дженни дважды. Ты наверняка пробудешь здесь до завтра, если останешься.       — Да, Кай, — поддерживает её Дженни, — мы не знаем как скоро они приедут, так что давай не будем рисковать, это не безопасно.       Лиса с любопытством наблюдает за тем как быстро меняется выражение лица Кая, его плечи опускаются, а улыбка становится печатью его согласия. Дженни ласково улыбается в ответ и Лиса готова поклясться, что парень готов согласиться на что угодно, если шатенка его попросит об этом. Манобан переводит понимающий взгляд с молодого человека на поддразнивающую ухмылку Джису, с которой она смотрит на лучшую подругу.       — Тогда давайте скорее рассаживаться? — вмешивается Айрин, — здесь холодно.       Лиса и не заметила, что её руки покрылись мурашками. Девушка потерялась в бесконечных коридорах своих мыслей, думая о том, как скоро Кай признается Дженни в своих чувствах, ведь было очевидно, что парень от неё без ума, и судя по всему об этом догадались не только подруги шатенки, но и сама Ким. Лисе об этом говорила едва заметная неловкость во взгляде девушки, когда Кай в третий раз за последние пятнадцать минут, что она была тут, спросил продрогшую Ким не холодно ли ей. Лиса слышит завывания ветра под самой крышей храма и хмурится. Она снова оглядывает с ног до головы промокшую кореянку и открывает багажник автомобиля. Ей приходится немного порыться в вещах, чтобы найти под завалами холстов свою сумку со спортивной формой. Она морщится, когда мелкие капли дождя продолжают попадать ей на руки.       — Вот, надень это, — Лиса протягивает кореянке большую красную толстовку и вытягивает перед собой черные спортивные штаны, визуально примеряя их на шатенке, — они будут велики, но это намного лучше, чем мёрзнуть.       Дженни смотрит на одежду в руках тайки, а после на саму Лису. Её волосы всегда были вьющимися?       — Спасибо, — тихо благодарит её Ким, принимая сухую одежду, — дайте мне минуту.       Остальные кивают и молча разбегаются по разным сторонам от автомобиля и быстро запрыгивают внутрь. Дженни заходит за дверь и как можно скорее стягивает с себя прилипшую мокрую одежду, мгновенно содрогаясь от окутавшего тело холодного воздуха.       Она распахивает пассажирскую дверь, чтобы сесть рядом с Лисой, но вместо этого несколько секунд мокнет под дождём, глядя на удивлённого Кая. Лиса тоже смотрит на неё расширившимися глазами, пока Джису с заднего сиденья не приказывает ей сесть назад.       Она тихо ругается себе под нос, захлопывая дверцу автомобиля, и бросает свою мокрую одежду под ноги.       — Всё хорошо? — спрашивает Лиса, и блокирует двери, пристёгивая ремень безопасности.       — Да, — тихо отвечает Дженни, натягивая рукава большой толстовки на ладони.       — Я включила печь, сейчас согреешься, — уверяет Лиса, с трудом выруливая с грязной колеи.       Дженни ничего не отвечает, только едва заметно кивает и жмётся ближе к Айрин, желая скорее избавиться от дрожи в ногах.       Большую часть дороги они проводят в тишине, нарушаемой лишь шумом удара капель о стекло машины. Энтузиазм поездки испарился ещё в храме, радио не работает, Айрин спит на плече Дженни, а Джису не отлипает от экрана телефона. Но это уютная тишина, Лису не напрягает их присутствие, не отвлекает тихая мелодия из игры Джису и даже не раздражает интерес, с которым Кай рассматривает салон её автомобиля.       Она не так часто подвозит кого-то — обычно это просто шумная поездка с Розэ с громкой музыкой, спорами и сплетнями, чуть реже дорога до дома бабушки и дедушки вместе с родителями. Вряд ли она могла предположить, что проведёт загруженный рабочий вечер, спасая четырёх архитекторов из болота. Разве так плохо рисовать город?       Если бы она решилась задать этот вопрос вслух, Дженни бы сказала, что рисовать город всегда холодно и сложно. Всё слишком угловатое, далёкое и устрашающе одинокое. Ей бы хотелось увековечить на листах небольшую закусочную с причудливой деревянной вывеской в виде кошки с пушистым хвостом, или ту лавочку в городском парке с выцарапанной на спинке никому неизвестной датой. Это мило и красиво, но так редко.       В городе, среди бетонных стен и раскалённого асфальта она часто чувствует себя взаперти. Словно куда бы она не свернула, она увидит такой же переулок, с такими же уставшими и потерянными в себе людьми, спешащими по делам. Никому ненужным бессмысленным делам.       Это так утомляет.       Однако Дженни нравится размышлять о том, кто все эти люди. Они ходят с хмурыми сосредоточенными лицами с наушниками в ушах, даже не оглядываются по сторонам, переходя улицы. Наверняка они думают о чём-то важном, о том, что важнее предстоящей встречи или обещания не опаздывать на деловой ланч. Думают ли они о своих родителях или детях, проговаривают в уме название любимых цветов возлюбленной или просто пытаются вспомнить сколько денег осталось на их счету. Заваривают ли они чай или кофе первым делом после того как войдут домой или сначала переодеваются в домашнюю одежду? Отличается ли она от их повседневной одежды или такая же угрюмая как строгие костюмы? У Мейсона, например, целая коллекция футболок с изображениями супергероев Марвел, вряд ли кто-то из клиентов известного и весьма успешного юриста может предположить, что статный мужчина в идеально выглаженных брюках носится по заднему двору своего дома в жёлтых кроксах и забавных круглых очках, купленных на ярмарке тыквенных пирогов. То ещё зрелище.       Но Дженни это очень нравится. Она покупает себе и Розэ такую же обувь ярко-розового цвета и все они выглядят так нелепо, что Джин смеётся над ними добрых пять минут, пока девушки по пятам следуют за мужчиной, помогая ему поливать цветы. Позже Джин запрещает им входить в дом и они грустно отмывают от грязи совсем новую обувь, сидя на крыльце.       Если бы Ким встретила Чеён в университете или на улицах их огромного города, то наверняка подумала бы, что блондинка падка на сладких мальчиков и розовый. И даже если одно из двух правда, то она никогда не догадалась бы, что стройной светловолосой девушке с ангельской улыбкой латекс и рок идёт так же сильно, как пончики с глазурью и посыпкой.       Никто не поверил бы ей, если Дженни рассказала, что обычно серьёзная и внимательная Джису пищит как маленькая девчонка каждый раз, когда Дженни без предупреждения привозит ей острые куриные ножки с пивом. И тем более она не стала бы рассказывать кому-то, что одна из самых желанных девушек их факультета спит в детской пижаме с кроликами.       Дженни непривычно видеть эту сторону Лисы. Девушки, которая умеет дразнить её как никто другой. Лиса, которая самой первой получит по шее, даже если не сделала ничего дурного. Просто потому что это Лиса — непоседливая, взбалмошная, громкая, задиристая и упрямая девчонка, которая не боится спорить и добиваться. Именно её подозревают во всем неправильно упавшем. Ну… вероятно, потому что, чаще всего она причина всех проблем. Но они всё равно любят Лису, даже если она заноза в заднице.       Дженни лишь для вида отказывалась признавать, что высокая тайка, фанатеющая по дорогим кроссовкам и головным уборам, выглядела сногсшибательно в обтягивающем чёрном платье во время званного ужина в честь пятидесятилетия её отца. И ни за что на свете она не признается, что нашла самовлюблённую Манобан, работающую над её отчётной статьёй, завораживающе привлекательной. Просто потому что они такие.       Вечно разыгрывающая, передразнивающая и раздражающая подруга её сестры делится с ней тёплой одеждой и отдаёт свой последний сникерс, обещая, что покушает по приезде домой. Глупая маленькая Лиса трёт кулаком уставшие глаза, заворачивая к дому Кая, вместо того, чтобы отдыхать со своей семьёй. Она желает ему спокойной ночи и чуть дольше обычного смотрит в зеркало заднего вида. Дженни слабо улыбается ей, не зная, что преобладает в её взгляде — чувство вины или бесконечная благодарность. Лисе не нужно ничего говорить — они друзья. Они могут шутить друга над другом и на потеху окружающим бороться, но они всё ещё друзья — Лиса не просто лучшая подруга её сестры. Она единственный человек, который срывается из города, чтобы вернуть её домой, как можно скорее согреть и накормить. Даже если черноволосая оправдывает свою трогательную заботу, тем, что ей не спастись от рук разъярённой Пак Чеён, если с Дженни что-то случится.       Устанут ли они играть? Маловероятно.       Поэтому Дженни больше нравится рисовать души, скрывающихся за углом, но не холодные высотки.       

***