Самая неловкая щекотка

×××

Сегодняшний день был просто идеальным. Минхо ждал этого целый год, только в конце понимая, как это печально — переезжать в новый город и бросать всё, что было нажито за все годы его жизни. Радовала только одна, но зато очень большая и будоражащая вещь: двухэтажный дом с огромными окнами, в которые просачивалось утреннее приятное солнышко, где Минхо так любил понежиться в спокойные свободные деньки, наслаждаясь тишиной и бездельем. Жить в таком доме было его мечтой ещё с малых лет, когда он вместо того, чтобы читать сказки, смотрел на нарисованные замки, на верхушках которых обычно жили принцессы. Хоть Минхо и не был девочкой и уж тем более принцессой из средневековья, но он также хотел восседать на окошке замка и выискивать глазками какого-нибудь принца. Радость настолько заглушила ответственность за распаковку коробок с вещами, которые были разбросаны абсолютно повсюду, умоляя их разобрать одним помятым видом, что он просто пялился в окно на свой вяленький огород, сравнивая его с соседним, где красовались пышные цветы, в которых он совсем не разбирался. Матушка на первом этаже уже принялась готовить, первым делом откопав аккуратно сложенную и обёрнутую пупырчатой защитной плёнкой посуду. Когда она успела сходить в магазин, было загадкой для Минхо, всё ещё стоящего перед окном, как и в первые минуты захода в эту комнату. Снизу, через открытую дверь, просачивался приятный аромат фирменных кексов матери, из-за чего живот Минхо начал страдальчески ныть раньше времени, заглушая мечтательные мысли. Как бы парню ни хотелось не сдвигаться с места, ему всё же приходится спуститься после первого зова матери. Если честно, двухэтажный дом невероятно быстро надоедает. Минхо только сейчас это понимает, когда, спустившись, обнаруживает, что забыл наверху свой телефон. Приходится подняться, а после заново спускаться. К такой незапланированной тренировке ног жизнь его не готовила. В сказках не писали, что принцессы были перекачанными силачками, ведь ноги Минхо уже ныли от перенапряжения, хоть он и увлекался танцами, имея неплохую выносливость. Усмехнувшись своей старости и хрустящим суставам (на самом деле испытывая огромный кризис, пытаясь судорожно представить принцесс из сказок), Ли ускоряется, молясь не навернуться и в первый же день не переломать все кости. Интересно, сколько раз за сегодня ему ещё предстоит преодолеть эту лестницу и где пособие о том, как не сломаться и физически, и морально? — Как всегда, прекрасный запах кексов, — с улыбкой щебечет он, вбегая на кухню, совмещённую с коридором и входной дверью, и тянется за выпечкой, лежащей в тарелке на столе, надеясь, что хоть в этот раз повезёт. Ошибается. Мать шлёпает его по руке, недовольно хмуря брови. — Ты не помыл руки, да и вообще, эта выпечка для наших новых соседей. — Ну ма-а-ам, я кушать хочу, — ноет Ли и всё же утаскивает один горячий кексик, срываясь с кухни в гостиную. И, только когда чувствует безопасность, плюхается на диван, довольный, как кот, сорвавший куш в виде сметаны. — Так чего ты звала? — прокричал он с забитым ртом, пока мать проклинала непослушного сына. — Я звала тебя, чтобы сходить к соседям. — А, ну так иди. — Мы вместе пойдём, — настойчиво отрезала она, заходя в комнату и кидая в лицо сына мокрое полотенце. — Сегодня утром я столкнулась с женщиной, живущей справа от нас, она позвала нас пообедать. Ещё сказала, что у неё тоже есть сын, вроде как немного младше тебя. — А справа — это если с какой стороны смотреть? — женщина кинула грозный взгляд. — И я вообще-то с малявками не вожусь. — Минхо! — Ладно, ладно, — сдаётся он, закатывая глаза и вставая с дивана, при этом кряхтя, как настоящий дед. Ноги ведь на самом деле болят. — Папа тоже пойдёт, или он уже уехал? — Отгадай, — хмыкнула женщина. По интонации Минхо враз понял, что отец снова занят работой. Его сюда отправили на повышенную ставку, из-за чего он начал погрязать в делах намного чаще. Минхо с матерью не были против, чтобы отец посвящал почти всего себя любимому делу. Они уважали желания друг друга и всё же искренне любили, находясь в самом комфортном семейном положении. — Ну, идём, — Минхо вышел из гостиной прямиком в коридор и уже было начал натягивать шлёпки, прежде чем услышал недовольное ворчание матери. — Ты собрался в своей пижаме идти? Не позорься и меня не позорь. Иди переоденься, я тоже сейчас что-нибудь приличное надену, и не забудь тарелку с кексами взять. Совсем не заботишься о своей матери. — Мам, это не пижама, — возмущённо задохнулся Минхо. — Пижама у меня совсем другая, а это штанишки с котиками для любого выхода на улицу. Я тебе отвечаю! И вообще, они же милые, какая разница, в чём выходить? — тоже начал ворчать он, строя обиженное лицо. — Переоденься! — Не буду! Что радовало, так это нелюбовь матери настаивать или навязывать своё мнение, поэтому Минхо без проблем побеждал в каждом споре. Она лишь постоянно с раздражением вздыхала, как и в этот раз, с утомлённым лицом молча направившись переодеваться. Минхо, как приличный сын, помогающий своей семье, схватил тяжёлую тарелку с кексами и, дождавшись маму, вышел из дома в тех же шлёпках и штанах с котиками, в которых изначально планировал появиться в гостях, надеясь, что в следующий раз его туда не пустят. Соседний дом был буквально в нескольких шагах от их территории, поэтому Ли ещё не успел морально подготовиться к встрече с новыми лицами. Мать была всегда слишком коммуникабельной, и ей не приходилось стоять перед дверью по несколько минут, чтобы подавить свой страх вмешиваться в чужие жизни, что нельзя сказать о Минхо, у которого тело от нервов сковывает, когда мать без раздумий нажимает на звонок на калитке, заставляя сжаться. Не проходит и минуты, прежде чем слишком энергичная соседка выбегает из дома и кричит через ворота громкое и радостное: «Сейчас открою!». Незнакомая женщина расплывается в широкой улыбке, собирая морщинки на лице, которые вовсе не отталкивали, наоборот, создавали очень приятный и добрый вид. Сама она была низенькой и хрупкой. Если бы не возраст, Минхо сравнил бы её с резвой, везде сующей нос любопытной девчонкой. Ли невольно улыбнулся в ответ, восхищаясь светлой энергией. Соседка их мило поприветствовала и, не теряя ни минуты, повела за собой в дом, успев даже похихикать над образом Минхо, одаривая горой комплиментов его штанишки. Паренёк ощутил распирающую гордость за свой вкус, показав цыкнувшей матери язык. — Проходите, проходите. Скоро будет готов обед. Мой муж пока что в кабинете. Минхо-я, не хочешь познакомиться с моим сыночком? Он на втором этаже, в дальней комнате слева, — протараторила женщина. Мысли Минхо не успевали, в голове кучкой вертелась информация, переработать которую за эту секунду было сложнее, чем пару раз пробежаться по адской лестнице в его доме. Только парень додумался открыть рот, чтобы издать глупое «а?», соседка успела проводить его до лестницы и отправить на второй этаж, указав рукой в нужную сторону. Ли потерянно оглянулся, замечая, что каким-то сверхъестественным способом женщина успела оказаться на кухне, начиная раскладывать тарелки на обеденный стол и параллельно болтать с его мамой. — Ну, хотя бы ей будет, с кем пообщаться, — пробормотал Минхо, только потом вспоминая, что его слили к какой-то малолетке в наивной надежде, что они подружатся. Как никак им было не по шесть, и единственное, что они будут чувствовать наедине друг с другом, это ужасную, пожирающую неловкость. Поднявшись, Ли заметил длинный коридорчик, по бокам которого красовались несколько белоснежно-белых дверей, сочетающихся со всем интерьером дома. Минхо прошёл в самый конец, уткнувшись взглядом в окно на плывущие пышные облака, вспоминая, как в детстве отец искал в них очертания тех или иных вещей. Например облачко, выглядящее больше остальных, походило на милую корову, жующую траву… Нет, Минхо не мечтатель и не любитель природы, эстетики или чего-то в этом роде, просто он тянет время, ведь как никак ужасно нервозно вот так врываться в чужую комнату. О чём они будут говорить? Минхо не знает ни про здешних людей, ни про заведения и вообще про город. Ярых увлечений у него не было, любимого фильма, кстати, тоже. А люди обычно именно благодаря этому и начинают общение. Всё же собраться с духом приходится. Он глубже вдыхает и, пока есть та искринка смелости, быстро стучится в дверь, слыша в ответ: — Заходи, ма! Минхо усмехается под нос, понимая, что паренёк даже не подозревает о каких-либо гостях. Он тянет ручку вниз, с интересом заглядывая в щель двери. Отсюда можно было чётко увидеть спину мальчика, сидящего за письменным столом. Вот тогда все сомнения мигом улетучиваются, Минхо чувствует себя куда уверенней, когда в голове образуется мысль, гласящая: «Я обязан пошутить над ним». — Чего хотела, ма? Обед готов? Я сейчас допишу песню и спущусь. Минхо специально молчит, уверенными шагами подходя к владельцу комнаты, а после кладёт руки на его зажатые плечи, начиная массировать. — Ну ма-а-ам, ты чего? — ноет мальчишка, решая наконец-то развернуться. — Твою мать! — вскрикивает он, вздрогнув так сильно, что Ли видит, как всё его тело подпрыгивает на кресле, а лицо изображает самый настоящий шок. Паренёк хватается за сердце, выпучивает огромные глазки и поджимает ноги. — Т-ты кто?! Грабитель? Я в полицию позвоню! — запищал сорвавшимся голосом он, так и не сдвинувшись с места. Минхо радостно в голос смеётся, для приличия прикрывая рот, как мама его учила и ругала постоянно, если он не делал этого. — Спокойствие, мелкий. Я твой новый сосед. Минхо, — протягивает он руку ко вновь вздрогнувшему парню, с умилением замечая, что у этого соседа такая же маленькая ручка, как и у него самого. — Дж-дж-исон, — заикаясь, выдавил он, резко хлопнув себя по лбу, со стыда закрыв глаза ладонями. — Боже, знаешь, это самое худшее первое впечатление. Я даже не могу нормально говорить… Когда-нибудь я убью тебя, Минхо. Ли ухмыляется, удовольствие расплывается по каждой клеточке тела. Вот это он называет удачным знакомством. Всё оказалось не так сложно, как он ожидал, накручивая плохой конец. — Ну, Джи-джи-сон, — передразнил он. — Будем знакомы. Я как раз с во-о-он того дома, — протянул Минхо, пальцем в окно тыкая и допуская мысль, что может ошибиться в опознании абсолютно идентичных светлых построек. Вполне возможно, что его дом вообще в другой стороне. Всё же топографический кретинизм тоже играл небольшую роль. Паренёк не глядит в указанное окно, скрещивает руки и строит грозное лицо, так нелепо хмурясь. Он явно чем-то недоволен. Интересно, чем? — Почему твой вид говорит мне о том, словно ты не в том доме живёшь, а уже в мой переехал? — А? — Минхо плюхается на чужую кровать, проверяя её мягкость и удивляясь тому, какая она удобная. Кстати говоря, его штаны с мордочками светлых котов на тускло-оранжевом фоне идеально подходили к цвету покрывала. — О, не обращай внимания, так удобнее. — Почему ты ведёшь себя так, будто ты хозяин этой комнаты? — всё ещё недовольно цедит младший, толкаясь языком в щёку. Ли ухмыляется, с ликованием наблюдая за раздражённым пареньком. Чтобы взбесить ещё сильнее, он специально ложится боком на кровать, облокачиваясь головой на руку. — Чтобы сблизиться быстрее, — мягким голосом щебечет он, выставляя себя милым мальчиком, но даже так Джисон не убирает хмурых бровей. — Да ладно тебе, неужели я так сильно напугал? — Да, чёрт возьми! — Хан взрывается. — Ты врываешься в мою комнату, ложишься на мою кровать, а я даже не знаю, кто ты, сколько тебе лет и что ты вообще тут делаешь. — А тебе сколько? — всё ещё спокойным голосом спрашивает Минхо, пытаясь воссоздать видимость комфортной обстановки. Паренёк немного сдувается, начиная бубнить: — Мне всего шестнадцать, тебе не стыдно пугать ребёнка, а? — с каждым словом Джисон всё ближе приближается к кровати, смотря сверху вниз на наглого кота. — Мне восемнадцать. Всего два года. — Старикашка. — Чего сказал, говнюк? — Хан вздрагивает, когда Минхо подрывается с лежачего положения, хватая его за кисть и валя на кровать возле себя. Джисон испуганно взвизгивает, пока Ли, отбросив всё приличие, беспощадно начинает щекотать юное тело, так по-дьявольски улыбаясь. — Я буду мстить за «старикашку». Честно, Минхо лишь хотел развеять неловкую обстановку и подружиться с пареньком. — Нет! Не щекочи меня, — Джисон вскрикивает через каждое слово, съеживаясь всем телом и разрываясь в неконтролируемом смехе. В какой-то момент Хан начинает не только отталкиваться руками, но и пинаться ногами, краснея от напряжения. Ли был удивлён, насколько сильны удары паренька. Хотя ему и было всего шестнадцать, тело под ладонями Минхо казалось очень крепким и накачанным. На ощупь просто великолепно. — Хватит, Минхо! Хён! Прости, прости, — умоляюще пищит Джисон. — Не надо, пожалуйста. Ли заботило лишь одно — не услышат ли эти вопли их родители, прибежав на шум и отвесив хорошенького подзатыльника каждому. Чтобы младший поменьше брыкался и пинался прямо в живот, Минхо схватил его ноги руками и, пока было время, оседлал, стиснув их коленями и продолжив щекотать. Сначала рёбра, с которых он плавно переходил к груди и подмышкам. Хан раскраснелся ещё сильнее, дрожа и пытаясь ровно дышать, но у него совсем этого не выходило. Минхо пододвинулся выше, садясь возле живота Хана и тянясь к его шее, но… …здесь было что-то не то. Ли в замешательстве сводит брови друг к другу, остановив все свои действия. Джисон выглядит потерянно и нервно, бегая глазами по Минхо, который вновь на пробу двигается и, наконец, понимает, намного ощутимее чувствуя, что конкретно его так смутило. Прямо в его задницу упирался твёрдый бугорок. — Я… я объясню, — дрожащим голосом прохрипел Хан, выглядя, как потерянный, растрёпанный бельчонок. — Это не то, о чём ты мог подумать. Честно. Просто я… ах! — Джисон запрокидывает голову, хватаясь за бёдра Минхо, когда тот, даже не дослушав, снова трётся, ойкая под нос. — Блять, ты чего творишь?! — Ты первый начал, кто тебя просил возбуждаться? — немного презрительно наблюдал за всем этим Минхо. Почему же он не встал с паренька? В нём играл невероятно жгучий интерес. Если честно, Минхо было крайне неловко сидеть на Джисоне, в особенности ощущать его возбуждённый член под собой, но именно это чувство заставляло щекочущее пламя стремительно и тягуче спускаться по животу вниз. — Да дай же объясню, мгх… — Ли будто нечаянно ёрзает, слыша сладкий стон из горла парня. — Встань! — Хан шипит, хлопает старшего по бедру, но тот нагло не двигается с места, невинно моргает и втихую наслаждается этим чувством. Да и Джисон выглядит так… сексуально, грозно и сильно, несмотря на то, что растрёпанные волосы с красными щеками придавали милое очарование его образу. Но вот мышцы Хана, перекатывающиеся из-за того, насколько сильно он сжимает бёдра Минхо, чтобы скинуть его с себя, пока тот так и не перестаёт мучить его маленьким, мягким трением, сводили с ума окончательно. И чего он так слабо старается избавиться от тушки на своём хорошеньком, горячем члене? К Минхо врывается глупое предположение, пока паренёк ворчит и ругается, кажется, обращаясь к нему, а не к чёрту, как пару секунд назад. А вдруг его догадка не такой уж и бред? Минхо тянет пальцы к горлу Хана, медленно проводя ногтями по горячей коже, немного щекоча и чувствуя под своей рукой рой пробежавших мурашек, а под задницей дёрнувшийся член. — Да ладно, — неверяще прошептал Минхо. Хан заскулил, смущённо накрыл глаза руками и вздрогнул от ещё одной щекотки неугомонного кошака, невольно подбросив бёдра навстречу старшему и промычав от трения. Джисон тысячу раз успел проклясть соседа в своих мыслях. В животе Минхо всё перевернулось. Паренёк был таким чувствительным, милым и одновременно горячим, что он не мог подавить желание сделать это снова, посмотреть на реакцию Джисона, услышать гортанный стон и ощутить больше мягких толчков в себя, как твёрдый бугорок будет тереться о его задницу, как Джисону понравится это чувство благодаря Минхо. Его это так чертовски сильно заводило, волны горячего пламени бросались в пах неожиданно и резко, заставляя ёрзать и желать большего. Но, боже, он сидит на бедном испуганном подростке, который и двинуться не может спокойно, боясь сделать что-то не то. Минхо не мог не поддаться своим эмоциям и возбуждению. Он протягивает вторую руку и обвивает её вокруг шеи Хана, обманчиво массируя, а другой невесомо проводя ногтями от кадыка до ключиц. Младший стонет, и, ох, подаётся ласкам, тяжело дыша. Ли даже через слои ткани может почувствовать, как намок Джисон. Старший наклоняется к уху паренька, обдавая его горячим дыханием и при движении ещё сильнее перекатываясь на его члене, доставляя одно удовольствие. Хо прикусывает розовую мочку, игриво шепча: — Я тебе помогу, а ты развлечёшь меня. Минхо подхватывает чужую руку с глаз, кладя её на грудь Джисона и начиная вести ею вниз по телу. Младший дрожит и неминуемо стонет, с затуманенным взглядом и жалким: — Пожалуйста, сделай уже что-нибудь. Ли блаженно улыбается и проводит ногтями по груди Джисона как кошка, специально задевая соски, стремительно твердеющие после этого действия. Парень под ним ещё громче стонет, интенсивнее толкаясь бёдрами, сводя с ума Минхо, доходящего пальцами до животика, с наслаждением понимая, что там, за футболкой, прячутся кубики пресса. Старший переходит к рёбрам, сильнее щекоча и слыша рваное мычание. Джисон дрожит всем телом, находясь на вершине экстаза. Его живот втягивается от ласк, а Минхо чувствует внутри себя сладкую, опасную негу. Пальцы ползут к пупку, а потом и ниже, руками ощущая дрогнувшие мышцы. Ли убирает ногти, ладонями проскальзывая под футболку и поглаживая кубики. На этот раз собственный стон сдержать было уже невозможно. — О боже, — услышав звук, шепчет Джисон, распахивая глаза и вновь толкаясь. Он сжимает бёдра, пальцами впиваясь и притягивая их вниз, плотнее к своему паху. Минхо хихикает, немного приподнимается и снова садится на эрекцию. Хан выгибается от этого чувства, закрывая рот ладонью. — Как тебе не стыдно, Джисон-и. Делать такое с кем-то, пока мама находится внизу и может услышать тебя или даже в любой момент войти и увидеть нас. Хан громче мычит себе в руку, другой с бёдер ведёт по талии старшего, сжимая её и двигая тазом. Минхо выгибает спину для эстетичности и смотрит с горящим блеском, проедающим всего Джисона. — Какой милашка, — тянет Хо, слыша более явное хныканье. — Боже, Минхо. Я… я так хочу ко… — Хан закусывает губу, осознавая, что оговорился. Что звучит это слишком грязно. — Что ты хочешь? Хан со свистом втягивает воздух, чувствуя, как Ли намного быстрее начинает тереться о его возбуждение, пуская аккуратно в ход щекотку в области рёбер. Джисон закатывает глаза и раскрывает рот, из-за чего тонкая ниточка слюны тянется между зубами, разрываясь одновременно с тем самым гортанным стоном, который в ушах Минхо отзывается блаженным звуком, из-за чего ток по телу бегает, будоражит. Хан хватается за плечи старшего, тот наклоняется к уху, широко лижет хрящик, подавая по телу младшего мурашки вместе с диким возбуждением. Хан не даёт старшему отстраниться, наоборот, хватается за его шею и притягивает к себе ещё ближе, чувствуя прекрасный запах персикового шампуня. Другой рукой он плывёт вниз по спине Ли до поясницы, а потом и до ягодиц, мягко сжимая и толкаясь навстречу уже к члену Минхо, который сейчас утыкался в такую же эрекцию. Теперь и Ли громко хнычет, затыкая все свои звуки укусами в плечо, после носом зарываясь в шею и щекоча дыханием, так чувственно грея тёплыми губами. Минхо двигает тазом, проезжаясь своим членом по чужому, сводя с ума паренька и заставляя его побывать на небесах. Они слышат дыхание друг друга и смех родителей с первого этажа. Но сейчас парни пребывают в таком состоянии, что всё происходящее вокруг кажется ненастоящим. Словно они находились в другом мире, видя только друг друга и чувствуя долгожданное эйфорическое приближение. Хан вздрагивает и, чтобы не вскрикнуть, прикусывает нежную кожу шеи Хо. Он в последний раз приподнимет бёдра и размякает, расслабляясь всем телом и запуская руку в волосы Минхо, устало массируя кожу головы. Другой рукой Хан тянется вниз, протискиваясь между их телами и так смело касаясь чужой твёрдости, грубо и ощутимо водя вверх-вниз, прижимая пальцы к головке. У Минхо голова кружится, он становится громче, слюни неконтролируемо стекают по шее Хана, а старший, пропищав высокое «блять», кончает в нижнее бельё, падая всей тяжёлой тушкой на юное, на вид хрупкое, но довольно крепкое тело. — Боже, я тебя даже не знаю, — вздыхает Хан, придавленный соседом. Минхо с довольной улыбкой нежится на чужом тёплом теле и сладко мямлит: — Какая разница? И вообще, это твой член первый начал. — Это твоя щекотка! Ты невыносим. Как ты мог сделать это со мной? — Это ты со мной сделал это, — с губ Минхо не спадает улыбка, наоборот, распространяется ярче по лицу. — А если будешь отрицать, мне придётся начать угрожать тебе щекоткой, — он приготовил руки, слыша, как Джисон начинает извиняться. Парень утягивает Минхо в повторные объятия, устроив руки на талии. Сейчас не было никаких сил спорить. — Стоп, мне что, теперь обедать со спермой в трусах? — шипит Ли. — Так тебе и надо. Я не буду давать свою одежду, придурок. Они одновременно улавливают стук, после которого ручка двери спускается. Джисон нервно сбрасывает Минхо на пол, усаживаясь на кровать. — Мальчики… — женщина остановилась, оглядев двух глупо пялящихся на неё парней. — А чего вы такие растрёпанные? — Меня Минхо-хён щекотал, и мы немного в шутку подрались. — О-о, вижу, — уставилась она на лежащего на полу Минхо, потирающего копчик. — В общем, пойдёмте, спускайтесь. Всё уже накрыто. — Мне ещё кое-что нужно сделать… — начал Хан, но мать его прервала. — Нет, Хани. Не увиливай от обеда. Давай, идём. Минхо сзади ликующе хихикает, пока они спускаются по лестнице на кухню. Наклонившись к уху младшего, он издевательски шепчет: — Видимо, не только я буду с неприятной проблемой в нижнем белье. Так тебе и надо, Хани. Джисон строит недовольное лицо, незаметно шлёпая Минхо по заднице со зла, но старший принимает это совсем в другом ключе, посмотрев на соседа с такой заигрывающей пошлостью, что страшно становится. Джисон заливается краской, не понимая этого лёгкого чувства в своём сердце. Он неловко чешет шею, стараясь всё оставшееся время избегать пронзительного взгляда жуткого парня. Но за столом всё же приходится сидеть бок о бок и ощущать, как чужое бедро бьётся о его ногу, заставляя вздрагивать при каждом касании. Мысли о сегодняшнем случае и о штанах с котиками никак не оставляют в покое.