Ноябрь 13, 2021. Суббота
Луи особенно тяжело было признаться своей маме в том, как метка повлияла на его отношения с Гарри, хотя они, вроде как, сумели наладить общение. Джей очень расстроило, что всё так вышло, но она впервые за много лет по-настоящему поддержала сына, и это разбило его ещё больше, потому что он ощутил, что она любит его. Впервые с пяти лет. Но теперь он, Гарри и их мамы сидят в клинике, ожидая результаты анализов, которые парни сдали три дня назад. Луи уже готов завыть из-за слишком долгого ожидания, когда их всё-таки зовут в кабинет. — Да, метка действительно очень сильно повлияла на вас обоих, — задумчиво проговаривает врач-бета, смотря результаты и обращаясь к паре. — Альфы не должны ставить метку до двадцати одного года как раз из-за гормональных скачков, а у мистера Стайлса они на пределе… Что касается мистера Томлинсона… — видимо, он обращается к их мамам, всё ещё всматриваясь в результаты. — Мистер Томлинсон отделался лёгким скачком эстрогена, который, вероятно, может сбить цикл течки… Мистер Стайлс, вы когда-нибудь страдали от вспышек агрессии? — Эмм, ох, — немного задумавшись, смущается Гарри, — ну, да… Часто. Но я вовсе не жестокий, я просто… — «Просто» что? — Я пытался заступаться за Луи, потому что меня злило то, как с ним обращались альфы из школы. Меня злило, что все обращались с ним, как с мусором. Луи фыркает. — А ты со мной обращался лучше, можно подумать. — Луи, — обрывает его мама. — Луи, Гарри любит тебя, — искренне говорит Энн. — В этом-то и проблема, — встревает врач. — Мистер Стайлс слишком сильно любит вас, Луи. Это из-за метки по большей части. Она вызывает в нём особенно сильную ревность, усиливает его чувство собственничества касательно вас. — Мы не можем быть вместе? — с болью спрашивает Гарри, и Луи уверен, что знает ответ. — Можете, — Томмо ошарашенно смотрит на врача. — Можете, но придётся провести операцию по удалению метки, а затем вам придётся принимать ряд препаратов, чтобы привести себя в порядок. Также я посоветовал бы вам обоим обратиться к психиатру и психологу, чтобы вы могли проработать все проблемы. Я выпишу вам направления.. . .
Ноябрь 25, 2021. Четверг
— Хей, можно с тобой поговорить? — подбежав к Луи во время совместных тренировок, просит Гарри. — Наедине… Они не общались уже полторы недели, каждый по отдельности готовясь к грядущей операции. Луи — физически, а Гарри — эмоционально. Теперь им даже придётся вместе ходить на групповую терапию для альф и омег, у которых метка «сработала не так, как надо». Первая группа уже завтра, но, честно говоря, Томмо совершенно не хочет идти туда с Гарри. — Говори при Зейне, — упрямится Томлинсон, продолжая тянуться то к правой, то к левой ноге. — Быстрее. — Ну… Я… Я хочу извиниться перед тобой. За всё, — Луи наконец выпрямляется и смотрит ему в глаза, скрестив руки на груди. — Мне так жаль, что я всё это наговорил про тебя и Лиама… И насчёт всего того, что было до этого… Мне так жаль, что я поступал с тобой, как последний кретин… Умоляю, прости меня. — Я не могу, Гарри. Неужели ты не понимаешь, что дело не только в метке? Дело в тебе самом, в том, как ты обращался со мной до метки. Ты отгородился от меня, перестал доверять, делиться со мной всем… Когда я мечтал об отношениях с тобой, я мечтал о том, что ты останешься таким, каким ты был в тот день, когда мы поехали на озеро. Я мечтал о том, что всегда буду любить тебя. Но, думаю, больше не люблю. — Луи… Прошу, пожалуйста, дай нам ещё один шанс! На этот раз точно последний. Прошу. — Нет, Гарри. Не в этот раз. Томлинсон правда старается поставить точку в их отношениях, понимая, что ничего хорошего из них уже не выйдет, но Стайлс останавливает его, когда он пытается уйти. Отчаянно ловя его за руку и смотря в глаза умоляющим взглядом, он тихо просит его остаться с ним. И Луи ненавидит себя за то, что он действительно хочет остаться и начать всё сначала. Он так сильно хочет этого… Но он устал танцевать на граблях. Вздохнув, Зейн всё-таки решает встрять, хотя всё это время предпочитал быть сторонним наблюдателем и не особенно лезть в то, что происходит между этими двумя. — Лу, просто поговори с ним, — говорит Малик, и Томмо хмурится, стреляя в него недовольным взглядом. — Я серьёзно, вы истинная пара, у вас всё равно должно всё наладиться. — Прошу, Луи, — настаивает Стайлс. — Поговорим после терапии, я не хочу видеть тебя сейчас. Откровенно говоря, он и сам не знает, почему так себя ведёт: из-за засевшей обиды, из-за того, что всё ещё хочет быть с Гарри, но боится, или из-за того, что его чувства правда угасают. Это всё слишком странно и сложно для него, и он не хочет разбираться со всем этим дерьмом прямо сейчас, поэтому уходит в раздевалку, чтобы немного прийти в себя.. . .
Луи никогда до этого не был у психолога, что уж говорить о групповой терапии. Но некоторое представление у него всё-таки есть, когда они с Гарри подъезжают к клинике. Всё это время они ехали молча, поэтому Томлинсон совершенно не ожидает, что кудрявый вообще что-то скажет, выйдя из машины. — Может быть, возьмём кофе? — предлагает Стайлс, блокируя двери автомобиля. — Бери, если хочешь, — отрешённо отвечает Луи, даже не посмотрев на него. — Лу… — Ты можешь просто отстать от меня? — А ты можешь просто вести себя адекватно? Я хочу измениться, и я делаю для этого всё, что могу, почему ты не хочешь видеть этого? Ты как маленький обиженный ребёнок, который не видит никого, кроме себя любимого! — Люди не меняются в лучшую сторону, Гарри. И ты уже не изменишься. В клинику Томлинсон заходит один, потому что Стайлс и вправду идёт за кофе, и это настолько раздражает Луи, что он пишет огромное гневное сообщение Лью и Зейну, в котором рассказывает о том, насколько Гарри мудак, что бросил его в клинике одного.Омежий шабаш
Лью: «Ты ведёшь себя, как истеричка». Лью: «Гарри тоже сейчас непросто, вам нужно поддерживать друг друга, а не злиться и обижаться, что кто-то что-то сказал или сделал не так». Лью: «Серьёзно, ты же любишь его, у вас есть шанс всё исправить, так почему ты не хочешь попробовать?» Зейн: «Хороший вопрос…» Луи: «Что значит я истеричка?! Это он ведёт себя, как мразь, а виноват я?!» Зейн: «Виноваты вы оба просто потому, что не слышите друг друга. И нас тоже». Луи: «А что я должен услышать? Его скулёж и обещания исправиться? Альфы не меняются. Секс — всё, что им нужно». Лью: «Забери слова назад. Я живу с двумя своими альфами, и могу с уверенностью утверждать, что они не думают только о сексе, если не брать в расчёт моменты обострения у Лиама. Они любят меня и заботятся обо мне. Они не пользуются каждой моей течкой, как какие-то животные, они поддерживают меня. И Гарри тоже очень хороший альфа, просто у него никогда до тебя не было отношений с омегой, которого он любил». Зейн: «Все его отношения это Тейлор, напомню. Какие вообще отношения могут быть с Тейлор? Луи, ты правда не прав здесь». Луи: «И что вы предлагаете? Ползать у него в ногах и вымаливать прощения за то, что я больше ему не верю?» Зейн: «Просто дай ему шанс, о котором он так просит. Прислушайся к своим чувствам и сделай вывод: хочешь ты быть с ним или нет. А ты хочешь, Луи». Задумавшись о том, что ему написали друзья, Луи даже не сразу замечает, что рядом кто-то садится, что-то тихо говоря кому-то, словно боясь потревожить тишину больничного холла. Подняв взгляд, Томлинсон видит рыжего омегу, который и присел на лавочку рядом с ним, у него объективно красивый профиль, всё лицо усыпано веснушками, а некоторая часть не очень длинных волос собрана в небольшой хвостик на затылке. Его голос достаточно приятный, быстрый и очень возбуждённый какой-то темой, о которой он так энергично рассказывает альфе, который стоит напротив него с влюблённой улыбкой. Незнакомый Луи омега всё говорит и говорит, а его возлюбленный просто слушает, не перебивая. У них явно большая разница в возрасте, но, кажется, их это совершенно не смущает. — Извини, мы помешали тебе? — вдруг обращается к Томмо омега. — Наверное, я слишком много болтаю, да? Прости… — Нет-нет, что ты! — уверяет его Луи. — Всё хорошо, просто… вы на терапию? — Да, а ты здесь впервые? — отвечает мальчик. — Да, ещё должен прийти мой… альфа, ну, знаете… — Вы здесь из-за метки? — уточняет мужчина, и Луи кивает, боясь даже посмотреть на этого громилу, потому что всё, что он успел увидеть в нём — огромный рост и груду мышц. — Мы тоже. — Меня зовут Феликс Грир, а это мой жених Хоакин Коллинз. — Луи Томлинсон, — представляется Томмо и видит Гарри, заходящего в клинику. — А это Гарри Стайлс, мой альфа… Ему хочется говорить «мой альфа», хотя и боится, что Стайлс услышит это и решит, что между ними теперь всё хорошо. Но, видимо, он правда хочет всё наладить, потому что протягивает ему капучино с карамелью, который Луи определяет по запаху на расстоянии метра. Смущённо приняв напиток, он тихо благодарит альфу. — Познакомься, это Феликс Грир и Хоакин Коллинз, они тоже пришли на терапию. — Приятно познакомиться, — вежливо говорит Гарри. — Вы давно ходите на терапию? — Были пока только один раз, — отвечает Феликс, и его жених мягко улыбается ему (Хоакин, видно, не такой болтливый, как его омега, в хорошем смысле слова). — Просто так вышло, что мы немного спонтанно поставили метку, а через пару дней я буквально ненавидел Хоакина просто за то, что он существует, хотя на самом деле я очень люблю его. Метка — самая странная штука в этом мире, никогда не знаешь, как она повлияет на тебя, когда тебе всего шестнадцать. На лице Луи появляется шокированное выражение, когда он понимает, что разница в возрасте у этой парочки составляет более пяти лет, и Хоакин заметно нервничает (больше за своего омегу, чем за себя). — Оу! Нет-нет-нет, — спешит проговорить Грир. — Мои родители знают о нас, они и настаивают на свадьбе, так что всё не так, как могло показаться. — Оу, — удивлённо проговаривает Гарри. Они общаются ещё несколько минут, и за это время подтягивается ещё несколько парочек, а вскоре к ним выходит психотерапевт, говоря следовать за ним. Луи даже не сразу понимает, что Стайлс нежно берёт его за руку, неуверенно выпуская немного своих феромонов, чтобы успокоить Томмо. И запах смолы почти не раздражает Томлинсона, а ещё через пару минут, когда они уже заходят в кабинет, Луи уже наслаждается приятным ароматом. Большую часть занятия врач объясняет, почему метка так плохо влияет на отношения в юном возрасте, затем предлагает сделать упражнение. Для этого каждой парочке нужно повернуться друг к другу лицом и по очереди называть положительные и отрицательные черты характера своего партнёра. И, ладно, Луи, можно сказать, провалил это задание, потому что из плохих черт у Гарри только вспыльчивость, ревность и недоверие (по крайней мере это всё, что он смог вспомнить или то, что чаще всего проявлялось). А Стайлс в свою очередь нашёл в Луи только положительные черты и не смогу найти из негативных ничего, кроме неуверенности в себе и упрямства. Они оба провалили задание. Зато Хоакин и Феликс каким-то чудом сумели найти одинаковое количество плохих и хороших черт друг в друге. — Итак, подведём итоги, — говорит мистер Кауфман, — вы только что высказали друг другу то, что вам нравится и не нравится в своём партнёре. А теперь скажите, как вы относитесь к тому, что ваш партнёр слишком неряшлив или слишком вредный. Какие чувства это вызывает у вас? — Ну, Хоакин слишком заботлив, и я люблю его за это, но после метки это обострилось, и теперь это бывает просто невыносимо. Но я люблю всё в нём, — тихо говорит Феликс, очень волнуясь и время от времени запинаясь. — А Феликс всегда очень много говорит, но я только рад слушать всё, о чём ему захочется поболтать, потому что это самый лучший способ узнать о нём что-то новое. Но он часто бывает забывчив, поэтому порой повторяется, — сказав это, Хоакин мягко гладит колено своего омеги, и Луи кажется, словно они идеальная пара. — Но Феликс стал слишком озабочен мнением окружающих после метки, и это мешает нашим отношениям. Ещё несколько парочек рассказывают о том, что им нравится и не нравится друг в друге, как они относятся к этому и как это влияет на их отношения. И кое в ком Луи даже узнаёт себя и Гарри, поэтому ему даже становится стыдно за то, что он ведёт себя как сука со Стайлсом. В какой-то момент начинает говорить сам Гарри, и сердце Томлинсона готово упасть в Марианскую впадину, разверзнувшуюся в его душе от страха. Он боится, что Гарри понял, что больше не любит его. — Луи… — парень вздыхает, взглянув на него. — Ты слишком упрям, слишком сильно боишься признать свою неправоту, когда дело доходит до наших отношений, ты считаешь, что людям не свойственно меняться в лучшую сторону, и при этом не хочешь даже дать мне шанс, чтобы я мог доказать тебе обратное. Я люблю тебя. И мне очень жаль, что я срывался на тебя в моменты, когда должен был поддержать тебя. — А ты перестал доверять мне, когда мы только стали встречаться, и я не понимаю, чем заслужил это. Я не говорил тебе о некоторых моментах из своей жизни, потому что хотел быть идеальным в твоих глазах. И я понимаю, что это было неправильно, потому что я люблю все твои неидеальности, люблю, что ты ревнуешь меня, но только не в том случае, когда ты перегибаешь палку… И я надеялся, что ты тоже любишь все мои изъяны. — Я люблю. Неужели всё правда настолько просто?... . .
Январь 15, 2022. Суббота
Два месяца терапии, психологической подготовки к операции, пара нервных срывов у Луи из-за того, как он боится удалять метку, и вот он просыпается. Его взгляд не в состоянии сфокусироваться ни на чём первое время, но затем он видит Гарри, сидящего в кресле рядом с его постелью, и на его лице появляется мягкая улыбка. Пока он не вспоминает, что на его шее больше нет метки Стайлса. — Хей, — как можно веселее тянет Гарри, когда видит, что омега проснулся. — Как ты? Как ты себя чувствуешь? — Всё хорошо… Я долго спал? — Не очень, но тебе всё ещё нужен отдых. Хочешь, чтобы я принёс тебе покушать? — У меня больше нет твоей метки… — тихо проговаривает Луи, готовый вот-вот расплакаться. — Я больше не твой омега… — Конечно, ты мой, детка, — спорит Гарри, — конечно, мой. Теперь у нас всё будет хорошо, я обещаю. Врач принёс нам препараты, которые мы должны будем пить следующие полгода, так что… всё обязательно будет хорошо. Хочешь капучино с карамелью? — Я хочу всегда быть с тобой… — Я хочу быть с тобой тоже, сладкий, — с искренней улыбкой говорит Стайлс. — Лью и Зейн приходили, принесли тебе кучу всего. Хочешь взглянуть? Охотно кивнув, Луи принимает большой бумажный пакет, опираясь на спинку кровати для большего удобства. Наблюдая за радостным Томлинсоном, Гарри понимает лишь одно — они всегда будут вместе, и неважно, есть у Луи его метка или нет, потому что самое главное в отношениях — любовь. И они любят друг друга. Они всегда будут вместе.