Глава 4. Волшебные наволочки
Перед пятью путниками наконец-то показались ворота, что ведут в Коноху. Повинуясь какому-то неясному порыву Орочимару чуть улыбнулся, смотря на них, и не преодолевая последние несколько сотен метров расстояния дороги, что разделяли их. — Почему мы не поехали с торговцами дальше? — интересуется Конан, которой явно больше понравилось ехать с комфортом в повозке, чем идти по пыльной дороге самой. — Потому что в первый раз вы войдёте сюда своими ногами, — заявил Орочимару. — Тут будет ваш новый дом, и дорогу до него обычно люди должны пройти сами. К тому же на входе нужно кое-какие бумаги на вас сразу оформить. Мелкие ученики что-то еще спрашивать не стали, хотя судя по виду им не терпелось. Цунаде внимательно посмотрела на этих троих еще раз. С виду тихий и забитый Нагато почти постоянно следил за Конан и Яхико, что были не в пример активнее и заметнее. Вот и теперь он сделал незаметный жест и Конан захлопнула свой рот, так и не решившись спросить что-то у Орочимару. «А такой неприметный с виду», — подумала Цунаде и пошла следом за Орочимару.--- ---
Тот же день, ближе к вечеру
В подвалах Корня было тепло и уютно. Троица детей ждали своего Сенсея (именно с большой буквы) у закрытой двери и старались не дышать, чтоб не пропустить ни звука, что доносились оттуда. — И где твои мозги были, когда ты ему деньги отдал? — шипел похлеще змеиного саннина Данзо Шимура. — Нахрена? Надо было сразу брать их в ученики, если уж хотел! — Я не хотел, так получилось, — негромко ответил Орочимару-сенсей. — Да у тебя по жизни как-то всё через жопу получается! Нафига? Они же из враждующей деревни! Убить нельзя было что ли, раз так жалко стало? — Данзо оборотов не сбавлял. — Хм, — вздохнул змеелюд, но ничего не ответил. — А теперь ты нарисовался ко мне и просишь их мало того, что легализировать в Конохе, так ещё и денег тебе занять на первое время? А ничего, что ты, сынок, уже как бы большой мальчик, и стыдно должно быть к папке-то бегать за деньгами, как в детстве, когда ты Цунаде мороженым кормил! — Шимура был явно зол. — Первый раз прошу с тех пор, как стал на миссии ходить! — возразил Орочимару. — Я отдам всё до последнего рьё! — Ой! — обреченно вздохнул по факту второе лицо в Конохе. — Отдашь ты! — Отдам! — Да ты за мороженное мне так и не отдал, хотя клялся и божился! — Шимура нервно расхаживал по помещению. — Верну и за это! Займи сейчас! — Ой! — Шимура недовольно покосился на сына, нервно вздохнул и скорее всего смирился с неизбежным, что никто и ничего ему в итоге не отдаст. — Ладно. Этот куда ушел? — Понятия не имею. Он смылся, проследить за ним не имелось возможности, — пожал плечами Орочимару. — И почему Джирайя ничего не взял от своего отца? — с раздражением произнёс Шимура. — Вот все говорили Тобираме-сенсею, чтоб держался от той вертихвостки подальше! Так нет: седина в голову — бес в ребро! Теперь Второго нет, а я до сих пор нянчу его отпрыска! Весь в свою мамашу! Он даже не намекнул, куда пойдёт? — Нет, — покачал головой Орочимару. — Ладно, хрен с ним — нашляется и вернётся. Уверен, что ему просто надоело работать, вот он и свалил отдыхать, — Шимура недовольно покривил губы. — Идём! Дам я тебе денег и засранцев твоих легализирую. Дети, поняв, что к двери направляются. Быстро скрылись в коридоре и оказались в своей комнате. — А Сенсей оказывается сын местной «шишки», — чуть посмеиваясь произнесла Конан, приглаживая липкими ладошками торчащие от грязи во все стороны волосы. — Ага, — с гордостью произнёс Яхико. — И мы будем его учениками! Нагато, ты что думаешь? — Ничего, — ответил Узумаки, пряча от друзей своё лицо за длинными волосами. Он отошел от радующихся друзей и чуть загрустил, ведь его родители оба были мертвы по вине шиноби Конохи и он скучал по ним.--- ---
Орочимару вошел к ним без стука и наградил тяжелым взглядом: — Быстро подняли свои грядные задницы с чистых постелей и пошли за мной! — Зачем? — всем своим видом показала напуганность Конан. — Мыться, жрать и спать! — Орочимару смерил её взглядом. — И прекрати ломать концерт — не так уж тебе и страшно, ты переигрываешь! И, кстати, (это он обратился ко всем троим) не красиво подслушивать под дверью, когда сенсей велел вам сидеть в комнате и не высовываться! — Как вы поняли? — задал вопрос Нагато, у которого опять робость куда-то испарилась. — Да воняло, когда мы открыли дверь и в коридор вышли, — усмехнулся Орочимару и жестом велел им следовать за собой.--- ---
Под землей в подвалах Корня было сделано многое для удобства его обитателей. И неоспоримым плюсом было наличие своих личных купален. Ученики Орочимару с восторгом смотрели на большущие тазы и лохани, куда без проблем можно было залезть и усесться, не испытывая стеснения и неудобства. — Чур мне вон ту! — заявил Яхико, когда за одной из перегородок их оставил Орочимару и куда-то удалился. — Да ты в неё и залезь не сможешь — борта такие высокие! — засмеялась Конан. Нагато тем временем подошел к вентилям и потрогал, отдернув от одного руку. Он кивнул сам себе и поднёс ведро под один из кранов, что отходил от трубы. — Нагато? Ты что делаешь? — интересуется Яхико, подбегая к нему. — Тазы хочу набрать и мыться начать, — отвечает Узумаки. — Сенсей по делам пошел, а нам надо бы спешить — не известно, когда он вернётся. — Думаешь, может быть так, как в столице? — спрашивает Конан, прикрывая ладошками свой рот, мысленно пугаясь. — Не знаю, но время лучше зря не терять, — заявляет Нагато и открывает вентиль с холодной водой, наполняя ведро воды до половины. — Так, — в помещении появляется Орочимару. — На помывку у нас всего пол часа, потом обсыхаем, а потом у шиноби Корня ужин. И я планирую попасть на него — там сегодня тефтели с рисом, так что шевелите корявками! — А что такое тефтели? — спрашивает Конан, заинтересованно смотря на Сенсея. — Сегодня увидишь! — заявляет саннин и открывает вентиль, до которого Нагато при всём желании бы не дотянулся. Вода резво льется и наполняет огромную лохань, которая, как понимают дети, предназначена для взрослых.--- ---
Тефтели в самом деле оказались вкусным блюдом и троица учеников Орочимару поняла, почему их сенсей так не хотел опаздывать на ужин. — Да мы в раю, — прошептала Конан, когда они возвращались к себе в комнату. — Похоже на то, — довольно улыбался Яхико. — А ты что скажешь, Нагато? — Поживем — увидим, — ответил Узумаки и позволил себе намёк на улыбку.--- ---
Ночью его снова мучали кошмары. Он подскочил с кровати и зажал рот руками, продолжая кричать и лить слезы, не в силах себя остановить. В комнате почти сразу появился Орочимару. Мужчина подошел к пытающемуся остановить истерику ребенку и молча прижал его к себе, пряча от всего мира в своих объятьях. Чуть погодя Узумаки пришел в себя и об истерике напоминали лишь чуть покрасневшие глаза. — Тебе уже лучше? — спросил Орочимару у ребенка, который сидел на его кровати и рассеянно смотрел на подушку, трогая рукой вышитые узоры. — Да, — Нагато тяжело вздохнул. — Простите, я не хотел создавать беспокойства. Я не понимаю, почему я так реагирую на эти сны. — А что снится? — как бы невзначай интересуется Орочимару, наливая в стакан отвар из успокоительных трав. — Кровь. Много крови, — отвечает Узумаки и начинает дышать чаше и беспокойнее. — Тише-тише, — просит его Орочимару. — Вот, выпей это и станет полегче. — Нагато послушно выпивает и поднимает взгляд своих глаз на змеелюда. — Теперь иди к себе. — Мне страшно, — произносит мальчишка и смотрит на сенсея. — Я боюсь… рядом с вами мне не так страшно! — Но ты уже большой мальчик, и спать вместе со мной не должен! — Орочимару непреклонен, и на глаза Нагато наворачиваются слёзы, на что мужчина почти что обреченно вздыхает, смотря по сторонам. — Но я дам тебе одну вещь, которая отгоняет кошмары. — Правда? — на лице у ребенка появляется намёк на улыбку. — Да, — и Орочимару снимает со своей подушки наволочку и протягивает воспитаннику. — Видишь? На ней вышиты особые узоры, и именно они отгоняют плохие сны. Мне её когда-то мать подарила, но теперь тебе она нужнее. Узумаки робко принял подарок из рук сенсея и постарался улыбнуться. — Спасибо, — произнёс он и встал напротив мужчины, замерев в нерешительности. — Ну, иди, — Орочимару указывает на дверь. — Да, — мальчишка порывисто обнимает своего сенсея и бегом устремляется прочь из комнаты. Змеелюд на это усмехается, пот ом смотрит на часы. Тихо ругается и укладывается спать.--- ---
В комнате же у троих новых жителей Конохи сейчас оживление. Все они замерли над самым великим даром, который был у них в жизни. — Странные вышивки, — со знанием дела произносит Яхико. — Я таких никогда не видел! — Точно помогут от кошмаров! — Конан потрогала узор пальцем. — Раз сенсей сказал, значит, так и есть! — Ага, — улыбнулся Нагато и прижал наволочку к груди. — Теперь кошмары обязаны отступить! Дети на это согласно закивали головами. Посидев немного они улеглись и уснули. В соседней же комнате тихо посмеивался их Сенсей. Он поудобнее улегся на подушку и отозвал змею-разведчицу. «Интересно, сработает ли?» — думал змеелюд, вспоминая, что наволочку эту он вышил когда-то сам, тренируясь в свое время в изучении ремесел, и никакого «магического» смысла она не несла. Но Нагато спал в ту ночь спокойно, как впрочем, и в последующие ночи. И если уж просыпался, то не орал, как бешеный, и с кровати не подскакивал.