***
Они вновь лежат на кровати. Антон вновь устроился на груди Арсения. Они о разговаривают о чем-то неважном и просто наслаждаются моментом. — Арс, подай телефон, пожалуйста, — сонно просит Шастун, небрежно махнув в сторону устройства. Арсений, кряхтя как старик, пока дотягивается до телефона, в итоге отдаёт его парню. Тот, заметив пришедшее уведомление, сразу смотрит именно его. Пока он его читает, глаза расширяются все больше и больше, а улыбка становится все ярче и ярче. — Арс… — Что? — Меня приняли…Боже мой, меня приняли! Арс! — Антон кричит от радости и обнимает мужчину. — Поздравляю, — Попов мягко улыбается. — Ты заслужил учиться в таком университете. — Я так рад, что ты поедешь со мной! Ты… Арс, я тебя обожаю! — он целует мужчину в щеку, покрытую короткой щетиной. — Я тоже рад, Тош, — Попов изображает что-то наподобие кивка головой, правда, лёжа это сделать буквально невозможно. Как жаль, что Арсений соврал Антону. Как жаль, что Арсений не сможет поехать в Питер в конце августа, потому что уже согласился остаться в Воронеже до минимум ноября, до того момента, как прошлая историчка школы выйдет с декретного отпуска. Как жаль, что Арсений сказал, что поедет только потому, что не хотел, чтобы его любимый человек пропускал такой шанс из-за него. Нужно было успокоить Антона, а правду он скажет как-нибудь потом. Когда уже поездку Антона отменить будет невозможно. А пока Арсений хочет наслаждаться последним месяцем лета.***
— То есть как… не едешь? — переспрашивает Антон. — Ты же обещал… — Тош, — ласково зовёт Арсений, касаясь его руки, чтобы хоть как-то успокоить расстроенного парня. — Я не смог отказать Паше, иначе школа останется без учителя истории. Когда Алена Александровна выйдет с декрета, я сразу приеду к тебе. — Но я там буду совсем один… — Ира и Окси тоже едут с тобой, — спокойно говорит Арсений, игнорируя истерику внутри. — К тому же, я поговорил со Стасом, помнишь, они с Дариной приезжали? Я поговорил, и он согласен очень выгодно сдавать тебе квартиру, Тош. —Мне там без тебя нечего делать, Арс! Как ты, блять, не понимаешь! — Антон кричит, не обращая внимания на скатывающиеся по щекам слезы. На красные глаза и срывающийся голос. На судорожные всхлипы и боль внутри. — Ты будешь учиться. Ты поступил на бюджет в университет такого уровня! Тебя, как выпускника, вообще не должно ничего волновать, кроме этого. — Представляешь, меня ты волнуешь, — уже спокойно, будто смирившись, произносит Антон. — Я тебя люблю, я не хочу тебя отпускать. — Ты меня и не отпускаешь. Я к тебе приеду, обещаю, — он привычным для них жестом берет его руки в свои, сжимая в замочек, и целует. Так они всегда успокаивают друг друга. Так Антон успокаивал Арса, когда тот был на грани увольнения, так Арсений успокаивает Антона сейчас. — Почему ты соврал мне, что поедешь… почему не сказал сразу. Ты знал, я точно знаю, — говорит он фразу из знаменитого фильма, напоминая Попову о том, как они вместе его смотрели. — Я хотел быть уверен, что ты поедешь. Для меня важно твое будущее. Ты должен быть предусмотрительнее. Ты сейчас бьешься в порыве чувств, но, вдруг, надеюсь это не произойдёт, мы расстанемся, — не верующий в Бога Арсений даже сделал вид что сплюнул через плечо и постучал по столу, — а что тогда ты будешь делать? У тебя нет высшего образования и нет того, ради кого ты упускал такой шанс. Не думаю, что ты захотел бы сидеть на шее у родителей. Так что ты должен поехать, Тош. И я хотел сказать тебе, чтобы ты сразу не обрубил все концы. — С чего ты взял, что я не сделаю это сейчас, Арс? — интересуется Антон. — Я просто тебя очень хорошо знаю, Тош. — Даже слишком хорошо, — хмыкает Антон. Он успокоился, но ещё не смирился с этой мыслью. Он не хочет это принимать. — Разве это плохо? Я обещаю, что приду к тебе. Просто пару месяцев нам придётся пообщаться в соц-сетях. Ты не обижен? — Да как тут обижаться? Паша твой друг, да и родную школу бросать не есть хорошо. Я тебя понимаю, Арс, — он мягко улыбается сквозь слёзы, — просто это больно принимать. Арсений смотрит на него влюблёнными глазами и благодарит его за то, что понял его правильно.***
— Эх, Тох, вот ты сваливаешь куда-то туда в столицу, а нас бросаешь здесь, — наигранно говорит Сережа, помогающий Антону и девочкам доносить багаж. — Не в столицу, вообще-то. Да и больно ты не хотел сплавить подальше «этого геюгу», — хмыкает Антон, закатывая глаза. — Да я шутил, Тох. Мне плевать, что ты гей. — Думаешь, я этого не понимаю, — хихикает Антон. После останавливается и смотрит на табло с платформой. — Пришли. Сюда через пятнадцать минут прибудет наш поезд. Парни опускают багаж, наконец выдыхая, что отпустили эти тяжёлые сумки. — Фух, ну и кирпичей вы там накидали, девчонки, — говорит Дима, обращаясь к подругам. — Если тебе было тяжело, так бы и сказал, Поз, — едко отмечает Оксана, подходя ближе к парням. — Все, Дим, тебя забуллили, — Арсений, который до этого плёлся где-то позади, тоже подходит к остановившейся компании. Людей на вокзале не много, так что можно будет не боятся вести себя с Антоном так, как он захочет. — Что же даже не верится. — Да вообще, Арсюш, — Майя, подошедшая следом, с тоскую говорит и смотрит на такого уже взрослого сына. — Ты так вырос у меня, Антош, — снова то ли хвалит, то ли сожалеет женщина, подходя к нему ближе. — Ну мам, мы же уже проходили эти слёзы, я ж не в армию в 1941 ухожу, — пытается противится Антон, но все таки обнимает всхлипывающую маму. — Ещё бы ты уходил в армию в 1941, не отпустила бы я тебя никуда. — Боюсь, я бы тебя не спрашивал. — Не поясничай и попрощайся с матерью, как следует, Антон, — уже со стальными нотками произносит Майя. Антон с шепотом «ладно-ладно» все таки утыкается в макушку женщины и крепко обнимает ее. Когда плачущая женщина все же отошла от сына, прощаться с ним принялись и Дима, с Серёжей, и рыдающая Катя, и веселый Лешка, которому вообще на этой все равно, он бы и так Антона долго не видел, от армии не отмажешься же. С Макаром Шастун попрощался ещё в кофейне, не стал тревожить Илью. Тот крепко пожал выпускнику руку и сказал, чтобы тот иногда давал о себе знать. Антон сказал, что может информировать о каждом шаге, на что Макаров отказался, сказав, что пусть он лучше своего историка так информирует. К слову, когда очередь прощаться доходит до самого историка, он аккуратно, словно боясь спугнуть, подходит к замеревшему Шастуну. — История повторяется, так вроде говорят? — шепотом произносит Попов, останавливаясь вплотную перед парнем. — Ты так говоришь, будто я тоже только через восемь лет о тебе вспомню, — усмехается гитарист, чтобы хоть как-то отвлечь себя от мысли разлуки с любимым человеком. — Эй, я вообще-то почти каждый день о тебе вспоминал! — возмущается историк. — Вот в чем история повторяется, так это в том, что на нас все снова смотрят, как на дне рождения, — подмечает Антон погромче, чтобы эти самые зрители поняли намёк. — Шаст, мы тебя едва ли не в последний раз видим, дай налюбоваться! — задорно кричит Димка. — Ира с Окси тоже уезжают, вообще-то. С ними попрощайтесь-то. — Без тебя бы не вспомнили, гуманитарий ты наш! — Сережа закатывается глаза, но все же подходит к ревущим от предстоящей разлуке с друзьями девушкам. — Спасибо, что разогнал их, — шепчет Арсений. Он берет Антона за руку, на которую надето заветное кольцо, и притрагивается к нему двумя пальцами. — Не снимай его не при каких обстоятельствах, Тош… — Ни за что. Попов предусмотрительно надел толстовку с капюшоном, чтобы ненароком его не узнали. Он тянется за заветным поцелуем. Шастун нагибает голову, чтобы облегчить мужчине поцелуй. Сплетя пальцы, они дарят друг другу всю ту любовь, на которую только способный сейчас. Арсений хочет, но не обхватывает Антона за талию, так как этому мешает болтающаяся на одном плече гитара. — Я люблю тебя, Тош. — И я тебя. Звучит гудок приближающегося поезда. К парням подходят Ира и Оксана с сумками. Антон прощается с родным Воронежем.