Неотложный вызов

      Из влажной дымки выступил длинный и агрессивный Плимут «Фьюри» с острыми «хвостовыми плавниками», как у акулы. В его сверкавшем полированном капоте отражались буквы с вывески, слегка дрожавшие от вибрации двигателя. Водитель терпеливо ожидал на правом сидении. Праворульный Плимут? Вот чудеса! С тем же успехом они могли бы отправиться на миссию на БТР розового, мать его, цвета и обвешаться сверху гирляндами, чтобы полиции было видно с вертолёта. Да и сам водитель — какой-то смазливый гик с улыбкой любителя маленьких девочек. Судя по нелепому костюму и укладке, большой фанат «Касабланки» (1). Слишком уж холёный и чистенький, пахнущий самым ординарным одеколоном, он словно только что покинул офис «Магазина на диване», где втюхивал бесполезный хлам доверчивым старушкам.       — Мистер Андерсон! Добрый вечер! Садитесь, нас уже ждут.       — Ага, на том свете. Никуда я не поеду на этом корыте. Ты что, «Кристины» (2) пересмотрел?       — О чём вы, мистер Андерсон?       — Да о том, что на весь грёбаный Майами в лучшем случае два праворульных «Фьюри», и я зуб даю, что разного цвета. — Он пнул колесо. — Тащи что-нибудь попроще, или я никуда не поеду. «Шеви» или хотя бы «Додж» (3).       Водитель покосился на него, как на умалишённого.       — Мистер Андерсон, компания «Шевроле», как и «Крайслер», так и не выбрались из кризиса (4) и были выкуплены Китаем примерно в 2025 году. Этот автомобиль — китайская реплика, возникшая на волне популярности ретро-автомобилей. В этом регионе их даже больше, чем «Лифанов».       По спине пробежала холодная дрожь. Хэнк осмотрел округу ещё раз: вывеска закусочной приветствовала огромной 3D-проекцией маскота компании, жилые дома облепили тарелки спутникового телевидения, и над ними скользил дрон-доставщик компании «Амазон».       — Сейчас третье апреля 2039 года, Мистер Андерсон.       — Заткнись, помню я какой сейчас год. Я тут совсем недавно, откуда мне знать, на чём сейчас рассекает молодежь?       — Вы сильно встревожены. С вами всё в порядке? — спросил водитель, когда Хэнк опустился на кожаное сидение и забросил сумку с «прикидом» назад.       — Для того дерьма, в котором мы участвуем, нормально.       — Вы участвуете. Я просто водитель. Кстати, меня зовут Коннор. — Он протянул руку, но Хэнк не спешил её пожимать.       — Поехали уже! Многовато ты болтаешь для «просто водителя».       «Плимут» развернулся и плавно начал ускоряться по дороге. Они миновали спальный район и уже неслись вдоль канала с форсировавшими воду катерами, и каждый из их визгливых моторов словно не воду винтами перемешивал, а мозги Хэнка. Влажный бриз бил в лицо, оставляя во рту солёный привкус, как будто там не хватало одного запаха собачьего дерьма. Закрыть глаза и меньше думать обо всём этом не помогало. Раздражал даже запах болтавшейся на зеркале заднего вида «ёлочки». Хэнк сорвал её и вышвырнул на дорогу.       — Вы действительно неважно выглядите. В «бардачке» лежит кое-что для... самолечения. Я так и знал, что пригодится.       Прохладная газированная минералка и синие, похожие на «Нурофен», капсулы — то что сейчас было нужно больше всего. Может быть, этот парень был не так уж и плох, как показалось на первый взгляд? Какая разница, кем он там работал? Хэнк осушил бутылку залпом.       — Возле прикуривателя лежат сигареты. Можете ими воспользоваться.       Синий «Пэл Мэл», такие курили только девочки (5). И всё же лучше, чем ничего, тем более, бесплатно. Когда Хэнк прикончил первую сигарету, искрящиеся от рекламных вывесок волны каналов, светофоры и билборды перестали так сильно раздражать. Майами даже в конце тридцатых двадцать первого столетия был всё тем же старым добрым Майами: с одной стороны он сиял неоном и шумел самыми дорогими тусовками, а с другой — вонял тухлой рыбой и кишел наркоманами и дешёвыми мексиканскими шлюхами. Эти две половины всегда сосуществовали вместе, как сиамские близнецы, соединённые двумя главными столпами Америки — свободой и деньгами. Никто ничего не спешил с этим делать. С другой стороны, никто бы и не смог ничего сделать.       — Коннор, значит?       — Так точно, мистер Андерсон.       — Откуда ты, парень?       — Из Мичигана. Сам не так давно сюда приехал.       — Вот это да! Неужели во Флориде появилась работа? (6)       — Скорее, дома всё слишком неспокойно, сами же знаете.       Хэнк не понимал, о чём речь, но покивал головой. Он откинулся на спинку полосатого кожаного кресла — белого с синим. Салон реплики выглядел так, словно эта «Фьюри» действительно перенеслась прямиком из 56-го. Даже хромированный руль с двойным кольцом «баранки» и бесполезные датчики были на своих местах. Разве что магнитола с тач-дисплеем немного выбивалась, но только при внимательном рассмотрении. Красавица, нечего сказать. У него самого была классика, но не реплика. «Олдсмобил», кажется? Да, «Катлас супрем», почти ровесница самого Хэнка, вся приятно квадратная, какой и положено быть тачке настоящего мужчины.       — Я зову её «Лейбл», — сказал Коннор.       — Потому что она синяя? — усмехнулся Хэнк. — А как бы ты чёрную назвал? «Джек Дэниэлс»? (7)       — Нет, у такой машины должно быть женское имя. Мускул-кары особенные, даже китайские. Может быть, они не могут говорить, но в них есть душа... своего рода. — Он провёл ладонью по приборной панели с особой нежностью, понятной любому автовладельцу.       — Главное, чтобы она не начала по ночам охотиться на твою подружку.       — Надеюсь, мистер Андерсон!       — Кстати, о подружках: мы что, реально едем в отель?       — Так точно. Пункт назначения — трёхзвёздочный отель «Кавински». Два этажа, прямой выход к каналу, круглосуточный прокат яхт и водных скутеров. Территория по большей части окружена частной застройкой, и охрана у них неважная.       — И кого мне там надо, ну... убить?       — Ваше «свидание» состоится в номере 217. Всё предельно просто: я останавливаюсь возле служебного входа. Вы проникаете внутрь, устраняете всех, кто окажется на вашем пути, забираете кейс и уходите. Об остальном не беспокойтесь.       Он так спокойно об этом говорил, словно показывал новенькому в отделе где кулер, а где сортир.       — Ну а персонал? Их-то мы не трогаем?       — Можете просто вырубить, но они не должны поднять панику раньше времени, мистер Андерсон. Надеюсь, вы понимаете цену провала?       Да что уж тут было непонятного? Всё ясно, как день. От одной мысли, что под раздачу попадут простые горничные и уборщики, на душе скреблись кошки. Так или иначе, было уже слишком поздно что-то менять. По крайней мере, у него с собой есть пистолет, чтобы быстро всё закончить, но... всё-таки должна же была быть причина, по которой он решил в это влезть. Какой-то очень серьёзный повод на шестом десятке жизни согласиться взять пушку в руки, напялить маску собаки и пойти убивать невинных. Скорее всего, не деньги. Он тяжело вздохнул, когда Коннор остановился на парковке возле покрытого неоновыми пальмами отеля. Буйная тропическая растительность качала в сумерках крупными острыми листьями. Резким росчерком почти на весь фасад было написано «Кавински». Парковка действительно пестрила ретро-тачками на любой вкус: «Импалы» 67-го, «Дайтоны», «Понтиаки», даже «Форд Краун Виктория» разве что без «Людей в чёрном». Цирк какой-то, чёрт подери! Наверное, в моду скоро войдут расклешённые брюки и идиотские маллеты (8).       — Может, у тебя ещё и виски найдётся, а? — спросил Хэнк, выкуривая вторую сигарету.       — Я бы не рекомендовал. Алкоголь плохо влияет на меткость стрельбы, а у вас и так дрожат руки.       Заметил же, придурок.       — Кстати, выстрелы из пистолета слишком шумные. Советую вам найти что-то более тихое. Я жду ровно десять минут, мистер Андерсон. После этого вы сами по себе.       — Понятно. — Хэнк сунул пистолет за ремень, закрыл его краем ярко-бирюзовой рубашки с белыми пальмами — единственным, что нашлось в шкафу из приличной одежды — напялил маску и двинул по газону прямо под мелкими каплями воды из спринклеров. Навстречу выбежал охранник в белом костюме и рубашке леопардовой расцветки. Хэнк ударил его прямо в нос, так что кровь брызнула. Оттащил его к ближайшей стриженой изгороди и хорошенько огрел по затылку садовой фигуркой, чтобы не развёл панику. Пульс прощупывался — жить будет. Зато теперь были ключи от всех дверей, включая служебный вход.       За ним — типичная серая подсобка, плохо освещённые стеллажи с порошками, швабрами и тряпками, а между ними — рядок роботов-уборщиков и тюки постельного белья. За одной из дверей шумели стиральные машины, и болтали прачки. Чёрт бы побрал этого придурка Коннора, неужели у него в багажнике не оказалось хотя бы биты?       Может, этим девицам хватит ума и лени сидеть внутри прачечной до тех пор, пока Хэнк не закончит. Он вышел в коридор с белоснежными стенами и полосатым ковром, как шкура лилового тигра. Ломаная синяя линия на потолке, как дорожная разметка, вела вверх по лестнице, к небольшой площадке между пролётами с пожарным щитком. На топор кто-то приклеил издевательский улыбающийся «смайлик». Нет, может быть, потом. Хэнк двинул вверх, к ровному ряду номеров с белыми цифрами на дверях всё того же синего цвета. Наверное, тут до усрачки обожали этот синий цвет. Какой-то любитель «Нейшенал Географик» с особым энтузиазмом рассказывал, что синий сильнее других привлекает комаров. Кто же это был, чёрт возьми?       Подозрительно тихо. Даже за дверями того самого двести семнадцатого слышались лишь очень тихие разговоры, пока Хэнк не постучал.       Когда щёлкнул замок, он был уже готов. Открывший дверь парень в белом костюме даже не успел пикнуть — пуля прошла через его голову насквозь, и он обмяк на полу. Внутри было пятеро. Или шестеро. Хэнк не считал, просто стрелял во всё, что движется, пока не заметил, как один выхватил оружие. Быстрые, как стежки швейной машинки, выстрелы УЗИ пробили тонкую гипсокартоновую стену, поднимая плотное облако пыли. Чудом не задело.       — Звони, блядь, быстрей! Я прикрою!       Хэнк осторожно выглянул в дверной проём. Парень с УЗИ был серьёзно ранен, держался за бок и сидел на полу спиной к дивану. Второй дрожащей рукой набирал номер телефона. На столе, среди бутылок водки и стаканов, лежал распахнутый кейс с пачками «красного льда», наручниками пристёгнутый к запястью одного из убитых. Надо было действовать быстро. Хэнк сделал рывок, пристрелил сидевшего на полу в грудь. Тот вскрикнул, откинулся назад и забился в конвульсиях. Второй выхватил револьвер. Раздался оглушительный хлопок, и у Хэнка заложило уши, но он успел ответить. Парень с телефоном сполз на пол, оставив на стене большую кляксу из собственных мозгов. Больше никто не издавал звуков. Все неподвижно валялись на полосатом ковре. Резкий запах смерти ударил в ноздри, и Хэнка чуть не вырвало, словно юнца. Надо было отсюда выбираться.       Идти за топором — бессмысленно. Снаружи уже раздавался какой-то шум, наверное, любопытные дебилы повылезали из своих номеров или сюда неслась охрана. Хэнк поднялся с пола, быстро запер дверь изнутри на защёлку. Поскальзываясь на крови, подбежал к кейсу, пристёгнутому наручником к руке одного из убитых. Хэнк скинул труп на пол и ударил ногой несколько раз, пока ладонь не превратилась в кашу. Когда наручник наконец-то получилось снять, Хэнк схватил кейс, распахнул окно и сиганул вниз с балкона прямо в кусты чего-то чертовски колючего, но достаточно мягкого и густого, чтобы не переломать себе ноги. Во всём отеле загорелся свет и, наверное, это был бы конец, если бы не резкий, как рёв дикого зверя, двигатель «Лейбл». Собрав последние силы, Хэнк выбрался из спутанных веток, весь исцарапанный, побежал по газону, совсем не чувствуя ног, и перевалился через дверь на заднее сидение.       — Газуй!       Коннор утопил педаль в пол, и они с места, раскидывая влажный газон во все стороны, понеслись к выезду с парковки. Кажется, снесли шлагбаум, и он с треском перекатился по капоту. Хэнк не смотрел. Его внимание было приковано к чемодану с «красным льдом». Это сильный наркотик, выкосивший больше народу, чем бубонная чума. И с этой штукой у Хэнка были личные счёты.       — Пристегните ремень. Я сейчас могу не очень аккуратно вести.       — Без тебя бы не догадался!       Завыли полицейские сирены. Откуда, чёрт возьми?! Когда успели? Тачку швыряло из стороны в сторону. От резких поворотов скрипели тормоза. Хэнк попытался найти защёлку ремня безопасности, но узкоглазые даже мускул-кар умудрились сделать под свои крошечные руки. Он промахнулся пять раз, на шестой «Лейбл» бросило влево, и он влетел головой прямо в дверцу.       — Коннор, блядь! Не дрова везёшь!       — За нами хвост. Вы слишком долго возились.       — Да пошёл ты!       В этот момент они пролетели в ворота какого-то парка, чуть не сбив испуганных посетителей.       — Твою мать! Ты куда едешь? Ты же кого-нибудь задавишь, идиот!       — Не мешайте мне, сэр!       Он резко крутанул вправо, миновав центральный фонтан, и со скрипом тормозов рванул на все три сотни лошадей. Лезть через сиденье, бросаться на руль самому — сделать ещё хуже. Хэнк лишь впился в ремень безопасности и смотрел, как они пропахали клумбу и толкнули какого-то парня, хорошо, что не переехали ему ноги. В зеркале заднего вида было видно, как посетители парка сбегаются к нему со всех сторон.       Как тогда, в ту ночь. Тот водитель тоже выжил. Он просто сидел на капоте полицейской машины, завёрнутый в плед, а огромный ребристый прицеп...       Вновь удар в левое ухо, такой сильный, что Хэнк замычал и схватился за голову.       Полиция, похоже, огибала парк, и теперь здорово отстала от ревущей «Лейбл», с лязгом вылетевшей на дорогу. От удара об асфальт перетрясло все кишки.       — Вы в порядке, сэр? Вы ранены?       — Гони, чёрт возьми! Всё нормально.       «Лейбл» нырнула под мост и резко развернулась, проскочила между колонн, съехала по гравийке — и в кусты. Сирены с воем пронеслись мимо, куда-то на юго-восток, и стало понятно, что всё закончилось. Коннор с довольным видом откинулся назад и запрокинул голову.       — Побудем тут немного. Потом надо доставить кейс, и я завезу вас домой.       — После такого домой я точно не собираюсь. Давай в бар.       — Хорошо, но оттуда вы уже сами. Я не пью.       Мало того, что такой чистенький, ещё и непьющий. Он точно передёргивал на детских площадках или откапывал по ночам себе «невест» на кладбище. С другой стороны, какая разница? Водил он отлично — и хватит.       — Ещё раз через парк поедешь — и я тебе начищу рыло, понятно? — сказал Хэнк, допивая воду из бутылки. — Чем бы мы ни занимались, нормальные люди к этому не имеют отношения.       — Я не могу причинять вред людям. Я всё идеально рассчитал.       — А тот, последний? Ты его мог пополам переехать, Шумахер недоделанный!       Коннор замер, казалось, даже не моргал и не дышал, но тут же выдал:       — Но не переехал. Он бросился вперёд и сам себя этим покалечил. Это был самый эффективный маршрут, чтобы оторваться от преследования — не понимаю вашего недовольства.       — Не понимает он!       — Я учту ваше пожелание. Должен заметить, для первого раза вы неплохо справились, мистер Андерсон.       — Ха! Бывал я в передрягах и похуже.       — Правда? В каких?       И действительно, в каких? Он прекрасно знал, что лежало в этом кейсе, хотя даже не вскрывал пакеты, он хорошо стрелял и не паниковал, когда кто-то начал палить в ответ. Он был, чёрт подери, копом, вот кем. А теперь украл целый кейс наркоты и наверняка вёз одному из многочисленных «баронов» Майами. Нет, этот город никогда не изменится, только раньше был кокс, а теперь вот этот синтетический шлак.       — Мистер Андерсон?       — Да живой я. Слишком много дерьма повидал, даже не знаю, что именно рассказывать. Ты больно молод ещё для таких историй, радуйся жизни, пока можешь. — Он перезарядил пистолет. — Давай, поехали уже, а то нас скоро москиты сожрут. Они тут, вон, размером с курицу!       — Это не москиты, сэр.       — Ой, да пошёл ты, Коннор!       Кейс они спрятали на заднем дворе одной из роскошных вилл на побережье и быстренько укатили оттуда. Пришлось всё-таки отправиться домой — надо было сходить в душ и надеть что-нибудь посвежее.       Удивительно, насколько хорошо работала доставка у этих ребят. Пухлый от купюр ярко-синий конверт уже торчал из почтового ящика. Коннор даже не стал выходить из тачки. Скользя пальцами по баранке, он сказал, что не любит расставаться со своей «Лейбл». Лучше бы трупы трахал, ей богу.       Хэнк одолжил его набор для самолечения. Этот педант собрал внутри всевозможные антисептики, разные виды гемостатика, пластыри, шприцы, антибиотики... в общем, с ней можно было бы пережить зомби-апокалипсис, но самое главное — в ней лежало лекарство от головной боли. Хэнк сменил рубашку, достал из конверта несколько купюр и, оставив маску и пистолет под матрацем, ушёл глушить виски.