Глаз бога

Холод постепенно отступал, а вместо него возвращались ощущения. Дилюк еще не успел открыть глаза, когда уже понял, что явно находится не в пещере. Под руками чувствовалось что-то мягкое, возможно одеяло, голова располагалась чуть выше, значит на подушке. Видимо идея Олберича увенчалась успехом и стоило порадоваться. Рагнавиндр не знал, всех ли удалось разморозить и что вообще происходит, но как минимум он был уверен, что Кэйа добрался до помощи, а следовательно был жив. Вслед за ощущениями вернулся слух. Он слышал чей-то тихий разговор, но пока не мог разобрать слов. Он хотел было обратить внимание на себя, но ему так и не удалось ни пошевелиться, ни открыть рот. Вздохнув, он вновь позволил себе погрузится в сон, так как ничего иного не оставалось. Он не знал, сколько проспал, но когда вновь пришел в себя то понял, что уже способен хотя бы открыть глаза. Комната встретила приятным полумраком и тишиной. Он осмотрелся и судя по всему находился в госпитале, так как тут дежурила одна из служительниц церкви. Она тут же подошла к нему, как только заметила, что он пришел в себя. — Как вы себя чувствуете? — Дилюк посмотрел на нее, вздохнув и все еще понимая, что не может сказать ни слова. Будто поняв это, служительница добавила: — Если хотите пить — моргните два раза, — Рагнавиндр послушно исполнил просьбу девушки и та удалилась куда-то к столу, вернувшись с сосудом. Это явно была не простая вода, а какой-то лечебный раствор, потому что на языке появилась неприятная горечь, что довольно быстро была перебита вкусом травы-сахарка. — Вам стоит еще немного отдохнуть, — мягко проговорила служительница и Дилюк был не против. Его все еще тянуло в сон, но это было не так уж страшно. Неизвестно сколько времени он пробыл замороженным, поэтому стоило дать организму как можно больше времени для отдыха и восстановления. Одно радовало — голова работала как надо, осталось только убедится, что тело так же не пострадало. На следующий день к нему пришел Олберич. Его пустили с неохотой, так как Дилюк все еще не до конца пришел в себя. Он мог уже сидеть, неспешно шевелится, но все еще не мог говорить. Голосовые связки отказывались издавать хоть какие-либо звуки, но лекари говорили, что это временно, что они не повреждены и скоро все вернется в норму. Не то, чтобы Рагнавиндра нужно было успокаивать, но почему-то они продолжали это активно делать, раздражая. Кэйа же выглядел… помятым. Его рука была перебинтована и висела на груди, глаза мутные, видимо плохо спал. Пожалуй, разве что улыбка продолжала все также находится на его лице. Он подвинул к себе поближе стул, присев подле брата и не сводя с него взгляда. Рагнавиндр молчал, Олберич тоже. — Все не так плохо закончилось. Пещера меня выпустила, а потом больше никого там не запирала. Было решено запереть ее, но до сих пор идут разговоры, как именно это сделать. Другие рыцари также целы, — Дилюк молчал, не сводя взгляда с брата. Он не был уверен, что если бы физически мог говорить, то придумал бы что сказать Олберичу. Тот, кажется, понимал его и без слов. — Ты злишься, — да, злился. Потому что было время еще немного подумать и найти иной выход. По крайней мере в это верил сам Рагнавиндр. — Глаз бога за ваши жизни не такая уж большая цена, — Дилюк прикрыл глаза, вздохнув. Внутри шевельнулся червячок сомнения в словах Олберича. Рагнавиндр пока не понимал до конца в чем именно, но казалось, что капитан кавалерии лжет. Или не договаривает. — Ты не виноват, — не виноват, Дилюк с этим был согласен. Только вот почему-то ощущал эту самую вину где-то внутри себя. За то, что не остановил брата или за что-то другое? Ему не нравилось это ощущение и хотелось разобраться с ним как можно быстрее, только вот пока он даже сказать ничего не может. Кажется именно этим и пользовался сейчас Олберич, продолжая говорить то, что считал нужным. — Я сам захотел так поступить. Нужно же и мне иногда быть героем? — Дилюк приподнял бровь, не понимая, к чему клонит Олберич. Тот лишь шире улыбнулся, поднимаясь со стула и явно собираясь уходить. Рагнавинд хотел бы его остановить, но не мог. — Тебе нужно как следует отдыхать, — тебе тоже — хотелось сказать ему, но голос все еще ему не принадлежал, — меня пустили сюда с уговором, что я не буду долго тебя мучить, — это не было мучением. Дилюк не был против, чтобы Кэйа находился здесь, даже если он будет просто молчать. Наоборот, даже лучше, если он будет просто молчать, а не пытаться сказать о чем-то, чего Рагнаивндр никак не мог понять. Очередная недосказанность. Он вздохнул. — Выскажешь все, когда выздоровеешь. Поправляйся, — сказал на прощание Кэйа, удаляясь. Ты тоже не виноват — хотелось бы сказать Рагнавиндру, но он лишь прикрыл глаза, выдыхая с шумом. Поговорить они еще успеют. Голос вернулся через несколько дней. Говорить было тяжело, но главное, что он заметно шел на поправку. Он мог уже спокойно ходить, заниматься какими-то своими делами, только вот его все еще отказывались отпускать из госпиталя. Мол, лучше мы за вами просмотрим и со спокойной душой потом отправим домой. Дилюка их спокойная душа волновала мало, так как ему самому было неспокойно. Олберич пару раз снова пытался к нему заглянуть, но не во время — Рагнаивндр или спал или к нему не пускали. Это раздражало. Зато вот Джинн никто не стал останавливать, что было несколько удивительно. — Я рада слышать, что ты почти пришел в себя, — мягко проговорила она. Рагнавиндр спокойно пробежался взглядом по действующему магистру, отметив, что та выглядит как всегда уставшей. — Прибавилось работы? — коротко спросил он. Девушка чуть заметно кивнула, вздыхая. — Наши ряды несколько… поредели. Когда Кэйа спустился с гор он был ранен, но все же объяснил, что произошло и потом отправился с отрядом в горы, опасаясь, что пещера может закрыть там кого-то еще. Лишь убедившись, что все прошло хорошо и вас всех разморозили он расслабился и позволил заняться собой. Так что сейчас он тоже на больничном, — Дилюк слушал внимательно, в очередной раз убеждаясь, насколько Олберич бывает упрямым. — Рыцари приходят в себя куда медленнее, так что пока приходится распределять все обязанности на оставшихся, — Рагнавиндра это мало волновало, по крайней мере сейчас. Он своими глазами должен увидеть все последствия вынужденного уменьшения членов Ордо Фавониуса и уже потом решать, что делать самому. — Им повезло, что ты тогда был рядом, — куда тише проговорила действующий магистр. Дилюк с некоторым удивлением посмотрел на нее, испытывая странное чувство недосказанности в ее словах. И все же он понимал, о чем именно она говорит. Они довольно хорошо знали Олберича, чтобы понимать, что в критической ситуации он мог бы ими пожертвовать. Была ли эта ситуация критичной — вопрос спорный. Но вот мог ли он допустить жертвы Рагнавиндра? Практика показывала, что нет. Они еще какое-то время поговорили обо всем, что происходит в городе. Затем Джинн пообещала поговорить с сестрами, чтобы те, наконец, отпустили Рагнавиндра домой. Также напоследок она попросила его поговорить в Олберичем. — Не беспокойся об этом, — ответил он ей, провожая взглядом. Когда же его наконец выпустили, то первым делом он решил все же заглянуть на винокурню, узнать, как дела обстоят там, а лишь затем заниматься делами насущными. Когда он спускался по лестнице, то бросил короткий взгляд в сторону тренировочной площадки. Он удивился, увидев там Олберича и решил все же немного задержаться. Кэйа его не замечал. Рука все еще была забинтована, поэтому он держал меч в другой. Видимо он был слишком сильно поглощен собственной тренировкой, что перестал обращать внимание на окружающих. Дилюк встал в стороне, облокотившись плечом на стену и наблюдая за сражением брата с невидимым противником. Было видно, что он раз за разом пытается использовать стихию. неосознанно, рефлекторно. И понимая, что ничего не получается, злился, переходя в очередную атаку. Рагнавиндр наблюдал. Запоминал и думал. Он решил не отвлекать брата от тренировки, но чем дольше он смотрел, тем четче замечал, что Олберич начинал допускать ошибки из-за собственных эмоций. Стоило его остановить, так как неправильным ударом по манекену он мог повредить свою здоровую руку, но все же что-то останавливало Рагнавиндром. Он смотрел, пытаясь поймать какую-то мысль, что от него ускользала. Он выдохнул, замечая, как облако пара вылетает из-зо рта. Вокруг заметно похолодало. Дилюк оторвался от стены, собираясь приблизиться к Кэйе, когда тот сделал очередной слишком опрометчивый выпад. Меч со звоном упал на пол, Олберич выругался, тряся здоровую руку, желая уменьшить боль. — Покажи, — Рагнавиндр подошел ближе, требовательно протягивая руку к брату. Тот обернулся, удивленно посмотрев на него, но послушно показал собственную руку. Дилюк коротко ее осмотрел, желая убедиться, что тот никак ее себе не повредил своими выходками. — Значит тебя уже выпустили. Я рад, — Олберич улыбнулся, рассматривая нахмурившись лицо брата. Тот задумчиво провел пальцами по его запястью, отмечая, что холод довольно быстро ушел, стоило Кэйе снова отвлечься от сражения. Свой глаз бога капитан кавалерии получил как раз сражаясь с Дилюком, и как бы это не было неприятно вспоминать, возможно там крылся ответ, как все вернуть на свои места. — Я помогу тебе, — тихо сказал Рагнавиндр поднимая взгляд и замечая удивление на лице Олберича. — С чем?.. — все же немного погодя уточнил он, не забирая собственной ладони из рук брата. — Для начала тренировками, — Кэйа невольно усмехнулся, отводя взгляд куда-то в сторону. — Тебя только что выписали… если кто-то узнает, что я тебя напрягаю, мне тут же надерут уши, — Дилюк вновь невольно нахмурился. — Уши тебе надрать следует уже сейчас, потому что то, чем ты занимался, называется калечением самого себя, — строго принялся отчитывать его Рагнавиндр. Кэйа невольно улыбнулся. Почему-то ему было приятно даже такое внимание со стороны брата и он не собирался отказываться от его помощи. По крайней мере до тех пор, пока тот не начнет слишком уж усердствовать в своих попытках. — Я постараюсь быть паинькой, — с притворной улыбкой протянул Олберич. От подзатыльника его спасло лишь то, что Дилюк уже задумался о том, что ему стоит сделать перед их «уроками». — Я сообщу тебе, когда начнем. А пока постарайся дать себе немного отдохнуть, чтобы быть готовым, — Рагнавиндр отпустил руку брата, заглянув ему в глаза. Тот улыбнулся, слегка склонив голову в бок. — Тогда я буду ждать, — сказал он напоследок, счастливо улыбаясь. Пожалуй, он явно был не против провести как можно больше времени вместе с братом, даже если тем двигало какое-то странное желание помочь.