Олень пораженный стрелой

На третий день активного лечения и хорошего сна у Грэма появился аппетит. На его счастье самый большой холодильник на кухне был доверху забит разнообразными продуктами. Большинство из них были рассчитаны на долгосрочное хранение, но на нижних полках лежали овощи и готовые блюда, обёрнутые пищевой плёнкой. В обычное время Ганнибал не потерпел бы чужой стряпни в своём доме, но, видимо, сейчас были особые обстоятельства. Уилл бегло осмотрел запас еды и выудил пару огурцов, помидор и листья салата. Быстро порезав всё это на крупные куски, смешав и заправив солью с оливковым маслом Грэм наконец-то приступил к трапезе. Этот лёгкий завтрак показался божественным, после нескольких дней употребления одной воды. У салата в столовой офиса ФБР был вкус профессиональной этики, у салата, который готовила Молли, вкус спокойной семейной жизни, а этот был на вкус как свобода. Свобода с Ганнибалом. Тот, кстати говоря, тоже давно не ел. Скудные медицинские познания подсказывали что после травм живота не стоит налегать на твёрдую пищу и, на удачу Уилла, в глаза бросились пара тарелок готового куриного супа в холодильнике. Судя по рукописной этикетке, срок годности ещё не прошёл. Разогрев одну порцию на медленном огне Грэм вернулся в спальню. Лектер обнаружился за поглощением очередной полки из местного книжного шкафа. Читал тот с невероятной скоростью и на разных языках. Поправив свои кудри, впрочем, зная что это не очень то улучшает общий вид его, опухшего от воспалённой раны, лица, Уилл самым наигранным голосом сказал: —Завтрак в постель! Ганнибал только многозначительно поднял взгляд, впрочем, оценив заботу. —Не уверен что я голоден. — констатировал тот. —Гарантирую что это суп вкусный. Хотя бы потому что иначе бы он не оказался в твоём доме. — рассмеялся Уилл. —Спасибо за комплемент, однако я всё ещё не хочу есть. Лучше попробуй сам… Уилл…? Грэма удивило недоумение на лице доктора Лектера. Пока он не заметил что смотрит на себя со стороны. Эбигейл сидела на его кровати, заплетая в косичку пучок чёрной шерсти. —Сделай это. — прошептала она, не отвлекаясь от своего занятия. —Сделать что?— спросил Уилл, совершенно забыв что с галлюцинациями можно говорить и не вслух. Эби закатила глаза и поправила пальчиком платок на своей шее, на секунду открыв вид на кровоточащую рану. —Ты сам знаешь. Грэм почувствовал как в венах закипела кровь, превращаясь в чёрную смолу. Из позвоночника вырвались чёрные рога, разрывая кожу и одежду, а гипервентиляция выбила все внятные мысли из головы. Монстр обхватил Ганнибала обеими руками за лицо и попробовал разжать челюсти, так, как он бы это делал, если бы одной из его собак потребовалось бы запихать в глотку горькую таблетку. Вскоре, Лектер поддался, и послушно раскрыл рот. Оставив большой палец между зубами, Уильям набрал в ложку тёплого бульона и вылил его на язык. Это не было проявлением ненависти, а уж тем более жаждой возмездия. Грэм повидал в своей жизни достаточно мозгов поехавших садистов, чтобы не задумываясь выдать десяток пыток, которые заставили бы Лектера мучаться похуже чем в аду, и забота явно не входила в этот список. Не смей умирать. Грэму удалось запихать в рот Лектеру и заставить проглотить ещё несколько ложек, до того как тот изловчился вырваться из хватки и прижать монстра лицом к матрасу. —Дыши ровно. Как только ты успокоишься я тебя отпущу.— всё ещё спокойно сказал Ганнибал. Не похоже было на то что он злиться или расстроен. Уилл пролежал так ещё несколько минут, содрогаясь в беспричинных конвульсиях, пока обессилено не сполз с кровати на пол. Как только сознание вернулось к нему в полной мере, Грэм взял тарелку и ушёл на кухню. Мысли сбивались в невнятный белый шум, руки дрожали, а кровь в теле всё ещё казалась чёрной и густой. Посидев пол часа за обеденным столом, вглядываясь в олений череп через дверной проём, Уилл вернулся в комнату, как провинившаяся собака. Однако Лектер не выглядел обиженным. Грэм взобрался на его кровать и улёгся головой на грудь каннибала, вслушиваясь в размеренное биение живого сердца. Ганнибал завороженно смотрел на это из-под полу-прикрытых век, не смея шевельнутся. —Похоже что прийдется продолжить твоё лечение. Ты знаешь, я не адепт медикаментозной терапии, однако транквилизаторы и нейролептики не будут лишними. Хотя бы на время.— всё-таки нарушил тишину Лектер — я свяжусь с Чийо и попрошу её привезти нужные препараты. Но на это потребуется время. Постепенно руки Уилла обхватили чужое запястье, импульсивно ощупывая его в поисках пульсирующих вен. Всё не находя подходящего места, они то поднимались вплоть до локтя, то опускались ниже запястья, туда, где можно было ощутить еле-заметный бугорок, не предусмотренный обычной человеческой анатомией. Уилл оцепенел осознав внезапную находку. Она была слишком твёрдой для кисты. Вероятно пуля, но нигде не было шрама похожего на входное отверстие только лишь тонкие бледные полосы соединительной ткани. —Шестая пястная кость. — подсказал Ганнибал. —У тебя полидактилия*? Только на одной руке? — Грэм был поистине заворожен этим чудом природы. Хоть и не в полном великолепии, такое дано увидеть только раз в жизни. Он прокрутил в голове каждую свою мысль о странном, несвойственном поварам, хирургам или художникам, положении руки психиатра в расслабленном состоянии. Сколько же раз Уилл отвлекался от сеанса зацикливаясь на этой детали, даже не подозревая об истинных причинах! —Только на одной. Можешь пересчитать все мои суставы, если хочешь. — улыбнулся Ганнибал. Конечно, для него подобное не было диковинкой и ему, должно быть, порядком надоело ощущать себя экспонатом анатомического музея. —А что случилось с… эм… ну… с твоим лишним пальцем? — Уилл не был уверен что выражался корректно. Может стоило бы назвать палец дополнительным или продублированным? —Я его ампутировал. Ещё в молодости. —Зачем? —Мне было сложно подыскивать перчатки. — пошутил Ганнибал, демонстративно растопырив пальцы. Но Уилл отчётливо видел что задел больную тему. —Он был деформированным? — осторожно поинтересовался Грэм, прощупывая почву. —Нет, таким же как и все остальные, длинным и гибким. Он мне просто мешал. — Лектер посмотрел на свою руку так, будто всё ещё видел там тот самый шестой палец. Какие же тогда могут быть причины лишать себя завидной особенности? В, вероятно, подростковом возрасте, если судить по состоянию, послеоперационных шрамов. При ближайшем рассмотрении швов оказалось очень много. Потребовалось несколько этапов чтобы предать руке анатомически правильный вид и сохранить подвижность, достаточную для работы в хирургии. Было ли это для того чтобы спокойнее убивать, не имея особых запоминающихся внешних примет? Или причиной был человек из прошлого Ганнибала о котором тот не рассказывал? От мыслей Грэма отвлекло перемещения центра тяжести на матрасе. Лектер сел на край кровати, поставив ноги на пол. —Что-то случилось?— осторожно спросил Уилл. —Всё в полном порядке. Просто мне нужно выпить лекарства.—улыбнулся Ганнибал. Что ж, похоже он не догадывался что за несколько дней наблюдения Грэм выучил распорядок дня каннибала и до обычного времени приёма таблеток оставалось ещё 2 часа. —Кстати, Уилл, спортивный костюм предназначен для занятий спортом, а ни для того чтобы ходить по дому и спать в нем.— заметил Лектер, разламывая длинную желтую таблетку напополам. —Ты не заставишь меня надеть шелковую пижаму.—съёжился экс-профайлер, вспоминая тот элитарный ужас, который он нашёл на полке с приготовленными для него вещами. Подобная одежда хорошо смотрелась на статном Ганнибале, а Грэм бы выглядел в ней как дурак. —Я не намерен тебя заставлять. Но не могу не заметить то, что ты достоин того, чтобы кто-то следил за твоим внешним видом.— Лектер проглотил таблетку, запив водой из стоящего на тумбочке стакана. —Даже если ты устроишь здесь званый ужин, я не стану одеваться в неудобные вещи, по крайней мере пока не заживет плечо.— отрезал Грэм, поджимая под себя ноги. Тема его внешнего вида уже набила оскомину. —Можешь не переживать, я пока не могу пригласить гостей, потому что у меня нет ингредиентов для того чтобы опробовать новый рецепт. —И что это за новое невероятное блюдо?— Уилл внезапно осознал то, что соскучился по еде приготовленной Ганнибалом. —Что ж, это тартинки из ржаного хлеба с телячьими мозгами и грибным соусом. Немного тушения на маленьком огне и даже такой безвкусный орган может стать кулинарным шедевром. — вопрос был даже слишком банальным, но доктор Лектер был не против поделиться своей новой находкой. —А мозги обязательно должны быть человеческими? — иронизируя поинтересовался Грэм. —Это зависит от того, какие прийдут гости. Мозг слишком своеобразное блюдо чтобы с него начинать знакомство с плотью себе подобных. Более того, прийдется рискнуть своей жизнью ради этого деликатеса. — констатировал Лектер. —Так значит ты утверждаешь что, всё-таки человек настолько вкусный зверь что его поедание стоит мучительной смерти от нейродегениративных заболеваний**? — спросил Уилл. Его действительно начинал интересовать этот разговор. Каннибализм Ганнибал обсуждал крайне редко. —Ты не прав, Уилл, всё сложнее. Относительно вкусовых качеств, человеческое мясо уступает даже оленине. Действительную ценность представляет психологический аспект.—продолжал Ганнибал. —Чаще всего причиной каннибализма становиться истеройдность*** или сексопатология, так ведь? — Грэм ни раз читал лекции о природе каннибализма для своих студентов. Но на практике он всё больше разочаровывался в сухих попытках систематизации из научных статей. —Ты мыслишь в правильном направлении. В каждом из этих случаев акт поедания человека вызывает эмоциональный всплеск и моральное удовлетворение, которые невозможно получить иным способом, поэтому люди и рискуют заражением прионными белками. — Лектер казался увлечённым этой темой. Но при этом, относительно его оборотов речи, Ганнибал будто не причислял себя к каннибалам о которых говорил. —И поэтому у большинства арестованных каннибалов было больше одного эпизода. — подтвердил Уилл с точки зрения служителя закона. —Человечина вызывает зависимость.—подытожил Лектер. —А что на счёт людей, которых ты кормил своими жертвами в тайне от них? —стоило бы перейти ближе к личности самого Ганнибала, если Грэм хотел попытаться его разговорить. —Они не стали зависимыми. Но многие из моих знакомых тратили годы своей жизни, чтобы разгадать мой кулинарный секрет. — с гордостью признался Лектер. Это наталкивало на мысли о том что преступления Ганнибала в большей мере связаны с его эгоцентризмом. —И ты смеялся над их глупыми попытками? — продолжал задавать личные вопросы Грэм. —Ты не прав, я уважаю тех, для кого готовлю. И я всегда честно отвечал, что нужно лишь качественное мясо. — казалось что Лектер раскусил намерения Уилла и намекнул на то, что не хочет чтобы его анализировали в данном ключе. Грэм был не уверен в своих выводах, но если бы он продолжил и ошибся, то был бы риск регресса в их отношениях. Поэтому он тактически отступил. Ганнибал улёгся обратно на подушку с облегчённым вздохом. Вероятно ему всё ещё было тяжело сидеть. Уилл не удержался от того, чтобы невесомо приобнять каннибала. Тот заинтересованно вскинул брови, но не попытался отодвинуться. —В последний раз я лежал с кем-то в обнимку больше тридцати лет назад. Тогда Миша простыла и она слишком мёрзла чтобы спать одна. Удручающая закономерность. — Ганнибал всё-тики прокомментировал этот неуместный тактильный контакт. Но он выглядел задумчивым, а не раздражённым. —Почему же закономерность удручающая? По-моему это звучит как хорошее воспоминание из детства. —Это было незадолго до того как её убили. Вероятно, если бы здоровье Миши было бы покрепче, Чесапикский Потрошитель никогда бы не появился на свет. — будто в компенсацию за нежелание говорить о своих мотивах относительно каннибализма, Лектер решил отдать свои чувства к сестре на препарирование любопытному Уиллу. —Какая она была? —это действительно было интересно. Если сам Ганнибал был гениальным монстром, то какой же должна была быть его родная сестра? —Ты хочешь поиграть в психотерапевта, Уилл? — доктор Лектер хрипло рассмеялся, но всё-таки продолжил: —В ретроспективе, Миша была обычной пятилетней девочкой. — Ганнибал неловко расправил плечи, будто напомнив себе, что страх перед воспоминаниями давно минувших лет ниже его достоинства. —Думаю, если жизнь сложилась бы иначе, наши дороги бы разошлись. Однако прошлое не изменить и Миша навсегда останется лишь призраком в моём дворце памяти. —У тебя развился комплекс вины выжившего****,не так ли? — Грэм посчитал что, сам заведя разговор, Ганнибал дал разрешение спрашивать прямо. —Ты прав. К сожалению мой мозг склонен к своеобразным аберрациям*****. — слегка обреченно ответил доктор Лектер. —За выдающиеся умственные способности приходится платить. — Он как никто другой понимал какого это оказаться в ловушке собственного разума. Почему-то Грэм никогда раньше не задумывался о том, что невероятная способность Ганнибала к систематизации и рационализации имеет свои минусы. Уилл почувствовал укол совести за то, что начал рассматривать Лектера как человека, только увидев его уязвимость во всех подробностях. Грэм виновато потёрся кудрявой головой о чужую шею. Этот телесный контакт прошёл мурашками по нервным окончаниям. Они ещё никогда так далеко не заходили в физическом взаимодействии. Похоже Лектер был не против таких собачьих проявлений чувств. Он вообще редко был против чего-то, когда дело касалось одного настырного профайлера ФБР. Поэтому Грэм несмело продолжил. Ощутив выпирающую косточку кадыка он не удержался и целомудренно прижался губами к мраморной коже. Ганнибал не попытался уйти от прикосновения, он наблюдал. А Уилл, тем временем, отчаянно пытался понять как поступить дальше. Ещё можно было перевести всё в шутку, что казалось правильным решением. Они ни в таких отношениях чтобы целовать друг друга. Или в таких? Грэм не был силён в социальном взаимодействии. Он всегда отдавал инициативу партнерам. Даже предложение делал не он, а Молли. Но Ганнибал не собирался давать подсказки, даже тело не выдавало его мыслей. Пульс и дыхание оставались ровными, взгляд был нарочито пустым. Грэм решил рискнуть. Сухими и почти что символическими поцелуями он поднимался всё выше, пока не достиг острой скулы. Взяв перерыв на рваный вздох, Уилл прижался своими губами к чужим. Получилось неловко, как у старшеклассников, смазано и слюняво. Однако доктор Лектер ответил, положив руку на затылок Грэма и направляя. Это продолжалось мучительно долго, пока Уилл не оторвался, чтобы перевести дух перед новым заходом. Он скользнул взглядом по лицу Ганнибала и поймал внезапную перемену, Лектер не был похож на себя. Его лоб покрылся мелкими морщинками, а глаза отражали животный страх. Не знал бы Уилл кто перед ним, принял бы за очередной застрявший в голове образ очередной жертвы очередного маньяка. —Прости, это не из-за тебя. — прохрипел доктор Лектер. Вдруг всё его тело прошибла дрожь и он, оттолкнув застывшего Уилла, буквально свалился на пол. Ганнибала вырвало. Он так и остался в напряжённой скрюченной позе, совсем ему не подходящей. Ещё несколько минут он сидел на полу, время от времени корчась от приступов боли. Истощенная рогатая фигура, покрытая чёрной смоляной кожей неестественно изгибалась, силясь исторгнуть что-то из своего организма. Её когти скребли по полу в немой просьбе прекратить эти мучения любым способом. Как только Грэм пришёл в себя он опустился на колени рядом с Лектером и заключил того в объятия. Ганнибал обмяк в его руках и лишь изредка съёживался, переживая пики болезненных ощущений. То что в рвоте не было крови вселяло надежду на благополучный исход. Через десять минут приступ утих и Уилл смог осторожно помочь Ганнибалу лечь на кровать. Тогда доктор Лектер впервые замолчал. Это не был уход в себя или же нежелание общаться, просто будто мозг знаменитого психиатра решил закрыть себе доступ к голосовым связкам. Уилл уже начинал думать что это последствия падения с высоты, но Ганнибал остановил его начинающуюся панику, передав листочек с выведенной аккуратным прочерком фразой: «Со мной такое бывает, скоро это пройдёт.». После этого он больше не выходил на контакт, предпочитая лежать с закрытыми глазами, совершая как можно меньше движений. Уилл взял все заботы на себя. Он переодел Ганнибала в чистое, обработал рану, которая, к счастью, хоть и была растревожена, но не гноилась и не кровоточила, и вымыл пол. Лектера ещё три раза рвало желчью с пеной, но теперь у кровати постоянно стоял тазик, найденный в ванной. Проводя остаток дня ухаживая за больным, Грэм, неожиданно для себя, встретился с жуткой навязчивой мыслью. Ему нравился Ганнибал таким. Было бы неплохо перерезать зверю мышцы во всех конечностях, чтобы навсегда сделать своим. Насколько бы Лектер ни казался покорным, он уйдёт если захочет, убьёт если посчитает нужным и причинит себе вред, если будет достаточно глуп. Рука Уилла неосознанно потянулась к ножу, которым он резал салат несколько часов назад. Но как только пальцы прикоснулись к рукояти, тело пронзила адская боль. Грэм чувствовал как его собственные мышцы режут чьи-то неловкие руки, загоняя нож почти до кости. Через десяток минут Уилл обнаружил себя пускающим слюни на полу кухни. В углу съёжилось чёрное существо, положив голову на колени Эбигейл. —Ты ведь не хочешь чтобы Ганнибалу было больно, так зачем делаешь вид что это не так?—шепчет она, пока монстр дергается в слабы конвульсиях, под её мягкими руками.