Виноват без вины

Артур не знал, сколько прошло времени, он не знал, сколько раз терял сознание и снова мучительно возвращался в реальность, он уже перестал ждать и надеяться, что к нему хоть кто-то придет. И все же он услышал медленные шаркающие шаги возле своей камеры. Гаюс тихо вошел и, как всегда это делал, нахмурился, разглядывая телесные повреждения. Лекарь обернулся и разочарованно крякнул. Он снял с плеча свою неизменную сумку, поставил ее на пол и начал медленно опускаться рядом с Артуром. — Вот не смогу подняться, кто мне поможет? — пробурчал старик, — Точно не вы, Ваше Высочество. — Гаюс… — прошептал принц, — Пить… — Сейчас, Артур, сейчас. Лекарь быстро достал флягу, открутил ее и поднес к губам молодого человека. Артур пил жадно и осушил емкость почти полностью. Ему показалось, что в измученное тело вливается сила, хотя это была всего лишь вода. — Я и поесть принес, — очень тихо сказал Гаюс, — Сейчас помогу вам, и надо будет поесть. От слов о еде принц тихо застонал. Гаюс кивнул: — Понимаю. После ваших вчерашних возлияний о еде даже думать больно, но надо. Теперь выпейте вот это, хоть похмелье пройдет. — Я же не пил вчера… — прошептал Артур, проглотив жидкость из протянутого пузырька. Гаюс хмыкнул, но промолчал. Старик достал из сумки нож и начал аккуратно разрезать то, что осталось от рубашки принца. Артур застонал сквозь зубы, на что лекарь начал привычно бормотать: — Потерпите, Ваше Высочество, потерпите… Чтобы стало легче, еще немного придется потерпеть. — Почему ты пришел?.. — прошептал Артур, — Никто не пришел, а ты… Отец прислал? — Нет, Ваше Высочество, я сам, — Гаюс отбросил в сторону последние окровавленные обрывки и закончил, — Я решил, что слова «старый дурак» и ваш пинок, заставивший меня растянуться на полу, не достаточные аргументы, чтобы не выполнять свои обязанности. — О чем ты говоришь? — Синяки остались, когда они у меня, старого, сойдут, непонятно… — продолжил лекарь, словно не услышал вопрос Артура. — Я не… я не бил тебя. И не оскорблял, Гаюс. — Да. И не пили вчера, — оторвался от спины принца старик. — И не пил. Лекарь крякнул и снова склонился над ранами Артура. Сделав из обрывков рубашки подобие кляпа, он дал его в зубы молодому человеку и начал обрабатывать спину принца. Несмотря на громкие стоны, срывающиеся на вой, и бьющееся от боли тело, Гаюс тщательно промыл обжигающим раствором все полосы на спине Артура и, вытерев пот со лба, пробурчал: — Зато заражения не будет. Дождавшись, когда раствор на теле высохнет, лекарь вынул кляп. Принц глубоко вздохнул: — Где Мерлин? — Лежит у себя, — бесцветно ответил Гаюс, — Сломаны два ребра и левая рука, синяки на теле, на лице… — Кто это сделал? Лекарь удивленно поднял брови: — Вы. — Я?.. Я не бил его. Гаюс обильно намазал все раны прозрачной мазью, удобнее сел на полу и обратился к Артуру: — Ваше Высочество, вы говорите, что не били Мерлина, не пили вчера, не называли меня «старым дураком» и не толкали так, что я растянулся на полу? — Я ничего этого… не делал. — А что вы делали? — Мы поужинали. Я даже не пил вино, только воду… Потом посидели с отцом. Я пожелал спокойной ночи Моргане и пошел к себе. Мерлин мне помог раздеться, я лег спать. Все. — Это было позавчера, милорд. — Вчера, Гаюс. Вчера, в среду. — Артур, вчера был четверг… Лекарь надолго задумался, а очнувшись от своих мыслей, заметил, что принц снова без сознания. Гаюс осторожно взглянул на решетку, отделяющую камеру от коридора, потер ладони и начал осторожно водить ими над спиной Артура. Его глаза тускло сверкали, а от рук шли едва заметные искорки. Старик устало вздохнул: — Я, конечно, не Мерлин. Мало что могу. И за ваше поведение не надо было бы, но… Дверь в каморку Мерлина скрипнула, и туда тихо вошла Моргана. Магу показалось, что это видение, но на девушке было то же, что и вчера платье, у нее были красные заплаканные глаза и припухшая щека. Не может же прекрасное видение быть таким. Дочь короля села на краешек стула и как-то нерешительно посмотрела на слугу своего брата. — Спасибо тебе, Мерлин — прошептала она, — Если бы не ты… Мне даже страшно представить. — Мне тоже. — Сильно он тебя? Мерлин молча кивнул, Моргана вздохнула. Она явно хотела начать о чем-то разговор, но не знала, как. — Мерлин, я пришла к тебе, чтобы не только поблагодарить, но и поговорить… Мне тяжело, ты можешь подумать… — Я никогда не подумаю о вас плохо, миледи. — Ты всегда где-то рядом, но мы почти не знакомы, а я о таком… хочу говорить… — Миледи, если то, что вы скажете, поможет нам во всем разобраться, расскажите. Что бы это ни было, оно не выйдет за эту дверь. Моргана нервно сжала ладошки: — Понимаешь… Я же девушка, а у меня девушки-служанки. Не знаю, как у вас, парней… но мы говорим о многом. И вот мне несколько раз рассказывали… О боги!.. Мерлин с интересом привстал на локтях: — Я понял, о чем вы, миледи. — Да? Так вот, есть одна служанка, которая была с Артуром. Несколько раз. Она сплетничала с моей служанкой. А еще есть служанка одной дочери члена Совета Камелота, которая тоже… и она тоже поделилась… — Миледи, — даже чуть улыбнулся Мерлин, — Давайте о главном. — О главном… Артур всегда держит девушку за плечи. И в начале, и потом. А меня вчера он сжал за запястья, — Моргана показала синие пятна на своих руках, — А ведь и за плечи можно сдерживать любое сопротивление, да? И еще Артур… он все начинает с груди, а потом уже дальше. А вчера он сразу пытался… пытался под юбку… Моргана от стыда спрятала лицо в ладонях, а Мерлин задумался. — Вы хотите сказать, что это был не Артур? Девушка всхлипнула и зарыдала, сквозь слезы она запричитала: — Я не знаю, что хочу сказать!.. Я сидела, думала, вспоминала… Вы же как-то в этом повторяетесь, у вас же есть какие-то предпочтения. Вот я и сложила все… Они говорили, такой нежный, такой ласковый! Неожиданно Мерлин почувствовал внутри сильный толчок, так бывало, когда магия хотела, нет, даже требовала что-то сделать. Брюнет с трудом сел на кровати. Моргана тоже встала: — Я все рассказала тебе, Мерлин. Надеюсь, ты правильно используешь эту информацию. Девушка буквально убежала из каморки, а маг задумался, опустив голову. Утер проснулся от прохладного ветра, влетевшего в открытое окно его покоев. Король открыл глаза и замер… на краешке кровати сидела Игрейн. Его любимая, его единственная женщина. Она мягко улыбнулась мужу: — Ты собрался повесить моего сына? — Почему твоего? Это же наш сын. — Но ты сегодня утром отрекся от него. — Я не помню, что говорил… Игрейн неожиданно исчезла и снова появилась уже на стуле. — Утер, я все видела и все знаю. — Расскажи мне! Я готов не верить своим ушам и глазам, я готов поверить, что мне все приснилось, лишь бы Артур был прежним! — Я не могу… Прекрасная женщина снова исчезла, Утер грустно подумал, что она больше не появится, но изящный силуэт возник на подоконнике распахнутого окна: — Я не могу рассказать, но могу посоветовать. Утер, ты дал выход своей боли, своему гневу. Теперь послушай свое сердце, только оно поможет тебе разобраться. А когда услышишь его, пусть тебе поможет разум. И еще… Из темноты ночи в комнату ворвался ветер, и прозрачная фигура исчезла. Король опустил голову, а в тишине раздался четкий голос: — Он ни в чем не виноват, Утер… Ни в чем!