YAM

Хосок облизывает пальцы от крошек сырных чипсов и, почувствовав на себе чей-то настойчивый взгляд, поднимает голову. Он улыбается, показывая ровные ряды зубов, когда видит сидящего напротив слегка напряжённого Чимина. Вокруг шумно, играет какая-то музыка, которая Хосоку не очень по вкусу, ребята громко болтают и смеются с самых тупых шуток друг друга. Кто-то курит ментоловые сигареты, кто-то раскурил косячок травки. Хосок думает, что тоже не отказался бы затянуться разочек-другой, но лишь отпивает немного уже до неприятного тёплого энергетика и встаёт со своего места. Он неспеша подходит к диванчику, где, нахохлившись, словно недовольный воробей, сидит Чимин, и усаживается прямо на чужие крепкие бёдра. Его расслабленная улыбка не сходит с лица, когда он оборачивает руки вокруг чиминовой шеи и чувствует его сильную хватку на талии. Хосок обожает целоваться с Чимином: у того охуенные пухлые мягкие губы и пиздецки длинный мокрый язык. Иногда бывает грязновато из-за количества слюны и слишком явного чиминового желания как можно глубже пропихнуть свой язык в чужую глотку, но Хосоку всё равно нравится. Он слегка хнычет Чимину в рот и совсем немного елозит на его бёдрах. Пытается себя сдерживать и не распалять обоих, потому что желания трахаться сегодня нет совершенно. С Чимином это делать, конечно, сложно: он очень уверенный и напористый, прёт со всей своей сексуальностью, похотью и невозможностью притормозить хотя бы на минутку. Хосок отстраняется с перепачканным в слюне подбородком и полутвёрдым членом в штанах. Он зарывается длинными тонкими пальцами в тёмные волосы на чиминовом затылке, медленно перебирая пряди и нежно почёсывая кожу головы. Чимин в ответ расслабляется, прикрывает глаза и льнёт к прикосновениям, словно изголодавшийся по ласке дикий кот. Вокруг всё ещё шумно и накурено, всё ещё играет дурацкая совершенно музыка, Хосок всё ещё хочет накуриться травы. В их маленьком мирке спокойно и умиротворённо, плечи у Чимина уже не такие напряжённые, как десять минут назад. Хосок оставляет на его покрасневших от поцелуев губах короткий маленький чмок и улыбается, когда Чимин открывает глаза. — Не грусти, — шепчет Хосок, на что получает полный скептицизма взгляд из-под нахмуренных бровей, — а то попа не будет расти. Чимин смотрит на него секунды три, а потом взрывается высоким смехом. Его глаза превращаются в щёлочки, а сам он как обычно заваливается вперёд, утыкаясь лицом Хосоку в шею и чуть не скидывая его на пол. Хосок смеётся вместе с ним, одной рукой сильнее обхватывает Чимина за плечи и цепляется другой за спинку дивана, чтобы удержать их обоих от падения. Хосок Чимина любит. Он обычно очень улыбчивый, потому что с улыбкой легче кого-нибудь подцепить. А ещё с ним приятно болтать: один из лучших учеников в классе, член школьного совета самоуправления, да просто умненький и много чего знает. Чимин вообще многогранный. Когда нужно — воздушный и мягкий, прикрывает лёгкие смешки маленькой ладошкой, позволяет называть себя сладкой булочкой и утверждает, что очень стеснительный. А в следующий момент понижает голос, усмехается так, будто весь мир принадлежит ему, флиртует настойчиво с самыми горячими девчонками и кадрит самых зажатых вмиг краснеющих от его внимания мальчиков, ещё и смотрит этим своим взглядом, от которого внутри всё приятно трепещет. И смеётся он с самых несмешных шуток: развеселить его легче лёгкого, — а Хосок обожает, когда люди вокруг него смеются. А иногда он грузится. Много и совершенно неоправданно: о чужих проблемах, об изменении климата, о твердящих «ты недостаточно стараешься» родителях, о девочке, что не захотела сходить на свидание, о тесте по химии, который написал на девяносто девять баллов, а не сто. Хосок без понятия, что послужило причиной в этот раз, но что-то Чимина расстроило — это факт. Хорошо, думает Хосок, что у него есть такой замечательный хён, который зацелует, пошутит немного глупо и скажет, что всё непременно будет хорошо. — Всё будет хорошо, — совсем тихо говорит Хосок, со всей своей необъятной любовью смотря Чимину прямо в глаза. Чужие смешки постепенно сходят на нет, но улыбка так никуда и не девается с его красивого лица, пока он любуется Хосоком так, будто тот — ценнейшее произведение искусства времён Ренессанса. Чимин чуть сильнее сжимает небольшими пальцами его талию и еле заметно кивает. В его взгляде — восхищение, любовь и бесконечная благодарность. Хосок на секунду прижимается к нему ближе всем телом, оставляет нежный поцелуй на мягких губах и встаёт с чиминовых бёдер.