Закон крови

- ...Не останавливаться! Выпад! Не забывать про щит! Вперёд! Шаг назад! – команды следовали одна за другой, резкие, как порывы ветра. – Новенькие, не отставать! Ай’кар Эннер, не опускать взгляда! Ай’кар Адариэль, хватит мечтать. Думаете, титул вашего отца спасёт вас, когда нападут враги? Достаточно!.. Разбиться на пары. Адариэль замешкался; потом – крепко, до боли сжал рукоять тяжёлого меча. Он не сразу даже осознал смысл слов, обращённых к нему, - поначалу только дёрнулся, в очередной раз услышав от командира своё имя. И лишь спустя несколько мгновений вскинул полный ярости взгляд – и почувствовал, что опоздал. Что бы он ни сказал теперь, его не услышат. Командир смотрел холодно и спокойно, изредка переводя взгляд с одного ай’кара на другого – следил, чтобы храбрые воины Юга отдавались тренировкам, не жалея сил. Сам он, впрочем, был куда больше похож на северянина. Внешне он ничем не выделялся среди своих воинов – такой же темноволосый и смуглый, однако стоило за ним понаблюдать, как брали сомнения, действительно ли он был рождён с этих краях. Суровый, сдержанный, даже отстранённый, он не имел ничего общего с тем, какими обычно видят южан: страстными и звонкоголосыми. Впрочем, возможно, будь он таким, он никогда не стал бы командиром. Чтобы им быть, нужно обуздать свои чувства. То, чего Адариэль никогда не умел. Он знал – хорошо, что в этот раз он не сорвался и не сказал ни слова. Может быть, командир всё равно даже не ответил бы ему – только окинул презрительным взглядом, как и всегда, а может, снова вызвал бы к себе вечером, чтобы отчитать. И всё же... клокотала внутри огненная ярость. Ярость, которая просилась на волю. С того самого дня, как он оказался здесь, Адариэль не думал ни о каком титуле. Тем более – не думал о том, что кто-то или что-то может защитить его: он прекрасно знал, что снисхождения ждать не стоит. Если бы этот титул имел хоть какое-то значение для него самого – не для его отца, не для его матери! Если бы что-то вообще имело для него значение – теперь, когда его жизнь треснула надвое. Когда не вернуться домой... Подчинившись команде, ай’кары разошлись по двое, встали напротив друг друга. Рядом с Адариэлем оказался юноша, имени которого он не помнил, - крепкий, с жилистыми руками. Яркий блик играл на острие его меча. - Принять боевую стойку! Выпрямить спину!.. Адариэль чувствует, что не поспевает за командами – как и всегда. Он сам не знал, как это выходит – вроде бы ему казалось, что он запомнил правильное положение рук, запомнил, как делать шаг, как переносить вес тела вперёд, как вкладывать силу в удар. Однако стоило ему оказаться напротив другого воина – и всё тут же вылетало из головы. Он едва успевал подставить меч под удар – и, конечно же, делал это тоже неправильно... «Меч – продолжение руки», - так, кажется, говорил командир? Адариэль не понимал этого. Меч – чужеродный кусок металла, который словно бы жжёт ладонь. Как будто само железо чувствует, что его предназначение – пить чужую кровь. От одной этой мысли тело как будто наливалось свинцом, а мысли путались – хотелось отстраниться, исчезнуть, броситься прочь. Если бы только... - Ай’кар Адариэль! – конечно же, командир видел его. Видел каждый его промах. – Вам нужно научиться наносить удары. Однажды перед вами встанет враг, и он не станет вас жалеть. Только теперь Адариэль опомнился, осознав, что замер в нелепой позе, чуть пригнувшись и с трудом удерживая меч. Резко выпрямился. И – зная, что это безумие, что должен промолчать, всё же сказал – так же резко и яростно: - Не встанет. У меня нет врагов. Он думал, что раздастся смех за спиной, однако неожиданно повисла тишина. Командир застыл – и, вопреки ожиданиям, не сделал вид, что просто не услышал сказанного. Спустя пару мгновений он спустился с возвышения и, миновав стройные ряды воинов, подошёл к Адариэлю. Встал напротив, сказал ещё более холодно, чем всегда: - Посмотрите мне в глаза, ай’кар. Сможете ли вы повторить ваши дерзкие слова? Адариэль растерялся, но взгляда не опустил. И – не колебался, отвечая. - У меня нет врагов. Нет никого, кого бы я ненавидел просто за то, что он оказался в чужом войске. Я... И – так и не смог закончить фразы, потому что командир ударил его по лицу. - Скажите подобное ещё раз, - командир даже не заговорил – зашипел, как змея, тихим от злости голосом, - и я сообщу вашему отцу, что вы трус и предатель Юга. Думаю, в этом случае он сам велит мне с вами не церемониться – у людей его положения твёрдые понятия о чести и достоинстве. Впрочем, - добавил он, - вы едва ли имеете об этом представление. Адариэль едва удержался на ногах – и всё же каким-то чудом в этот раз устоял. И – снова глядя на командира, чувствуя, что пламя внутри него становится сильнее разума, сильнее его самого, ответил: - Меня не волнует, что скажет мой отец. Делайте, что хотите. У него не было больше сил сдерживаться. А может быть, он и не хотел этого. Слишком устал. От меча в руке, которым он не хотел никого разить. От смешков за спиной, от слова «бастард», к которому он вроде бы привык дома, но здесь оно словно обрело новый, неведомый, но отвратительный смысл. От холодного взгляда командира, который презирал его. Так будь же что будет... На этот раз командир не бил его. Он помолчал несколько долгих мгновений – и сказал, коротко и спокойно: - Вас не волнует ваш отец? В таком случае подумайте, что станет с вашей матерью. Как вы думаете, может быть, её наградят за то, что она воспитала изменника и труса? Он отвернулся – и, пока Адариэль молчал, возвратился на своё место. - Не теряем времени. Приступаем. В боевую стойку!.. Однако Адариэль не подчинился приказу. Он просто стоял, с трудом преодолевая внезапную слабость в ногах. Ему хотелось закричать, броситься прочь... но на этот раз – он не смел. «Знал, куда ударить». Он бессмысленно смотрел на командира – и сжимал кулаки. Во имя Бога... почему, почему так вышло, что он не может распорядиться своей собственной жизнью, потому что тут и там окажется, что от этого зависит жизнь чужая? Ведь так было и с отцом. Если бы он не сказал... он бы никогда не согласился... - Ай’кар Адариэль!.. Он выставил вперёд меч.