Сны

      Малфой дорого отдал бы за то, чтобы узнать, какими мыслями так занята хорошенькая головка мисс Спэрроу.       Несмотря на свое твердое решение не пересекаться с ней лишний раз и не приближаться без особой необходимости, он не удержался и все-таки прервал тренировку с сыном, чтобы перекинуться с ней несколькими словами. Искреннее восхищение, с которым она смотрела на Скорпиуса, тешило его родительское самолюбие, и он не смог отказать себе в том, чтобы с кем-то разделить эту гордость и радость - слишком уж редко выпадала подобная возможность. Но разговор отчего-то повернул совсем не туда, и в результате он сказал ей намного больше, чем собирался, и возможно, гораздо больше того, что вообще стоило говорить.       Факт оставался фактом: после их беседы она стала странно задумчивой, почти не обращая внимания на происходящее вокруг, да так, что ему пришлось применить всю свою родительскую строгость, чтобы увести из сада Скорпиуса и убедить его не нарушать чужого уединения. В конце концов, всем время от времени необходимо побыть наедине со своими мыслями, и это было лишь проявлением вежливости к ней с его стороны.       Мальчик давно уже пообедал и видел пятый сон, а Драко все стоял у окна своего кабинета, из которого открывался отличный обзор на сад, и выискивал глазами хрупкую фигурку в темно-зеленом пальто, периодически мелькавшую между все еще достаточно густой, но уже золотисто-багряной листвы. Едва ли она была поглощена обдумыванием того, что он рассказал – в конце концов, та проклятая перепалка с гриффиндорцами так и не стала достоянием общественности, в отличие от того, как он вел себя с ними все последующие годы. Но навряд ли это волновало пуффендуйку – что тогда, что сейчас: его конфликты с Поттером и компанией редко выплескивались за пределы факультетов, а чаще всего и вовсе оставались только между ними. Только один раз его выходку поддержала почти вся школа, когда Поттер перешел дорогу Диггори на Турнире Трех волшебников - но, когда Миа рассказывала о Турнире Скорпиусу, она и не вспомнила о тех дурацких значках. Из тактичности или действительно пропустила все мимо ушей?.. Спрашивать было бы глупо и бестактно. Кстати странно, что ее тогда не пригласил на Святочный бал никто из старшекурсников. Даже Уизлетта пришла с Лонгботтомом, а ведь Миа на третьем курсе наверняка была гораздо красивее - почему же её никто не заметил?.. Или она отказала, сознательно упустив возможность побывать на мероприятии, куда младшим вход был закрыт?.. Сейчас странно было осознавать, что в школе он совсем не замечал её. Пусть и с Пуффендуя, на курс младше - все же мисс Спэрроу была красивой и, несомненно, яркой девушкой, которая едва ли была в юности гадким утенком. Впрочем, даже если и была - все равно он уже тогда толком никого не замечал вокруг, кроме одной-единственной ведьмы, которая видом одного своего высоко задранного носа бесила его до красной пелены перед глазами.       Как бы то ни было, Драко сомневался в том, что причиной затянувшейся прогулки мисс Спэрроу стала его неуместная исповедь о его школьных годах. Гораздо вероятнее, что она до сих пор приходит в себя от тех высокопарных и, если быть откровенным, не вполне справедливых и учтивых слов, которых он обрушил на неё вчера вечером, и от этого Малфой чувствовал себя неловко и немного виновато.       Нет, у него не было сомнений в правильности совершенного поступка. Он не хотел обижать эту девушку, но не был слепым, и прекрасно отдавал себе отчет, насколько далеко все это могло зайти, по крайней мере, с её стороны. Она была не из тех особ женского пола, для кого секс мог стать приятным способом впремяпрепровождения, не задев при этом ни души, ни сердца. И да, он хотел её так, как никого не хотел уже долгие годы, но то, что для него было лишь плотским влечением - для неё могло обернуться в итоге разбитым сердцем. Она, конечно, была красивой, умной и доброй, но, несмотря на все свои достоинства, мисс Спэрроу не вызывала в нем ничего, кроме сногсшибательного физического влечения, и едва ли это могло измениться. Так что пусть лучше она перестрадает сейчас, когда переживать стоило лишь об одном неосторожном поцелуе, чем потом, когда их может связать нечто большее. А он останется в её - и, что важнее, своих собственных - глазах благородным честным человеком, а не похотливым беспринципным мудаком.       Самое сложное во всем этом было убедить самого себя держаться от девчонки подальше, потому что, какие бы правильные слова он ни говорил ей и самому себе, его тело плевать хотело на разумные аргументы, и его все равно тянуло к ней, словно магнитом. И влечение это порой принимало чересчур причудливые, пугающие формы, явно выходящие за рамки всего, что ему доводилось испытывать раньше в отношениях с женщинами.       Сегодня утром он поймал самого себя на том, что ощутил её присутствие поблизости еще до того, как она вышла из-под кроны деревьев. Просто что-то неуловимо изменилось - может, он услышал шорох шагов, или краем глаза заметил пятно цвета среди листвы - но он точно понял, что Миа уже здесь. А когда они разговаривали, он мог поклясться, что явственно чувствовал в прозрачном осеннем воздухе её запах, её собственный пряный, с ума сводящий аромат, которым он упивался, пробовал на вкус, смаковал все те бесконечные мгновения в его кабинете. И черт, это было просто невозможно выбросить из головы.       Наконец, она вернулась в дом, принося с собой шлейф прозрачного холода, осенней сырости и палой листвы, а через несколько минут – и аромат свежесваренного кофе, который привычно уже разливался по всему первому этажу мэнора с её приходом. Драко предпочел остаться в кабинете и не навязывать ей своего общества, пытаясь отвлечься на текущие дела, письма, ожидающие ответов и документы, отложеные до лучших времен. Потом и Скорпи проснулся, и, потратив совсем немного времени на сборы, они наконец отбыли в Косой переулок, где их вскоре должна была ждать Астория.       Проводив их, Малфой вернулся в свой кабинет, плеснув в стакан на два пальца огневиски и погрузившись в очередные невеселые раздумья.       Он сомневался, стоит ли вообще отпускать сына на эту встречу. С самого начала идея жены показалась ему как минимум сомнительной, но ей как-то удалось задеть нужные струны, упирая на этот раз не на собственные прихоти, а на то, что это нужно было Скорпиусу, который не видел мать уже несколько недель. Да и ей было бы неплохо поддержать образ примерной матери, появившись с сыном на публике - что было намного ближе к правде, чем её внезапный и необъяснимый приступ материнской заботы.       Астория никогда не жаждала общения с сыном, скорее наоборот – всячески избегала его всеми возможными способами, с радостью перепоручив малыша заботам отца и его родителей, а потом и нянькам. Она не хотела быть матерью в восемнадцать лет, и Драко принял это, понимая, что должен быть благодарен уже за то, что она в принципе решилась на то, чтобы подарить ему этого ребенка. Он взял все вопросы, связанные с младенцем, на себя, а Астория вернулась к привычному ей образу жизни - как будто ничего не изменилось.       И это всех устраивало, до определенного момента. Миссис Малфой вела легкую жизнь блестящей светской бабочки, порхая с вечеринки на прием, с приема на чаепитие, а оттуда - на благотворительный бал. В перерывах были подруги, портные, парикмахеры, массажисты, поездки по столицам Европы и роскошным курортам. Может, и другие мужчины - Малфой не знал, но по большому счету ему было плевать. Он работал, как проклятый, восстанавливая утраченные за годы войны Люциусом связи и налаживая новые, все оставшееся в сутках время посвящая сыну, которым в основном занимались няни и Нарцисса. И всех все в целом устраивало - это была нормальная, спокойная, привычная жизнь, в которой все складывалось понятно и предсказуемо.       Но потом его жена словно сорвалась с катушек, требуя свободы и развода, пыталась добиться своего скандалами и долгими, изматывающими истериками. Число конфликтов нарастало, а промежутки между ними становились все короче, превращая все их существование в непрекращающийся ад, который, однако, какое-то время удавалось заметать под ковер и удерживать за закрытыми дверями супружеских комнат. Ссора с родителями ознаменовала начало нового этапа: присутствие в мэноре старших Малфоев было последним, что как-то сдерживало Асторию, и после их отъезда она позволила себе развернуться. Однако, как бы они ни ругались все это время, в процессе выяснения отношений вопрос о Скорпиусе не поднимался ни разу – по умолчанию было ясно, что он останется с отцом, ей мальчик был совершенно не нужен и неинтересен.       А теперь откуда-то взялось это совершенно внезапное, необъяснимое желание погулять с сыном и сводить его в кафе-мороженое. Вроде бы ничего такого, но Драко уже давно не ждал от жены ничего хорошего. Оставалось лишь гадать, чего она этим добивается на этот раз? Зачем ей вдруг понадобилось изображать хорошую мать? Надолго ли её увлечет эта игра? И на сколько хватит её порывов, а главное - что будет со Скорпиусом, когда Астория наиграется и вновь позабудет о сыне, как о наскучившей игрушке?..       С каждой минутой Малфой жалел о своем согласии на эту прогулку все больше и больше, и через некоторое время был уже опасно близок к тому, чтобы броситься в Косой переулок и забрать сына домой немедленно - но тут в кабинете с негромким хлопком возник домовик, доложивший, что к нему пришла гостья.       Он никого не ждал этим вечером, и тем более понятия не имел, кто мог заявиться в мэнор вот так, без приглашения - да еще и женщина!.. В голову приходила лишь собственная мать, но навряд ли эльф посмел назвать Нарциссу какой-то там "гостьей" - а других волшебниц, за исключением жены и мисс Спэрроу, в его ближайшем окружении и не было.       Необычным было и то, что посетительница не изволила представиться, так что его несколько отвлекли попытки угадать, кому и что на этот раз от него понадобилось, впрочем, не увенчавшиеся особым успехом.       Открыв дверь, он увидел возвышавшуюся над спинкой кресла знакомую каштановую макушку и оторопел.       Малфой скорее поверил бы в возвращение с того света Беллатрикс. Или в то, что его внезапно решила почтить личным визитом директриса МакГонагалл.       Он ожидал увидеть кого угодно, но не её.       И не здесь. - Что привело тебя прямиком в самое любимое место на свете? - язвительно начал Драко с вопроса, не тратя времени на приветствия и прочую вежливость. Эта тактика всегда беспроигрышно срабатывала, позволяя выбесить Грейнджер в максимально короткие сроки. Всегда, но, видимо, не сегодня. - Добрый вечер, Драко, - мягко улыбнулась в ответ шатенка, которая, казалось, вовсе не заметила колкости или решила пропустить её мимо ушей. - Судя по тому, что в моем доме сидит представитель Министерства, он не такой уж добрый, - усмехнулся Малфой и грациозно опустился на софу прямо напротив неё, стараясь не показывать, насколько сильно резанул его звук собственного имени из её губ. Что ж, во всяком случае, смотреть на неё ему никто не запрещал. - Я здесь не по службе, - как ни в чем ни бывало ответила девушка. - Правильнее будет сказать, я по личному вопросу. - И какой же личный вопрос у тебя может быть ко мне, Грейнджер? - усмешка на лице блондина стала, казалось, еще шире. - Решила основать общество в поддержку хорьков-альбиносов и надеешься привлечь меня в спонсоры проекта? - Перестань, Драко, - Гермиона поморщилась и поднялась с кресла, обходя софу так, чтобы оказаться позади него. - Столько лет прошло, неужели ты все еще хочешь играть в эти детские игры?       Все в ней было странным, непривычным, настораживающим. Её маленькая теплая ладонь легла на его плечо, легко и невесомо, но ему показалось, что одна мысль о том, что она коснулась его, обожгла его до самых костей. Она никогда не прикасалась к нему. И тем более, никогда не касалась его так. Вопреки ожиданиям, мир не рухнул в то же мгновение, и даже молния не пригвоздила его к дивану. - Не хочу, - дрогнувшим против воли голосом ответил он. - Давай без игр. Зачем ты пришла, Грейнджер? - Я пришла к тебе, - произнесла она, и её ладонь мягко заскользила по плечу, обтянутому лишь тонкой тканью рубашки. - Грейнджер, если ты не начнешь выражаться яснее, я могу неправильно тебя понять, - раздраженно процедил Малфой, резким движением плеча сбрасывая её руку. - Включи уже свой невероятный мозг и сформулируй, что тебе понадобилось от меня этим прекрасным субботним вечером, который даже до твоего прихода таковым не был.       Он знал, что она стоит прямо за его спиной. Близко, так близко, как никогда. Он с трудом подавил в себе порыв оглянуться, чтобы проверить, настолько ли ничтожно это расстояние, как он себе представлял. Сам факт её близости, понимание этого вызывало в нем адское напряжение, хотелось закричать что есть сил или запустить в неё чем-нибудь небезобидным, просто чтобы все это прекратилось. Чтобы она прекратилась. Но он Малфой, и не мог позволить себе поступать необдуманно. Больше нет.       А глупая Грейнджер никак не уходила. Она просто стояла позади него, так близко, что он мог чувствовать её дыхание на влажной коже шеи, и одним своим присутствием сводила его с ума. - Я выражаюсь предельно ясно, Драко, - тихий, вибрирующий голос прошелся огнем по его венам так, что кровь моментально вскипела. - Я устала от наших игр. Устала делать вид, что ненавижу и презираю тебя, и ты мне неинтересен, - тонкие пальчики, едва касаясь, прочертили дорожку вверх по его шее вдоль позвоночника. - Устала возвращаться домой в пустую квартиру и пытаться забыть о тебе с другими, - её рука осторожно, словно боясь спугнуть, коснулась его волос на затылке, а потом погрузилась в них целиком. - Устала притворяться, что не мечтала все эти годы узнать, какие они наощупь...       Малфой отклонился в сторону, перехватил её за хрупкое запястье и резко дернул на себя, отчего девушка потеряла равновесие и, ловко развернувшись в падении, перевалилась через спинку софы и приземлилась ему на колени. - Если это твои очередные шутки, Грейнджер, - разъяренно зашипел он ей в лицо, - то мне ни капли не смешно. - Брось, Драко, - она не улыбалась, пока её взгляд блуждал по его лицу, обводя каждую черточку. - Твой домовик сказал, что здесь никого нет, кроме нас. Никто не узнает. Или я ошиблась?.. И ты никогда не смотрел на меня еще в школе?.. Не думал обо мне в раздевалке для квиддича?.. Не представлял, как мог бы заняться со мной сексом в библиотеке?.. Как мог трахать меня в школьном коридоре после отбоя каждый раз, когда я обходила тебя на очередной контрольной?.. У тебя никогда не вставал член прямо на уроке от одной мысли о том, как иначе можно было бы использовать мой рот вместо никому ненужных ответов преподавателям?.. Ты ни разу не трахал своих подружек, разворачивая их спиной к себе и закрывая глаза, чтобы не видеть их лиц и представлять на их месте меня?.. А когда кончал, ни разу не шептал мое имя?..       Это было слишком.       Слишком горячо. Слишком возбуждающе. Слишком откровенно. Слишком близко к правде. Словно она и в самом деле заметила что-то. Как будто знала его секрет уже тогда. Как будто не было всех этих лет, и он на самом деле перенесся обратно в Хогвартс, где она всегда была где-то рядом, где-то вокруг него, ходила теми же коридорами, спала высоко в башне над его головой, в то время как он изводил себя безнадежными мечтами, так невозможно, непостижимо сбывающимися сейчас.       Не выдержав, Драко сдался и с глухим стоном впился ей в губы. К черту все, пусть он потом тысячу раз пожалеет об этом, пусть она потом его возненавидит, плевать. Сейчас в его руках была ведьма, о которой он мечтал годами. И она пришла к нему. Сама.       Поцелуи становились все жарче, их руки бесконечно переплетались, скользя по телам друг друга, и он совершенно потерял голову. Он не помнил, как задрал её юбку до самой талии, а она оседлала его бедра. Не обратил внимания, в какой момент остался без рубашки сам и когда успел избавить от блузки и белья её. Была только она, её бархатная кожа, тяжелые влажные кудри, горячие губы и пьянящие руки, весь остальной мир растворился вокруг, исчез, растаял, пока он сам целиком потерялся в этой женщине. Он только смотрел, смотрел во все глаза на нее, ловя каждое движение, впитывая каждый стон, боясь моргнуть, как будто она могла исчезнуть в краткий миг темноты под его ресницами, боясь признаться самому себе, что все это – только сон, который снится сейчас ему, глупо и неосторожно уснувшему в своем кабинете. - Грейнджер!.. - простонал он, не в силах больше терпеть.       Они не услышали шума в холле.       Не заметили шума приближающихся шагов и тихих голосов.       Стука открывающейся двери.       И только пронзительный голос Астории ударил по барабанным перепонкам. - Драко, как это понимать?!