Сны

      Герой магического мира сидел в небольшом кабинете, освещенном в это время лишь настольной лампой, бросавшей яркий круг света на его стол, заваленный бумагами, и бликами игравшей на стеклах очков.       Он ждал гостя, который, судя по донесению его людей, должен был вот-вот появиться на пороге. Разумеется, если они не ошиблись, и он в последний момент не решит развернуться обратно.       Дверь распахнулась ровно через четыре с половиной минуты. Что ж, даже если учесть то, что в это время нет очереди к лифтам, все равно его визитер явно претендовал на звание чемпиона в преодолении дистанции от входа в Министерство магии до мракоборческого центра. А значит, настроен он решительно - что, впрочем, вполне устраивало хозяина кабинета. - Поттер, - привычно бросил вошедший без стука блондин вместо приветствия. - Малфой, - в тон ему ответил Гарри. Большой выдержки ему стоило сходу удержаться от вопросов и, главное, ответов. Он специально погасил верхний свет, чтобы лишние эмоции, которые могли ненароком отразиться на его лице, не выдали их с Гермионой раньше времени. - Чем обязан? - Я ищу Грейнджер, - выдохнул Малфой, без приглашения заняв кресло напротив Гарри. - Её нет в Британии, - невозмутимо ответил Поттер. - Уже несколько недель, и она навряд ли вернется раньше Рождества. - Брехня, - парировал Малфой. - Я виделся с ней позавчера.       Вот. Тот самый момент, когда никак нельзя облажаться. Он должен сыграть так, чтобы Малфой поверил и проникся серьезностью ситуации.       Гарри снял очки, потер пальцами переносицу, несколько раз моргнул и водрузил очки на место. После всех этих манипуляций он внимательно посмотрел на блондина напротив и серьезно сказал: - Малфой, следящие чары у её квартиры позавчера засекли твое присутствие. Я знаю, что ты ищешь Гермиону, хотя понятия не имею, зачем. У неё проблемы в семье, в июне она взяла длительный отпуск у Кингсли и покинула Британию минимум на полгода. Сейчас она на другом конце света, и я знаю это абсолютно точно, потому что не далее как вчера разговаривал с ней. Гермиона в Австралии и в ближайшее время не собирается возвращаться. Так что если ты мельком в толпе увидел похожую девушку, уверяю, ты ошибся. Если она нужна тебе по работе, ты можешь обратиться ко мне. Или к её помощнице Мелоди, которая сейчас выполняет её обязанности - но, разумеется, в рабочее время. - Поттер, я пока еще в своем уме, - в ярости прошипел Малфой. - И я видел её не случайно мельком в толпе, а на своем собственном диване в своей гостиной и с гораздо более близкого расстояния, чем тебя сейчас. И поверь мне, это абсолютно точно была Грейнджер. - На диване в гостиной, - задумчиво повторил Гарри. - В той самой гостиной, Малфой? - Какое это имеет значение?! - огрызнулся слизеринец, но часть спеси с него все же слетела. - Малфой, после нашего прошлого визита в Малфой-мэнор Гермиона не спала трое суток. Потому что боялась, что после возвращения в то место к ней вернутся все кошмары, которые с ним связаны. В таких случаях она предпочитает не спать вовсе, сутками сидит на работе, заливает в себя литры кофе с алкоголем и курит одну сигарету за одной. Она думает, я не знаю, - горько усмехнулся брюнет. - Мы тогда были в мэноре в понедельник, а решилась заснуть она только в четверг. Я думаю, мне не нужно тебе объяснять, какой это был пиздец. А сейчас ты говоришь мне, что Гермиона сама, по своей воле опять пошла в вашу проклятую гостиную, чтобы посидеть с тобой на диване и поболтать? Что такого должно было произойти, чтобы она добровольно обрекла себя на этот кошмар еще раз? Зачем она приходила? - Грейнджер приходила... ко мне, - Малфой смутился и отвел глаза. - Это личное, Поттер. - Гермиона. Приходила к тебе. В Малфой-мэнор. Из-за чего-то личного. В то время, когда была в Австралии, - перечислил Гарри, чеканя каждое слово. - К соплохвостам приятельские беседы, Малфой. Недавно квартиру Гермионы вскрыли, но ничего не забрали. Учитывая твой рассказ, я могу предположить, что искали её волосы для Оборотного зелья. Так что я спрашиваю, как аврор: когда и зачем к тебе приходила та, кто выдавал себя за Гермиону? С начала и в подробностях.       Драко показалось, что из него в один момент вышел весь воздух, и что-то сдавило грудь, не давая вдохнуть. Грейнджер в Австралии... А та, кто к нему приходила, кто говорила все эти с ума сводящие слова, чьи губы он целовал, обмирая от восторга... Не она. Это была не она. Его обманули. Провели, как мальчишку. И Астория, появившаяся так вовремя с документами... Со Скорпи она решила провести день, как же! Подлая сука! - Гринграсс... - прошипел он сквозь стиснутые зубы. - Гринграсс? Дафна? Сестра твоей жены? При чем здесь она? - ну конечно, Поттер немедленно вцепился, как репей. И теперь не отстанет. - Она здесь ни при чем, - мотнул головой Малфой. - Или... Мерлин, Поттер, я не знаю! Это все штучки моей жены, Астория подставила меня, чтобы заставить подписать бумаги на развод. - И ты подписал? - быстро спросил Гарри, сверкнув зелеными глазами из-под очков. - Что? Нет, конечно. У нас сын, семья, какой может быть развод... - блондин закрыл лицо руками, откинувшись на спинку стула. Если бы Гарри не был в курсе, что этот хорек едва не переспал с той, кого считал его подругой, ему бы даже стало его жаль. - Малфой, а теперь медленно, внятно и по порядку объясни мне, как связаны между собой Гермиона и твой развод, - вежливо попросил Поттер. Пока вежливо. - Астория со Скорпи и его гувернанткой отправились вечером в Лондон. Вообще она мало интересуется ребенком, так что сам факт, что она сама предложила эту прогулку, должен был меня насторожить. Но, очевидно, я идиот, как ни прискорбно в этом признаваться, особенно тебе, Поттер. Я был в мэноре один, когда домовик доложил мне о том, что в гостиной меня ожидает гостья, - обреченно вздохнув, начал Драко, но Гарри почти сразу же перебил: - Как она вошла? - резко спросил он. - Я... я не знаю, - растерялся Малфой. - Поттер, я был уверен, что это Грейнджер, а у Министерства есть доступ к каминам, сам знаешь. Я и не подумал об этом. Но могу спросить у эльфов. - Обязательно, - кивнул Поттер и выжидательно посмотрел на него, всем своим видом показывая, что ждет продолжения. - Я пошел в гостиную. Ту самую, - зачем-то уточнил блондин. - Там была Грейнджер. - И что она хотела? - безжалостно спросил Гарри, и Малфой с преувеличенным вниманием занялся изучением стен кабинета героя войны. Даже в скудном освещении было заметно, как скулы его порозовели. - Она... дала понять, что неравнодушна ко мне еще со школы. Что хочет перестать притворяться, будто ей все равно. Что хочет... меня. - И что было дальше? - тон Поттера напоминал арктическую пустыню, но Драко был ему благодарен уже за то, что он не высмеял его сходу за глупость и веру в чудеса и Санта-Клауса. - Сам-то как думаешь? - криво усмехнулся Малфой. - Разумеется, я не отказался. Салазар, какой идиот!..       Поттер бросил на него какой-то странный взгляд, но от комментариев пока воздержался. - А потом... в самый интересный момент пришли Миа и Астория, и увидели нас... меня и Грейнджер. - Миа – это?.. - вопросительно поднял брови Гарри. - Миа Спэрроу, гувернантка Скорпиуса, работает у меня с лета, - произнося это, он вновь едва заметно покраснел и судорожно сглотнул, что не укрылось от внимания Гарри. - Ладно, - кивнул Поттер. - И что было потом? - Грейнджер сбежала, Астория закатила мне скандал, размахивая документами о разводе и крича, что я ей изменяю... как-то так... - Малфой бесцеремонно оперся локтями о стол Поттера и обеими руками схватился за голову. Внимательно наблюдавший за каждым его движением Гарри с любопытством отметил, что едва ли раньше ему приходилось видеть слизеринца в таком отчаянии. Разве что давным-давно в туалете Плаксы Миртл... - Ну так она по сути была права, разве нет? - осторожно уточнил Гарри, нервно поправив очки. Кто их знает, этих аристократов с их тонкой душевной организацией, не психанул бы. Арестовывать Малфоя за нападение на сотрудника аврората в сложившихся обстоятельствах хотелось меньше всего. - Поттер, я, может, и мудак, но не настолько, - Малфой одарил героя высокомерным холодным взглядом. - Я вообще-то клятвы давал не для того, чтобы после свадьбы по чужим постелям прыгать. Все эти годы я был верен Астории и никогда ей не изменял...до этого вечера. - Зачем тогда Астории с тобой разводиться? - подозрительно прищурился Гарри. - Тебе не кажется, что это не твоего ума дело, Поттер? - язвительно парировал Малфой, моментально приходя в себя. - Мою лучшую подругу используют, чтобы спровоцировать самый громкий развод десятилетия, пока её и близко нет в Британии? - задумчиво, нараспев протянул Гарри, а потом мгновенно сбросил иллюзию всякой расслабленности. - Нет, блять, мне вообще не кажется, что это не мое дело. Я прямо уверен, что оно мое. Как минимум, в отсутствие Гермионы.       Аргумент, видимо, оказался весомым, и Малфой стушевался. - Я тебе больше скажу. Ты здесь, может, вообще ни при чем, - продолжал распаляться Поттер. - Ты себе не представляешь, какой скандал разразился, когда газетчики узнали о разводе Рона и Гермионы!.. - Ну почему же, я читаю газеты, - невесело усмехнулся Малфой. - Там и десятой части не было, - махнул рукой Гарри. - Я просадил просто адские суммы на взятки за два месяца, чтобы хоть как-то прикрутить этот кран, о чем она, кстати, до сих пор не знает. Какие письма и посылки приходили Гермионе, что ей говорили в лицо и за спиной... я не представляю, как она вообще все это пережила. И даже не попыталась рассказать всем правду! До сих пор не понимаю, почему... - Какую правду, Поттер? - быстро спросил Малфой, но обмануть бдительность замглавы аврората ему не удалось. - Не твое дело, Малфой, - грубо ответил он. - Гермиону уже тогда ждала должность замначальника отдела магического правопорядка, а значит, прямая дорога к должности министра лет через пять, но даже Кингсли не посмел рискнуть, повышение отложили из-за скандала и недовольства общественности. А теперь, когда чертово назначение должно наконец состояться сразу после её возвращения, появляешься ты с этой дикой историей! Тебе, конечно, плевать, но подумай хоть на секунду, что будет с Гермионой, если всплывет история о том, что она причастна к разводу Малфоев! - Пиздец, - выдохнул Драко. Он не преувеличивал. - Это уничтожит её карьеру! - горячо воскликнул Избранный. - Никакие звания и заслуги перед обществом не помогут, её имя смешают с грязью, от которой не отмыться! Бывший Пожиратель смерти изменяет жене с героиней войны! Гермиона Грейнджер разрушила очередную семью! Дальше можешь продолжать сам, уверен, у тебя получится. После этого она вылетит из Министерства, и ей не помогу ни я, ни Кингсли. У Бруствера просто не останется выбора. А работа – это её жизнь, Малфой, я не шучу. Больше у неё ничего нет, она живет только ею. - Я понял, Поттер, не драматизируй, - поднял руки в примирительном жесте Малфой. - Успокойся, никто не разводится. И никто не узнает об этом... инциденте. - Мы возвращаемся к началу, Малфой. Чтобы понять, кто и зачем это затеял, мне нужно разобраться в ситуации. Так что отвечай уже давай на вопросы! - На какие вопросы? Я уже сказал, что не изменял своей жене, и никакого развода не будет. - Почему Астория хочет с тобой развестись, если дело не в супружеской неверности? - упрямо повторил вопрос Гарри. - Зачем ей нужно провоцировать тебя на измену, чтобы вынудить дать согласие на развод? - Да я понятия не имею, Поттер! - взорвался блондин. - У нас все было нормально... ну, более-менее. А потом, когда в прессе поднялась волна из-за развода героев войны, ей как шлея под хвост попала. Сначала она пыталась намекать, вести деликатные беседы, потом перешла к просьбам, а потом... Наконец она поняла, что скандалами ничего не добьется, и какое-то время было тихо, но после вашего с Грейнджер визита в мэнор она как с цепи сорвалась. Ушла из мэнора и поклялась, что не вернется, пока я не дам согласие на развод. - Малфой, не делай из меня идиота, - поморщился Гарри. - По твоим словам, твоя жена ушла из дома после того, как мы с Гермионой нанесли визит - рабочий, прошу заметить, а через несколько месяцев тебе подсовывают именно Гермиону, чтобы спровоцировать на измену. Что твоя жена имеет против моей подруги? Они даже знакомы не были, насколько я знаю! - Поттер, поклянись, что этот разговор останется между нами, - помолчав, сказал Малфой. - Дай свое слово, что ни одна душа, включая твою дорогую жену и лохматую подружку, никогда не узнают о том, что я тебе скажу. И тогда я отвечу на твои вопросы. - Я даю тебе слово, что наш разговор сегодня останется только между нами, - серьезно проговорил Поттер и протянул руку Малфою. Тот помедлил всего секунду и пожал протянутую ладонь. - Я люблю другую женщину, - с вызовом произнес Малфой. - Давно, еще до помолвки с Тори. Астория была в меня влюблена еще в школе, и буквально бредила идеей выйти за меня, несмотря ни на что – ни на суды, ни на подпорченную репутацию. Она многим рисковала, соглашаясь на этот брак, и я хотел быть честным с ней. И все рассказал ей еще до заключения помолвки, чтобы она принимала решение с открытыми глазами. Она, видимо, подумала тогда, что у меня это временно и пройдет. - Но не прошло, - понимающе кивнул Гарри. - Не прошло. И в какой-то момент Астория возненавидела меня за все это. - За что конкретно? - вскинулся аврор внутри Поттера. - Я не знаю точно, - Драко беспомощно развел руками. - Может, за любовь к другой. Может, за честность. За то, что так и не разлюбил. Не влюбился в собственную жену. Даже спать с ней не смог. Тогда Тори вроде все приняла, и поддержала меня со всей этой свадьбой и вообще... Но потом она забеременела Скорпи, и, очевидно, пожалела об этом. Мы страшно ругались тогда, да и... до сих пор. Теперь она говорит, что лучше бы я соврал, потому что своей долбанной честностью сделал её жизнь невыносимой. - Малфой, а зачем ты тогда женился на Гринграсс, если любил другую?.. - тихо спросил Гарри. - Что за срочность была? Ты же мог... ну, подождать. Раз тебе до сих пор, ну, не все равно. - Потому что это никогда не было возможным, - ответил Малфой так, что внутри у Гарри что-то тоскливо заныло. - Ни тогда, ни сейчас. Ни когда-нибудь потом. А брак с Гринграсс позволил мне восстановить деловую репутацию и удержать семейный бизнес на плаву. Это была хорошая и своевременная сделка. От таких не отказываются без особых причин. У меня этих причин не было. - Ладно, я понял, - кивнул Гарри. - Астория тебя ненавидит и хочет развода. Тебе дорога семья и репутация, и ты категорически против. Тогда она подсылает к тебе девушку, которая должна соблазнить тебя, чтобы самой застукать вас и вынудить тебя подписать бумаги по-хорошему. В целом, все логично. Кроме одного. Почему эта девушка, кто бы она ни была, приняла облик Гермионы Грейнджер? Это было непросто: взломать защитные чары на её квартире, обыскать все и уйти до прибытия авроров. Почему использовали её, Малфой? - Потому что ни с кем другим это ни за что не сработало бы, - нервно рассмеялся блондин. - Астория точно знала, как обеспечить успех этой подставы, и, сука, подсунула мне единственную женщину, от которой я не смог бы отказаться. - Это она, да?.. Гермиона?.. - озвучил Гарри то, что и без того было очевидным. - Да, Поттер, я десять лет люблю, как полнейший кретин, твою лохматую подружку, - зло огрызнулся Малфой. - Ты это хотел услышать? Так слушай! У меня все мозги отключились, когда я увидел, что она пришла ко мне. Сама! Салазар, ты бы слышал, что она говорила... - он уронил голову на руки и зарылся длинными дрожащими пальцами в волосы. - Я блять обо всем забыл. О том, что Грейнджер никогда бы не заявилась в мэнор, не сидела бы так спокойно в той комнате, да вообще бы никогда не пришла, это же Грейнджер! Мерлин, какая сука... - Кто?.. - осторожно спросил Гарри, который боялся дышать, чтобы не спугнуть ненароком поток откровений бывшего врага. - Да жена моя! Она же все знала, все! Видела, как меня ломало после того, как вы заявились в мэнор, когда я увидел её после стольких лет! И похер на все, она просто растоптала меня ради того, чтобы добиться своего! Еще и растрепала кому-то в подробностях... Блядь!!! - Спокойно, Малфой, - Гарри осторожно коснулся его предплечья. - Ты сейчас должен думать не о том, кто оказался в курсе твоих эротических фантазий. - А о чем, блядь, я должен по-твоему, думать? - рявкнул блондин. - Например, о том, что для Астории ничего не изменилось, - размеренно проговорил Поттер. - Она все так же хочет с тобой развестись. А значит, скорее всего, тебе опять устроят встречу с Гермионой... - Только на этот раз она не будет договариваться, она захочет скандала... - осознал Малфой то, на что прозрачно намекал ему Поттер. - Я тоже так думаю, - согласился с ним Гарри. - Ну, об этом ты можешь не переживать, Поттер, - усмехнулся Малфой. - Теперь-то я точно никуда не пойду. - Еще как пойдешь, - ласково, почти нежно возразил Гарри. - Иначе мы не узнаем, кто еще в деле, и они придумают что-нибудь новенькое. Я все еще не исключаю, что дело вовсе не в тебе, развод с тобой - то, на чем подловили Асторию, а настоящая цель – скомпрометировать Гермиону. Сам понимаешь, желающие выбросить магглорожденную волшебницу из политики могут смело в очередь становиться. И я должен выяснить, кому это нужно, пока “Пророк” не разразился серией статей о том, как она... не знаю, грабит мелких лавочников, торгует темными артефактами или... - ... спит со всеми чистокровными волшебниками магической Британии, причем одновременно, - понятливо закончил за него Малфой. - Я вообще не это хотел сказать, но не исключен и такой вариант, - поморщился Гарри. - Так ты в деле? - Куда я денусь, - притворно вздохнул блондин. - Так какой план?       Бывшие враги проговорили еще больше часа, разрабатывая несколько вариантов возможных действий. В какой-то момент Гарри совершенно забыл о том, что работает не с одним из своих авроров, а с человеком, которого когда-то считал заносчивым слизняком и трусом, и который не упускал случая сделать им гадость на каждом шагу. Однако теперь все изменилось: то ли потому, что они выросли, то ли их настолько объединяла общая цель. Предложения слизеринца были тоньше и изящнее, чем его собственные, и в чем-то он неуловимо напоминал Гермиону – такой же расчетливый, привыкший все анализировать и строить планы на любой вариант развития событий, только куда менее решительный, зато более сомневающийся и осторожный. Истинный слизеринец, что с него взять.       Они уже прощались, когда Гарри наконец решился задать вопрос, который не давал ему покоя все это время. - Малфой... Ты правда десять лет, ну... ты понимаешь?.. - Сохну по твоей подружке? - усмехнулся блондин. - Знаешь, Поттер, с этим можно жить. Когда тебе пятнадцать, крышу, конечно, срывает от гормонов, но мне “повезло” – когда нам было по пятнадцать, появились другие проблемы, помимо вечного стояка в её присутствии и влажных фантазий, которые не дают спать по ночам. А потом я и вовсе не думал ни о чем, кроме как выжить в этой мясорубке. Когда вас притащили в мэнор, я решил, что сдохну, если её убьют. Когда вы сбежали, я понял, что счастлив уже тому, что она выжила. С тех пор так и живу. Правда, набить морду Уизелу очень хотелось, сдержаться было тяжело, это да. А в остальном... я привык. У меня есть Скорпи, я живу для него. - Почему же ты даже не попробовал?.. - А что, были шансы? - его сардоническая улыбка стала еще шире. - Она была с Уизли, народным героем, обласканным обществом, по которому сохла еще с шестого курса, если не раньше. А кто я?.. Пожиратель смерти, в чьем доме её пытали, чему я даже не попытался помешать, оправданный только благодаря её доброте и благородству? Не смеши меня, Поттер. Грейнджер никогда бы и не посмотрела на меня. - И тебе никто больше не нравился?.. Ни разу?.. - потрясенно спросил Гарри, молчанием признавая его правоту. - Есть одна девушка, - улыбнулся Малфой краешком губ. - Они чем-то похожи, знаешь. Но она не Грейнджер. А я все равно давно уже сделал свой выбор. Да и все это не имеет значения. Малфои не разводятся, Поттер. Ничего уже не изменить. - Тогда зачем ты искал Гермиону? - настырно продолжал допытываться брюнет. - Мне нужно было знать. Нужно, понимаешь? Впрочем, так или иначе, я все равно получил ответ, - Малфой тряхнул головой, рассыпая в беспорядке светлые волосы, словно хотел таким образом сбросить глупые мысли и несбывшиеся надежды. - И ты не собирался ничего делать? Даже если бы все это оказалось правдой? - нахмурился Гарри. - А что я могу, Поттер? Предложить ей стать моей любовницей? Гермионе Грейнджер, серьезно? Или развестись и устроить тот самый скандал, которого мы с тобой сейчас пытаемся избежать? Неужели ты правда думаешь, что она согласилась бы пожертвовать своей карьерой и будущим ради меня? - Ты решаешь за неё, - неодобрительно заметил Гарри. - Я никогда не поставлю её перед выбором, который так или иначе сделает её несчастной. Ты сам сказал, что она живет своей работой, и как никто другой достойна встретить нормального свободного мужчину, который не испортит ей жизнь. Выйти за него замуж, а не бегать на тайные встречи, отравленные стыдом и страхом разоблачения, растить собственных детей, а не чужого ребенка от другой женщины. Я не могу дать ей ничего хорошего, так зачем предлагать? На этом все, хватит лезть мне в душу, Поттер. Мы все еще не друзья. - Извини, - искренне произнес Гарри.       Больше они об этом не говорили.       После долгих споров они пришли к самому простому и самому элегантному решению: ничего не делать и ждать. Если они были правы в своих догадках, Астория все сделает сама, приведя их к своему сообщнику, а Поттер тем временем нажмет на все доступные ему рычаги, чтобы, вне зависимости от того, чем закончится их авантюра, ни буквы об этом не просочилось в прессу.       Когда за Малфоем закрылась дверь, Гарри в бессильной ярости сдернул с себя очки и зарылся обеими руками в волосы. Черт его дернул дать слово этому хорь... слизеринцу ничего не рассказывать Гермионе! Что теперь ей сказать?! Как объяснить, что Астория не лгала и не пыталась от неё избавиться, а значит, история с зоопарком, скорее всего, не имеет к ней никакого отношения, и они до сих пор ни на шаг не приблизились к разгадке того, кто угрожает младшему Малфою? Чертов блондин вывалил на его голову эту свою правду, совершенно не задумываясь о том, как теперь Гарри с ней жить, да вдобавок еще и лишил последней радости – возможности называть его хорьком! Теперь, когда он знал, что этот человек долгие годы горячо и преданно любил его подругу, несмотря на то, что любовь эта была безответна и безнадежна, у него язык не поворачивался произнести это унизительное прозвище даже мысленно.       Отчаянно хотелось верить в то, что умница-Гермиона, как всегда, обдумает и сопоставит факты, и сама догадается, что её облик был выбран не случайно. Вот только каково ей будет потом продолжать работать в Малфой-мэноре, встречаться с Драко каждый день и знать, что этот парень любит её на протяжении многих лет, еще со школьной скамьи... Гарри знал Гермиону очень хорошо, и отдавал себе отчет в том, что это заставит её посмотреть на него совсем другими глазами, и Мерлин знает, что она в таком случае разглядит...       Все это отчетливо пахло катастрофой, если не в самом ближайшем будущем, то в перспективе – уж точно. По идее, надо срочно забирать Гермиону из мэнора, и забыть всю эту историю, как страшный сон, но... Сон. Её сон. Кто знает, что будет, если он вернется. И он хотел никогда не узнать, что станет с Гермионой, если он сбудется. Нет, такую ответственность он на себя не возьмет.       Оставалось... что?       Поступить, как сказал Малфой – ничего не делать и ждать развития событий? Это было совсем не в его духе, никогда с одиннадцати лет он не поступал так. Все его существо жаждало действия, вот только что делать на этот раз – Гарри не знал. Не было рядом верных друзей, точнее, они были, но... это не то, о чем он мог бы посоветоваться с Гермионой, а с Роном они практически перестали общаться после их развода, лишь обмениваясь холодными кивками на семейных встречах Уизли. Гарри не простил ему Гермиону, а Рон не смог смириться с тем, что в очередной раз Золотой мальчик выбрал не его. И даже Джинни, милая Джинни, едва ли может чем-то помочь.       Никогда раньше Гарри Поттер не чувствовал себя настолько растерянным и одиноким.       Долго ждать двум заговорщикам не пришлось – ничем не примечательная почтовая сова прилетела в Малфой-мэнор уже через два дня, принеся с собой письмо, написанное ровным, убористым, совершенно не гермиониным почерком. Кем бы ни был его отправитель, очевидно, доступа к образцам почерка Грейнджер, будь то школьные пергаменты или рабочие документы, у него не было.       Если бы даже Драко не пошел к Поттеру, в этот момент он мог бы догадаться об обмане сам – уж он-то почерк гриффиндорской заучки знал прекрасно. Но теперь это стало лишь еще одним доказательством, и Малфой без тени сомнения переслал записку своему новообретенному союзнику.       Как они и ожидали, на этот раз никто не собирался соблазнять Малфоя за толстыми стенами мэнора. Его приглашали в закрытый, дорогой волшебный ресторан “Белая роза”, но один раз подосланному Асторией фотографу удалось пробраться в заведение подобного класса, так что наверняка удастся это сделать и во второй. Вот только на этот раз в зале его будут ждать авроры, которые, стоит ему только потянуться за колдокамерой, тут же проводят его в аврорат на допрос под белы рученьки. У самого же Малфоя в кармане лежали два маленьких пузырька: с Веритасерумом и Гибелью воров. Конечно, сам слизеринец предпочел бы первое, а затем проследить, к кому побежит неудачливая соблазнительница, но в крайнем случае, если незаметно подлить сыворотку не удастся, можно было просто плеснуть в мерзавку Гибелью воров и уповать на то, что Гарри Поттер не зря таскает свою пафосную аврорскую мантию.       И все же, когда он собирался на назначенную встречу, его пальцы дрожали так сильно, что он не смог завязать галстук даже с пятой попытки, хоть это и было навыком, отточенным с детства. Плюнув на формальности, он отшвырнул узкую полоску серебристо-стального цвета в сторону – в конце концов, это не свидание. Его будет ждать не настоящая Грейнджер. Настоящей Грейнджер он все так же не нужен и не интересен, едва ли она вообще вспоминает о его существовании за пределами своего рабочего кабинета, когда не занята изучением финансовой отчетности его компании. Иронично – сейчас он делает все, чтобы оградить её от скандала, который может помешать её назначению на новую должность, отрезая своими руками последнюю ниточку, которая пусть иллюзорно, но как-то связывала их до сих пор. Едва ли зам. главы отдела магического правопорядка будет лично разбираться с такими пустяками, а значит, совсем скоро имя Малфоя окончательно сотрется из её памяти.       И это, наверное, даже к лучшему. Ему до сих пор не по себе было от того, что рассказал ему Поттер. Конечно, он видел реакцию Грейнджер тогда в мэноре – слепой бы увидел, и он точно знал, несмотря на ядовитые уколы Астории, что бежала она вовсе не от него. Но прошло уже столько лет, даже его собственные воспоминания о той мрачной главе их истории постепенно тускнели, утрачивая краски, хотя кошмары все еще приходили время от времени. Но они давно стали чем-то привычным, обыденным, и не нарушали рутинного течения жизни. А она боялась уснуть... Если бы существовало заклинание, способное без вреда стереть из её памяти все, что связано с Малфоями, он воспользовался им без раздумий. Лучше бы она вовсе не помнила о нем, чем помнила это. То, как он стоял и смотрел на то, как её пытают, как Белла вырезает буквы на молочной коже её предплечья. И ничего не сделал. Не помог. Не спас. Не защитил.       Тот эпизод определил для него все. Со временем он смирился и смог простить себе все – и проклятие Кэти Белл, и Пожирателей смерти в Хогвартсе, и запертую в подземельях его дома Лавгуд. В конце концов, он никогда не был героем. Но Гермиону он себе простить не мог. Ни её криков, ни слез, ни алой крови, растекавшейся по полу. Это была не первая кровь на этом мраморе, но первая – такая яркая и такая драгоценная. Он не имел права любить её, никогда. И Мерлин знает, как только он ни пытался её забыть – с того самого Святочного бала, когда его словно обухом по голове ударило осознание, что он постоянно цепляется к гриффиндорской заучке не из ненависти, а совсем даже наоборот. Он боролся с собой, как только мог, но все было бесполезно, бессмысленно – где бы и с кем бы он ни был, перед глазами стояла только она.       Малфой нравился многим ведьмам – кого-то привлекала его внешность, кого-то – счет в Гринготтсе, но он не отказывался ни от кого, надеясь, что в конце концов найдется та, в чьих объятиях его помешательство наконец развеется. Но становилось только хуже: чужие поцелуи казались мокрыми и противными, руки обнимали не так, а секс оставлял горькое послевкусие и ощущение, как будто он с головы до ног искупался в грязи. И постепенно его случайные и не очень связи сошли на нет. Он смирился, принял это проклятое чувство, не оставляя в глубине надежды на то, что когда дым этой войны рассеется, он мог бы попробовать. Хотя бы попытаться.       Но тот день в мэноре перевернул все. Любую надежду на счастливый конец смыла её кровь, страшной лужей разливавшейся по плитам, по которым он ступал каждый день. Он и до этого не имел права её любить, никогда. Но теперь он лишил себя этого права сам, понимая, что она не простит ему. Он и сам себе не простил.       И теперь, собираясь на свидание с фальшивой Гермионой, ему отчаянно хотелось хотя бы на мгновение поддаться этой сладкой иллюзии, обмануть самого себя, отмахнуться от всех аргументов и просто поверить, хотя бы на один вечер, что и в самом деле она ждет его. Хочет его увидеть. И целый вечер он мог сидеть напротив неё, о чем-то разговаривать, может быть, даже касаться её руки... Как будто это было возможно. Как будто где-то в этой проклятой Вселенной или какой-нибудь другой это было возможно – возможны “они”.       О хорошенькой гувернантке он и думать забыл. Её огромные глаза, потрясенное лицо, словно она увидела перед собой возродившегося Волдеморта, время от времени всплывало перед его глазами, но он без труда отмахивался от этих воспоминаний. В конце концов, этой девчонке он ничего не обещал, как раз наоборот. Ей не в чем его винить, ну а то, что он разрушил свой светлый образ в её глазах – что ж, это и к лучшему. Несмотря на смущение и стыд, которые волной поднимались в его душе каждый раз, когда он видел Мию или о ней заходил разговор, и желание все-таки поговорить с ней и объясниться, он отдавал себе отчет, что для всех будет лучше оставить все, как есть – девушке будет гораздо проще справиться со своей симпатией к нему, если она будет считать Малфоя обманщиком и мерзавцем. А он переживет нелестное мнение о себе еще одного человека. Ему не впервой.       Смирившись наконец с отсутствием галстука, Драко расстегнул пару верхних пуговиц, сразу чувствуя, как стало легче дышать, и еще раз проверив пузырьки с зельями и наличие волшебной палочки в карманах, направился к камину.       Через пятнадцать минут его будут ждать в “Белой розе”.