Сны

      Он пришел первым.       Зал ресторана был почти пуст, заняты всего несколько столиков – и он выбрал тот, что находился в самом дальнем углу, надеясь на то, что так у авроров Поттера будет чуть больше времени, чтобы задержать лже-Грейнджер, если она почувствует неладное и вздумает сбежать.       Самого героя, равно как его подчиненных, Малфой в зале не заметил. Впрочем, лицо темнокожего парня за одним из столиков показалось ему смутно знакомым, но он сидел с девушкой, а значит, это все же было свидание, а не работа.       Не то что у него.       Время шло, новых посетителей не появлялось. Малфой заказал себе кофе, чтобы скоротать ожидание, совершенно не задумавшись над выбором напитка – обычно он предпочитал чай, но сейчас терпкий кофейный аромат его почему-то успокаивал получше Умиротворяющего бальзама.       Наконец он услышал стук каблуков по роскошному паркету, и вскинул голову, впиваясь взглядом в тонкую женскую фигурку, приближавшуюся к его столику. Сейчас иллюзия больше не туманила разум, и он с неудовольствием отмечал детали, никак не вписывающиеся в обычный образ Грейнджер: туфли на умопомрачительной, слишком высокой шпильке, платье, чересчур обтягивающее её бедра с вызывающим декольте, а главное – яркая вишневая помада и тяжелые, прогибавшиеся под весом нанесенной на них туши, ресницы. Её глаза в обрамлении этих утрированных ресниц всколыхнули в памяти что-то смутно знакомое, но он отмахнулся от этого зудящего, словно муха, чувства. Это была не Грейнджер, не его Грейнджер, и теперь в этом не было больше никаких сомнений. Она никогда бы не оделась и не выглядела так. - Привет, - почти прошептала она, и Малфой хмыкнул про себя, понимая, что в дело сходу пойдет тяжелая артиллерия. - Привет, Грейнджер, - с привычной усмешкой бросил он в ответ. - Я рад, что ты написала мне. В прошлый раз ты как-то уж очень быстро сбежала... - Ну, знаешь, - она кокетливо взмахнула ресницами, и его передернуло. - Мне не очень хотелось попасть под горячую руку твоей разъяренной жене. - Героиня войны чего-то боится? - Малфой насмешливо изогнул бровь. Ей он никогда бы не посмел напомнить о войне, но этой... этой можно. И, как ожидалось, она не заметила подвоха. - Драко, если у меня хватило смелости признаться самой себе в том, что я к тебе неравнодушна, это не значит, что я готова к скандалам и разборкам, - вздохнула она. - А ты, значит, все-таки неравнодушна? - усмехнулся Малфой. - Мне показалось, наша прошлая встреча не должна была оставить у тебя сомнений в этом, - обронила лже-Гермиона, и обернулась к официанту, который замер у их столика, чтобы принять заказ. Белое вино и сыры – она явно не планировала задерживаться, и слизеринца это более чем устраивало. - Чего ты хочешь, Грейнджер? - нарушил Малфой воцарившееся после ухода официанта молчание. - Разве я недостаточно ясно выразилась? - она подняла брови в притворном удивлении. - Смею напомнить тебе, что я женат. Или ты готова снизить планку и довольствоваться статусом моей любовницы? - это было грубо, но тратить время попусту он не мог. - В этом мире существуют разводы, я проверяла, - она пригубила вино и ободряюще улыбнулась. - То, что ты нравилась мне в школе, и я был не против тебя трахнуть, еще не значит, что я готов ради твоих прекрасных глаз разрушить свою репутацию разводом с идеальной чистокровной женой и браком с тобой, моя дорогая маленькая грязнокровка, - насмешливо пропел он, искоса следя за тем, как шокированно распахиваются её глаза. Салазар, Поттер, только бы ты был прав, ведь если это настоящая Грейнджер, то после этих слов ему останется только наложить на себя руки. - Я думала, с твоей стороны все гораздо серьезнее, - растерянно проговорила девушка, отводя абсолютно сухие глаза в притворной попытке скрыть слезы. - Я не давал тебе ни единого повода так думать, - холодно отрезал Малфой. - Это ты пришла ко мне, а не наоборот. - Но, Драко, - она растерялась и нервно облизала губы, и этот жест показался ему смутно знакомым. - Ты же не можешь вот так просто отказаться от этого. От нас, - с этими словами она наклонилась вперед, демонстрируя декольте на грани приличия, и накрыла его руку своей. Непрошенное воспоминание о том, как похоже это сделала Миа когда-то в зоопарке, неприятно кольнуло его, и он быстро высвободил руку. - Ты ошибаешься, - равнодушно ответил Малфой. - Могу. Я взрослый мальчик, Грейнджер, и давно смирился с тем, что не могу получить абсолютно все игрушки, которые хочу. - Тогда докажи! - воскликнула она, и глаза её сверкнули, в этот момент как никогда раньше напоминая ему Гермиону, настоящую Гермиону. - Поцелуй меня, и потом я уйду и никогда больше не появлюсь в твоей жизни. - Как скажешь, дорогая, - он издевательски хмыкнул, нащупывая в кармане брюк пузырек с Гибелью воров.       Малфой встал со своего места и, в один шаг обогнув столик, подошел к ней и протянул руку в приглашающем жесте. Пусть это была не Грейнджер, но это было её тело, её волосы, её губы, и он не смог отказать себе в этом последнем удовольствии.       Миниатюрная женская ладонь легла в его протянутую руку, и он обхватил её длинными пальцами, сильно и крепко – в его прикосновениях больше не осталось ничего джентльменского. Одним движением он потянул её на себя, заставляя подняться на ноги, и впился в губы. Его поцелуй был агрессивным, жадным, отчаянным, одна рука зарывалась в густые кудри, стараясь запомнить их холодящую кожу тяжесть навечно, а второй обвил тонкую талию, прижимая к себе так, как едва ли было допустимо приличиями в общественном месте. И она отвечала ему, подстраиваясь под него изо всех сил – но все же не совсем попадала в такт, словно неопытный музыкант, впервые исполнявший свою партию в сыгранном оркестре. Мерлин, если в этом зале был колдограф, и парни Поттера его упустят, этот момент станет феерического размера гвоздем, забитым в крышку гроба репутации Малфоев!       Девушка в его руках была так увлечена происходящим, что не заметила, что в какой-то момент мужская рука исчезла с её талии, и в следующую секунду он отпрянул и плеснул ей в лицо какой-то жидкостью.       Малфой смотрел и не верил своим глазам. Облик Гермионы смывало, словно акварель под струями дождя. Девушка перед ним стала чуть выше, и моментально налившиеся грудь и бедра едва не разорвали узкое платье. Волосы ожили, на глазах съеживаясь, укорачиваясь, уменьшаясь в размерах, и стремительно легли в черное, гладкое каре.       Перед ним стояла Пэнси Паркинсон, и, все еще не осознавая случившегося, смотрела на него во все глаза. - Пэнси, - ухмыльнулся он губами, ощутимо припухшими после их поцелуя. - Какая встреча!       Она поняла. Осознание пронзило ее молнией, и рука, резко дернувшаяся к волосам, немедленно подтвердила догадку. В следующий миг губы её скривились в презрительной усмешке, а глаза полыхнули такой ненавистью, что парень невольно отшатнулся. - Умно, Малфой, поздравляю, - процедила Паркинсон. - Ты все-таки не полный кретин. Но тебе это не поможет – уже завтра утром твои обжимания с драгоценной грязнокровкой будут во всех газетах, не сомневайся! Вот только она возненавидит тебя за это еще больше, и ты останешься ни с чем, - с нескрываемым торжеством закончила она. - За что, Пэнс?.. - только и смог проговорить он. - За что ты так со мной? - За все, - яростно выплюнула она. - За все те разы, что ты трахал меня, закрыв глаза, чтобы представлять её. За то, как стонал её имя, кончая в мой рот. За то, что называл грязью её, а обращался так – со мной. - Пэнс, я... - Малфой опустил голову, не находя нужных слов, и все же ощущая мучительную потребность извиниться, вымолить прощение еще одной женщины, несправедливо обиженной им.       Однако ему не дали такой возможности. Тот самый темнокожий парень, на которого он обратил внимание в самом начале, подошел к ней и крепко ухватил за локоть, а с другой стороны откуда ни возьмись нарисовался Поттер. - Мисс Паркинсон, вы обвиняетесь во взломе квартиры Гермионы Грейнджер, краже чужой личности и мошенничестве. Прошу вас пройти с нами в аврорат для дачи показаний, - бесстрастно объявил он. - Что?! Я ничего не взламывала! - возмущенно взвыла Пэнси, и попыталась вырваться из хватки аврора. - Это какой-то бред, я ни в чем не виновата! - Вот об этом мы с вами и поговорим, - миролюбиво согласился Поттер, а потом жестко бросил своим людям: - Фотографа в камеру, её в допросную. Я буду через пять минут.       Только сейчас Малфой заметил неприметную девушку, которая, понурив голову, стояла неподалеку в компании спутницы того темнокожего аврора – видимо, тоже из команды Поттера.       Их четверка скрылась за дверью, ведущей к каминам, оставив их с Поттером наедине. Только тогда Малфой позволил себе опуститься на стул и перевести дыхание. - Я смотрю, у тебя прямо талант пробуждать в девушках сильные чувства, - осторожно заметил Гарри.       Все это время он стоял вплотную к их столику, завернувшись в мантию-невидимку, и потому не пропустил мимо ушей ни единого слова. - Я надеюсь, ты отдаешь себе отчет, что в том, что я нес, не было ни слова правды, Поттер, - измученно проговорил Драко. - Зато в её претензиях она, очевидно, была, - парировал Поттер, и Малфой промолчал, оставив эту ремарку без обычного язвительного ответа. - Если бы у меня были сомнения на твой счет, ты бы уже догадался по своему сломанному носу, - будничным тоном, как ни в чем не бывало, сообщил Гарри. - Или челюсти. У меня пока не было причин всерьез об этом задуматься. - Ну спасибо, - усмехнулся Малфой. - Что теперь? - Ты вернешься в свой склеп, я – в аврорат, допрошу Паркинсон, - пожал плечами Поттер. - Дальше будет видно. - А фотограф?.. - напомнил Малфой. - Посидит в камере несколько часов, поразмышляет о разборчивости в заказчиках, - небрежно пожал плечами брюнет. - Потом сдаст своего нанимателя, получит внушение и пойдет на все четыре стороны. Колдоаппарат у неё уже изъяли. Прислать тебе карточки? - Спасибо, обойдусь, - поежился слизеринец. Нет, смотреть на колдо, где он бесконечно целуется с Грейнджер – определенно выше его сил. А впрочем... - Хотя нет, я передумал. Пришли. - Да вот еще. Чтобы ты Мерлин знает чем занимался, глядя на них? - фыркнул Поттер и поморщился, не желая даже думать об этом, не то что представлять. - На память, Поттер, на память, - издевательски протянул блондин. - Чтобы заниматься мастурбацией, мне не нужны её колдо. Как-то сам справлялся все эти годы. - Ага, я слышал, как именно ты справлялся, - выпалил Гарри, стараясь не покраснеть до кончиков ушей от содержания их светской беседы. - До сих пор аукается.       К его изумлению, обычно непрошибаемый слизеринец порозовел до кончиков ушей и опустил голову. - Мне было пятнадцать, Поттер. Ну, или шестнадцать, - понуро сказал он. - Тогда мне и в голову не приходило, что я настолько очевиден. - Ну да, конечно, называть женщину в постели именем другой – это ж верх конспирации, Малфой! - Гарри понимал, что ему давно пора заткнуться, а не отчитывать Малфоя за его сексуальную жизнь, словно провинившегося мальчишку, но возмущение от того, что творилось за спиной у его чистой, наивной, невинной Гермионы в то время, когда она не имела понятия ни о чем таком, разливалось по его венам бессильной яростью и гневом, и он просто не мог остановиться. - Поттер, ты что, девственник? - издевательски выгнул бровь блондин. - Откуда ты детей-то раздобыл, с таким-то уровнем сексуального опыта? - Я не буду рассказывать тебе, откуда берутся дети, Малфой. Ты вроде как и сам уже разобрался, - огрызнулся Гарри, все-таки заливаясь краской. - Ага, тогда заодно еще избавь меня от остальных твоих лекций, - поддакнул Малфой, с удовлетворением наблюдая смущение гриффиндорца. В конце концов, не ему одному же тут краснеть! - Я, блять, не специально. В некоторые моменты себя невозможно контролировать. Уж ты-то, как мужчина, должен это понимать. - Я не понимаю только одного, на самом деле, - вздохнул Поттер. - Как тебя вообще угораздило?! Почему именно Гермиона?.. Ты же ненавидел её! - Я не знаю, Поттер, - устало сказал блондин. - Если ты думаешь, что я этого желал, и пребываю в бешеном восторге, то, поверь, ты ошибаешься. Меня удивляет другое – почему этого не произошло с тобой? Ты, конечно, очкарик, но не слепой же! Как ты не разглядел у себя под носом самую умную, красивую, отважную ведьму, которая всегда была рядом с тобой, вытаскивая твою героическую задницу из всех передряг, в которые ты её втягивал? - Кто бы говорил о слепоте, - ухмыльнулся Гарри, подумав о том, что Малфой и понятия не имеет, что его драгоценная Гермиона все это время была у него прямо под носом. - Она мне как сестра, идиот. Ближе неё у меня нет вообще никого, не считая детей. - Допустим, я поверил, Поттер, - не удержался от шпильки слизеринец. - На допрос к Пэнси ты меня, конечно, не возьмешь? - Конечно, не возьму, - кивнул Гарри. - Вряд ли ты обрадуешься, если поползут слухи о том, что тебя видели в допросных аврората. - Тогда сообщи мне, как что-то узнаешь, - бросил Малфой и, засунув руки в карманы, направился в сторону каминов. - И колдо не забудь приложить! - Обойдешься, извращенец, - буркнул Гарри себе под нос и трансгрессировал.       Допрос Паркинсон не принес никаких неожиданностей - и результатов.       Сначала она отпиралась, рассказывая о том, что не искала никакой выгоды, а всего лишь хотела переспать с бывшим парнем – это же не запрещено? Мало ли у кого какие сексуальные фантазии! Но под давлением точных вопросов Поттера, хоть неохотно, но признала, что пила Оборотное зелье дважды по просьбе Астории. Подруга страдала в неудачном браке, а упрямый Малфой и слышать не хотел о разводе, вот она и решила помочь, по-дружески. Разве в законах что-то говорится о взаимовыручке?.. Нет, она понятия не имела, где Астория взяла Оборотное зелье. Нет, она не интересовалась, откуда взялись волосы. Нет, она и понятия не имела, что примет облик Гермионы Грейнджер - а когда увидела себя в зеркало, было уже поздно.       Гарри про себя пыхтел и скрипел зубами, но отдавал себе отчет в том, что, если не удастся связать Паркинсон со взломом квартиры Гермионы, то предъявить ему и в самом деле нечего: запрещенное зелье она не варила, только пила, да и Малфой заявления о попытке изнасилования его слизеринского высочества не подавал. Однако никаких следов взломщик в квартире не оставил, по сути, это мог быть любой жадный до денег умелец из Лютного, которого с тем же успехом могла нанять и Гринграсс, так что, потратив пять часов на бесплодные попытки заговорить, запугать или подловить на чем-то Паркинсон, зам. главы аврората был вынужден в конце концов её отпустить. Что, впрочем, не помешало Гарри остановить её у выхода и тоном, не позволяющим усомниться в его намерениях, предупредить о том, что в следующий раз он не моргнув глазом повесит на Паркинсон все висяки аврората, стоит ей хотя бы подышать в сторону Гермионы. Слизеринка дурой не была, и все поняла правильно. Гори Адским пламенем Малфой со своей запутанной личной жизнью, больше она в это ни за какие коврижки не полезет. А для её жажды мести достаточно и того, что Поттер наверняка расскажет Грейнджер о позорной слабости Малфоя, и после этого ему придется как-то смотреть ей в глаза при встрече. Это, конечно, меньше, чем то, на что она рассчитывала, но послужит неплохим утешением, учитывая, что план с треском провалился.