girl in red — i wanna be your girlfriend
С Мишей Бестужевым-Рюминым, который был старше на два года, Поля быстро подружился. Он был тем ещё дурилкой, экстравертом и легко шёл на контакт, из-за чего был знаком с доброй половиной школы. Миша любил донельзя сладкий чай, котиков и Полиного старшего брата, Серёжу, чего последний в упор не замечал. Френдзона, как она есть. Поля Мише сочувствовал: средний Муравьёв-Апостол отказывался понимать намёки и искренне считал Мишу своим лучшим другом. Даже Паша Пестель, который годами убивался по своему Романову и, к счастью, добился своего, называл Мишину ситуацию уж слишком запущенной. С этим надо было что-то делать. Организованный ими союз свах под кодовым названием «мирёжи» был создан втайне от обоих и включал в себя Полю, Пашу, вызвавшегося руководить процессом, Стаса Кузьмина и Петю Каховского, который с Мишей дружил и вроде неплохо общался. Паша ещё пытался затащить туда своего Нику, но тот наотрез отказался, сославшись на другие дела. — Надо что-то делать, — важно проговорил Пестель на самом первом собрании их своеобразного тайного общества. — Надо выпить, — закончил за него Стас, в своё время пересмотревший советских фильмов. Паша взглядом попросил его промолчать, Поля не удержался и прыснул в кулачок, а флегматичный Петя с интересом наблюдал за этой картиной. — Серьёзнее, Анастасий Дмитриевич, серьёзнее, — Поля, до этого не слышавший полное имя Стаса, удивлённо смотрел на обоих. Стас только махнул рукой, обещая рассказать об этом позже. — Мы тут не шутки шутить собрались, а Мишу из френдзоны вытаскивать. Кому ли, как не вам, знать, каково это, а? Стас нахмурился. Кажется, Паша задел его за живое, напомнил о каком-то неприятном случае. Поля взял себе на заметку попробовать поговорить с ним, как-то утешить, если получится, поддержать. Всё же он относился к Поле тепло, пусть иногда заметно стушёвывался под странным взглядом Серёжи. — Как скажете, господин Пестель, — Кузьмин скрестил руки на груди. — И в чём же заключается ваш, несомненно, гениальный план? — Надо заставить их поговорить. Причём желательно как можно скорее, иначе Миша так и будет ходить с хмурым видом, уткнувшись в своё чарзеркало. Поль, постарайся выцепить где-нибудь Серёжу, чисто по-братски, хорошо? — Серёжа сейчас днями и ночами на арене пропадает у них там матч скоро, тренируется и тренируется, — Стас, как сосед Серёжи по комнате, подтвердил. — Да и не любит он, когда его что-то от игры отвлекает, даже на тренировку заглянуть не получится, — он развёл руками. Паша задумался.***
Миша Бестужев-Рюмин невезучим себя не считал: маг, не то чтобы сильный, но и не слабый, учится неплохо, у него прекрасная мама и хорошие друзья. Друзья, да. Эти пресловутые друзья — а точнее, один конкретный друг — были причиной его последней ссоры с родителями. Последней, потому что отец ушёл, хлопнув дверью, и заявил, что подаст на развод. Ему такой сын не нужен. На зимние каникулы Миша вернулся домой взволнованным и воодушевлённым: он, наконец, решился раскрыть семье свою ориентацию. Включить Валентина Стрыкало, к сожалению, было недостаточно, юноша долго репетировал, и когда повторил почти наизусть всю заготовленную речь, поднялся из-за стола вечером на ужине и, выдохнув, сказал: — Мам, пап, мне надо кое в чём вам признаться. Скандал в тот вечер был громкий. Павел Николаевич орал, брызжал слюной, перевернул тарелку с салатом и уверял единственного и любимого сына в том, что он сдохнет от спида где-нибудь в подворотне, заразившись от кого-нибудь из своих любовничков. Тогда он и ушёл от них, напоследок бросив «Собаке — собачья смерть.» Мама плакала. Миша терпеть не мог, когда она плакала, это приводило его в какое-то странное чувство того, что всё окончательно пошло наперекосяк, и он всегда старался её утешить. Екатерина Васильевна сына очень любила, всегда желала ему только хорошего и поступком мужа была недовольна. Она поддержала Мишу тогда, и он рассказал всё. Рассказал про Серёжу Муравьёва-Апостола, своего друга, про то, как одним прекрасным днём засмотрелся на него на квиддичном матче и уже не мог отвести взгляд. Рассказал о том, что в их общей компании наверняка все уже давным-давно догадались, даже Серёжин младший брат, а Серёжа ничего не замечал. Рассказал, глотая слёзы, и о том, что это наверняка невзаимно и такому, как Серёжа он не нужен. Остаток каникул Миша провёл со своими старыми простецовыми друзьями, заразился от них любовью к некоторым группам и даже почти чувствовал себя счастливым. Даже Серёжа Муравьёв-Апостол не напоминал о себе особо, ограничиваясь парой сообщений в личке. «Я не хочу быть твоим другом, я хочу целовать тебя, целовать, пока не закончится дыхание»* — процитировал Миша в твите одну из песен, которую слушал тогда, с друзьями. Всё-таки она невероятно точно описывала все его эмоции при виде Серёжи.сергей муравьёв-опóздал нравится ваш твит
Миша опешил. Серёжа… Увидел. Увидел и наверняка задаст вопросы, кто же такой тот неизвестный, с которым Мише хочется целоваться до потери дыхания. И Миша был совершенно не готов к этому разговору.сергей муравьёв-опóздал
Миш, что с тобой? Тебе нужно помочь?
Миша подрагивающей рукой набрал ответ. Он решил, что чем быстрее они поговорят, тем лучше будет для обоих. Договорившись встретиться после Серёжиной тренировки неподалёку от извечного дажбожьего общежития, Миша завалился спать. Серёжа порадовал его своей пунктуальностью: ровно в назначенное место он был на месте, в отличие от всё того же Миши, собиравшегося с полчаса. Растрёпанный и всё ещё в куртке после тренировки, он выглядел всё равно потрясающе. Хотя Миша в этом был необъективен. — Do you listen girl in red? — неожиданно спросил Серёжа. Он улыбался, увидев недоумение на Мишином лице. А потом до Миши дошло. — Не нервничай, всё хорошо, Миш. Я всё прекрасно понимаю, принимаю и более того, могу сказать, что ты мне тоже нравишься. Только больше не переживай, ладно? Я с тобой, и мы обязательно со всем справимся. Вместе. Миша всё-таки не выдержал и расплакался прямо там. Серёжа обнял его, прижав к себе, нежно погладил по волосам и поцеловал в макушку.***
На ближайшем квиддичном матче Серёжа, пролетев традиционный круг над стадионом в знак приветствия, послал воздушный поцелуй в сторону трибуны дажбожьих. Девочки с удивлением переглянулись, а сидевший рядом Миша улыбался. Он всё-таки был счастлив. — Стас, — ткнул друга в бок Паша Пестель, — Стас, глянь на Мишу. Чего он такой счастливый? — Тебе какое дело, а? — огрызнулся Кузьмин. — Счастливый человек и всё, ничего такого. Поля на ряду ниже хмыкнул. Уж он-то точно знал в чём дело, и раскрывать секрет не собирался.