нити можно порвать

холодный воздух проникает в легкие, начинает распространяться по всему телу, медленно всасываясь в каждую клеточку — поглощая. ветер становится все сильнее, постепенно начиная сбивать с ног и так еле идущую девушку. жгучие чувство ломит где-то в груди, неприятно отдаваясь в мозг, заставляет чувствовать себя так отвратительно, как никогда прежде. это продолжается уже сутки. сутки без еды, с терзающими сердце мыслями. с тошнотворным чувством вины за столь неправильный поступок. ноги постепенно перестают слушаться. сердце стучит в безбашенном ритме. темнота. люмин уже столько раз думала вернуться, не убегать, но тут же понимала, что смотреть кому-либо в глаза не сможет, а итэру тем более. чувство вины и стыда, за свою детскую вспышку эмоциий, что привела к таким последствиям, это заставляет чувствовать еще больший холод. замерзшая туша лежит в бессознании посреди снежой тропы. а стоило ли? уже не важно. осталось только ждать смерти. холодной и неминуемой. — тевкр, ты уверен что оставил его здесь? голос прозвучал немного грубо, не каждому ведь понравится тащиться с младшим братом на улицу в разгар вьюги, только из за оставленной там игрушки. — да-да! взволнованный детский голос был достаточно громким. мальчик смотрел на копающегося в снеге брата с ожиданием какое-то время. наконец, старший нащупывает что-то в снегу, он оборачивается и с облегчением смотрит на братишку. — вот и твой одноглазик, пошл... — братик, там человек. сквозь бесчисленное количество снега, мешающего увидеть что-либо, приглядевшись, действительно можно разглядеть человеческую фигуру. мальчик даже подпрыгнул на месте, после подбежал ближе к незнакомцу. — быстрей! быстрей! нужно помочь ему! тарталья заикнулся чем-то вроде «постой», но в итоге решил помочь незнакомцу. «девушка?» тепло внезапно поступило к телу, сохраняясь во всех его участках, приливая силы, закоченевшему от холода, мозгу. что-то очень мягкое накрывало девушку, заставляя чувствовать себя в безопасности, будто ограждая от всех бед в этом жестоком мире. «пить» перед только что открытыми глазами показывается низкий столик, примерно на той же высоте, что и возвышенность на которой она лежит, чуть дальше столика красный, слегка стертый по бокам, диванчик, на столе лежит заварница, рядом с ней тарелка со сладостями и две кружки. — она проснулась? проснулась? рыжий мальчишка в припрыжку подбежал к девушке и начал маячить перед глазами еле оклемавшейся юной особы. — дай поспать бедному человеку. чайльд поставил поднос с каким-то супом на стол и осторожно сел на небольшой табурет у дивана, на котором была незнакомка, последняя неспешно приняла сидячее положение. — где я? — а, ну, ты лежала без сознания в снегу ну и мы с братишкой подобрали тебя. почесывая затылок говорил парень с ярко рыжими волосами. — спасибо. тишина и неловкость заполнили комнату. кажется, было слышно даже биение собственного сердца. первым тишину нарушил малец, уж надоело ему в неловкости сидеть, ну и решил в комноту убежать малый, нечего тут подслушивать за взрослыми. — братец, я в комнату пойду! не дожидаясь ответа старшего, тевкр ускокал наверх по лестнице. в комнате снова тишина повисла, ну не по себе девушке, будто ворвалась в дом чужой. да и чайльд тоже хорош, пусть братишка его надоумил ее подобрать, парень точно знал что мимо не пройдет, так еще и домой принес, хотя куда еще? только чаю предожить осталось и на ночлег остаться. — чаю? сам не заметил как выдал из себя слова. — с чем? поинтересовалась девушка, параллельно откинувшись на спинку дивана, устовившись в белый потолок и вглядываться начала в него, а что нще делать: вместо люстры торчали черные провода с лампочкой, на самой поверхности были пару, непоянтно откуда взявшихся, красных пятен, да дети скорее всего играли с чем-то и оставили, как не посмотри много их, а с люстрой непонятно что, может денег не хватило или рук рабочих, кто его знает, не ее дело. — обычный, черный. — черный не пью. никогда люмин не любила черный чай: если долго заварку держать — горький, если мало — безвкусный, средне — тоже горький. варенье или сахар никак не спасают ситуацию, даже хуже делают приторно и терпко, мерзость. — зеленый? — зеленый тоже. больше черного люмин не любила только зеленый, если говорить прямо — лю чай в общем то не любит и старается не пить. разве что, как-то сестрица-розария дала ей с братом пару чайных пакетиков, сказала мол: «хрень дорогая, но вкусная, может понравится.» больше обращаясь к златовласой, итэр то пьет гадость эту. на удивление этот чай ей понравился, но не находила люмин повода попросить еще или спросить: где купили его — и без чая живется отлично. рыжий сложил руки на груди, задумавшись на пару секунд. — сок? все же выдал из себя незнакомец после недолгих дум. — воды. совсем не задумываясь. сейчас совсем не хочется никаких соков. — хорошо. парень поднялся с табурета и направился к гарнитуру, на тумбах лежал кувшин с водой, чайльд достал с верхних шкавчиков стаканчик и аккуратно, стараясь не пролить, налил в него воды. бесцветная жидкость упала в емкость. — тебя как звать хоть? мысли были перемешанны. девушка какое-то время смотрела в никуда, позабыв о реальности. — люмин. хоть с задержкой, но все же ответила она. — меня аякс, можно просто чайльд. парень дружелюбно улыбнулся и с этой же лыбой поставил на стол стакан. он присел на низенький такой табурет напротив стола и диванчика, где сидела блондиночка и уставился на юницу. люмин осторожно взяла в руки стакан, но не спешила пить. кажется задумалась о чем-то более важном чем сухость в горле. — а ты откуда взялась такая? не особо обратив внимание на пристальное вглядывание в стакан со стороны незнакомки, решил спросить чайльд. естественно, не часто ведь такую красавицу встретишь бродащую в буран, да и не водятся девицы с такими золотистыми волосами в этих краях, уж очень они светлые, будто светятся. — я... стакан с жидкостью опустили на стол, а ведь и не притронулась даже к нему. видно не очень пить хотелось ей, а может просто переводновалась и забыла о жажде. она замялась и опустила взгляд, стоит ли говорить о том, как оказалась она в этих местах. опять внутри сжимает что-то неприятно, так и просится «скажи, скажи о боли своей», но не гоже первому встречному расбалтывать всю судьбу свою ненастную. — я из дома сбежала. — оу. ожидаемый ответ, типичный подростковый вздор, ничего более. скорее всего, а может и нет. но не местная она точно, насколько же далеко от дома она убежала. — а откуда ты? она сжала стакан, что не отпускала все это время, ну на стол разве что поставила, руки убирать не стала — от неловкости. нервишки покалывают, поэтому опору чувствовать хочется, вот и хватается за всякое. — не важно. спонтанно вышло, что рыжий ночлег предложил девушке, хоть и задумывался об этом, может даже симпатична стала гостья парню, хотя не поймет он этого сам. дурень — что с него взять? прогулка по ночному городку самое то, чтобы развязать языки, вот и пошли ребята перед сном погулять, пока малые в кроватках лежат, а после заснули словно младенцы. не знает девченка, что дальше делать будет, ну хоть помогли ей, так бы лежала там и умирала постепенно. думать об этом страшно. с тяжестью внутри она медленно засыпает, хоть на время, но забывая о своих переживаниях. утро вечера мудренее.