Как вернуть это ваше "всё"?

      Темнота. Вокруг полная тишина, как будто каменные стены не пропускают не единого звука, но никаких каменных стен на самом деле нет, лишь крепкий сон. Ресницы начали дрожать, зелёные глаза встретили перед собой грязно-белый потолок, запах хлорки сразу дал понять, что это больница. С двух сторон больничной койки сидели Юри и Сузуна, они спали уткнувшись лбами в край кровати, каждая держала Мидори за руку. Сколько они тут сидят? С левой руки торчал проводок от капельницы, Фууме сразу же захотелось его выдернуть и уйти домой поскорее, всё-таки давняя ненависть к больницам напомнила о себе. Если бы не спящие рядом подруги она так бы и сделала, но слушать нотации о безответственном отношении ко своему здоровью Фууме тоже не хотелось. Сузуна розлепила свои сонные карие глаза, посмотрев на Мидори она ударила Юри по плечу от чего та и проснулась. — Мидори… Ты как? — начала неуверенно Мурасаки. — Нормально… А чего у вас такие лица кислые? Чем закончилось ночное нападение? — Нам удалось победить тех шиноби, — всё так же неуверенно продолжала Юри. — Можно рассказать по подробнее, — не смотря на столь слабое состояние Фуума говорила с привычной себе интонацией, если бы не её столь слабый вид можно было подумать, что она обошлась без повреждений. — Да, в ходе битвы оказалось, что главной целью этих ниндзя была хокаге, вернее всё правительство деревни, — взяв инициативу в свои руки Такахаши продолжила, — Нашим шиноби удалось победить, хоть и есть не мало раненых… — Как Шисуи? Тамаки? Они не пострадали? — Нет, с ними всё нормально. Тамаки, кстати и справился с тем амбалом, а потом передал тебя медикам, — Юри так бы и продолжала свой рассказ если бы Сузуна её не перебила. — Твой Учиха всю ночь с тобой просидел, на утро еле выпроводили, — Сузуна посмотрела таким сожалеюшим взглядом, что Фуума сразу же почувствовала не ладное. Как только Такахаши продолжила, Мидори сразу её перебила. — Вы мне, что-то не договариваете, говорите как есть, — подруги переглянулись между собой, после этого Мурасаки начала говорить. — Мидори… — голубые глаза наполненные сожалением посмотрели прямо в зелёные глазки подруги, — Твоя рана… — Юри, не мямли, говори как есть! — Ранения задело матку, теперь ты не можешь иметь детей. — такой новости Фуума не ждала. Лицо её не подавало никаких эмоций, можно сказать, что она восприняла эту новость спокойно, но в этот момент она подумала о Шисуи, как он к этому отнесётся? — Шисуи знает? — наверняка он знает, если он всё время был здесь значит врачи ему это сказали. — Да… — Ясно… — молчание затянулось. Они бы так и продолжили молчать если бы тишину не прервал стук в дверь. Двери открылись, не дождавшись ответа посетитель вошёл. — Мы пойдём, — Юри поднялась с кресла, подруги решили оставить посетителя с Мидори вдвоём. — Да, мы зайдём позже, не скучай! — Сузуна последовала примеру подруги и поднялась с кресла, они покинули палату оставив пару на едине. — Тебе лучше уйти… — ониксовые глаза наполнились удивлением и не пониманием. — Мидори, ты о чем? — Шисуи, ты ведь знаешь, что… — Знаю, и, что дальше? — Учиха понял настрой Мидори, он решил не слушать её пустых слов. — То, что я знаю как это важно для тебя, для всего клана Учиха важно то, что должно быть продолжение клана, а я этого дать не могу, — голос Фуумы дрожал, но сама девушка старалась скрыть своё волнение. — Дура… — Учиха подошёл к больничной койке, положив свои руки на плечи девушки, смотря прямо в душу он начал говорить, — Мне это не важно, мне не интересно мнение клана, забудь об этом, — Учиха прижал девушку к груди, она его внимательно слушала зажимая в своих ладашках его водолазку, — Я люблю тебя, Мидори. Между кланом и тобой я выберу тебя… Мне плевать на мнение клана, мне важно то, что рядом ты, — слёзы хлынули из зелёных глаз, хотелось прижаться к нему ещё ближе, но куда ближе? — Шисуи, я люблю тебя, — Учиха поцеловал свою возлюбленную в макушку, наконец-то он поставил свои приоритеты в правильном порядке. — Один раз я уже всё потерял и не хочу упустить это «всё» ещё раз, — его голос был наполнен нежностью и любовью, его руки прижимали девичье тело к своей груди так сильно и одновременно нежно, — Мы очень долго шли, чтобы вернуть это «всё» и я не брошу всё как тогда, мы вернули всё вместе, и уже не должны это отпустить.       «Всё». Это «всё», оно долгое время душило, резало, пинало, мешало спокойно жить, а вернуть это проклятое «всё» было не так просто.