behöver

они подходят друг другу. кто бы что ни говорил, и несмотря на вечные перепалки, иногда драки с серьезными последствиями — они идеально подходят друг другу, иначе быть не могло. сам дьявол свел их вместе, глумясь над жалкими попытками не поддаваться связи, но после каждой ссоры евронимус врывался к олину и целовал в тонкие губы требовательно и нисколько не нежно. последний отвечал тем же, забирая инициативу на себя, тянул за волосы с отросшими корнями, в ответ получая грубые руки на своей шее. они не были людьми, мертвец изначально и дьявол, с какого-то черта оказавшийся на земле; разве не прекрасное сочетание? неправильно и правильное одновременно, оттого и так складывающееся, как пазл. пелле кусается, оставляет на шее не щадящие метки, капельки крови слизывая и слушая тяжелое дыхание над ухом. каждый раз одно и тоже. у блондина синяки красуются на ребрах, повезло, что личико осталось чистым, хотя даже если бы и нет — корпспэйнт скрыл. у эйстейна на скуле синяк, досталось ему меньше, но отыгрывался олин всегда в такие моменты. уже позже. растягивая мучительное наслаждение, чувствуя себя в ситуации главным. футболка откинута на пол, пусть они и сидят на полу. ошет, мечтая и тут держать все под своим контролем, восседает на бедрах, активничает, стягивает вещи с себя и с пелле, целует куда попадется. олин ухмыляется, пусть сейчас он поддается, но совсем немного времени и он будет главенствовать. кладет руки на чужие бедра, грубая джинса неприятно ощущается под ладонями. он спешит расстегнуть пуговицу с ширинкой, издевательски провести по вставшему, не понятно когда — сейчас или еще во время драки, члену сквозь тонкую ткань трусов. наконец, валит парня на холодный и явно грязный пол, садится меж разведенных ног и давит рукой на грудину, чтоб эйстейн и не думал вставать, продолжал послушно лежать и терпеть неприятный пока еще холодок на лопатках. расправляется со своими штанами, высвобождает пенис из трусов, проводя по возбужденному органу вверх-вниз, размазывая предэякулят. евронимус стонет вымученно, олин нарочно меж пальцами сосок ласкает. — какого дьявола мой хер все еще не в твоей руке? — зло проговаривает сквозь зубы ошет, тянется к себе рукой, но под разочарованный вздох пелле убирает руку с груди и ловит чужую, возвращая на место. — смирно лежи. — олин спокоен насколько это возможно, но возмущен. сейчас его время командовать и пусть обычно он уступал, мертвецкая выдержка, сейчас это неуместно. и евро это знает, однако каждый раз зачем-то испытывает судьбу и нарывается. черт бы побрал этих созданий сатаны. наконец, рука пелле заключает два члена вместе, проводит снова балующе, от чего не по себе становится. эйстейн тянется к своим соскам и теперь дэд не станет его останавливать. надрачивает ритмично, слушает чужие хриплые стоны, сам будто не дышит. они оба вымученны, потасканны и растягивать эту прелюдию смысла нет, однако было бы все так просто. пер меняет положение, нависает над парнем, затягивает в ленивый поцелуй, но не менее грубый чем раньше. рукой проводит по щеке парня, улыбаясь хищно. только в такие моменты и только эйст мог видеть настоящего мертвеца, настоящие его эмоции и умысел. — давай, закончи это. сам. — ошету предельно ясно все даже после этой размытой фразы, он сам обхватывает пенисы, сам продолжает начатое, намереваясь как можно быстрее довести и себя, и его до разрядки. сперма пачкает руку, джинсы, живот, но евронимусу плевать. он лежит, прикрыв глаза, пока пелле, будто не потратив уйму сил на драку, потом секс, застегивает на нем штаны. «у этого гада еще силы остались?» он удивляется этому каждый раз, подобная мысль мелькает уже как традиция. олин садится рядом с его головой, начиная перебирать прядки грязных заплетая в косички, или скорее запутывая. эйстейну это не нравилось, но сил на возражения не было и мертвец даже сейчас показывал свое превосходство. они разойдутся как ни в чем не бывало по комнатам глубокой ночью. как бы они не отталкивали друг друга, как бы не слали и не называли последними словами — они пример того самого «каждой твари по паре». демон в людском обличии и живой мертвец; самое отвратное сочетание.