Вот и сказочке конец

      На высокой-высокой горе, на самой её вершине, была глубокая пещера. Дверь в пещеру была тяжёлая дубовая с надписью: «Не входить!». В этой пещере сидело змей-чудище поганое, Горынычем именуемое, спокойно с Франкфуртскими сосисками знакомым рыцарем немецким с чужбины привезёнными пиво попивая. Сидел себе змей в кресле-качалке, стократно укреплённом болтами да саморезами, покачиваясь, да на сосисочки дышал: дыхнул раз - и сосиска жареная получается. Из стоящего на небольшом столике патефона лилась чудесная классическая музыка, а радио вещало познавательную передачу про миграцию птиц. Сам Горыныч был одет в зелёный махровый халат, а на лапах были домашние тапочки с пушистыми помпонами. Одна из голов пила пиво, другая сосисками закусывала, а третья спокойно спала с натянутой на глаза маской для сна. В перерывах между глотками и закуской, головы переговаривались.       — Эх, хорошо сидим! — произнесла правая голова, пригубив пиво.       — Да, а с сосисками вообще хорошо идёт, — ответила средняя.       — А мне скучно! — сонно пробубнила левая голова.       — Вот же интеллигенция несчастная., — сокрушённо проговорила правая. — Мы тебе на уступки пошли: халат одели, музыку поставили и даже передачу твою любимую по радио включили. Что тебе ещё надо? Чем ты недовольна?       — А я вот понять не могу, — возмущённо содрала маску левая голова, поглядывая на остальных. — Почему пьёте и едите всякую тяжёлую пищу вы, а похмелье и изжога у троих?       — Наследственность! — с сарказмом проговорили две головы.       — Я так больше не могу, — хмуро произнесла левая. — Полгода сидим тут: ни одной царевны не украли, ни одного богатыря не загубили. Хоть какого бы мальчишку деревенского стащили бы!       — А зачем? Сидим дома, никто за нами с вилами не гоняется, сжечь не грозится, голову оттяпать тоже. А раньше что? Интриги, погони…       — Расследования, — закончила за правую, средняя голова. — Никакой жизни не было!       — А сейчас какая у нас жизнь? — отчаянно проговорила левая. — Мы же пылью все поросли! В темнице, где мы раньше Василису Премудрую держали, теперь только что тараканы претолстые и водятся. А погреб, где мы братца Иванушку да сестрицу Алёнушку держали? Там же теперь мыши сыр наш в заложники взяли! Пауки по всем углам висят: того и глядишь - проснёмся, а нас в паутину запечатали. Хоть бы убрались.       Внезапно в дверь раздался громоподобный стук. Горыныч чуть не уронил пиво, а средняя голова подавилась попкой от сосиски. Посмотрев на дверь, головы удивлённо переглянулись. Осторожно подойдя к двери, Горыныч приложил свои уши к двери. Стук раздался вновь, и ошарашенный Горыныч отпрянул от преграды и почесал ухо правой голове.       — Кто тама? — настороженно спросил Горыныч.       — Открывать этот несчастный дверь, поганый ящерица, — раздался из-за двери зычный голос с явным акцентом.       — Это кто, богатырь? — тихо спросила левая голова.       — Ты что, того? — постучала по лбу средняя. — Какой это богатырь?       — А кто?       — Да кто же его знает? Может охотник какой заморский? — пожал Горыныч плечами. — Слышал я об одном, Геральте откедава-то там. Может он нам хочет чик и всё, сделать?       — А смысл? - сказала правая голова. — Он нам одну, а у нас сразу две, он две - а там уже четыре.       — Не впускайте его, а то он из нас метёлку сделает! — в ужасе сказала левая голова. — Мы же такую ораву не прокормим, да у меня и от вас голова раскалывается.       — Спокойно, щас всё узнаем! — прогудела средняя. — Кто там?       — Ларис…то есть… Змей Горыныча хочу! — раздался с той стороны вкрадчивый голос.       — Тутова таких нету! — хриплым голосом сказала левая.       — Открывать мне, ты — противный змеюка. Я буду тебя убивать. — дверь яростно задёргалась.       — Слушайте, уважаемый, зачем оно вам надо? Я старый, больной, у меня анализы плохие — я прям облезлый, линяю, чашусь.       — Ты мне не есть нужен. Я хотеть спасать прекрасный русский принцесса! — голос приобрёл мечтательный оттенок.       Головы Горыныча вновь удивлённо переглянулись, а затем, фыркнув, посмотрели на дверь. Средняя строго шикнула и ласково обратилась к двери.       — А ты кто вообще такой будешь?       — Я — великий сэр Куркуль, приехаль из дальних земель Туманного Альбиона.       — Всё-таки басурманин! — ахнула левая голова.       — Точно! — кивнули две других. — Добрый молодец, а с чего ты решил, что у меня царевна имеется?       — Я не есть добрый молодец, я есть рыцарь! Ты — дракон, а у драконов всегда принцесса есть.       — Дорогой мой, что же ты так много сказки-то читаешь? Это же когда такое было? Тыщу лет тому назад. Двадцать первый век на дворе, сейчас нашим царевнам прынц на белом коне не нужон. Я со всем этим завязал давно: одной бизнесмена на белом «Бентли» подавай, другой, видишь ли, змей не нравится — заменить требует, а с третьими вообще лучше не связываться. Была у меня тут одна такая — еле головы сохранил. Думал: готовить и убирать мне будет, покуда царевич её спасёт. Он бы естественно меня бы на поединок вызвал, победил бы и уехал бы себе с царевной. Куда там: поварёшкой по морде и: «Я — женщина, а не посудомойка». Потом привязала меня к стулу и стала лекцию читать о равенстве царевен и змеев Горынычей. Говорит мне, мол, не только я должен царевен красть, но и они меня, а то я, видишь ли, права их нарушаю.       — И что? — в ужасе спросил сэр Куркуль из-за двери.       — Что что? Взяла меня в заложники и выкуп требовать стала. Благо, царевич мимо проезжал, вопли мои услышал, да и забрал этот коронованный ужас. Я ему ещё всё, что нажито было непосильным трудом отдал: доспех рыцарский, импортный — одна штука, яблочко на блюдечке с золотой каёмочкой — одна штука, огниво отечественное — три… огнива. Всё, всё же пропало! — жалостливо всхлипнул Горыныч.       — Как страшно! — раздалось из-за двери.       — Нет, это ещё не страшно! — утер нос Горыныч. — Страшно началось, когда она богатырям сказала, что я её обесчестить хотел. До сих пор хвост болит.       — А ты что, хотель? — удивлённо спросил рыцарь.       — Я тебя умоляю! Мне эти прынцессы даром не нужны. — фыркнул Змей.       — А зачем ты её украсть?       — А ты эти цены на услуги уборщицы видел? Ничего святого в людях, а у меня пещера класса люкс — пятикомнатная, возле Дуба, а там такой поток туристический. В общем, цены бешенные, почище той царевны будут — без чешуи оставят. Проще украсть и стращать деваху, а она и приберёт, и покормит — красота! А когда царевич явится, я для виду порычу, потом поохаю, вроде как повергнут и дальше по списку — царевен-то вагон и маленькая тележка. Но с того момента я завязал, мне от Черномора больше перепадает и делать ничего особо не надо — рыкнешь на недобросовестного должника и всё. Ты мне, родной, вот что лучше скажи: по что тебе царевна?       — Я обещать мой дорогой папочка найти себе невеста! — гордо сказал сэр Куркуль.       — А чего у себя-то в туманах не ищешь?       — Принцессы закончился, одни дракон остался! — грустно пробормотал рыцарь.       — Поверь мне, дружок, не всё то прынцесса, что в замке живёт. Порой и дракон милее смотрится, да и духовку бесплатную получаешь в придачу. Иди-ка ты домой и найди себе какого дракона, да и живи спокойно. Хороший дракон всегда в хозяйстве пригодится, а хорошая прынцесса и без штанов оставить может.       — Я не могу уйти, я обещать папе! — грустно вздохнули за дверью. — Без принцесса я от тебя не уйду.       — Ну ладно, будет тебе прынцесса. Учти, возвратов не принимаем!       Устало вздохнув, Горыныч подошёл к столу и, взяв с него ракушечку волшебную, приложил её к уху.       — Алле, Василисушка? — вкрадчиво произнёс Горыныч. — Тут твой клиент. Да, из-за границы, из-за неё, родимой. Жду! Ты только скалочку свою волшебную не забудь. Будет прынц заморский знать, как Русь-матушку любить.       Убрав ракушку от уха, Горыныч злорадно посмотрел на дверь.       — Тут тебе, милок, не Средние века. У нас прынцессов нету, только царевны. А нынешние царевны суровые, без коня оставят. Лучше бы ты на дракона соглашался.       Люди, берегите Змеев Горынычей, они – вид вымирающий, а царевен нонче пруд пруди, но настоящую королеву найти по-прежнему почти нереально. В общем, соглашайтесь на драконов: внешний вид он, ой, какой обманчивый!