🩸🩸🩸
Так начались ночные вылазки Хёнджина. Целый месяц в какую бы глухую чащу леса он ни забирался, Феликс всегда находил его. Они изведывали множество мест. Феликс показал ему пруд, и Хёнджину выдался шанс увидеть фей во всём их великолепии. Он был немного разочарован тем, что Феликс не был одним из них, как он мог не быть? Он казался таким же красивым, как и они. Или даже больше. Ещё одна подсказка. В другую ночь Феликс завёл его в место, где обитали гномы, и Хёнджин смог поздороваться с ними. Гномы оказались более дружелюбными, чем он ожидал. Ещё больше подсказок. Хёнджин продолжал составлять их список в своей голове. Однажды ночью они прошли мимо гигантского замка и кладбища, что относилось к нему. Казалось, Феликс как будто проверял реакцию парня на это место. И остался довольным, когда заметил на лице Хёнджина благоговейный трепет. В последнюю ночь своей человеческой жизни Хёнджин планировал высказать Феликсу свою догадку. Когда они начали свою прогулку, юноша чувствовал, насколько ближе, чем обычно, Феликс шёл рядом с ним. Их руки были всего в нескольких дюймах друг от друга. Последняя подсказка. Мурашки пробежали по его спине от того, какой холодной была кожа Феликса по сравнению с его собственной, что, казалось, горела огнём. Хёнджин только хотел что-то сказать, как Феликс остановился, положив руку на его плечо. Даже сквозь одежду ощущался холод, исходящий от парня. — О нет, — еле слышно произнёс Феликс. — Ты в порядке? — спросил Хёнджин, начиная паниковать. Тот выглядел напуганным. Тогда Хёнджин услышал это. Рычание перед ними. — Это ч-что?.. — Оборотень? Да, — тихо отозвался Феликс, повышая голос. Животное встало на задние лапы и завыло. — Грёбаное полнолуние, — он выругался. — Мне так жаль, Джинни, — поднял его, словно тот ничего не весил, и побежал очень быстро. Ещё больше подсказок. — Закрой глаза, Джинни. Хёнджин сделал, как ему было велено, пытаясь мыслить рационально. Не время было заострять внимание на том факте, что Феликс назвал его Джинни. Это было не то, на чём следовало сосредоточиться. Когда он услышал громкий рёв позади них, он вспомнил. Вот на что нужно обратить внимание. Хёнджин думал, что они бежали достаточно быстро, чтобы оторваться от этого существа. Они вернулись бы на опушку леса. Он был уверен в силах Феликса, поэтому для него стало огромным шоком то, что он перестал чувствовать руки парня на себе. Хёнджин слышал, как тот громко кричал ему бежать. Но даже Хёнджин знал ещё до того, как открыл глаза, что над ним что-то есть. Из пасти доносилось зловонное дыхание, а поджилки тряслись от низкого рычания. Тем не менее, он открыл глаза и уставился на оборотня, как раз в тот момент, когда Феликс сражался с другим волком, который преследовал их. Хёнджин медленно встал, существо внимательно следило за каждым его движением. Однако ему было всё равно. Если он собирался умереть, то у него имелось одно желание перед смертью. И оно не выглядело, как уродливая дворняга. Хёнджин повернулся: Феликс изо всех сил пытался удержать другого волка на месте. — Хёнджин! — крик — и он почувствовал когти на своей спине перед тем, как упасть на землю. На этом всё должно было закончиться. Так почему же Хёнджин чувствовал ветер на своей горящей коже? И почему он слышал голос Феликса, хотя тот казался далёким? Почему чувствовал тёплую густую кровь на спине, но не боль? Почему ощущал что-то мягкое рядом с собой и полуприкрытыми глазами видел лицо Феликса? На короткое мгновение он, наконец, смог услышать: — Джинни? Джинни, я могу тебе помочь, но ты должен сказать "да". Пожалуйста, Джинни. Пожалуйста, я не хочу потерять тебя. Пожалуйста, останься со мной! — Хёнджин хотел ответить или, по крайней мере, кивнуть, но всё, на что его хватило, это сжать чужую ладонь. — Ты больше не будешь человеком, — тихо проговорил Феликс. — Тебя это устраивает? Тебя устраивает вечность со мной? — его голос снова стал доноситься будто из-под толщи воды, и юноша понял, что теряет сознание. Он в последний раз сжал руку Феликса, прежде чем его поглотила темнота. Агония. Он громко ахнул, глаза открылись на долю секунды. Когда Хёнджин закричал, его крик ударил по собственным барабанным перепонкам. Он бился в конвульсиях на том, что, как он понял, было кроватью, плача и хватая ртом воздух. Каждую клеточку его тела словно объяло пламя. Казалось, его лихорадило несколько часов к ряду. Голос хрипел, слёзы текли из глаз, когда Хёнджин отчаянно пытался схватить что-нибудь, что угодно. Феликс взял его за руку, и он сжал её, каким-то образом понимая, что делает это очень сильно. Слишком сильно для его нежных пальцев. А потом всё резко прекратилось. Хёнджин не мог сказать, сколько времени это заняло. Однако юноша чувствовал, что у него пересохло в горле. Наверное, из-за его криков и плача. Но с чего бы ему замечать пыль в воздухе? Почему он уловил, что Феликс... не дышит? Но всё ещё выглядел прекрасно, убирая его волосы со лба. Почему ему так хотелось пить? — Джинни, — шёпот, но для ушей Хёнджина это прозвучало так же громко, как крик. — Ликс, — прохрипел Хван. Феликс будто бы почувствовал облегчение. — Ч-что я такое? Как мог Хёнджин раньше не заметить, какими красными были глаза Феликса? В тусклом свете нескольких свечей парень смог различить созвездия на его лице, он никогда не видел их раньше. Феликс был более великолепен, чем Хёнджин думал до этого. Как такое было возможно, он не знал. Он уже решил, что Феликс был самым прекрасным существом, которое он когда-либо видел в своей жизни. Жизнь. — Вампир, — ответил Феликс. — Эта жажда, которую ты чувствуешь. Это жажда крови. Мой клан покинул замок, чтобы попытаться найти что-нибудь для тебя. Ты не можешь охотиться в таком состоянии. — Притормози, — Хёнджин сел на кровати. — Вампир? — Да, — мягко кивнул Феликс. — Чёрт, — хихикнул Хёнджин. — Прости, я запаниковал, ты… ты был так сильно ранен, ничто другое не спасло бы тебя... — Феликс, — юноша прервал его лепет. — Я так благодарен тебе. — Ты не знаешь, о чём говоришь, — Феликс вдруг показался грустным. — Я не только приговорил тебя жить, если это можно назвать жизнью, вечно. Но превращение тебя в вампира было лишь первым шагом к... — К чему? — задал вопрос Хёнджин. Будь Феликс человеком, если бы кровь текла по его венам, он мог бы поспорить, что тот покраснел бы. Вампир посмотрел на свои руки и прошептал на этот раз так тихо, что Хёнджин вообще не смог его услышать. — Тебе придётся говорить громче, если ты хочешь, чтобы я понял, — он поддразнил, и Феликс неловко рассмеялся. — Чтобы сделать тебя моей парой, — ответил Феликс. — И чтобы я стал твоим навсегда. — Каков второй шаг? — не медлил с вопросом Хёнджин. — Единственное, что тебя займёт и удовлетворит, пока мы не найдём тебе немного крови, — Феликс осмелился поднять взгляд на него. — Но если мы это сделаем… если мы это сделаем, у нас никогда больше не будет другого выбора. Мы будем связаны друг с другом, только друг с другом. — Это не звучит ужасно для меня, — признался Хёнджин. Феликс неловко хихикнул. — Для меня тоже нет, но если со мной когда-нибудь что-нибудь случится, ты не сможешь этого пережить. Мы будем следовать друг за другом всю нашу жизнь, и, если нам когда-нибудь посчастливится перейти в новую, наши судьбы будут переплетены в каждой из них. — Так... ты боишься, что не сможешь избавиться от меня? — Хёнджин ухмыльнулся. Феликс покачал головой. — Тогда покажи мне. Его лицо изменилось почти по щелчку пальцев и теперь будто отражало собственный голод Хёнджина. Вампир залез на его колени, прижимаясь своими губами к чужим, запечатлевая их в грубом поцелуе. Парень сжал пряди серебристых волос в своих руках, когда Феликс застонал ему в рот. Их зубы, их острые клыки, задели губы и языки друг друга. Хёнджин сразу понял: он хотел всего этого прямо сейчас. Он почувствовал, как его голод немного ослаб. Ему нужно было больше. Феликс знал это, и не нуждался в просьбе, начиная расстёгивать штаны на парне, отстранился, и Хёнджин почти зароптал, но когда он посмотрел на вампира, то тот облизывался, взгляд перемещался с распухших губ юноши на его глаза, шею и ключицы. Хёнджин осознавал, что должен оставаться спокойным. Феликс начал мягко водить носом по его коже вверх и вниз, прежде чем укусить парня в шею. Хёнджин задрожал от этого ощущения. Его тело снова горело огнём, но это был другой огонь, он горел точно так же, как огонь в глазах Феликса. Это было чистое удовольствие, которое теперь текло по его венам. Вампир лизал, спускаясь дальше по его шее, кусал и целовал, оставляя следы на ключицах парня, срывая то, что осталось от его рубашки. Хёнджин захныкал, непроизвольно пытаясь потереться бёдрами о чужое тело. Феликс не дал ему особого шанса, толкнув обратно одной рукой, в то время как другой спустился вниз по животу до самого основания члена. — Феликс, — задыхаясь, простонал Хёнджин. Глаза закатились от удовольствия и закрылись, когда Феликс начал мягко поглаживать его пах. Парень готов был заплакать, безуспешно стараясь трахнуть руку вампира. — Тебе лучше набраться терпения, мой принц, — прорычал тот, и только это заставило тело Хёнджина покрыться мурашками. Его мягкие стоны и крики стали ещё громче, когда Феликс увеличил скорость. Юноша, конечно, делал такое раньше. Но никакой опыт не мог подготовить его к разнице между его рукой и рукой Феликса или к разнице в ощущениях. Нет, сейчас его чувства определённо обострились, ему хотелось рыдать от удовольствия. Он снова застонал и на этот раз не мог не заскулить, когда Феликс остановился. Однако заминка была короткой. Он почувствовал, как вампир вбирает в себя весь его член, и он мог бы кончить просто от одного взгляда на это. Хёнджин откинул голову назад, снова и снова повторяя имя Феликса. Ему было интересно, каким тёплым казался чужой рот, или, может быть, это было трение… что бы это ни было, ему казалось, что мир вокруг него рушился. Он даже не заметил, что всё это время в нём находился палец Феликса, пока тот не добавил второй, а затем третий, растягивая его. — Я д-думаю, я скоро, — пробормотал Хёнджин, и Феликс хмыкнул, не переставая качать головой и трахать Хёнджина пальцами. Вибрации этого единственного звука заставили юношу напрячься, кончая с громким стоном. Вампир не отстранился, слизывая и глотая каждую каплю. Хёнджин почувствовал, как у него загорелся живот, чувствительность уже захлестнула его. Феликс с чпоком выпустил член изо рта и прекратил двигать пальцами внутри, но не убирал их. — П-почему ты остановился? — спросил юноша, почти плача. — Ты уже восстановился? — удивление чувствовалось в голосе Феликса. Хёнджин покачал головой. — Я хочу тебя, — признался он. Вампир слегка наклонил голову, его серебристые волосы щекотали внутреннюю поверхность бёдер Хёнджина. — А-а, — улыбнулся Феликс. Нет, как он мог выглядеть таким неземным с пальцами в заднице Хёнджина? Тот нахмурился. Он действительно влюбился в загадку. Феликс вынул пальцы, улыбнувшись тихому всхлипыванию парня, наклонившись, укусил его за внутреннюю часть бедра, заставив взвизгнуть. Вампир развязал ленту, которая свободно держалась на волосах Хёнджина, обмотал её вокруг запястий парня, связав руки, приказав ему держать их над головой. Затем опустился на колени, его руки легли на бёдра Хёнджина, когда он мягко толкнулся внутрь. Чего бы юноша ни ожидал, это было не то. Он никогда не чувствовал себя таким наполненным. Это ощущение посылало волны возбуждения по телу. Феликс закрыл глаза и облизнул губы. Всё происходящее было ошеломляющим и для него тоже. Он слегка отстранился и снова толкнулся немного слишком резко. Хёнджин не возражал — его мысли снова запутались. Всё, что он мог чувствовать, — как Феликс наполняет его, как его ногти впиваются в кожу, наверняка оставляя следы… появятся ли отметины на коже юноши теперь, когда он обескровлен? У Хёнджина не было достаточно времени, чтобы обдумать эту мысль, так как Феликс начал входить в него быстрее и сильнее, постанывая с каждым толчком. — Т-ты так хорошо себя чувствуешь, Джинни, — выдохнул Феликс, и это заставило Хёнджина застонать громче, чем раньше. — Мой принц, позволь мне услышать тебя. — Феликс, — он лихорадочно повторял имя, как заклинание, и прежде чем осознал это, снова кончил на живот и простыни. Вампир ухмыльнулся над ним, захватывая губы в голодном поцелуе, беспорядочно двигая бёдрами. Хёнджин знал, что Феликс был близко, поэтому притянул его ближе к себе руками, которые всё ещё были связаны лентой. Феликс прорычал ему в рот, изливаясь внутрь, и отстранился, улыбнувшись. Хёнджин снова не мог поверить, насколько красивой была эта улыбка. — Я люблю тебя, Феликс. Я уверен, что так и было с первой ночи. Как я мог не? Вампир хихикнул, его лицо просветлело. А Хёнджину хотелось закричать: член Феликса был у него в заднице, как он мог так восхитительно хихикать? Нет, Хёнджин, должно быть, продал свою душу или что-то в этом роде. Вампир, лежащий на нём, был для него всем. В течение месяца… в течение нескольких часов. Они связаны. — Я тоже люблю тебя, Джинни. Хёнджин улыбнулся, но всё же снова почувствовал это. Голод. Когда Феликс уже собирался полностью отстраниться, он заплакал: — Нет, пожалуйста. Ещё раз. — Определённо нет! — закричал неизвестный голос, и Хёнджин пискнул, в то время как Феликс засмеялся, натягивая простыню, чтобы прикрыть их. — Не нужно, я всё это видел. — Я чувствую, что ты закатываешь глаза, — усмехнулся Феликс. — Мне очень жаль, Чан. — Я просто хотел принести ему кровь, — сказал Чан, пытаясь пережить полученные потрясения. Хёнджин почувствовал себя униженным, но его нос немедленно почувствовал запах свежей крови. Парень взглянул на чашку в руках Чана и тут же спрыгнул бы с кровати. Но в этом не было необходимости, так как Чан просто поднёс чашку к его губам. — Ты мог бы постучать, — попенял Феликс, присаживаясь на край кровати. — Мы слышали вас уже на входе в замок. Вы на шестом этаже проклятого замка, — ответил Чан. — Ведёшь себя так, будто это не ты позволил Чонину трахнуть себя сразу после того, как обратил, — надулся Феликс. Хёнджин посмотрел на них обоих, не отрывая чашки от губ, пока пил кровь. Это было так мило. Точно не то, чего он ожидал. — Туше, — затем Чан с улыбкой повернулся юноша. — Добро пожаловать в семью. Мы ждали тебя, — по его словам Хёнджин мог предположить, что те имели более глубокий смысл. Как будто они ждали его целые столетия. Затем Чан повернулся к Феликсу. — Как только он допьёт эту чашу, можешь налить ещё, — Чан держал большой деревянный кувшин, и Хёнджин мог прикончить этот сосуд с кровью, если бы ему позволили. — Тебе тоже стоит немного выпить. Ты знаешь, что происходит, когда он восполняет этим свою энергию, — и прежде чем уйти, насвистывая незатейливую мелодию, подмигнул Феликсу, а затем Хёнджину. — Что происходит, когда я пополняю свою энергию кровью? — не понял последний, сразу же поднося чашку обратно ко рту. — Я буду предельно честен с тобой, Джинни, — Феликс подарил ему мягкую улыбку, делая глоток из кувшина. — Мы, вероятно, будем трахаться несколько дней, прежде чем начнём чувствовать себя полностью удовлетворёнными, — Хёнджин выжидательно уставился на вампира, а затем сказал как на духу: — Ни с кем другим я бы не захотел это сделать, — Феликс сел ближе, целуя его в нос. — Я не думал, что ты вампир, — признался Хёнджин. — Вот почему я был так удивлён, когда ты обратил меня. — Тогда кем я, по-твоему, был? — растерялся Феликс. — Призраком. Они несколько секунд смотрели друг на друга, прежде чем громко расхохотаться. Легенда гласит, что если ты пойдешь в лес ночью, то ты больше никогда оттуда не выйдешь. Истории о кровожадных чудищах, танцующих вокруг трупов людей и животных, были предназначены для того, чтобы люди никогда не приближались к этому объятому тайной месту. Детям говорили ложиться спать пораньше, с заходом солнца, дабы огородить от встречи с монстрами. Взрослые знали, что лучше не испытывать судьбу. Или, по крайней мере, большинство из них. Легенды, по большей части, не соврали. И, как и ожидалось, у Хёнджина действительно была короткая человеческая жизнь. Но он был прав. Он был рад, что оказался более упрямым, чем это; красные глаза, серебристые волосы, поцелуи солнца, отмеченные на его светлой коже с тех времён, когда он был таким же, каким был Хёнджин… теперь он нашёл свой дом. Лес скрывал в своих тенях прекрасных существ, а не чудовищ, от которых ему следовало держаться подальше. И теперь он был одним из них.The end