Fire on Fire

Неприятная история с Мироном лишила Славу душевного равновесия. Этот нагловатый, но умный подросток был сильно похож на него самого в юности. Слава прекрасно помнил, как тяжело быть изгоем, бояться гнева отца, ненавидеть школу и жить с ощущением, что никто в мире не понимает тебя. И куда в итоге его привела эта ебучая отверженность — к моральному разложению, в объятия запрещенных веществ и крепкого алкоголя. Он на несколько лет погряз в цинизме, грязи и злости, а творческая часть его натуры и вовсе скончалась в муках, отравленная ядом больного нутра. Слава понимал, но не мог принять того, что его коллеги-учителя всегда озабочены формальностями. Они продавливают свою непреклонную и якобы единственно правильную позицию, нанося душевные травмы детям, ломают их, но даже и не пытаются понять, что чувствуют подростки. Во взрослом мире неважно, что ты чувствуешь. Главное, чтобы снаружи ты был в порядке и делал, что должно. Ведь многие потом так и живут всю жизнь душевными калеками. Такими как Слава. Может, он ещё не совсем пропащий, раз до сих пор не смог смириться с равнодушием и жесткостью окружающего мира. Видимо, какая-то идеалистическая крупица ещё теплилась у него внутри, недобитая депрессивными годами. Хуй его знает, может, она пробудилась благодаря Мирону, который шёл следом по его тернистому пути. Мирон говорил, как часто ощущал себя инопланетянином среди людей. Да, это состояние знакомо неординарным взрослеющим личностям. Плохо, что в нём трудно сохранить себя. Слава вот не смог, и ему горько было смотреть, как Мирон катится к той же беспросветной жизни. Слава чувствовал себя виноватым, с точки зрения подростка он был хуже остальных взрослых — те хотя бы не прикидывались понимающими его почти ровесниками и не давали надежд на дружбу, а Слава поступил как гондон. Сначала расположил парнишку к себе, полез с дружескими разговорами, а потом оказался очередным стрёмным учителем на тупом собрании. Он не удержался и всё-таки написал Мирону в телеграме. Gnojnyj: Мирон, ты как? Мы можем встретиться в сквере и поговорить нормально? Ответа он, естественно, не получил и через час. Сидеть дома Славе не хотелось. Недавно его бросила девушка, и Слава жил вдвоём с котом в двухкомнатной квартире недалеко от школы. Он договорился с Андреем встретиться на выходных, а в пятницу вечером ему особо некуда было идти. Слава решил прогуляться до сквера, надеясь, что Мирон тоже придёт, получив его сообщение. По пути он завернул в супермаркет за пивом и сигаретами. В магазине было уже много народу. После работы люди набивали тележки едой и напитками, изучали ценники и стояли в длинной очереди на единственную работавшую кассу. Через несколько минут внимание Славы привлёк шум со стороны выхода. Разозленный охранник орал матом, а тонкий голос что-то негромко ему отвечал. Слава бросил пиво обратно на полку, протиснулся между покупателями и увидел, как здоровый мужик в форме держит за руку согнувшегося от боли кудрявого парнишку в тёмной куртке и спортивных штанах. На металлическом столике для покупателей лежал развороченный рюкзак с двумя бутылками водки и палкой колбасы. — Что здесь происходит? — резко спросил Слава, подходя ближе. Он слегка вздрогнул, увидев, что охранник держал не кого-нибудь, а Мирона. Подросток перевёл на него мрачный взгляд. Серые глаза Мирона потемнели и пронизывающе, с вызовом посмотрели на Славу. — Вора поймал, иди, куда шёл, парень, мы без тебя разберёмся. Сейчас вызову ментов и быстро этого молодчика закроют. Он на приличную сумму товар украл, — зло сказал мужик и с силой тряхнул Мирона, как тряпичную куклу. — Ты полегче, мужик. Разве не видишь, что перед тобой несовершеннолетний? Не закроют его, а детей бить — последнее дело. Пусть всё оплатит и идёт, — твёрдо сказал Слава, положив руку на плечо Мирона. — Так разве кто-то против? Пусть заплатит за товар в двойном размере и валит. Но он упёртый и отказывается платить, — ворчливо ответил охранник. — У меня нет денег, — тихо сказал Мирон, разглядывая пол. Он больше не поднимал на Славу глаз. — Я заплачу, давай на кассу, — Слава кивнул на рюкзак. Охранник недоверчиво отпустил Мирона и повёл их к кассе. Слава попросил у продавщицы ещё две пачки сигарет и заплатил двойную цену за краденый товар. Они молча вышли из супермаркета. — Держи, это твоё, — Слава протянул Мирону пакет с водкой и колбасой. — Я не могу, вы же заплатили, — ответил Мирон, избегая смотреть Славе в глаза. — Ну и что, это — ерунда. Они так нужны были тебе, что ты их украл, вот и забирай, — пожал плечами Слава. — Я… — Мирон осекся и шумно сглотнул. — Если бы не вы, меня бы загребли менты, а отец потом вообще на месте бы прибил. Спасибо. Вы расскажете другим учителям в школе? — с затаенным страхом спросил Мирон. — Что? — рассмеялся Слава. — Нет, конечно, я никому не скажу. Я же не для этого вытаскивал тебя из лап охранника. — Я верну вам деньги… со временем, спасибо ещё раз, — выдохнул Мирон и, наконец, посмотрел на Славу. Его глаза по-прежнему были печальными, но из них исчез страх. — Забудь про деньги, всё окей. И прекрати мне «выкать», мы же не в школе! — строго сказал Слава, но ободряюще сжал худенькое плечо подростка. Тот не сбросил его руку. — Хорошо, я попробую. Хотя гребаная субординация и не позволяет мне обращаться к учителям на «ты». Воспитание такое, — словно извиняясь, произнес Мирон. — Хорошее воспитание, правильное, но не стоит беспокоиться на мой счет, Мирон. Я, скорее, учитель по ошибке. Ты был во многом прав, когда говорил о моих гопнических замашках. У нас с тобой больше общего, чем ты думаешь, — сказал Слава и тепло улыбнулся Мирону. — Я понимаю, что разозлил тебя сегодня. Мне кажется, ты, как и я, думал, что мы сможем подружиться, а вышла такая подстава — я оказался твоим учителем, да ещё и говорил с тобой на личные темы, и солгал. Хорош учитель, блять, — покачал головой Слава, осуждая себя. — Да ладно тебе, — улыбнулся Мирон в ответ, его лицо просветлело. — Я уверен, что как раз ты — реально хороший учитель, Слава. Тебе не наплевать на детей в отличие от большинства учителей. Прости, я опять не сдержался. Просто я реально ненавижу школу. Там вечно говорят про правила и порядок. Ебал я в рот этот ваш сучий порядок. Я не выдержу с ними второй, блять, год, Слава. Сорри, а материться при тебе не в школе можно? — наивно спросил Мирон. Слава ухмыльнулся и кивнул. — И, ты, конечно, нашёл, перед кем виниться, я вон вообще ворую в магазинах, докатился, — разошёлся Мирон на эмоциях. Слава взглянул и отметил, что правый уголок его рта печально смотрел вниз. — Ты получил моё сообщение в телеге? — спросил Слава. — Да, получил. Но у меня не было моральных сил отвечать. Мне сейчас слишком плохо, и ты прав, я злился на тебя, потому что думал, что мы подружимся. Но как, блять, дружить с собственным учителем? — признался Мирон. Они дошли до того сквера, где впервые встретились. Слава сел на лавку, Мирон остановился рядом. — Садись, поговорим, — Слава кивнул на скамейку и выжидающе посмотрел на Мирона. Тот покачал головой и опустил глаза. — Что случилось, Мирон? — спросил Слава и осторожно коснулся его руки. — Я не могу, это слишком стыдно, — Мирон закрыл лицо руками, тонкими пальцами вцепившись в волосы. — Отец? — понимающе уточнил Слава. — Он бил меня ремнём сегодня, — прошептал Мирон, словно боялся сказать это вслух. Его глаза покраснели, как будто он готов был вот-вот заплакать. — Тебе вряд ли станет легче, но мой отец регулярно избивал меня за то же самое. Я понимаю, как это больно и стыдно. Только мой отец сильно пил и не просто порол, а иногда избивал меня до потери сознания. После его наказаний я по несколько дней и ходил-то с трудом. И возненавидел весь мир и людей, — признался Слава. Он встал и раскрыл руки. Мирон осторожно, словно не веря происходящему, обнял его и уткнулся лицом ему в плечо. Слава, слегка раскачиваясь, будто баюкал ребёнка, гладил Мирона по голове. Подросток сильно сжал его, а через мгновение уже судорожно рыдал в Славину куртку. Они простояли так минут пятнадцать, держа друг друга в объятиях. Мирон всхлипывал, Слава позволял ему выплакаться и ласково утешал. Наконец, Мирон отстранился, пальцами вытер нос и заплаканные глаза. — Полегче стало? — сочувственно спросил Слава. — Немного, спасибо. Отец очень разозлился на меня после собрания. Он отнял все мои деньги, выпорол второй раз в жизни и пригрозил, что если я и из этой школы вылечу, то он шкуру с меня спустит. Я, блять, умолял его не бить меня, а после сбежал из дома, — Мирон рассказывал спокойно, но Слава видел, что внутри парнишку до сих пор трясло. — И ты хотел напиться водки и забыться, денег не было, поэтому решил украсть, но воровать ты тоже не умеешь, — Слава кивнул, расставляя точки над i. — Ну, типа того, — подтвердил Мирон. –Ты собирался к друзьям с этим добром? — продолжил расспрашивать Слава. — У меня здесь сейчас только один друг, хотел к нему, но он сегодня уже уехал с родителями за город. Я думал, нахуярюсь и переночую в парке, — признался Мирон. — А ночью тебя пьяного в парке примут менты. Хорошо, если не отобьют ничего в воспитательных целях и вернут с похмелья твоему разъяренному отцу, — безжалостно сказал Слава. — Да, ты прав. Но другого плана у меня нет, а домой я до понедельника точно не вернусь, — заупрямился Мирон. — Давай так. Ты сейчас напишешь родителям, что в эти выходные ночуешь у друзей, и проведешь их со мной. Я не стану запрещать тебе пить, если захочешь, — предложил Слава. — Я не знаю. Я и так доставил тебе немало хлопот сегодня. Мне неудобно и дальше пользоваться твоей добротой, — засомневался Мирон. — Неудобно пьяным спать на скамейке в парке, а провести выходные в гостях у друга — очень даже удобно. Мы с Филей будем тебе рады. Давай, отбрасывай эти свои интеллигентские штучки и пиши родителям, — подмигнул Слава. — Спасибо тебе за всё, Слав, — тепло улыбнулся Мирон в ответ. Он быстро настрочил и отправил сообщение отцу, продемонстрировав экран Славе. — Молодец, хороший мальчик, — иронично похвалил Слава. –Да ну тебя в пень! А кто такой Филя, твой сосед? — поинтересовался Мирон. — Почти, мой господин, — рассмеялся Слава. — Эм? — не понял Мирон. — Кот. Я его иногда ещё называю «мой господин». «Мой господин, не желаете ли отведать рыбки?» Тот ещё шерстяной уебок, вечно хочет спать жопой на моём лице, — рассмеялся Слава. — Круто, обожаю котов. Мне так и не разрешают заводить животных, а то я бы взял кота, — обрадовался и тут же немного расстроился Мирон. — Уверен, вы поладите. Идём скорее, уже совсем стемнело и похолодало, — Слава прибавил шагу, и они с Мироном быстро пошли в сторону его дома.