Наперекор звёздам

      — Хуже не придумаешь... Серьёзно: кажется, придётся поговорить с Ичи-нии по поводу перевода в другую школу... — Закрыв руками лицо, Сабуро обессиленно простонал и опустился на корточки у стены. — Нет... Видимо, нужно срочно перебираться в другой район... или даже город...       Я лишь нервно посмеялся, осознав, что он просто озвучил и мои мысли тоже.       — Да уж... Думаю, наши одноклассники ещё не скоро забудут это зрелище, — вздохнул я, почесав затылок, и стал пытаться снять этот странный традиционный головной убор своего персонажа, Хикобоси. Сабуро ничего не ответил мне, просто так и продолжал молча сидеть, уткнувшись лицом в колени.       Что ж: по крайней мере, эти минуты позора для нас закончились. В жизни не прощу этого ублюдка Аохитсуги Саматоки, заставившего нас разодеться в настолько странные наряды на фестивале. Однако выбора у нас не было: мы сами виноваты, что заранее согласились помочь ему, не узнав толком детали, а настоящие мужчины никогда не забирают свои слова назад.       Я окинул взглядом эту небольшую пристройку у святилища, в которую мы с Сабуро зашли переодеться после завершения всех торжеств. Здесь было довольно темно — единственным источником света было небольшое окно, из которого снаружи внутрь попадали только тусклые огни фонарей фестиваля и надвигающиеся сумерки. Здание больше напоминало обычный сарай и использовалось для хозяйственных нужд, так что внутри практически ничего не было, кроме мётел и разных коробок с реквизитом и прочими вещами.       Откуда-то издалека ещё чуть слышно доносились звуки постепенно угасающего праздника. Едва была различима спокойная и незамысловатая традиционная музыка — убаюкивающая флейта и звонкий бубен в аккомпанемент ей. Почти все люди уже разбрелись домой: представления прошли, фейерверки отгромыхали, и у святилища было делать особо нечего.       "Ну, стоит признать, что всё же было в чём-то даже интересно стать частью такого оживлённого мероприятия", — подумал я, прокручивая в памяти последние пару часов. Люди вокруг (благодаря нам, в том числе) выглядели такими счастливыми. А Нии-чан ведь всегда говорит, что приносить другим пользу — самое главное. Что ж: это у нас получилось, как по мне. Пожалуй, не всё так уж плохо, как казалось изначально.       Я снова взглянул на Сабуро. Он совсем не двигался всё это время, пока я тут рассуждал в мыслях сам с собой. Заснул, может?.. Я уже хотел подойти и проверить, как тот неожиданно поднялся, отчего я аж вздрогнул.       — Ладно, Джиро. Давай уже как можно скорее сваливать отсюда, наконец. — Произнеся это отрешённым голосом, он подошёл к окну, снял с головы диадему Орихимэ и с нахмурившимся лицом уставился на улицу.       Снова этот взгляд.       Как же просто по нему прочитать, что у него на душе. Эти нахмурившиеся брови, слегка поджатые губы и сурово смотрящие глаза, словно пронизывающие тебя, если с ними не повезёт встретиться. Сабуро явно был не в настроении сейчас и не пытался этого скрыть. Серьги Орихимэ на его ушах немного дрожали от движений, когда Сабуро принялся аккуратно расстегивать одну из этих клипс.       Почему-то я замер, пленённый этим видом. Сабуро стоял, тонкими пальцами пытаясь справиться с серёжкой, а шёлковая ткань рукавов его струящегося кимоно едва слышно шелестела и выглядела как разноцветные волны. Да, на нём была одежда женского персонажа, но я вовсе не думал об этом в тот момент, ведь она настолько гармонично смотрелась на нём, словно всё так и должно быть. Воротник наряда обнажал его затылок, и при лунном свете мистическим образом казалось, что кожа Сабуро вся так и светится. Я не мог пошевелиться, оцепенев от чувства, будто ко мне на самом деле сейчас снизошла богиня.       Должно быть, почувствовав на себе мой пристальный взгляд, Сабуро повернулся ко мне, одарив меня всё тем же презрительным взором.       — Ну что ты встал, недоумок? — ещё сильнее нахмурив брови, произнёс он, держа в руках снятую клипсу. — Ты собираешься домой или нет?       Но даже эта его обычная нахальная манера общения не смогла, как это ни странно, разрушить образ, за последние секунды сложившийся в моей голове. Прокашлявшись, я быстро отвёл взгляд, пытаясь отвлечься от всяких переполняющих голову мыслей. Нужно успокоиться и срочно сменить тему.       — Эй, Сабуро, — несмело начал я, снова украдкой бросив на него взгляд. Тот, похоже, закончил мучаться с украшением и теперь начал развязывать кимоно.       — Чего тебе? — тот отозвался, не поворачиваясь. Ткань платья Сабуро скользнула по плечу, обнажив его. Я нервно сглотнул.       — ... Насчёт Орихимэ и Хикобоси. — Я заметил, что Сабуро аж передернуло от отвращения, когда он снова услышал эти имена, но я всё равно продолжил говорить: — Позволять им видеться всего лишь один день в году... Это же как-то слишком жестоко, не думаешь?       Сабуро всё молчал, продолжая копошиться с поясом. Но тут, когда я уже думал, что он решил проигнорировать мой вопрос, он всё же заговорил.       — Это ведь всего лишь легенда. К тому же... Думаю, лишь так они могут продолжать поддерживать настолько сильные чувства. Только в разлуке можно по-настоящему осознать свою любовь. Наверное, будь они всегда вместе, то не настолько бы ощущали драгоценность проведённого друг с другом времени. — Закончив, тот продолжил снимать кимоно, так и не обернувшись ко мне за свою речь.       Поражённый его словами, я стоял в задумчивости.       "Будь они всегда вместе... Как мы с тобой, да?.."       Я невольно сжал кулаки. Нет. Я не могу с этим согласиться.       — Если бы я был Хикобоси, — сказал я, — то ни за что не допустил бы того, чтобы мы с Орихимэ виделись так редко! — К своему удивлению, я чуть не перешёл на крик в конце, настолько твёрдым голосом произнёс эту реплику. Даже Сабуро, наконец, обратил на меня внимание: повернулся и удивлённо взглянул мне в глаза.       Однако в следующую секунду он громко прыснул от смеха, а потом начал хохотать во весь голос так, что аж покраснел.       — А-ха-ха!.. Джиро, — сквозь слёзы смеха пытался сказать он, — ну ты... Ну ты и дурак!.. Не допустил бы... Ха-ха-ха! Как же у тебя всё просто!.. Нет, правда, и как Хикобоси самому такая идея не пришла в голову, а? Да ты просто чёртов гений! Ха-ха-ха!       Он совсем беззастенчиво и радостно насмехался надо мной. В первую секунду я хотел было разозлиться на Сабуро, но стоило мне лишь взглянуть на него, как я был просто обездвижен его пленительностью, и вся обида вмиг улетучилась. Его кимоно, уже без пояса, было раскрыто, и теперь не только затылок, но всё его тело — ключицы, грудь, живот — были залиты голубым лунным светом из окна.       У меня вдруг перехватило дыхание. Как же он прекрасен. Я просто не могу оторвать глаз от него из-за его чар.       — Фу-у-ух... Да уж... — Перестав смеяться, Сабуро провел ладонью по груди, чтобы успокоить дыхание. — Эй. ... Джиро?.. Ты слышишь? Джиро!..       Кажется, я впал в транс, потому что никак не реагировал на собственное имя. Не обращая внимания на непонимающий взгляд Сабуро, я, ведомый непонятным желанием, молча подошёл к нему вплотную и прижал парня к своей груди.       — ! Что ты... — Тот даже не успел закончить вопрос, как тут же оказался в моих объятиях.       Отпрянув, я снова посмотрел на его лицо, желая увидеть реакцию Сабуро. Тот, как и ожидалось, только молча отвёл взгляд и покраснел. Сразу стал таким послушным... Я осторожно провёл пальцами по его губам, и тот на секунду прикрыл глаза, после чего распахнул их, выжидающе глядя на меня. Очевидно, что это был словно сигнал: он позволяет мне делать всё, что я хочу, не возражая, чтобы я продолжал. Я знаю Сабуро настолько хорошо, что практически научился подстраиваться под малейшие изменения его настроения, и, кажется, сейчас наши с ним желания совпадали. Что ж: отлично, ведь меня долго уговаривать и не надо.       Медленно подавшись вперёд, я наклонился к нему и поцеловал. Сабуро сначала несмело, но всё же ответил на мои действия, сжимая руками ткань одежды на моей груди. Однако, кажется, ему довольно скоро передался мой настрой, потому что уже через пару мгновений он тоже отчаянно прильнул ко мне, скользя пальцами от моей шеи к волосам, и углублял непрерывный поцелуй.       Видимо, было что-то волнительное и запретное в атмосфере вокруг, в этом пустом складском помещении, в приглушенных звуках и голосах где-то вдалеке — всё вместе это ещё больше распалило меня. Я поддался моменту и наслаждался им. Ещё и Сабуро — в этих шелковых одеждах, с колышущейся на одном ухе так и не снятой клипсе Орихимэ, весь раскрасневшийся — выглядел сейчас в моих глазах просто бесподобно. Его губы были едва заметно подкрашены розовым блеском, которым их намазали ему перед сегодняшней церемонией, и при поцелуе они казались более влажными, чем обычно.       С трудом сумев оторваться от них, я не смог подавить другой свой порыв и слегка лизнул шею Сабуро, чей вид так пленил меня — ещё когда он стоял у окна.       — Ты... что... как псина, — едва различимо, отрывисто произнёс тот, но на деле не особо сопротивлялся, лишь легонько попытался оттолкнуть меня за плечо. К тому времени мы уже сами не заметили, как постепенно опустились на пол, продолжая ласкать друг друга. На мгновение придя в себя, я разорвал поцелуй и навис над Сабуро, тяжело дыша.       Тот тоже не мог успокоиться: его белоснежная грудь тяжело опускалась и поднималась.       — Что?.. — сердито, но с нотками смущения в голосе сказал он под моим пристальным взглядом, одновременно прикрыв распалившееся лицо рукавом кимоно. До чего же очаровательная картина. Так и хочется сфотографировать, но, боюсь, Сабуро убьёт меня за эту идею, а я упущу такой драгоценный момент.       Хотел бы я сказать ему, насколько он прекрасен сейчас. И как сильно я люблю его. Но знаю, что он терпеть не может подобных нежностей — к тому же, в самой середине процесса. Так что вместо того, чтобы пытаться безуспешно подобрать слова для выражения переполняющих меня чувств, я просто решил поцеловать его: сначала легко чмокнул в лоб, а затем снова прильнул к его губам.       Но этого для меня было мало. Сабуро, кажется, уже совсем расслабился, податливо позволяя моему языку переплетаться с его, так что я решил, что нам пора бы продолжить. Не разрывая поцелуй, я осторожно скользнул рукой вниз, к его паху. Реакция Сабуро последовала незамедлительно. Он вздрогнул и попытался было рефлекторно остановить меня своей ладонью, но я, предвидя это, только углубил поцелуй, и его тело тут же снова покорно ослабло в моих руках.       После этого я лёг рядом с Сабуро и, сжимая свой и его член в ладонях, начал мастурбировать. Мы были с ним в этот момент настолько близко, что я ощущал его неспокойное дыхание на своём плече. Помещение теперь наполняли непристойные звуки. Как же это смущает... Головки наших членов тёрлись друг о друга, и я активно двигал рукой, думая только о том, как доставить Сабуро удовольствие и при этом самому умудриться не кончить раньше времени.       Сабуро прикрыл рукой рот, пытаясь подавить иногда вырывающиеся стоны, хотя это было абсолютно бесполезно. Его покрасневшее лицо выглядело так развратно.       — А-ах... Джиро, — с закрытыми глазами прошептал он, вцепившись в ткань кимоно на моей груди. В ответ я лишь активнее начал двигаться, чувствуя, что уже скоро не смогу больше сдерживаться от переполняющего возбуждения. Сабуро прикусил губу и неожиданно тоже скользнул правой рукой вниз, накрыв своей ладонью мою. Его пальцы, дыхание, голос — всё это вместе только усугубило моё положение, и уже через пару секунд я кончил, заметив, что он тоже прогнулся и достиг оргазма практически одновременно со мной.       Я снова открыл глаза. Ресницы Сабуро дрожали, приоткрытым ртом он жадно хватал воздух, пытаясь отдышаться. Я принялся снимать с себя одежду, чтобы не запачкать её ещё — почему-то мне это пришло в голову только сейчас. Надо будет не забыть потом как следует постирать всё, прежде чем возвращать назад... Сабуро, приоткрыв глаза, смотрел на мои движения затуманенным взглядом, словно, как мне показалось, поторапливая. Я и сам уже не мог терпеть, так что быстро скинул с себя всё и просто небрежно кинул рядом.       Наконец, снова нависнув над парнем, я осторожно начал разрабатывать его пальцами, готовясь войти. Сабуро покорно лежал, прикрыв рукой лицо, и старался не издавать ни звука. Когда я смотрел на его обнажённое тело на шёлковом кимоно, у меня в какой-то момент появилось ощущение, что мы на самом деле переместились назад во времени — в ту эпоху, когда люди ещё носили подобные одежды в повседневной жизни, а эта легенда об Орихимэ и Хикобоси только-только зародилась. Будто я и есть тот волопас, а он — влюблённая в меня прекрасная принцесса. Точнее, прекрасный принц. Если бы не вёдра и швабры с коробками в углу этой постройки, то точно можно было бы принять это за правду...       — Ай-я! — Из разных мыслей меня выдернул удар ноги по голове. — Ух... Сабуро... — Потирая ушибленный лоб, я, не скрывая раздражения, вопросительно взглянул на него.       — Хватит уже там возиться, — таким же недовольным голосом парировал мне тот. — Я уже готов, поэтому...       Последнюю незаконченную фразу Сабуро произнёс почти шёпотом, но меня и не нужно было долго упрашивать. Получив одобрение, я резко вошёл в него и услышал громкий стон, тут же остановившись. Ого... Сабуро сильно покраснел и закрыл рот руками, а я только самодовольно улыбнулся.       — Ты... Недоумок, — сквозь зубы процедил тот. Кажется, я слишком поторопился, почувствовав свободу действий.       — Ладно, ладно: обещаю, что дальше буду более нежен, — ответил я, легонько чмокнув его в ухо, и снова начал двигаться, но на этот раз медленно и осторожно.       Сабуро прогибался всем телом, отзываясь на мои толчки. Внутри него было так горячо, и он всё сильнее сжимал меня, будто не хотел отпускать. Я обхватил руками его бёдра, не останавливаясь, и немного приподнял его. Кончиками пальцев Сабуро то и дело сжимал ткань кимоно, на котором лежал. Его щёки порозовели, а бахрома под звездой на серёжке плавно струилась в такт моим движениям, на что я смотрел, как завороженный.       Вдруг, глядя на эту клипсу на его ухе, я неосознанно стиснул зубы от чувства, будто сердце на секунду кольнуло от внезапно нахлынувшей непонятной грусти.       "Только в разлуке можно по-настоящему осознать свою любовь"...       Эти слова эхом отозвались в моей голове, в такой-то момент... Так вот, значит, как он считает?..       Поскольку мы с Сабуро даже живём в одном доме, мы с ним всегда вместе, ни дня не проводим отдельно друг от друга. Быть рядом с ним для меня настолько привычно, что я просто не представляю себе другой жизни. И всё же...       Говоря напрямую, наши отношения нельзя назвать идеальными. Большую часть времени вдвоём мы только и делаем, что ссоримся и ругаемся. А такие моменты близости, как сейчас — настоящая редкость и скорее исключение, чем правило. Если задуматься... За столько лет мы настолько уже привыкли друг к другу, что и правда воспринимаем как должное совместное время, тратя его по большей части на негативные эмоции. Я цокнул языком, недовольно нахмурив брови. Выходит, что...       ... Да, Сабуро был прав. Если бы мы только не проводили вместе так много времени... возможно, тогда наша любовь...       — ... Джиро. ... Джиро!       ... Я не успел даже ничего понять, как Сабуро внезапно помог мне вырваться из водоворота мыслей, притянув меня к своей груди и крепко обняв. Я застыл и почувствовал, что в моих широко открытых глазах застыли слезы.       — ... А-?..       Объятия Сабуро были наполнены такой нежностью и любовью, что в моём сердце, казалось, разливается невероятно тёплая волна, унося с собой все мои грустные мысли в одно мгновение. Я до такой степени растерялся, что забыл обо всём на свете, полностью поглощенный этим чувством.       — ... У тебя было такое лицо, — услышал я тихие слова Сабуро, — что у меня почему-то возникло ощущение, что ты вдруг исчезнешь, и мы с тобой потом долго не увидимся...       Я с ужасом вздрогнул, пропустив через себя его слова. Тут же приподнявшись над Сабуро, я обеспокоенно взглянул в его глаза.       — О чём ты? Я бы никогда не... — начал я.       — Пожалуйста, не оставляй меня, Джиро, — перебив меня, прошептал тот, и в его глазах тоже блеснули слёзы. У меня и у самого отчего-то вновь подступил ком к горлу.       Чёрт. Я полный придурок. Это всё из-за того, что я совсем не так понял то, что хотел сказать тогда Сабуро. Из-за этого он уже напрасно начал волноваться за меня, заметив на моём лице беспокойство...       — Ни за что... Я никогда, никогда в жизни не оставлю тебя! Обещаю. — Я повторял эти слова как заклинание, извиняясь перед ним про себя и целуя его лицо, щёки, а затем и губы. О чём я только думал? Нет, даже один день вдали от него был бы для меня адом. И, как я теперь точно знаю, он чувствует то же самое. Разве я могу после этого искреннего признания предать его? Ни за что на свете!       Я правда хотел передать ему этими полными чувств прикосновениями, поцелуями и взглядами, что у меня больше никогда не будет и мысли расстаться с ним. Кажется, Сабуро успокоился, поверив мне, и едва заметно улыбнулся. Вскоре он снова расслабился в моих руках, позволяя мне продолжить с того, где мы остановились.

***

      — Эй. — Я приподнялся на полу и легонько дотронулся до кончиков волос Сабуро, лежащего ко мне спиной. — Смотри, не засни тут ещё. Нам, кстати, давно уже пора бы идти.       — Без тебя знаю, — в своей обычной грубой манере пробурчал Сабуро, с трудом начав подниматься. Я только вздохнул, улыбнувшись. Снова он вредничает. Можно не надеяться на исключения: милым и хоть как-то отвечающим на ласку он бывает только непосредственно во время секса, но вот после ему палец в рот не клади. В этом он вряд ли когда-нибудь изменится. Так что я даже не пытался с ним как-то заигрывать, прекрасно зная, что при любых попытках всё равно буду послан далеко и надолго.       Встав, Сабуро отыскал нашу припрятанную среди коробок одежду, и начал натягивать свою привычную жёлтую толстовку и джинсы. Я пристально наблюдал за ним, не торопясь делать то же.       — Эх, жаль, что нужно опять надевать обычную одежду, тебе ведь так шёл образ Орихимэ... — Всё же я не удержался от этого комментария, мечтательно вздохнув, и в ответ Сабуро только швырнул мне прямо в лицо мои джинсы и футболку.       ... За окном уже совсем стемнело — так внезапно, как будто мы и правда отправлялись в прошлое и ход времени для нас теперь ощущался по-другому. Все возможные звуки недавнего фестиваля теперь уже полностью стихли, и только изредка шелестели бумажки с желаниями — тандзаку, которые были развешаны на бамбуке рядом.       Когда я, наконец, закончил одеваться и собирать вещи, то подошёл к Сабуро — тот снова стоял у окна, пока ждал меня, и теперь смотрел вверх, на звёзды.       Проследив за его взглядом, я тоже посмотрел на небо. Удивительно, но даже здесь, в огромном мегаполисе Токио, можно было разглядеть отдельные звёзды. В безоблачную ночь они сверкали так ярко.       — Как думаешь, — вдруг спросил Сабуро, и я перевёл взгляд на него, — они сегодня смогли встретиться?       — "Они"?.. — Я не сразу сообразил, о ком он, но когда Сабуро, начиная сердиться от моей недогадливости, недовольно уставился на меня, то до меня дошло.       — А! Так ты об Орихимэ и Хикобоси, — улыбнулся я. — Ну конечно! Иначе ведь и быть не может.       — Вот как...       Сабуро задумался, прижав большой палец к подбородку в своей обычной манере.       — Ну, наверное, ты прав, — наконец, произнёс он. — Знаешь, говорят, что если на Танабату пойдёт дождь, то это значит, что Орихимэ не дождалась своего любимого и горько плачет. Сегодня небо чистое, так что, наверное, всё обошлось.       Закончив говорить, Сабуро развернулся, собираясь уходить, но тут же снова остановился, встретившись с моим пристальным взглядом.       — Не только поэтому, — ответил на его реплику я. — Просто не может быть, чтобы он не пришёл на встречу, вне зависимости от обстоятельств. К тому же... Уверен, Хикобоси никогда бы не заставил Орихимэ плакать от горя. Разве что от счастья. — С этими словами я протянул руку к лицу Сабуро, отчего тот невольно зажмурился, и снял с его уха клипсу — он всё это время до сих пор так и не замечал одну из них на себе. Я протянул серёжку со звездой в ладони Сабуро, и тот задумчиво стал рассматривать её, прищурив глаза.       — ... Знаешь... С таким Хикобоси, как ты, у Орихимэ, с которой он всегда рядом, была бы только одна причина для слёз — его тупость. — Добавив эту совершенно лишнюю фразу, Сабуро убрал обе клипсы обратно в коробку к реквизиту и пошёл на выход. Проходя мимо, он бросил на меня самодовольную, но такую искреннюю улыбку. Недолго думая, я пошёл за ним, улыбнувшись в ответ.       — Ты всё же ни капли не милый.