***
Червоточина схлопнулась с противным щелчком. Баки ошеломленно застыл, протягивая руку в пустоту, где еще мгновение назад стояла Дарси. Казалось, из него выбило дух, и он никак не мог сделать вдох. Она... исчезла. На крыльце валялась куча кишок, чужая кровь забрызгала фасад дома, словно на картинах Поллока, щит Стива торчал из толстого ствола дуба напротив, а Дарси… исчезла. Прежде чем он успел осознать, что делает, Баки вернулся в дом, схватил спутниковый телефон и на автомате набрал номер. Сердце колотилось настолько сильно, что он чувствовал его в висках, а кровь гудела, словно по ней пустили электрический ток. Шли гудки. Баки нервно расхаживал по кухне. — Давай, Стив, отвечай. Отвечай-отвечай-отвечай, — но в динамике была лишь тишина и после пятого звонка Баки, не выдержав, в отчаянии рявкнул: — Возьми чертову трубку, твою мать! Молчание. Баки раздавил телефон. Он знал, что не дождется ответа, что связь все еще отключена и идет чертова война, но должен был попытаться связаться со Стивом, попробовать предупредить его. «Предупредить о чем? Что ты, черт возьми, провалился? — ехидно спросил голос в его голове, вызывая одновременно головокружение и тошноту от волнами накатывающей паники. — Что не мог сделать единственную, блядь, вещь, о которой Стив так умолял тебя?» Мысли носились у него в голове, словно ураган, и в центре всего было воспоминание о диких, полных слез и чертовски испуганных глазах Дарси, устремленных на него в безмолвной просьбе. Она доверилась ему, добровольно отдала в его руки свою жизнь, сердце и душу, а он потерял ее. Подвел, когда она нуждалась в нем больше всего. Она была права, приняв заклинание от Локи. Баки вспомнил, как решение Дарси задело его, причинив острую боль, когда она рассказала ему об этом, но теперь, с каким-то болезненным осознанием, он вдруг понял: магии было явно недостаточно, чтобы ее защитить. И теперь это чертово заклинание — единственное, что отделяет ее от смерти. Когда это должен быть я. Яростно взревев, он наотмашь швырнул сломанный телефон в стену с такой силой, что тот пробил дыру в соседнюю комнату. Грудь Баки тяжело вздымалась, а все тело тряслось, пока он безучастно смотрел на повреждения. Но он был не единственным. Глубоко внутри него жил Солдат, разбуженный страданиями Баки. Позволь мне сделать это. Голос, раздавшийся в голове, был таким холодным, что обжигал. Баки вздрогнул. Он до боли стиснул зубы. Каждый мускул в его теле натянулся до предела. Солдат ожидал с холодным расчетом. Баки ощутил, как по его горлу будто скользнули призрачные ледяные пальцы, и вздрогнул. Солдат шевелился под кожей, желая занять место. Баки не стал сопротивляться. Зимний солдат всегда был его частью — задолго до «Гидры». Шури удалось убрать код, но не самого монстра. Никто не смог бы, и Баки знал это. Дикость давно поселилась в нем. Он познакомился с ней, рожденной невыносимым отчаянием и необузданным страхом, на войне. Там и тогда Баки был уродливой и пугающе жестокой версией себя. И Солдат был с ним. Прошел с ним через всю Европу, на протяжении столетия следовал по пятам, пока оба они опять не оказались в объятиях Стива. Каждый раз, когда привычному для Баки миру угрожала опасность, Солдат высвобождался. А Стивен Грант Роджерс так чертовски долго был всем его миром. То, что он готов был сделать ради этого человека, пугало Баки до мозга костей: все, что требовалось, — правильный толчок. Но теперь дело было не только в Стиве. Они с Дарси были связаны душами. Конечно, они со Стивом много говорили о ком-то третьем в их отношениях, но когда все случилось взаправду, Баки оказался просто шокирован. Он с самого начала знал, кем Дарси станет для него — для них, — но был слишком труслив, чтобы признать это и позволить себе стать уязвимым. Отвергнутым. Ему повезло со Стивом, но Баки считал того аномалией и был уверен, что в мире не существует другого такого же человека, способного полюбить его, не взирая на то, кем он является. Чем он является на самом деле. До сегодняшнего дня. Сегодня он обнажил свое чертово сердце. Он не был уверен, какой ожидать реакции, хотя мог бы догадаться, что Дарси — чертова Дарси! — примет его, отдав взамен всю себя. Но в конце концов теперь все это не имело значения. Она исчезла. Женщина, которая умерла за него и в прямом смысле вытащила из ада, была в опасности. Баки знал: на свете было только одно существо, охотившееся на Дарси. Его глаза сузились в каком-то хищном спокойствии, и мороз пробежал по каждому дюйму кожи. Он знал, что нужно делать. Танос только что украл их со Стивом девушку. Он вырвал Дарси прямо у него из рук, но Баки не разозлился. Его вены жег не огонь — ледяной холод. Весь мир замер, сузившись до одной точки, сфокусировавшись на единственной цели. Солдат придвинулся ближе, нетерпеливый и голодный. Глаза, похожие на арктическую бездну, смотрели на него невероятно долго, сверкая в темноте, и Баки почувствовал удовлетворение. Его лицо стало устрашающе пустым. «Позволь мне сделать это, — тихим шепотом повторил Солдат. — Освободи меня». — Как пожелаешь. Лед пополз по его конечностям. Баки и Солдат слились в единое целое.***
Однажды на уроке рисования его попросили изобразить картину боли. Учитель не дал ни подсказки, ни иного руководства, и Стив выбрал красный цвет. Он размазывал его по холсту, вращал, разбрызгивал, пока рисунок не стал производить такое же впечатление, как взрыв крови. Но он ошибался. Боль вообще не была красной. Она была белой и обжигающей, сковывающей мир густым туманом, сквозь который Стив ничего видел. Ноздри у него горели, на груди лежало что-то тяжелое, спина была теплой и влажной, и все, что он видел — туман. Стив был жив, но не мог двигаться, не мог думать: его мир сузился до раскаленной добела боли в спине и голове. Он смутно осознавал, что рядом с ним раздался сильный удар о землю, но не отреагировал — не смог. Секунды, а может, и целую вечность спустя, давление в его груди спало. Стив рефлекторно вдохнул и вдруг зашипел сквозь зубы: в пояснице вспыхнула нестерпимая боль, на какое-то время лишив его зрения. Его лицо скривилось, и он громко застонал, наклонив голову набок. — Ш-ш-ш! Теплая металлическая рука зажала ему рот, заставляя замолчать. Сердце Стива забилось сильнее. — Бак? Он широко распахнул глаза, пытаясь выдавить из себя улыбку, но мир вокруг был будто в тумане. Последовала долгая пауза. — Нет. Стив медленно моргнул в замешательстве, нахмурился и сосредоточился на обладателе знакомого голоса. Дымка на секунду прояснилась, вспыхнув красно-золотым, и он увидел темные глаза. Глаза друга. — Го... вард? Выражение глаз похолодело. — Божечки, Капитан Сосулька, как сильно ты ударился головой? Капитан Сосулька. Стив ненавидел это прозвище. Ненавидел с самого первого раза, когда оно прозвучало, но сейчас именно раздражение слегка заземлило его, и, несмотря на боль, мозг смог обработать крошечный кусочек информации: перед ним склонился Тони. Удовлетворенный этим открытием, Стив пробормотал его имя (или, по крайней мере, ему так показалось), прежде чем снова закрыть глаза. — Эй, не делай этого! Ты не можешь опять потерять сознание после того, как узнал личность своего лихого спасителя. Под попыткой пошутить в приглушенном голосе Тони скрывалась крайняя паника. Но Стив так устал. Ему будет гораздо легче справиться с цунами боли, если он просто закроет веки и… Металл коснулся его щеки. Стив дернулся и вытаращил глаза, когда Тони влепил ему пощечину. Она не причинила боли: ничто не могло сравниться с болью в спине, — но заставила насторожиться. Вяло моргнув, он посмотрел на его обеспокоенное хмурое лицо и спросил: — Тони? — Ага, — выдохнул тот. Весь его вид оставлял желать лучшего. Тони присел на корточки, и Стив заметил, что его челюсть и шея залиты кровью. Почему у него кровь? Послышался треск и что-то отдаленно напоминавшее клекот совы. Тони замер в неестественной позе и бросил через плечо взгляд на что-то, чего Стив не мог видеть. Голые ветви покачивались и скрипели над их головами на фоне угасающего неба. Обернувшись еще раз, Тони сглотнул и сильнее понизил голос. — Нам нужно вернуться к остальным. Он волновался. Стив мог слышать это в его голосе и видеть в глазах. Его лицо было таким невероятно бледным, что кровь слишком резко контрастировала с ним. Кровь. Почему у него кровь? — Кто-нибудь ра… нен? — язык показался Стиву толстым и неповоротливым. Тони посмотрел на него сверху вниз со странным выражением в глазах. Наконец он облизал губы и проговорил, стараясь, чтобы голос звучал намеренно легко: — Да, но с тобой все будет в порядке. Повисло молчание. — О-ох, — нахмурив брови, хриплым голосом протянул Стив. — Я ранен? — Ты… — начал Тони, а затем остановился, как будто передумал. — С тобой все будет в порядке. А теперь давай, нам нужно поставить тебя на ноги. Чтобы установить его на колени, потребовалась целая битва, главным образом потому, что Тони не мог коснуться его спины: боль сразу вспыхивала выжигая все внутри Стива чистым огнем (о да, теперь у него не было сомнений в том, кто ранен). В какой-то момент во время переноса его тела из положения лежа на колени Стив вскрикнул и покачнулся, выпучив глаза. И когда ослепительно-белая вспышка боли, пронзившая его раскаленным прутом, начала угасать, он опять начал проваливаться в темноту. — Давай, большой болван, — услышал он ворчание Тони. Каким-то образом тому удалось поднять его на ноги и удержать на себе вес. Секунду они качались на месте, пытаясь найти баланс, и Стив вдруг подумал, что они вот-вот упадут. Но Тони оставался Тони, и он был великолепен во всем, что делал. Он был находчивым и всегда придумывал выход, даже будучи зажатым в углу. Послышалось жужжание, за которым последовал твердый металлический стук. Костюм Железного человека стабилизировался, прижимая их к земле, пока Тони всматривался в небо. Стив попытался сделать то же самое, но мир завращался с новой силой. Его голова невольно откинулась назад, а глаза закатились. Наконец, спустя, как показалось, очень долгое время, Тони пробормотал: — Я не смогу вытащить нас обоих отсюда. Не одновременно. Костюм сломан. — Ракетница, — невнятно произнес Стив, его голос звучал странно, как будто он был пьян, хотя он и не мог напиться. А он, черт возьми, пытался после того, как потерял Баки в первый раз. — Позови на по… мощь. — Не могу, — Тони покачал головой. — Мы не единственные в этом лесу. Я не знаю, сколько Читаури выжило или сколько еще вывалилось из того корабля. Да и не хочу знать. Поэтому вот что мы сделаем… Читаури. Падение. Деревья. Точно. Танос. Камень. Отъезд Дарси и Баки. Они подверглись нападению. Он сражался. — Мы победили? — прервал тираду Тони Стив, и тот замолчал, щелкнув челюстями. — Еще нет. А теперь замолчи и попытайся меня выслушать.***
Червоточина выплюнула ее без предупреждения. Тело Дарси ударилось об пол с резким звуком, и меньше чем через секунду воздух разрезал визг тревоги. Она неуверенно поднялась на четвереньки, чувствуя под ладонями ледяной камень, и живот тут же свело от ощущения, что она, похоже, находится в космосе. Дарси не могла определить, где именно оказалась, потому что перед глазами все плыло, и не было сил убрать волосы, закрывавшие лицо. Ей было холодно, но не как зимой в лютый мороз. Это был какой-то иной вид холода. Как будто из воздуха высосали саму жизнь, словно что-то или кто-то питался ею. Под ладонями Дарси, казалось, стонала земля, такая же древняя, как голод. Этот звук проник ей в кости, сотрясая и без того дрожащую душу. — Боже…. Дыхание вырывалось из ее рта белыми туманными клубами. Она едва успела осознать, что подверглась чистому насилию, как до нее донеслись чьи-то крики. Странные чужие голоса, становившиеся все ближе и громче. Они шипели и выкрикивали слова, смысл которых она не понимала. Дарси со всех сторон окружили громоподобные шаги. Полная и абсолютная паника разлилась по ее венам, и все, что она теперь слышала — свое ужасающее сердцебиение. Она ничего не могла сделать, только стоять на коленях, точно парализованная. Не могла думать, не могла заставить себя отреагировать иначе. Впрочем, все это не имело значения. Она подвергала себя опасности, просто сидя здесь и ожидая, пока незнакомые существа подойдут к ней. Дарси была в полнейшем ужасе. Внезапно чья-то большая рука схватила ее за затылок, выдернув прядь волос. Из груди Дарси вырвался непроизвольный вопль. Она не могла видеть нападавшего, густые пряди волос полностью закрывали ей обзор, но это не имело значения, потому что в то же мгновение мир взорвался зеленым светом. Он пронесся по комнате разрушительной звуковой волной, и Дарси отбросило назад. Размахивая конечностями в воздухе, она врезалась в толпу окружающих ее тел. Заклинание Локи не дало ей ни секунды вздохнуть. Оно прожгло ее грудь, как горящий напалм, и раздался очередной взрыв. Дарси вскрикнула, еще сильнее ударившись. Перекатившись на спину и застонав от боли, она зажмурилась. Грудь пульсировала и что-то внутри нее словно двигалось — как будто само заклинание было разгневанным животным, притаившимся, чтобы нанести новый удар. Она чувствовала запах горящей плоти, резкий металлический запах крови, могла слышать журчащий влажный звук соскальзывающих на архаичную кровожадную землю внутренностей. В воздухе раздались гневные крики ужаса, и сейчас ей не нужно было знать чужой язык, чтобы понять смысл. Они собирались убить ее. Дарси распахнула глаза, но из-за слипшихся от горячих слез ресниц ничего не смогла увидеть, только тень, скользнувшую где-то над ней. Дарси увидела размытую рычащую морду безумного монстра и его костлявую корявую руку, тянущуюся к ней. Рефлекторно она вскинула руки перед лицом, собираясь с духом, но тут раздались слова: — Если не собираешься умереть, не прикасайся к ней. На мгновение ее сердце остановилось. Голос не был громким, но он разносился и отражался среди животных криков, эхом отзываясь в ушах каждого существа. Он звучал откуда-то сзади нее и был словесным эквивалентом рыка льва, преследующего свою добычу. Прошло три секунды в ошеломляющей тишине, а затем существо, нависшее над ней, отстранилось с ухмылкой на лице. Дарси не двигалась. К ней медленно приближались глухие шаги. Тяжелые и непримиримые, как сама погибель. Дарси слышала, как люди описывают ужас такой степени, что он парализует, но до сих пор никогда не переживала это состояние по-настоящему. Было похоже, что жизнь, теплящаяся в ее теле, отказывалась слушаться. Разум кричал, чтобы она пошевелилась, но тело оставалось вялым, как у мертвой рыбы. Время, казалось, растянулось. Она дрожала, лежа на спине и глядя вверх на пещеристый потолок того, что должно было быть огромным космическим кораблем. В скале, похожей на купол, были окна-бойницы, в которые она могла видеть голубое небо. Дарси уставилась на него и сосредоточилась на чем-то красивом и свободном, а не на том, где она находилась на самом деле. Она даже не успела определить, где именно оказалась, прежде чем все пошло к черту. Хотя зачем? Все было очевидно. Существо сделало последний шаг и остановилось. Дарси ощутила, как по спине, словно лапки тысячи пауков, пробежал холодок. Вена на шее запульсировала в каком-то совсем уж сумасшедшем ритме. Пол под ней стал еще холоднее, отчего кости пронзила ледяная боль. Тяжело дыша, она лежала, совершенно не в силах пошевелиться. Цепи страха сковывали каждую мышцу в ее теле, а нервы окончательно дали сбой, гудя вместе с кровью, словно провода под напряжением — обнаженные и кричащие. Она оказалась в ловушке. Дарси ждала своей участи, и тошнотворные приступы ужаса скручивали ее желудок снова и снова. Стив хотел бы, чтобы она обдумала это, Баки призвал бы ее сражаться, Тор разозлился бы, что она не попыталась бежать, а Джейн… Джейн была бы в ярости из-за того, что она сдалась. Но Дарси не была похожа на них. Она не была ни супергероем, ни гением. Она была просто… Дарси. Как бы она ни старалась быть похожей на кого-то другого, избежать того, кем она являлась на самом деле, не представлялось возможным. В конце концов, она была всего лишь обычной женщиной, которая чертовски боялась. — Поднимайся. Дарси открыла глаза (и когда только успела их закрыть?) и сразу же пожалела об этом. Над ней стоял воплощенный живой кошмар. Она видела его однажды раньше, но это не шло в сравнение с тем, как Танос выглядел сейчас, нависая над ней, будто огромная и ужасная гора. Лезвие мазнуло ее по щеке, острое, злое и жестокое. Танос ее не порезал, но намерение было ясным. — Я не стану повторять, — предупредил он. Ее тело как будто двигалось само по себе, когда Дарси встала на колени. Лезвие, массивное двустороннее мачете, больше его роста, последовало за движением Таноса, скользнув прямо под подбородок Дарси, не оставляя ей другого выбора, кроме как уставиться на него в ответ. Грубое покрытие пола вгрызалось в кожу на ее коленях, голенях и верхней части босых ступней, и она рассеянно задалась вопросом, как нелепо, должно быть, сейчас выглядит: человеческая женщина, стоящая на коленях перед Великим титаном, босая, в тонких шортах и майке. Совершенно несвоевременно воспоминание о том, как Тор велит ей найти обувь получше (или надеть обувь и точка), пронеслось у нее перед глазами, и Дарси даже рассмеялась бы, если бы не была настолько уверена, что закричит и больше не перестанет орать в тот момент, как только ее рот откроется. — Это был хитрый трюк, — Танос посмотрел на нее, и у Дарси побежали мурашки по коже. Она не отрывала от него заплаканных глаз, не осмеливаясь взглянуть на груды мертвых существ вокруг. Титан выдержал ее взгляд и усмехнулся: — От этой магии смердит Локи… Скажи, Мо постигла та же участь? Ей очень хотелось сказать: возьми меня за руку и узнай. Вместо этого Дарси хранила полное молчание, потому что ее язык был скован таким же слепым ужасом, как и она сама. Внезапно Танос присел перед ней на корточки так, чтобы их глаза оказались на одном уровне. Она бы отшатнулась, если бы не лезвие, которое он все еще держал у Дарси под подбородком, изучая ее и вынуждая неподвижно сидеть на месте. Она сжалась крепче пружины, стиснув по бокам руки и тяжело дыша. — К счастью для меня, — тихо сказал Танос, и его глубокий голос скользнул ей под кожу, — мне не нужно прикасаться к тебе, чтобы причинить боль. А затем он медленно поднял левую руку. Глаза Дарси устремились к нему, и все ее тело вздрогнуло. Перчатка тускло блестела, отражая мерцание пяти Камней бесконечности, вставленных в нее. Они тлели, пульсируя, как кровь, запертая в вене и ищущая выход. Он продемонстрировал ее Дарси со всех сторон, и хотя та чувствовала исходящую от них силу, ее взгляд сосредоточился на его мизинце. На пустом слоте. Танос тоже это заметил, и его глаза сузились. — Думаю, эти пятеро не будут такими нежными, — тихо проговорил он, размышляя. — К тому времени, как я закончу с тобой, ты будешь умолять меня о смерти. Итак, я милосердно позволяю тебе выбрать, с чего мы начнем. Страх с новой силой охватил Дарси. Он наполнил ее от пальцев ног до макушки, поднимаясь вверх, пока не вылился наружу. По бедрам, коленям и ногам неожиданно и совершенно бесконтрольно хлынула горячая жидкость, а с губ Дарси сорвался пронзительный нечленораздельный хрип, словно у дикого животного, попавшего в неизбежную медвежью ловушку. Ноздри Таноса раздулись, и его глаза метнулись к струйкам мочи, стекающим по ее ногам, а губы слегка скривились. Как будто ему было противно. Дарси тоже было бы, если бы она могла думать о чем-то помимо белого шума, рожденного ужасом. — Я думал, что хранитель камней будет более грозным. Ты всего лишь ребенок, — он усмехнулся. — И все же… — Танос сделал паузу, слегка наклонив голову. — Камень души выбрал тебя. Почему? Дарси молчала. Последовало легкое давление на мягкую плоть под подбородком, и она ощутила короткую вспышку боли. Оружие Таноса оставило первый порез, скорее, больше похожее на укол, но этого было достаточно, чтобы привлечь ее внимание. — Отвечай мне. — Я не знаю, — против воли выдавила из себя Дарси. После ее ответа Танос убрал лезвие, но Дарси все равно не осмелилась пошевелиться. Она могла видеть свое отражение в его глазах — белое от ужаса лицо и тонкую красную полоску крови, скользящую по горлу. — Придется нам это выяснить. Дарси не ответила, и Танос потянулся к чему-то на своей талии. Он вытащил двусторонний кинжал размером с ее предплечье. Прямо в центре замысловатой ручки находился красный драгоценный камень. Она посмотрела на оружие, как на змею. — Возьми, — приказал Танос. Его голос не оставлял иного выбора, кроме как подчиниться. Дрожа, как увядающий осенний лист, Дарси обхватила бледными пальцами рукоять и подняла взгляд. Кинжал в ее руке оставался безжизненным. — Любопытно, — после продолжительного молчания пробормотал Танос, как-то странно глядя на нее — словно ученый, наблюдавший за песчанкой, которую собирался препарировать, и совершенно новый вид страха вспыхнул в животе Дарси. — Ты не хочешь меня убить? Она пристально посмотрела в ответ. — Я… — начала Дарси, а затем остановилась, клацнув зубами. — Нет. — Почему? Она задумалась об этом, ощущая в руке вес не только клинка, но и последствий его применения, заранее зная ответ. — Не думаю, что смогу с этим справиться, — тихо призналась она. Сказав это вслух, Дарси поняла, что даже стоя на коленях лицом к лицу с воплощением зла и с клинком в руке, не сможет заставить себя убить его. Даже защищаясь. Ее душа не выдержала бы этого. Заклинание — это одно, но решение забрать что-то столь священное у другого существа… Танос, не отрываясь, смотрел на нее. — Ты говоришь правду, — наконец произнес он. Дарси кивнула, хотя и задрожала. — Да. К ней резко вернулись слова, которые она однажды сказала Стиву давным-давно на тускло освещенной кухне у старой кофемашины. Слова, которые она использовала, чтобы защитить свой выбор, отказавшись от пистолета Наташи, решив не убивать, и они звучали в ее голове сейчас правдоподобней, чем когда-либо прежде. Можно спасать жизни, не забирая ни одной взамен. Дарси вырвалась из воспоминаний, когда Танос осторожно потянулся к кинжалу, деликатно забрав его из ее рук за кончик лезвия, чтобы ненароком не коснуться ее самой. Он посмотрел на клинок и покрутил шеей, словно стряхивая что-то с плеч. Дарси следила за его движениями, отчетливо ощущая, что время истекает. Ужас окутал ее до самых пальцев ног и повис на шее, как тысячефунтовая гиря, утягивая в бездонное озеро. Схватившись за ускользающую мысль, как за последнюю надежду, она неожиданно выпалила: — Зачем ты это делаешь? Должна быть причина. Танос замер, но не оторвал взгляд от клинка. Затем он медленно вытянул палец другой руки и положил рукоять ножа на его кончик так, чтобы тот не раскачивался. — Баланс, — глухим голосом отозвался он, все еще не глядя на нее. — И что делает тебя судьей и присяжными в вопросе баланса Вселенной? Вопрос сорвался с ее губ прежде, чем Дарси успела себя остановить. Танос поднял на нее взгляд. Его глаза остановились на ней, точно на мишени в перекрестии прицела. — Потому что я единственный, кто готов принести жертву. Взгляд Титана снова скользнул к клинку, умело перекатив его обратно на ладонь. Дарси внимательно следила за тем, как он держал его, будто тот имел для него бесконечную ценность. Ей хотелось бы, чтобы он так же отнесся к миллиардам жизней, которые стер с лица земли. — Мы не такие уж разные, ты и я… Дарси зарычала. — Мы совсем не похожи друг на друга. Его глаза вспыхнули, и это было похоже на удар под дых: в них горело предупреждение. Танос с щелчком вложил кинжал обратно в ножны, не сводя с нее глаз. — Нам обоим придется страдать ради общего блага. Мы оба принесли жертвы. Ошеломленная, Дарси уставилась на него. Она, конечно, знала, что он монстр, но не была готова к такому уровню заблуждений. — Что ты?.. В том, что ты сделал, нет ничего хорошего, — дрожащим голосом заявила Дарси. — Ты говоришь себе это, потому что каждый злодей считает себя героем в собственной истории. Но как насчет всех остальных? Как насчет семей, которые ты разрушил? Думаешь, это ты пожертвовал собой? — гнев пульсировал в ней, горячий, белый и обжигающий, и Дарси оскалилась: — Твоя жертва — ложь. Ты платишь кровью невинных, пока сам остаешься нетронутыми. Ты даже не знаешь, что такое жертвоприношение… — Думаешь, то, что я сделал, не стоило мне ничего? — глаза Таноса впились в нее. Дарси пришлось приложить огромное усилие, чтобы выдержать его пронзительный взгляд. Она увидела в глубине его глаз определенную долю особенной душевной боли, с которой не была готова столкнуться. Потому что и сама хорошо была знакома с ней. Видела, глядя на себя в зеркало в первые дни после Щелчка. Мы не такие уж разные, ты и я. Дарси затошнило. — Кого ты потерял? — осторожно спросила она. — Всех. Это слово повисло между ними, сделав воздух сырым и полным едва затянувшихся рубцов. Дарси оставалась неподвижной, когда мельком увидела то, что скрывалось за тщательно закрытыми ставнями в глазах Таноса. И что-то вроде надежды вспыхнуло в ее груди, дурацкой, но все же надежды. — Тогда почему бы мне не вернуть их обратно? — со странной для ситуации нежностью мягко спросила она, наклоняясь к нему. — Я бы вернула. Какое-то время Танос молча смотрел на нее. — Они находятся в таком месте, куда не могут добраться даже камни. — И ты заставишь всех остальных испытывать ту же боль, с которой живешь сам? Он медленно покачал головой, как будто другого выхода не было, как будто она была ребенком, который не понимал какой-то великой истины. — Горе — цена, которую мы платим за любовь. Создание перед ней было старым, Дарси могла видеть это по его глазам. Оно было древним до такой степени, о которой она в своем человеческом существовании никогда не узнает. Внутри Таноса чувствовалась мучительная боль вековых потерь, утраты, которая обернулась разрушением, потому что гнев и ярость выдержать всегда легче, чем горе. Должен быть другой выход. — Нет, — сказала Дарси, покачав головой. — Должен быть другой путь. Разве ты не можешь просто… — она сделала паузу и сощурилась, судорожно соображая, сдвинув брови. В отчаянии она подняла руку, словно хотела дотянуться до него, в то время как у основания горла образовался тугой комок. Она громко сглотнула. — Они тебя послушают, — ее голос надломился. — Пора положить этому конец. У тебя есть сила, Танос, ты можешь положить конец этой войне. Можешь положить конец всей этой боли и смерти. Только ты. Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, поговори с ними! — у Дарси перехватило дыхание, а на глазах снова выступили слезы. — Я… поговорю с ними вместо тебя. На секунду Дарси почти поверила, что он всерьез обдумывает ее предложение. — Ты считаешь, что мне нужно искупление? — спросил наконец Танос, глядя на нее нечитаемым взглядом. — А ты? — помолчав, спросила Дарси. — Однажды, спустя много лет, возможно. Что-то треснуло внутри нее, заполнив горло каким-то странным чувством, пока оно не достигло языка, и слова, обещание и надежда, не выплеснулись наружу. — Что, если бы ты мог начать все сначала? Танос долго всматривался в лицо Дарси. Когда он заговорил, его голос был тихим и почти добрым: — Теперь я понимаю, почему камень выбрал тебя. Сказанное словно закрыло между ними дверь, и как бы сильно Дарси ни толкала ее, она не могла удержать ее открытой. Танос с почти научным восхищением наблюдал, как слезы (слезы поражения) текли по ее щекам. — Какое ты любопытное существо и как жаль, что наши пути не пересеклись много лет назад. Я не подлежу искуплению, малышка. Я это знаю, и это знание меня не беспокоит. Это и есть моя жертва. Внезапно он выпрямился, поднявшись в полный рост, и дверь не просто закрылась — захлопнулась с оглушительным грохотом. Время вышло. Желудок Дарси сжался. Ее голос, когда она задала вопрос, был очень тихим: — Ты убьешь меня? — Собирался. Дрожь пробежала по ее позвоночнику. — А теперь? Было странно и ужасно наблюдать, как искра сострадания мелькнула в глазах Таноса, но быстро угасла под холодным и пустым расчетом. Это выводило Дарси из себя и напрягало, потому что в этот момент он напомнил ей дикое животное, большое хищное существо с глазами бесплодной, замерзшей пустоши. — Не сейчас, — ответил он, и его рот изогнулся в острой и жестокой улыбке. — Мне нужно заключить сделку, и ты — моя выигрышная ставка. Но сначала мы тебя очистим, и, возможно, тогда ты поймешь, что значит принести настоящую жертву. Дарси открыла было рот, но не успела сказать и слова: Танос поднял перчатку и сжал кулак. Камень пространства вспыхнул синим.***
Солдат дернул щит. Тот вышел из ствола издав низкий металлический гул. Надев его на руку, он перешагнул через кучу кишок на крыльце, словно той и не было, и вернулся в дом. Впервые в жизни его не особо волновало, что он оставляет в убежище кучу отпечатков и сумки с вещами. Миссия важнее. Единственное, что он взял с собой, — простой рюкзак с небольшим арсеналом оружия и щит Стива. Больше ему ничего не требовалось. Закинув рюкзак на плечо, Солдат крепче перехватил щит и вышел в гараж. Рольставня с тихим скрипом начала подниматься вверх, и луч позднего полуденного солнца проник в помещение. Он подождал, пока дверь полностью откроется, и окинул взглядом дорогу, ненадолго остановившись на приближающейся машине. В старом побитом фургоне сидели двое мужчин. Когда фургон затормозил, водитель вытащил карту и ткнул в нее пальцем. Второй незнакомец ущипнул себя за переносицу. Солдат какое-то время настороженно изучал их, но, не увидев никакой угрозы, двинулся к пикапу, припаркованному на подъездной дорожке. Он распахнул дверь, и в то же время из открытого окна фургона послышались спорящие голоса. — Ты должен был свернуть на Седьмой улице, — раздраженно произнес один из них. — Это Седьмая! Просто дай мне найти ее на карте, — громко возразил ему второй. — Нет, это Седьмая авеню, — отрезал первый голос. — Есть разница. И что ты сделал с картой? Она теперь мятая. Надо не складывать, а сворачивать! Сколько раз мне придется тебе повторить? Солдат засунул рюкзак на пассажирское сиденье — сиденье Дарси — и бросил на них взгляд, тут же натыкаясь на открытое и дружелюбное лицо водителя, смотрящего на него поверх карты. Солдат осторожно сдвинул щит за открытую дверь пикапа, подальше от любопытных глаз. И тут водитель кивнул ему. Солдат не шелохнулся, и тот указал на него подбородком, произнеся: — Давай спросим того парня, — он высунулся из окна, устроив руку в проеме, и широко улыбнулся. — Эй, чувак, знаешь, как отсюда добраться до автострады? Мы свернули на Седьмую авеню, но мой приятель говорит, что нам была нужна Седьмая улица, и теперь мы не можем найти ни Седьмую улицу, ни Седьмую авеню. Солдат молчал. Неожиданно второй мужчина наклонился вперед, покосившись на него через грязное лобовое стекло. Рука Солдата сама собой сжалась на щите, тихо зажужжав. Пассажир, темноволосый мужчина с добрым лицом, склонил голову, как если бы очень напряженно думал, а затем, будто пораженный внезапным откровением, выпрямился на своем сиденье и уцепился за дверь. Солдат осторожно потянулся к пистолету на поясе, хотя на лице не дрогнул ни один мускул. Не замечая его подозрений, пассажир, широко раскрыв глаза в изумлении, ухмыльнулся и вылез из фургона. — Я тебя знаю! — шокированно, но в то же время счастливо пробормотал он. Солдат не отреагировал, и улыбка мужчины почти исчезла. — Твой… ты… — он запнулся, смущенно кашлянув, но затем улыбнулся снова. Его темные глаза светились весельем. — Привет. Это же я, Скотт Лэнг. Мы вместе были в Германии, в аэропорту. Я помог тебе избежать тюрьмы и за это попал под домашний арест. Капитан Америка знает меня. Мы друзья. Солдат все также не произносил ни слова и просто смотрел в ответ. Мужчина — Скотт — казался ему знакомым, но его воспоминание напоминало сон, такой же далекий и туманный, или историю, которую много лет назад однажды рассказал старый друг. — Это я, — тихо повторил Скотт, успокаивающе похлопывая себя по груди. — Человек-муравей. Солдат нахмурился и заморгал, утыкаясь взглядом в землю. Туман сдвинулся, слегка редея, и он увидел старый гараж, лицо Скотта и как тот энергично пожимает руку Стива. Медленно он поднял глаза на Скотта и заметил, что в какой-то момент тот подошел ближе. — Я помню тебя, — пробормотал Солдат едва слышно, в замешательстве склонив голову. — Ты был меньше. — Ага! — просиял Скотт. Позади него водитель высунул голову в окно еще больше и крикнул: — Он и очень большим тоже умеет становиться! Взгляд Солдата метнулся к нему и снова скользнул к Скотту, фокусируясь на знакомом лице. — Помню. — Как тесен мир! — Скотт засмеялся и подошел, чтобы похлопать его по руке, дергая от восторга плечом и качая головой: — Что ты здесь делаешь? Солдат заколебался: вопрос застал его врасплох. Миссия важнее. Лицо Дарси мелькнуло в его памяти, и он переступил с ноги на ногу. Ему не терпелось прыгнуть за руль и уехать. Движение привлекло внимание Скотта, и он взглянул вниз, наконец замечая культовый щит. Скотт смущенно нахмурился, сдвинув брови. — Зачем тебе щит Капитана Америки? Солдат не ответил, и взгляд Скотта стал острее. — С ним все в порядке? Он посмотрел в ответ, а затем медленно покачал головой. — Нет. Не в порядке. Улыбка Скотта потухла, и он, моментально становясь серьезным, взглянул через плечо на водителя фургона, подав какой-то сигнал рукой. Водитель кивнул. — Ну, мы все равно собирались на территорию Мстителей. Как насчет того, чтобы все рассказать по дороге? — спросил Скотт. Солдат обдумывал это меньше секунды, прежде чем Баки вышел на передний план и кивнул: решение принято. — Ты за рулем.***
Она стояла неподвижно застыв — темный силуэт на фоне горящего леса. Солнце садилось. Деревья, окружающие территорию, словно отдельные свечи, мерцали в закатном свете. Тени росли среди пламени, словно поглощая остатки жизни. Вдалеке послышался треск ветвей, за которым последовал взрыв искр, когда упало очередное дерево. Ни Тони, ни Кэрол не было видно, а это означало отсутствие… — С ним все будет в порядке, Таша. Наташа повернулась в сторону Клинта. Она продолжила смотреть на лес, как будто могла заставить Стива выйти из этого горящего ада одним лишь усилием воли. — Я должна быть там и искать его, — пробормотала она, сдвинув брови. И она пыталась. Остальные не смогли помешать Тони взлететь, но остановили ее. Оставшиеся Читуари сбежали в лес в поисках укрытия, и идти туда одной, с душой, раздираемой страхом за Стива, было бы самоубийством. Кэрол пообещала, что пойдет искать его, если остальные останутся и будут охранять камень. Наташа согласилась. На данный момент. И с каждой секундой она все больше сожалела об этом решении. — Если Старк и Дэнверс не найдут его, мы пойдем пешком, — заверил ее Клинт. Ему тоже не нравилось оставаться здесь, но он был недееспособен, и поэтому ему было легче увидеть логику в том, чтобы оставаться на месте. В отличие от Наташи. — Стив не оставил бы человека в беде. Как и мы. Наташа повернулась и посмотрела ему прямо в глаза. Клинт встретил ее взгляд, и тогда она позволила своей маске упасть, давая ему доступ к сердцу, которое кровоточило так же, как просачивалось в тихие слова, слетающих с ее губ. — Он мой друг, Клинт. Большего говорить не требовалось. Не было ничего более правдивого, чем эти слова. Выражение лица Клинта смягчилось, губы сжались. — Я знаю, — сказал он тихо, а затем притянул Наташу к себе. Та не сопротивлялась. Подбородок Клинта лег ей на голову, и она ощутила, как расширилась его грудь, когда он глубоко вдохнул. — Мой тоже. Она закрыла глаза и плотно сжала губы. Внутри нее словно жил океан чувств, который бушевал, разбивая волны эмоций о камни, взрываясь белой соленой пеной. Иногда Наташа напоминала себе могущественного Посейдона: ей приходилось сдерживать все это с помощью тщательно продуманной отстраненности. Но сегодня… сегодня она была крошечной парусной лодкой, затерявшейся в море и быстро набирающей воду, идя ко дну. Клинт стал ее якорем, слегка покачивая в своих объятиях и не давая унестись слишком далеко. Наташа сжала в кулак ткань его рубашки, но так ничего и не ответила. — Смотрите! Наташа распахнула глаза и со вздохом отпустила Клинта. Питер указывал на небо, и она проследила за его пальцем, замечая отблеск закатных лучей на костюме Тони, приближающегося к ним. Ее сердце упало на дно моря в тот момент, когда она поняла, что тот вернулся с пустыми руками. Должно быть, из ее горла вырвался крик, потому что следующее, что она почувствовала, — руку Клинта, сжавшую ее плечо, удерживая на месте. Она оттолкнула его, пристально глядя на Тони, пока тот неудачно приземлялся. Остальные уже столпились позади них — Скруллы, Брюс и Грут, — но Наташа, не замечая этого, впивалась взглядом в Железного человека, чувствуя только, как что-то сжимает ее сердце в кулак. — Ты не смог его найти? — спросила она, и ее голос дрогнул. Первая трещина из многих. Тони молчал, и Наташа поняла, что стены внутри нее начинают рушиться. Вот только она не собиралась ломаться. Она собиралась забрать их всех с собой на дно. — Тони… Костюм зажужжал, и Наташа замолчала. Металлические пластины сдвинулись, обнажив вовсе не Тони Старка… а Стива, находящегося почти без сознания. Казалось, мир остановился. Стив был покрыт пугающим количеством крови и пепла. Долю секунды стоял на ногах, но затем его глаза закатились, а колени подкосились. Клинт и Наташа были ближе всего, поэтому оба бросились вперед, чтобы поймать его. За ними последовали Питер и Брюс. — Дерьмо! — поморщился Клинт, неосознанно потянув руку к травмированной ноге. Он первым подхватил Стива, и большая часть веса легла на него. Наташа тут же закинула руку Стива себе на плечи и подалась вверх, помогая ему. Питер мельтешил рядом, превратившись в пятно из-за диких, продиктованных паникой, движений. — С ним все в порядке?.. — начал он, но его прервал окрик Брюса: — Осторожнее со спиной! — Где, черт возьми, Тони?! Брюс проигнорировал возглас Клинта: все его внимание было отдано ранам Стива, которые он оглядывал с расширенными от беспокойства глазами. Наташа видела, как он побледнел, но потом взял себя в руки, прежде чем поймать ее взгляд. Брюс сглотнул и пробормотал, понизив голос: — Его нужно доставить в медблок. Быстро. Все вместе они потащили Стива в угол ангара, где Скруллы помогли Брюсу создать полевой госпиталь. Но даже тогда его ноги все еще волочились по земле. Он был больше их всех и гораздо тяжелее, чем она могла предположить. Брюс направил их к ближайшей раскладной койке. — Уложите его на живот. Осторожнее! — призвал он. Брюс аккуратно повернул голову Стива влево, пока остальные высвобождались из-под его конечностей. Проследив за его руками, все заметили большую и сильно опухшую рану прямо за правым ухом Стива. Наташа при виде этого зашипела, поморщившись. А потом она увидела его спину. Она замерла совершенно неподвижно, словно ее разум отключился от подобного ужасного зрелища. Кожа была полностью содрана, оголяя мышцы и кости. От униформы осталось лишь несколько тонких ниток, по которыми алел плащ из крови, грязи и сосновых иголок. Рядом с ней Клинт ругнулся себе под нос и велел Питеру пойти и присмотреть за Тони, поскольку его костюм, очевидно, вернулся в лес за своим создателем. Наташа едва дышала. В страхе за друга она дрожала, боясь представить, что было с ним, когда он только упал, если сейчас все выглядело настолько плохо, учитывая возможности ускоренной регенерации его тела. Вдохнув, Брюс собрался, беря себя в руки, и поднял на нее взгляд. — Наташа, можешь разрезать его костюм? Мне нужно увидеть картину полностью. Та на автопилоте подошла к столу с медицинскими приспособлениями и нашла парамедицинские ножницы. Когда она вернулась, Брюс внимательно осматривал рану за ухом Стива. — Отвратительная шишка, — заметил Клинт, покосившись на него. — Слишком мягко сказано, — пробормотал Брюс в ответ. Наташа приступила к работе, срезая рваные остатки униформы Стива, пока он, нахмурив брови, снимал жизненные показатели Стива. Затем Клинт помог избавить Стива от костюма, поочередно поддерживая его руки. Все это время она останавливалась, наблюдая за едва заметными подъемом и опусканием его спины, убеждая себя, что Стив на самом деле все еще жив. Закончив, она вытерла капельки пота со лба и замерла в ожидании следующих указаний Брюса. — Нужно очистить раны, прежде чем они начнут заживать, — сказал тот, нахмурившись. — Я не хочу, чтобы вся эта грязь застряла у него под кожей. Последнее, что ему понадобится, — это инфекция… — Беннер, — перебил его Клинт, — не думаю, что он выздоровеет настолько быстро. Это… — он не закончил. Впрочем, ему было и не нужно. Они и так знали, насколько все плохо. Брюс поджал губы и сглотнул, сохраняя очень спокойное поведение, несмотря на повреждения, на которые он смотрел. — В любом случае, нам нужно их очистить. Боль может разбудить его. Стив может начать дергаться, поэтому мне нужно, чтобы ты держал его. Про себя Наташа думала, что, возможно, это единственный раз, когда она или Клинт смогут сравниться со Стивом по силе, и только потому, что это произошло из-за его травмы. Но даже в этом случае она была совершенно уверена: им обоим потребуется объединиться, чтобы удержать его на месте, если он придет в себя. Она искренне надеялась, что он этого не сделает, потому что иначе все будет выглядеть не очень красиво. Так и случилось. Брюс дотошно очищал оголенную плоть от мусора и грязи, как будто полностью игнорируя тот факт, что на койке лежит их близкий друг. Наташе приходилось тяжелее, но и она смирилась с этим и продолжала крепко держать руку и ногу справа Стива, в то время как Клинт взял на его левую сторону. Однако Стив так и не проснулся. Даже когда Брюс использовал сильное дезинфицирующее средство, которое должно было чертовски обжигать. Это беспокоило Наташу больше всего на свете. Хотя спина визуально выглядела не самой жестокой травмой, ее зеленые глаза продолжали метаться по постоянно растущей шишке на затылке Стива. Когда Брюс уже заканчивал, а его руки и предплечья почти полностью покрыла кровь, они услышали резкий крик Питера. — Мистер. Старк! Все трое резко подняли головы как раз вовремя, чтобы увидеть приближающийся костюм и как тот рухнул на землю, когда его энергия наконец полностью иссякла. Питер выбежал навстречу вместе с Талосом и Скруллом-подростком. Они помогли Тони подняться на ноги, и тот, задыхающийся и потный, с трудом вылез из костюма, выглядя, впрочем, не хуже, чем до того, как ушел искать Стива. Он двинулся в сторону импровизированного госпиталя, но не дойдя пары шагов пошатнулся. Питер, неотрывно следовавший за ним, замер рядом. Тони, увидев спину Стива, стоял не двигаясь и все больше бледнея. — С ним все в порядке? — спросил он наконец, громко сглотнув. Брюс колебался, тщательно подбирая слова. — Еще не знаю. — С ним все в порядке? — повторил Тони громче, в его голосе послышались нотки отчаяния. Наташа молчала. Она не могла его винить, потому что сама чувствовала то же самое. — Он упал с высоты пары сотен футов, — проговорил Клинт. — Он тебе кажется нормальным? В его словах не было ни язвительности, ни яда. Просто сухой факт. Наташа вдруг заметила, как из губы Тони течет кровь. Похоже, во время боя он прокусил ее. — А ты? — глаза Тони вспыхнули в ответ на ее замечание. — Похоже, тебе не помешает наложить несколько швов. — Я могу подождать, — отмахнулся он. Сузив глаза, она открыла было рот, но так ничего и не сказала, краем глаза заметив еще одно приземление, на этот раз гораздо более изящное. Талос встретил Кэрол в тот момент, когда ее ноги коснулись земли. Она кивнула в ответ его слова, в то время как ее глаза сосредоточенно смотрели на толпу, собравшуюся вокруг Стива, и ее брови все больше хмуро сдвигались. Генерал Скруллов справа от нее продолжал что-то бормотать тихим голосом, но Кэрол не отрываясь глядела на распростертое тело Стива. — Ты нашел его, — сказала она Тони, как только подошла достаточно близко. Тот полуразвернулся к ней лицом, тяжело выдохнул и кивнул. Его тело сгорбилось от усталости. — К югу от места крушения. Он… был не в себе, когда я его нашел… — Он был в сознании? — резко спросил Брюс, вскинув голову. — Недолго, — ответил Тони, и в его голосе прозвучало что-то странное. Темные глаза метнулись к остальным. — Сначала он не был уверен, кто я такой, но в конце концов сложил два и два. Повисло молчание, и Наташа почувствовала, как в ее груди вспыхнуло пламя надежды, что-то маленькое, но мощное на фоне тьмы. Кэрол переступила с ноги на ногу, и ее лицо сморщилось, как будто ее что-то беспокоило. Наташа молчаливо вопросительно подняла обе брови, и она вздохнула. — Я осмотрелась, — сообщила им Кэрол с суровым выражением лица, глядя на кровавый кусок мяса, бывший спиной Стива, и вздохнула: — На подходе еще четыре военных корабля. Такие же большие, как и предыдущий. Ответом ей стала тишина, глубокая, как могила. — Я их видел, — произнес Тони, разрывая тишину. — Я догадалась. Слушайте, самого худшего мы еще не видели, — Кэрол отвела взгляд от Стива, встретившись с каждым из них взглядом. — Танос все еще не показался. В одиночку мы не сможем сразиться с четырьмя кораблями, а затем еще и с Камнями бесконечности. Солнце позади Кэрол наконец село, скрываясь за горизонтом. Мысли Наташи дрейфовали, подхваченные плачущим морем, запертым внутри нее. Все более глубокая синева начала разливаться по небу, уступая место ночи. А с наступлением ночи… — Тор скоро должен быть здесь, — пробормотала Наташа, глядя на небо так, будто бог грома появлялся при одном упоминании его имени. Она тяжело сглотнула: — С ним и асгардцами у нас появится шанс. Ее взгляд скользнул вниз и встретился с Кэрол, но та лишь покачала головой, мрачно глядя в ответ. — Они помогут, но этого будет недостаточно. — Разве вы не можете просто… — робко начал Питер, но остановился, покосившись на Кэрол. Переборов себя, он склонил голову в сторону и указал на обломки в лесу: — Почему бы вам не взорвать также и другие корабли? Уголок рта Кэрол приподнялся вверх, словно она нашла его крайне забавным. Особенно когда тот покраснел под ее вниманием. — Мои возможности не безграничны, Питер Паркер. Мне нужно время, чтобы перезарядиться. Рот Питера округлился, и он кивнул. Кэрол внимательно и пристально посмотрела на собравшуюся группу. — Судя по нашему внешнему виду, я бы сказала, что нам всем нужна подзарядка, если мы собираемся быть готовыми к тому, что произойдет дальше.***
Он чувствовал себя как селедка в банке. Трое мужчин уместились на переднем сиденье фургона, прижавшись плечом к плечу, бедром к бедру. Голова Баки касалась потолка, при каждом движении шевеля волосы на его голове. Это так сильно щекотало, что у него слезились глаза, а по спине бегали мурашки. Задняя часть фургона была полностью занята каким-то странным устройством, которое, как Скотт неоднократно уверял, на самом деле не являлось бомбой. Баки не успокоился, пока Солдат не удостоверился в отсутствии угрозы. Скотт сидел посередине, почти подтянув колени к груди. Баки частично повернулся спиной к двери, и только поэтому его широкие плечи до сих пор не раздавили Скотта полностью. Он рассказал им обо всем так быстро, как только мог, прерываясь в моменты, когда Солдат захватывал контроль. После этого они ехали молча, пока Скотт не спросил: — Ну, и как поживает Кэп? — Кэп? — Луис взглянул на него, склонив голову. Тот пожал плечами, как будто в этом обращении не было ничего странного. — Стив Роджерс. Капитан Америка. Близкие называют его Кэп. Баки приподнял бровь и ухмыльнулся, но промолчал. — Это круто, Скотти, — ухмыльнулся Луис, кивнув в ответ на волнение своего друга. Фургон замедлил ход, достигнув пустого перекрестка, свет стал желтым. Луис посмотрел в обе стороны. — Мне повернуть налево? — Да. — Сюда? — Да, — вздохнул Скотт, как будто между ними продолжался давний спор о направлениях. — Ты видишь еще какое-то лево? Луис медленно продвинул фургон вперед и включил поворотник. Они остановились, ожидая пока красный свет сменит зеленый. Повисло молчание, перебиваемое лишь щелчками поворотника. Ни на одном из направлений не было видно машин. Баки нервно забарабанил пальцами по двери. Он взглянул на попутчиков, которые спокойно смотрели прямо перед собой, и провел языком по зубам, пытаясь сохранить хладнокровие. Прошла еще минута в тишине, нарушаемой противным щелканьем. — Просто поверни уже, — рявкнул Баки. — Эй, я уже отсидел срок, — возразил Луис, крепко держа ногу на тормозе. — Не хочу, чтобы полицейские преследовали меня снова. Теперь я законопослушный гражданин. Металлические пальцы сжались в кулак, и Баки мысленно сосчитал до десяти. Они все так же продолжали стоять. — Или ты едешь, или я сяду за руль. Брови Скотта взлетели до линии роста волос. Он посмотрел на Баки, а затем внимательно — на своего друга. Его голос был тихим, когда он предложил: — Луис, может, тебе стоит просто забыть про светофор? — Но, Скотт… Баки зарычал. — Езжай давай! Фургон рванул вперед в тот самый момент, когда свет наконец загорелся зеленым. Рот Луиса открылся, и он указал на свет с широкой улыбкой, как будто не мог поверить в свою удачу. Баки застонал и потер голову, задаваясь вопросом, какого черта он делает в этом фургоне. — Дольку апельсина? Баки растерянно моргнул, глядя на полную надежды улыбку Скотта. Тот поднял пакет, полный свеженарезанных апельсинов с кожурой, как будто это главный приз, и Баки мгновенно вспомнил аэропорт и причину, по которой Скотт вообще носит с собой эти дольки. Он никогда не видел ничего подобного тому, что сделал Человек-муравей. Баки осторожно покачал головой, и улыбка Скотта погасла. Он достал ломтик и засунул в рот, как когда-то это делали они со Стивом, будучи детьми, притворяясь, что кожура — это их зубы. Нахмурившись, потому что в голове царил полный беспорядок, Баки попытался собрать мысли в кучу. Он смотрел на Скотта, пока тот обгрызал мякоть. — Где ты был все это время? Я имею в виду с пришествия Таноса. Тебя не распылило. Скотт замер. Апельсин так и застрял у него во рту. Медленно он вынул кожуру изо рта и тщательно прожевал, прежде чем проглотить мякоть, затем вытер рот тыльной стороной ладони и проговорил: — Квантовый мир. — Какой? — Это сложно объяснить, — поморщился Скотт. Рядом с ним Луис замахал руками. — Не волнуйся, я же понял, Скотт! Видишь ли… — Луис, нет, все в порядке, нам не нужны подробности. Но Луис, похоже, не услышал ни одного слова, сказанного Скоттом. — Дело было так. Мой дядя Эстабан… Он, кстати, крупнейший коллекционер антиквариата в южном Лос-Анджелесе. У него единственная в городе коллекция чайников из настоящей исинской глины! Они прекрасны, если тебе, конечно, нравятся такие вещи. Баки удивленно приподнял брови, а Скотт уронил пакет с апельсинами и, бормоча, закрыл лицо обеими руками. Луис взглянул на него и быстро заморгал, прежде чем продолжить: — Короче, он подошел ко мне неделю назад и сказал: «Эй, племянничек, идем-ка со мной. Я знаю, что людей распылило и все такое, но мне все равно нужно поддерживать свой магазин, если я когда-нибудь захочу попасть в перезапуск Antique Roadshow на Netflix. Мой парикмахер Хулио оставил адресок одного склада с занимательными вещицами. Давай-ка проследим за ним». Он пришел ко мне, потому что знает: я — как один из друзей Оушена. Но я ответил, что исправился и больше не ворую — в общем, стал одним из хороших парней. Но, оказывается, красть-то ничего было и не нужно. Хозяйка склада — страшная бабуля-ведьма по имени Джина. Вот уже несколько десятилетий она является его самой большой конкуренткой. Так вот. Она скупает опустевшие поместья, и ее бизнес процветает. Эстабан не мог туда войти, иначе она бы ему задницу отбила, поэтому послал меня. Я проник к ней под прикрытием. Бродил там, насвистывая… ну, по-секретному. У нее было много классных вещей, чувак! Там была даже статуя льва из чистого золота и… Как бы там ни было, я увидел этот фургон и сказал: «Эй. Я знаю эту тачку. Это фургон моего друга Скотти!» Так что мне пришлось поторговаться с Джиной. Я пытался доказать ей, что этот фургон, принадлежит моему другу, но она не поверила. Единственный способ добиться нужного от женщины — это пригласить ее на свидание, которое стало бы очень неловким, если бы мне пришлось ее целов… — Луис! — прервал его Скотт, выглядя напуганным. Луис отвлекся, обернувшись к нему, но затем вернул все внимание к дороге и быстро кивнул. — Верно-верно. Так я нашел Скотта. Он застрял в этой тачке. Если нажать эту кнопку… Скотт схватил Луиса за запястье и с силой отдернул его палец от очень зловещей на вид кнопки на приборной панели. — Нет-нет-нет! Не смей трогать. Не трогай! — Ох, виноват, — Луис озорно улыбнулся. — Короче, эта кнопка вернет его обратно. Наступила тишина, и это был один из немногих случаев за всю его жизнь, когда Баки Барнс потерял дар речи. Он моргнул, и Скотт вздрогнул, повернувшись к нему с пылающими от смущения красными щеками. Он улыбнулся, но это больше походило на гримасу. — Квантовая физика, — пробормотал Скотт, пожав плечами. Луис вдруг счастливо рассмеялся, указывая на большой дорожный знак впереди. — Смотрите-ка! Мы нашли шоссе. Ты был прав, это Седьмая улица!***
Они следовали за клубами дыма, как за маяками. Сама земля выглядела так, будто превратилась в тлеющие угли, словно в камине, горящем поздней зимней ночью. Некогда тихий луг, окружавший здания Базы Мстителей, теперь был полностью разрушен. Воронки от взрывов усеивали землю, и большая часть самой Базы, судя по тому, что они могли видеть в свете полной луны, превратилась в руины. Его беспокоило, что активных боевых действий видно не было и все вокруг словно замерло. Тор стоял на трапе огромного асгардского корабля, с нетерпением ожидая, пока тот завершит приземление. Его сердце сжалось в груди, вопреки здравому смыслу надеясь, что они не опоздали. Когда маленькая рука обхватила часть его бицепса, скрытого броней, он вздрогнул и хмуро посмотрел на Джейн. Та подарила ему грустную улыбку. — Дыши, Тор, — мягко напомнила она ему, и ее голос успокаивал его расшатанные нервы. — Мы теперь здесь. И хотя не сможем исправить то, что уже произошло, мы можем изменить то, что случится. Ее янтарные глаза смягчились, когда она поймала его взгляд, и Тор не мог сдержаться — прижался к ней лбом. Они оба закрыли глаза в ту секунду, когда их кожа соприкоснулась, и вместе словно вдохнули силу и сущность друг друга. Тор почувствовал, как Джейн прижалась к нему, и сглотнул. Она была сильнее, чем многие считали, — его Джейн. Он знал это с их первой встречи. Возможно, ее сила и была заперта в хрупком теле, но кости, как он иногда подозревал, были сделаны из металла уру — такого же, что и ядро Мьёльнира. Несмотря на то, что она была человеком, она была ему ровней во всех отношениях. — Осторожно, брат. Твои подданные наблюдают. Тор отстранился, распахнув глаза, и увидел Локи, стоящего за плечом Джейн. Брат его явно дразнил, но в словах Локи было что-то такое, что заставило Тора задуматься. Он долго выдерживал его взгляд, а затем пробормотал: — Хорошо. Тор притянул Джейн к себе. Он, не сводя глаз с брата, наклонился и быстро поцеловал медовые волосы Джейн. — Я бы хотел, чтобы наш народ видел мое сердце влюбленным, а не погребенным в жестокости и холодности. Долгое время Локи просто смотрел на него. — Жестокость и холодность, — протянул он наконец, — последнее, что о тебе подумают. Прежде чем Тор успел ответить, загудел трап, и все повернулись лицом к выходу. Влажный летний воздух ворвался внутрь, обволакивая их кожу и словно проникая в кости. Тор сморщился от сильного запаха дыма. Схватив Джейн за руку, он быстро повел ее вниз, как только трап прочно опустился на землю. Полная луна давала им достаточно света, чтобы добраться до ангара, где базировался своего рода военный лагерь. Скруллы сидели вокруг небольших костров, отдыхая, и ели или, закрыв глаза, пробовали ненадолго уснуть. Тор продолжал идти, пока не увидел знакомое лицо. Их взгляды встретились, и Тони вздрогнул, вскочив на ноги, держа в правой руке миску с дымящейся едой. — Старк, — крикнул Тор, и весь лагерь погрузился в молчание. Тор стремительно бросился к нему, сразу замечая синяки на его лице, опухшую губу и челюсть, залатанную тонкой черной ниткой. Тор нахмурился, оглядывая его. — С тобой все в порядке? Все ли… — Чертовски вовремя, — сказал тот ему прямо. — Мои извин… — Он имеет в виду, — раздался новый голос, и Тор резко вскинул голову, встречаясь глазами с Наташей, когда та подошла и мягко улыбнулась ему, — что рад тебя видеть. Тор услышал, как несколько других выкрикнули его имя, и поднял руку, приветствуя, хотя не видел, кто это был. Джейн подошла к Старку. — Твоя лаборатория еще цела? Тони уставился на нее, моргая. — Большая часть, но здание повреждено. Что тебе нужно? — Меня не волнует целостность стен, — ответила Джейн, отмахнувшись. — Мне нужен доступ ко всему, что у тебя есть. Тор прищурился, глядя на них. — Что ты планируешь, любовь моя? Джейн взглянула на него, и он сразу понял, что ответ ему не понравится. Тор собрался с духом, полностью осознавая, что ничто из того, что он может сделать, никогда не подготовит его к выходкам этой женщины. — Ну, — медленно начала Джейн, а затем слова посыпались торопливо: — очевидно, будет сражение… — Ты не… — …и поэтому я хочу иметь возможность защитить себя, — она многозначительно посмотрела на Тора. Они какое-то время буравили друг друга взглядами, но она, не дождавшись его разрешения, повернулась обратно к Старку. — Все, что мне нужно, это доступ в лабораторию. Боги, он любил ее за это, даже если хотел хорошенько встряхнуть. — Это же ты сделала те гравитационные палки, открывающие портал в другое измерение? — Старк задумчиво посмотрел на Джейн. — Ага, — ухмыльнулась она, и Тор, впечатленный, завороженно затаил дыхание. Глаза Джейн, казалось, засияли, янтарь превратился в нечто, почти похожее на огонь. Ее голос, когда она заговорила, резал не хуже лезвия: — А ты знал, что они могут разрубить этих ублюдков пополам? Я научилась этому в Лондоне. Последовала минута молчания. — Идем, — объявил Тони, и его глаза засветились весельем. — Ты, мой устрашающий маленький друг, получишь все, что захочешь. Джейн ахнула и захлопала в ладоши. — Отлично! Спасибо! — Она развернулась на пятках и бросилась глубже в ангар, ее голос эхом разнесся по помещению: — Это будет так весело. Все они смотрели ей вслед с разным выражением восхищения и беспокойства. — Она всегда такая? — внезапно спросил Старк, подняв бровь. Губы Тора изогнулись во что-то греховное. — О да. — Уйми стояк, парень, — рассмеялся Тони, и Тор ухмыльнулся. — Сколько ты привел людей? Этот вопрос вырвал Тора из мыслей и вернул в настоящее. Он встретил стоическое лицо Наташи, увидел, как усталость разрывает ее. Тор открыл было рот, чтобы ответить, но вмешался Локи, опередив его ответ: — Двенадцать сотен. Все, кроме Тора, настороженно смотрели на него, но Локи, казалось, проигнорировал их недоверие, решив вместо этого осмотреть котелок с едой, висящий над огнем. Остальные взглянули на Тора, и он кивнул, подтверждая численность бойцов. Когда никто не произнес больше ни слова, внезапно успокоенный присутствием Локи, Тор осторожно откашлялся. — Есть что-нибудь от Дарси? — Последнее, что мы видели… — вздохнул Старк, потирая затылок, прежде чем поморщиться и отдернуть руку, как будто проверяя наличие крови, но не увидев ничего, продолжил: — Как они с Барнсом уехали. У нас отключена связь. Они молчат. Не то чтобы я думал, что он рискнет отправить сообщение, которое, скорее всего, перехватят. Тор знал, что они сбежали, вспомнил, как Беннер говорил ему об этом, но от напоминания что-то глубоко внутри него облегченно успокоилось. Кивнув, он вздохнул и позволил себе легкую улыбку. — Ладно… хорошо. — Он оглядел группу, блуждая глазами по собравшимся, когда неожиданная мысль поразила его. Нахмурившись, он спросил: — Где Стивен? На самом деле было удивительно, как быстро вокруг изменился воздух, как будто из него высосали все тепло, и даже огонь словно похолодел. Ужас охватил Тора, словно касание руки самой смерти. Никто долго не произносил ни слова, пока темные глаза Старка не встретились с его. — Идем со мной. Он увел Тора от костра. Наташа и Локи последовали за ними. В углу ангара был оборудован небольшой госпиталь, скрытый в белой палатке. Брюс стоял у входа, стерилизуя множество хирургических инструментов. Он поднял голову, устало скользнув по окружающей обстановке взглядом, пока не увидел Тора. Его глаза посветлели. Брюс бросил инструменты обратно в стерилизационный лоток. — Тор! Ты сделал это! — Да, друг мой, — Тор кивнул, и его сердце забилось быстрее, боясь того, что увидит внутри палатки. Когда Тор больше ничего не сказал, Старк тихо заговорил: — Он здесь, чтобы увидеть Стива. Ликующая улыбка Брюса исчезла, как будто он вспомнил что-то трагическое, и сердце Тора упало. Брюс выпрямился и вытер руки полотенцем, а затем откинул полог палатки. Тор посмотрел на него, на серьезное выражение его лица, прежде чем собраться с силами и войти внутрь. Первое, что он почувствовал, — резкий запах крови и паленой плоти. Тор остановился у входа и заморгал, привыкая к тусклому свету. Внутри стояли две кровати, а между ними мерцал фонарь. Кровать справа была пуста, на той же, что слева… — Что случилось? — в ужасе спросил Тор, не отрывая глаз от искалеченной спины Стива. Он медленно приблизился к койке. Спина Стива поднималась и опускалась вместе с дыханием, но, по мнению Тора, оно было недостаточно глубоким. — Он упал, — ответил Брюс приглушенным тоном. — С одного из кораблей Таноса. Тор резко вздохнул. — Как? — Это моя вина. Тор обернулся, увидев небольшую толпу, собравшуюся у входа в палатку. Юноша, Питер, выдвинулся вперед. Его глаза блестели от слез. — Нет, не твоя, — злобно произнес Старк, когда Питер подошел к нему. — Кэп — чертовски взрослый человек, который может принимать решения сам, и ты не несешь ответственности за его безрассудство. Ты меня понял? Питер фыркнул, вытирая лицо рукавом, и выдохнул: — Да, мистер Старк. Но я должен был остановить его. — Мы все пытались остановить его однажды, — Старк пристально посмотрел на подростка. — Но ни у кого по-настоящему это не вышло, не так ли? — И все же… — Нет, — твердо оборвал его Тони. Он пристально смотрел на него пару секунд, а потом, казалось, сдался и вздохнул, сделав свой голос намеренно легким: — Давай, Паучок. Мы с тобой собирались принести немного еды. В любом случае здесь слишком людно. И, возможно, после этого ты сможешь немного поспать. Старк увел Питера, положив руку на его плечи. Тор смотрел, как они уходят, пока Локи и Наташа не заняли их место. Он снова повернулся к Брюсу, который теперь сидел на противоположной койке. — Он приходил в себя? — Нет, — Брюс медленно покачал головой. — Он без сознания уже больше часа. Нахмурившись, Тор снова повернулся к распростертому телу Стива. Именно тогда он наконец увидел истинную причину его состояния. Разорванная плоть на спине отвлекла от большой раны на затылке. Тору не терпелось протянуть руку и прикоснуться к ней, что-то глубоко в его костях болело, желая облегчить боль. Он сдержался. В палатке воцарилась тишина. К его спине кто-то приблизился. Он чувствовал это присутствие, как прохладный ночной ветер. — Тор… — начал Локи очень тихим голосом. — Ты целитель. «Принцу Асгарда нечего делать в Домах Исцеления, — всплыл в памяти голос отца, бередя старую глубокую рану. — Ты воин, свирепый и храбрый. Оставь исцеление низшим сущностям». — Нет. Локи обошел вокруг, оказываясь прямо перед лицом Тора, и покачал головой со странной настойчивостью. — Да. Ты всегда был таким, — он остановился, бродя взглядом по его лицу, как будто мог читать мысли, видеть, как воспоминание воспроизводится в его голове снова и снова. Голос Локи превратился в шепот — тихие слова, предназначенные только для брата: — Я знаю, что отец никогда не давал тебе такой возможности, но у тебя дар. Мать видела это… и я вижу. Даже сейчас. Тор вздрогнул, но не отвел взгляда от пронзительных глаз Локи. — С нами прибыли целители. — Конечно, — согласился Локи, медленно кивнув, — но никто из них не сравнится с твоим могуществом. — Я не обучен. Пауза. — Нет. Но ты силен и знаешь заклинание. Он действительно знал. Помнил со времен юношеского бунта против отца, но это не имело значения. Тор стиснул зубы, пока Локи своими чертовыми глазами словно сдирал с него кожу слой за слоем. — Для этого нужен магистр магии, то есть ты, брат. — Если бы ты изучил науку полностью, то понял бы: это не так, — губы Локи скривились в ухмылке, как будто Тор был добычей, попавшей прямо в его тщательно расставленную ловушку. — Для исцеления нужно сердце, а его, старший брат, у тебя предостаточно. На самом деле даже слишком много, но ты и так это знаешь. Заклинание касается намерения. Исцеление и сердце — то, что характеризует именно тебя. Желание помочь Стиву достигло крещендо. Оркестр, исполнявший музыку древней магии, звучал вместе с бегом его крови. Слишком долго похороненный внутри, теперь он набирал силу, и его больше невозможно было заставить замолчать. Тор чувствовал, как эта музыка ворочается в животе, словно теплый мед — золотой, мерцающий свет. — Пожалуйста, — послышался голос Наташи, такой разбитый, что у Тора дрогнуло сердце. Она остановилась рядом, подняв на него глаза, умоляя… молясь. — Если можешь, помоги ему. Пожалуйста, Тор. Золотой свет, пульсировавший в его венах, так сильно отличался от обжигающей силы молний. Он согревал его изнутри, ощущался мягче, нежнее, чем все, что Тор когда-либо знал, и, несмотря на мнение отца, этот свет отнюдь не делал его слабым. Тор закрыл глаза, и впервые за свою долгую жизнь потянулся к той магии, к которой всегда боялся прикоснуться — магии, которую его заставили отринуть. И та откликнулась: свет засиял ярче, протягивая золотые пальцы ему навстречу, ласково приветствуя. В ту секунду, когда Тор прикоснулся к нему, этот свет взорвался, словно родилась новая звезда. Тор открыл глаза и выдохнул. Локи ухмылялся, как сумасшедший, а Наташа и Брюс смотрели на него, открыв рты. Он встретился взглядом с братом. — Локи, — позвал Тор; магия покалывала его кожу. — Подсобишь? — Конечно, — ухмылка стала еще шире, как только Локи понял, что победил. — Но я тебе не нужен. Тор пристально посмотрел на него. — Сделай мне одолжение. Локи отошел в сторону и протянул руку к лежащему без сознания Стиву с таким драматичным видом, на который был способен только он. Закатив глаза, Тор прошел мимо него и остановился возле кровати Стива. Он поднял обе руки и уставился на них, поворачивая и с удивлением осознавая, что его кожа приобрела неземное сияние. Магия бурлила внутри, набирая силу, словно слишком долго находилась в непозволительно маленькой коробке и теперь стремилась растечься по всему его телу. — Мне так нравится нарушать правила этого смертного, — весело проговорил Локи. — Даже после того, как он… Не глядя на него, Тор протянул руку и сжал губы брата большим и указательным пальцами, прерывая легкомысленную намеренно напыщенную речь. К счастью, Локи проявил здравый смысл и не стал развивать мысль. Встав на колени рядом со Стивом, Тор еще раз осмотрел рану на его голове. Магия запела в ответ, как будто точно знала, с чего стоит начать. Шишка была с треснувшей кожей, большой и очень сильно опухшей. Тор осторожно протянул руку и накрыл ее ладонью. Поначалу ничего не происходило, и он испугался, что не сработает. Внезапно позади него послышались шаги, и Тор услышал шепот Локи: — Намерение, брат. Резко вздохнув, Тор кивнул. Он закрыл глаза. Шишка идеально поместилась в чашечку его ладони. Сосредоточенно нахмурившись, Тор произнес заклинание, которое знал наизусть, которое, казалось, было выгравировано на его костях с начала времен. Его мысли скользнули от слов заклинания к мыслям о характере Стивена, благородном и гордом, о том, насколько тот был хорошим человеком, возможно, лучшим из всех, кого Тору приходилось встречать. Он думал о лидерских качествах Стива и дружбе, непоколебимой и настоящей, которую он дарил близким. Но этого оказалось недостаточно. Всего этого было мало, пока мысли Тора не обратились к Дарси. Выражение ее глаз, когда она смотрела на Стива, то, как она вызывала что-то тихое и нежное в человеке, созданном для войны — между ними родилось чувство, еще такое нежное, но такое многообещающее. Это была любовь, понял Тор. Та самая, которую он ощущал по отношению к сестре его сердца, желая ей как можно полнее прожить жизнь вместе с этим человеком. Именно она и хлынула через его руку, проникая в рану Стива. Тор тут же почувствовал, как кровотечение начало замедляться, опухоль — уменьшаться, а кожа стягиваться сантиметр за сантиметром. Тор вливал все больше и больше силы в постепенно закрывающуюся рану, пока та почти не исчезла. А затем Стив зашевелился под его рукой. Открыв глаза, Тор убрал руку. Шишка полностью исчезла. В следующий момент Стив проснулся, глубоко вдохнул и поморщился, утыкаясь носом в подушку. — Стив! Наташа бросилась вперед, и Тор чуть не упал, когда она проскользнула мимо него. Ему на плечо легла твердая рука, и он, взглянув вверх, увидел оценивающий взгляд Локи. И если присмотреться достаточно внимательно, то можно было даже увидеть намек на настоящую улыбку на его губах. — Молодец, брат, — пробормотал Локи. — Я пойду к нашим целителям и принесу мази для его спины. Потрясенный тем, что только что произошло, и странным проявлением доброты Локи, Тор просто кивнул, когда его брат вышел из палатки. Взглянув на свои руки, он понял, что свет уже покинул кожу, погрузившись обратно, но не исчез полностью. Тор чувствовал его, сидящим в глубине его существа. — Блядь… — внезапно подал голос Стив. Он застонал, а затем зашипел, всем телом напрягаясь от боли, слишком сильно пошевелившись, а затем, выдохнув проворчал: — Твою ж мать… — О, Тор, кажется, ты сломал Кэпа, — вздохнул кто-то у входа в палатку. Тор все еще собирался с мыслями, когда повернулся к Старку, удивленный его внезапным появлением. Тот, однако, посмотрел на него с каким-то новым уважением. — Впечатляюще. Ты заставил его использовать нецензурную брань. Мне кажется, я даже слышу бруклинский акцент. — Пошел ты, Тони, — выдавил Стив, все еще уткнувшись лицом в подушку. — Черт возьми, как же больно... Окончательно придя в себя, Тор повернулся к Наташе, которая осторожно водила пальцами по волосам Стива и что-то тихо шептала ему. — Держи его в неподвижном состоянии. Я пойду посмотреть, куда запропастился Локи с мазью. Она кивнула. Тор увидел, что ее глаза блестят от слез. Наташа не сказала ни слова, но ее пристальный взгляд говорил достаточно. Тор подарил ей добрую улыбку. — Он скоро поправится. Я ожидаю, что с его регенерацией и асгардской медициной он встанет и начнет двигаться в кратчайшие сроки. Не в полную силу, конечно, но лучше так, чем никак. Стив, должно быть, достаточно внимательно слушал их, потому что вклинился, сказав: — Этого будет достаточно. С этими словами Тор встал и вышел из палатки в поисках брата, хотя на самом деле ему нужен был глоток свежего воздуха. Сглотнув, он повернул лицо к сверкающему ночному небу. Звезды мерцали, как будто знали, что его взгляд обращен на них, и Тор позволял их свету наполнять его душу. Когда он снова опустил лицо, то мгновенно увидел застывшую фигуру брата на другом конце шумного лагеря. Локи стоял с мазью в руке, замерев в неестественной позе. Его спина была напряжена, а взгляд устремлен в темный лес, как будто что-то привлекло его внимание на полпути. Волосы на затылке Тора поднялись дыбом. Он подошел ближе и также настороженно всмотрелся в лес, но ничего не увидел, кроме неподвижных теней, и голых ветвей, скрипевших под ночным ветром. Наконец Тор встал рядом с Локи. Тот не был похож на самого себя. И, похоже, даже не дышал. — Что такое, Локи? — встревоженно прошептал Тор, не отрывая глаз от линии деревьев. — За нами наблюдают, — помолчав, ответил тот. — Послать разведчиков? — Тор переступил с ноги на ногу, оглядываясь, чтобы найти Валькирию. — Не в лес, — пробормотал Локи; его зеленые глаза светились потусторонним светом, и Тор знал: брат использует магию, чтобы почувствовать то, чего никто из них не мог видеть. — Странно. То, как именно Танос скрыт. Что-то его отвлекло… что именно, не могу сказать. Локи глубоко вздохнул и, наконец, перевел взгляд на Тора. — Нам нужно подготовиться к тому, что может быть на этих кораблях.***
Лифт медленно опускался, и Пеппер старалась сдержать спазмы желудка. Они прилетели в Манхэттен к Башне Мстителей не просто так. ПЯТНИЦА преодолела шлюзы безопасности, созданные Тони, чтобы предоставить им с Хэппи доступ к центральному процессору, расположенному на уровне минус пятого этажа. — Ты точно знаешь, что делаешь? — тихо спросил Хэппи, глядя на свое отражение в блестящих металлических дверях. — Не совсем, — призналась Пеппер. — Но представим, что да. Лифт остановился, и послышался голос ПЯТНИЦЫ: — Я сделаю все возможное, чтобы помочь. — Спасибо, ПЯТНИЦА, — Пеппер слегка улыбнулась в ответ. Двери с шипением распахнулись, и они вышли. Внизу было прохладно. Петляя словно лабиринт, помещение уходило вглубь здания. Стены от пола до потолка покрывали мигающие лампочки, кабели и провода, некоторые из которых были толщиной с бицепс Пеппер. Она вдруг поняла, что едва может дышать: настолько оказалась ошеломлена незримым присутствием Тони, словно повсюду видела отпечатки его пальцев. Пеппер закрыла глаза. Три секунды — это все, что она позволила себе, чтобы справиться с чувствами, а затем резко открыла глаза и уверенно пошла вперед, на ходу включая планшет. — ПЯТНИЦА загрузила для нас карту, — объяснила она Хэппи, указывая на линию, отмечавшую путь. — Похоже, нужно придерживаться несущего кабеля, — тот постучал пальцем по экрану, и она кивнула. Оба одновременно подняли головы, увидев над головой большую связку различных кабелей. Каблуки Пеппер тихо цокали, пока они следовали по линии, проложенной ПЯТНИЦЕЙ. Вскоре они достигли панели управления за защитным кожухом, в которую с потолка спускались кабели, напоминая большой ствол электрического дерева. Хэппи открыл панель, и они вдвоем уставились на ряд выключателей и реле: ни на одной из них не было маркировки. Пеппер прищурилась. — ПЯТНИЦА, — позвала она. — Не помешает небольшая помощь. Какой переключатель нам нужен? — Мистер Старк обозначил их цветом. База — это зеленый. Взгляд Пеппер метнулся к панели, и тогда она увидела тонкий зеленый квадрат, окружающий переключатель и провод. Он был на удивление маленьким для такого большого назначения. Хэппи одновременно с ней заметил это, но лишь наклонил голову: — Мы просто… выключим и снова включим? — Вам нужно будет вручную отключить доступ каждой локации к главному серверу, начиная сверху. Систематически выключайте каждый переключатель, потом отсоединяйте кабель. Подождите десять секунд, по отдельности вставьте кабель и поднимите переключатель. По сути, это перезагрузка нашей системы вручную, которая должна запустить связь на Базе. — Кажется, все достаточно просто, — пожала плечами Пеппер. Чувствуя, как сильно колотится сердце, она потянулась к первому переключателю, окруженному красным квадратом, в верхней части панели. Всего их было пять. Как и сказала ПЯТНИЦА, Пеппер щелкнула выключателем, затем отсоединила кабель. Она быстро перешла к следующему и повторила процесс, пока и тот не оказался отключен. — Четыре, три, — отсчитывала она себе под нос, глядя на панель, — два… один. С остальными она справилась так же быстро, и, щелкнув последним, затаила дыхание. Прошло две секунды. Пять. Пятнадцать. Хэппи сглотнул: — Сработало? — Не знаю, — Пеппер покачала головой и облизнула губы. — ПЯТНИЦА? Ты здесь? Тишина. — Возникло осложнение. Хэппи застонал, и Пеппер взглянула на него. Подняв голову к потолку, она спросила: — Какое осложнение? — Похоже, перезагрузки оказалось недостаточно. Спутник Базы получил серьезные внутренние повреждения. Чтобы вернуть их в сеть, понадобится отдельный усилитель сигнала на земле. Тот, у которого достаточно мощности для работы нашей системы, — голос ИИ звучал расстроено. <i>Серьезные внутренние повреждения.</I> Пеппер хотелось зарыдать. — Как мы это сделаем?.. — выдохнула она, и тут ее посетила мысль. — Постой-ка. Здесь есть какое-то техническое оборудование? — У мистера Старка есть небольшой запас на шестом этаже. Застыв, Пеппер подняла глаза к потолку, а затем выдохнула: — ПЯТНИЦА? — Да, мисс Поттс? — отреагировала та немедленно. — Подготовь Железный легион. — Отличная идея, мисс Поттс, — похвалила ПЯТНИЦА и в тот же момент Хэппи в ужасе завопил: — Нет-нет-нет! — замахал он руками. В конце концов он указал толстым пальцем ей в лицо, напоминая грозовую тучу: — Я знаю этот взгляд. Ты этого не делаешь. Мы заключили сделку. Приезжаем в Башню, чиним связь, едем домой. Ты не залезешь ни в один из этих костюмов. Мы даже близко к ним не приблизимся. Тони убил бы меня. Пеппер подождала, пока он закончит, и лишь тогда ответила, подняв идеально выщипанную бровь: — Знаю. Я не собираюсь. Мы попросим Железный легион запустить усилитель сигнала, чтобы восстановить связь. Они смогут помочь Тони. — Ох, — через мгновение, моргнув, выдохнул Хэппи. — Хорошо, ты права. Звучит неплохо. — Железный легион готов к взлету, — объявила ПЯТНИЦА, и губы Пеппер изогнулись. — Спасибо, ПЯТНИЦА. Мы с Хэппи пойдем искать усилитель сигнала. Но прежде чем мы это сделаем, я бы хотела вместе с Железным легионом передать Тони сообщение.