Малиновые заросли

Три года спустя

      Бродя по местному культурному центру, Кит искал класс, где проводились занятия по пению. Из-за пустоты коридоров эхо разносилось во все стороны, сбивая его с пути и загоняя в тупики.       — Извините, а где здесь двести восемьдесят шестой кабинет? — наконец поинтересовался он у женщины, вышедшей из комнаты с табличкой «Класс хореографии».       — А вот, иди прямо, затем поверни налево, и ты упрешься в него, — ответила та, на ходу убирая балетки в портфель и закрывая за собой дверь.       Кит поблагодарил ее и унесся вперед.       Он опоздал и потому ввалился в кабинет, когда хор уже вовсю распевался. Ученики, выстроившиеся в ряд напротив старенького, но хорошо настроенного фортепиано, вмиг оглянулись на нарушителя спокойствия.       Пробормотав невнятные извинения, Кит хлопнулся на место за одной из свободных парт, стараясь производить как можно меньше шума. Но, увы, закон подлости в ту минуту оправдался — Кит с грохотом уронил рюкзак на пол и заодно рассыпал кипу нот и чистых листов, лежавших на соседнем столе, из-за чего среди поющих прокатилась волна смешков.       Над ним все потешались. Мальчик был готов погореть со стыда. Или же побить кого-нибудь. И побил бы, если бы не привитая родителями дальновидность и умение подмечать мелкие детали.       В первом ряду сидел по виду его ровесник, периодически перешептывавшийся с двумя другими ребятами, устроившимися позади. Справа от него развалился, насколько удавалось понять, его лучший друг, явно сколотивший эту банду. А остальные и вовсе были девочки.       — Давай помогу, — раздался мелодичный девичий голос прямо над ухом Кита.       — Сам справлюсь, — отрезал тот и лишь после этого поднял голову.       На него с некоторым беспокойством смотрели те самые лазурные глаза Джессики.       Собрав вещи обратно в рюкзак, а ноты кое-как водрузив на стол, мальчик сел позади всех. Но другие ребята его перестали волновать — в отличие от старой знакомой. Он не виделся с Джесс достаточно продолжительное время и теперь был готов поклясться, что сегодняшний день является своего рода отправной точкой. Его тело и сознание будто замерли. Внутри всколыхнулось нечто, которое в один миг словно перевернуло жизнь Кита с ног на голову, заставляя его периодически обращать внимание на девочку, проявлять к ней определенный интерес и задавать самому себе непонятные вопросы, на которые, увы, не было ответов.       Началась распевка. Кит никак не мог найти баланс, пытаясь выдержать ноту. Ему постоянно казалось, что он промахивается, не попадает в лад, путает ноты. Впрочем, почему же казалось? Так оно и было. Все случилось так внезапно и незаметно, что он даже не успел понять, когда это мысли о Джессике заполонили его сознание, не оставив места ни для чего другого.       С горем пополам мальчик дождался конца урока и уже собирался пойти домой. Сидя в гардеробе и переобуваясь, он слышал, как ребята из его группы веселились и шутили. И каждый смешок он воспринимал как адресованный ему.       Кит не мог этого объяснить. Любая шутка становилась для него чем-то вроде криптонита для Супермена. Его уверенность таяла на глазах, а руки становились непослушными. К горлу подкатывал комок. Еще ни разу он не оплошал подобным образом, терпеливо и упорно создавая образ прилежного ученика.       — Кит, все в порядке?       Мальчик был сильно удивлен. Быстро вскинув голову, он увидел напротив себя, буквально на расстоянии двух метров, расстроенную Джесс, которая стояла, опустив руки и сцепив их в замок на бедрах.       — Да, просто задумался. Извини, не хотел нагрубить.       — Ничего, — тут же расцвела девочка. Ее плечи распрямились, а лицо, напоминавшее черты фарфоровой куклы, явило свету маленькие ямочки на щеках и легкий румянец.       «Интересно. Я их раньше не замечал…» — подумал Кит, оставив попытки завязать непослушными пальцами шнурки и просто заправив их внутрь кроссовок.       В прежнее время Кит достаточно часто виделся с Джессикой. Она училась с ним в одной школе, и, кроме того, они нередко пересекалась на улице, поскольку их дома стояли рядом, и наведывалась в гости друг к другу по поручению родителей. Но еще ни разу Кит не замечал этих ямочек, которые теперь очаровали его. Ему вдруг захотелось никогда не выпускать их из виду.       — Пойдем вместе, все равно в одну сторону, — разведя руками, предложила Джесс.       Закинув на спину рюкзак, мальчик выхватил у нее сумку и, показав ей язык, полетел к выходу. Ситуация преобразилась и стала чересчур комичной — буквально десять минут назад он был готов провалиться под землю, а сейчас несся, как ужаленный, наперегонки с соседкой, которая осыпала его издевательскими фразочками, будучи не в силах догнать.       Когда Кит пробегал мимо печально известной им обоим детской площадки, силы начали покидать его. Он остановился и опустил руки на колени, сгорбившись и пытаясь перевести дух. В это самое мгновение Джесс догнала его, и они вместе приняли решение о передышке.       — Знаешь, Кит, а ты быстро бегаешь.       — Это еще ничего. Видела бы ты, как я догоняю уезжающие автобусы.       Девочка прыснула. Через секунду они оба уже разразилась звонким смехом, заставляя окружающих оглядываться, а некоторых — умиляться от, казалось бы, обыкновенной картины, где два школьника беседуют после веселой игры. Однако серость будней научила взрослых замечать, в первую очередь, курящих подростков. Или пьющих. Разница невелика. А еще чаще им приходилось разгребать то, что они сотворили. Уронили оградку, сломали скамейку, разгромили площадку…       Кит улыбнулся и обнял Джессику, повинуясь внезапному порыву. Осознав, что, вероятно, перешагнул черту, он разомкнул объятия и отошел на шаг, не прерывая зрительный контакт.       — Прости, — извинился он, все-таки опустив взгляд в землю.       Девочка приблизилась к нему и дотронулась до его подбородка. Кита будто током ударило — настолько были приятны ее прикосновения.       — Тебе незачем извиняться, ты ничего не сделал, — спокойно проговорила она и, щелкнув его по носу, умчалась в сторону дома с задорным гоготом.       Спустя несколько часов, уже сидя в своей комнате, Кит делал домашнее задание и изредка отвлекался для того, чтобы выполнять мелкие поручения от родителей. Между делом отец попросил его сходить и принести какой-то инструмент из сарая, который перекочевал на задний двор — ближе к кустам малины, уже порядком разросшимся.       Время было позднее, но Кит не собирался спать. Выйдя на крыльцо, он оглядел легкий творческий беспорядок, устроенный его родителями: посреди двора, петляя и образуя замысловатые узоры, шла мощеная дорожка, выложенная из старых известняковых плит. По ее краям красовались огромные клумбы с разнообразными цветами: от роз и декоративного винограда до тюльпанов и эхинацей.       Когда Кит проходил по этой тропинке, подсвеченной низкими садовыми фонарями, его привлек шум, доносящийся с соседнего участка. Сердце вмиг забилось чаще, ведь он не мог не помнить, кому тот принадлежит.       Незаметно прокравшись по клумбам, мальчик присел за зарослями малины и взглянул через щелку в штакетнике. На соседнем участке разворачивалась драма. Мать за что-то отчитывала Джесс и то и дело срывалась на крик, а девочка не могла поднять голову, боясь так или иначе добавить масла в огонь, бушевавший в этот момент в уме женщины.       У Кита и самого сердце периодически пропускало удары. Видя, как маленькую Джесс называют бездарной и бесполезной, он не мог ничего поделать, поэтому просто сидел и дожидался окончания этой сцены, благо подоспел как раз вовремя, потому что мать Джесс начала остывать и наконец отстала от опечаленной девочки, которая все это время пыталась держать лицо, стоически вынося брань.       — Джессика! — полушепотом произнес мальчик, а потом позвал чуть громче: — Джесс!       С третьей попытки девочка наконец услышала его. Он аккуратно навалился на забор, но тот, не выдержав, надломился, и Кит вывалился на чужой участок — прямо лицом в грядки.       Джесс, не ожидавшая увидеть подобную картину, еле-еле сдержалась, прыснув в кулачок. Кит поднялся и глупо улыбнулся. На его душе стало слегка спокойнее, когда он увидел ее улыбку. С его губ сорвался непроизвольный вздох облегчения, но из-за спины вдруг раздались окрики обеспокоенных родителей.       Приложив к губам палец и задорно улыбнувшись, Кит ретировался с соседского участка, не забыв убрать отпечаток собственного лица, оставшийся на мягкой и сырой земле.       — Кит, ты где бродишь? Мы изнервничались! — Виктория обняла его, присев на корточки.       — Все хорошо, мам. Теперь хорошо, — уверенно ответил мальчик и прижался к ней, потираясь подбородком о ее плечо.       Взявшись за руки, мать и сын ушли в дом. Джесс же, оставшись на крыльце своего, сидела и смотрела на окно Кита, который так неожиданно ворвался в ее круг общения и уже обещал стать для нее чем-то большим, нежели просто друг. Чем-то дорогим, стоящим, будто колье от известного бренда для не очень богатой девушки или старенькая отцовская машина для подростка — сравнений была уйма. И, несмотря на то, что они не виделись некоторое время, Кит стал для Джесс тем, кем она была готова дорожить и кто умудрялся лишь одной гримасой разгладить морщинки на ее лице и заставить выступить ямочки и легкий лихорадочный румянец.       — Спасибо, Кит, — сказала она, не спуская глаз с тени мальчика, что виднелась на фоне шторы. Тот, видимо, на скорую руку скидывал одежду, и через несколько секунд свет погас.       Джесс вновь улыбнулась и ушла спать, радуясь наступлению завтрашнего дня.