Малиновые заросли

      — Кит! Завтракать! — огласило лестницу звучное сопрано Виктории.       Разомкнув веки, мальчик сел и протер заспанные глаза ладошками. Первое пробуждение на новом месте вызвало двоякое ощущение. Поначалу на него вновь напало чувство необъяснимой потери, но потом он с облегчением вспомнил, сколько свобод и возможностей у него теперь появилось.       Одевшись, Кит выпорхнул из своей комнаты и, наскоро почистив зубы, сбежал по ступеням на первый этаж. С кухни уже доносился аромат свежеприготовленной яичницы с беконом и молотого кофе, который любил пить по утрам его отец.       — Доброе утро, соня, — мягко улыбнувшись, сказал Дэвид, вынырнувший из темноты коридора.       — Доброе, пап, — сдержанно ответил Кит и, пожав его протянутую руку, прошествовал в кухню, где, сев за стол, принялся за завтрак.       Пока они ели, никто не проронил и слова. Отец, попивавший кофе, читал свои записи, а мать хлопотала по кухне, гремя сковородами и кастрюлями.       Убрав за собой и поблагодарив ее за сытный завтрак, Кит вскоре попросился на задний двор.       — Конечно, иди. Только аккуратней! — напутствовала Виктория, не отрываясь от мойки посуды.       В два прыжка мальчик преодолел расстояние, разделявшее кухню и крыльцо. На улице было невероятно свежо. Пахло росой и чем-то приторно-сладким. Двор оказался небольшим, примерно двадцать на десять метров, но с настоящей ивой, на одном из суков которой при помощи канатов было закреплено старое деревянное сиденье. А позади дерева прятались кусты малины. Они выглядели настолько запущенными, что Кит даже слегка огорчился.       Подойдя ближе, он внимательно их осмотрел. В тени тонких ветвей, скрытый от посторонних глаз и лучей солнца, притаился потрескавшийся маленький мячик. Почва была влажной и без единой травинки — складывалось впечатление, что эти кусты стоят здесь несколько десятков лет. Только это было не так.       — Их посадили старые владельцы дома года четыре назад. Но после смерти бабушки, жившей здесь, за ними никто не ухаживал, — сказал подошедший Дэвид, опускаясь на корточки рядом с сыном.       Тот задумался. Умершая бабушка… А вдруг в доме есть призрак?       — Эй, Кит, не хочешь помочь мне разобраться с кустами? Им бы старые ветки отрезать да выровнять, сделать заборчик, — заметив затравленный вид сына, вызванный упоминанием покойной, поспешил разрядить обстановку отец.       — Хорошо, пап.       Дэвид выпрямился и отправился к торцу дома. Там возвышался старенький сарайчик, который представлял собой целый кладезь запыленного инвентаря: граблей, тяпок, топоров, молотков и скобелей. Видимо, супруг той бабушки был столяром.       — Вот, возьми секатор, — сказал Дэвид, протянув сыну садовые ножницы.       За работой они не заметили, как пролетело время. Вроде совсем недавно было утро, а вот уже и солнце клонилось к закату.       Быстро перекусив, Кит рассчитывал получить у мамы разрешение сходить на площадку, которую они видели накануне. Это у него получилось, но все же не совсем так, как он хотел. Вслед за ним на прогулку выдвинулся и отец, который огромной тенью сопровождал его, не вымолвив ни слова.       На площадке было многолюдно. Мальчика сразу захлестнул азарт, а в душу проникла гармония — сродни той, что царила на огромном синем кораблике из пластика и металла. Дети, весело гомоня, шумными стайками носились по этому «эсминцу», периодически толкая друг друга, отчего с такой же периодичностью получали порции родительских нравоучений, а иногда и брани.       Вылетев из широкой трубы, игравшей роль горки, Кит поспешил было снова забраться на верхнюю площадку, но, как только он встал на ноги, вниз на большой скорости скатилась девочка его возраста. Не успев отпрыгнуть, мальчик принял на себя сильный удар, отчего рухнул на землю и мимолетно зацепил ее, ничего не понимающую и оттого беспечную.       Потом на площадке раздался громкий крик, а за ним — тихий плач. Лежа на спине, Кит сам не мог сообразить, что произошло, но когда он встал и развернулся, то лучше разглядел девочку с русыми волосами и в милом сарафанчике, потирающую ушибленную коленку одной рукой и размазывающую слезы по раскрасневшимся щечкам второй.       — Извини, пожалуйста, я не хотел… — Кит не сразу оправился от ступора, поэтому попросить прощения с ходу у него не получилось. От легкого испуга он не успел ничего сделать, а крик девочки совсем обескуражил его, и он сейчас просто стоял, не пытаясь ничего предпринять.       Дети, бывшие до этого момента на площадке, практически полностью разбежались и теперь жались к родителям. Остались только редкие смельчаки, которые наблюдали за развернувшейся сценкой с верхнего этажа малой формы.       — Прости, пожалуйста! — уже смелее крикнул Кит, совладав с эмоциями.       Девочка все потирала ушибленную коленку. Из-под ее маленькой ручки потекла тонкая струйка крови, что еще сильнее подстегнуло в мальчике панику. Он не мог ни понять что-либо, ни сделать.       Еще секунда, и словно из ниоткуда появились родители девочки. Взяв дочку на руки, ее отец двинулся следом за матерью, и напоследок они наградили Кита неопределенным взглядом. Будто произошло что-то такое, что заставило его пасть в их глазах, опозориться перед ними. Будто он сотворил какую-то глупость… Но ведь он ничего не сделал!       — Пойдем домой, Кит, — ласково и со слегка встревоженным взглядом сказал отец, протягивая ему руку.       Мальчик лишь кивнул и опустил глаза. Из них начинали капать слезы. Он не понял, что совершил неправильного и чем вызвал негодование незнакомых ему людей. Дети часто ранятся, они могут поцарапаться или закричать от боли. Но в этом редко бывают замешаны другие ребята. Скорее всего, причина в их банальной невнимательности. Или же… да в чем угодно! Кит не был виноват. Однако словно бы оказался несправедливо оболган.       Площадка была сконструирована таким образом, что со скамеек было трудно разглядеть, что все-таки происходит у раструба горки. Родители девочки вряд ли наблюдали за ней — вероятно, отвлеклись на разговор или смартфоны, — поэтому, подходя к месту, где их дочь получила травму, вряд ли были уверены в чем-то наверняка. Однако этот взгляд… Кит с присущими ему искренностью и юношеским максимализмом умудрился принять его близко к сердцу. Как и большинство детей истолковали бы его.       На подходе к дому их ждала Виктория, которая, поймав загнанный взгляд сына, тут же забеспокоилась. Материнское сердце чувствовало что-то и подавало импульс в мозг, отчего она, быстро сбежав с крыльца, направилась к мальчику, который за всю дорогу так и не оторвался от изучения ботиночек.       — Что произошло? — испуганно спросила Виктория, оглядывая внушительного размера синяки, которые уже начали проявляться на ногах Кита.       Дэвид, быстро пересказав все его злоключения, закурил и встал на крыльце, издалека наблюдая за развязкой произошедшего. Виктория же, сев на коленки, обняла сына. Он почувствовал поддержку и тепло и своими маленькими ручками потянулся к ней, отвечая на объятия и не находя в себе сил, чтобы удержаться от слез.       — Ну, что ж, видимо, ты уже знаком с нашей соседкой.       Мальчик, разомкнув руки, посмотрел на маму испуганным взглядом, в котором читалось все — от страха до принятия и от интереса до некоего уныния, вызванного пониманием того, что он чуть ли не в первый день на новом месте смог испортить отношения с соседями.       — Сын, ну, ты чего? Ничего страшного не случилось! — воскликнула Виктория, наградив мальчика поощрительной улыбкой. — Она просто слегка испугалась. И немножко поранилась. Тебе не о чем беспокоиться.       Кит вновь выразительно посмотрел на маму. Впрочем, постепенно у него голове созрел план того, как ему все-таки исправить первое впечатление о себе. Уверенно вскочив на крыльцо, мальчик проследовал в дом, где достал из холодильника запечатанное мороженое и пепси. Вернувшись на крыльцо, он теперь уже решительно взглянул на мать, после чего, спросив, где живет эта девочка, зашагал по мощеной дорожке и вскоре скрылся за углом.       — Растет настоящий мужчина, — с гордостью констатировала Виктория, присаживаясь рядом с супругом.       — И не поспоришь, — улыбнулся тот, потушив сигарету о ступени. Он поднялся, подал руку жене, и вместе они удалились в дом, где уже вовсю орудовала бригада строителей.       Ужасно нервничая, Кит тем временем шел к заветному дому, проклиная свою уверенность в том, что девочка все-таки примет его извинения. Он бы рад был сейчас бросить все и сбежать, но отступать было поздно. Он сделал выбор.       Нажав на кнопку звонка, огласившего, казалось, всю округу мелодичной трелью, мальчик вновь потупился и принялся ждать. Впрочем, долго стоять перед дверью не пришлось. Буквально через минуту она медленно отворилась, и на пороге показалась обеспокоенная мать, не ожидавшая в это время гостей.       — Ой, привет, — ласково улыбнулась она, поправляя передник.       — Здравствуйте. Я… Мне… — начал заикаться Кит, а из-за спины женщины вынырнула хитрая мордашка, лучащаяся весельем.       Мальчик улыбнулся ей в ответ и поднял обе ручонки, показывая, что принес.       — Я прошу прощения за то, что был невнимателен на горке, — на одном дыхании протараторил он, слегка хмуря брови. — Мы совсем недавно переехали, поэтому я хочу помириться. Извини, пожалуйста! — с надеждой глядя в глаза девочке, продолжил он и протянул ей мороженое и баночку пепси, которая уже сильно запотела.       Мама, услышав его признание, аккуратно вытолкала дочь из-за своей спины. Кит, получив доверительный взгляд, еще сильнее преисполнился уверенностью, поэтому вручил ей сладкий подарок — причем его руки совсем не дрожали — и спросил:       — Как тебя зовут?       — Джессика, — кокетливо пряча свои лазурные глазки, ответила девочка.       — Меня — Кит! — сказал мальчик, гордо поднимая подбородок.       Они еще какое-то время постояли в молчании. Кита вновь начали охватывать липкие лапы испуга. Ему впервой приходилось совершать подобные поступки, отчего он теперь начал бледнеть под натиском двух пар голубых глаз — Джессики и ее матери.       — Извини меня, пожалуйста… — немного грустно повторил он. — Я не хотел. Я не специально.       — Успокойся, все в порядке, — заверила его девочка, продолжая глядеть куда-то вниз.       Мальчик, спрятав руки за спину, попрощался и побрел обратно к дому. От прежней эйфории практически не осталось и следа. Впечатление было ужасным. По его лицу можно было предположить, что он выдержал семичасовую пытку, из-за которой его походка стала чуть более скованной, а лицо приняло цвет побеленной стены.       Зайдя в дом, Кит быстро поужинал и на протяжении трапезы старался пресекать все разговоры на тему его недавнего визита к соседям. Для него это событие было все еще слегка пугающим, и, вспоминая о нем, он чувствовал себя неуютно, поэтому, закончив с едой, он взлетел в свою комнату, где, быстро раздевшись, покидал вещи на комод и лег в кровать, отвернувшись лицом к стене.       Перед тем как заснуть, ему вновь вспомнилась немая сцена на крыльце дома Джессики, а в особенности — ее искрящиеся добротой голубые глаза, которые до самого конца так и не взглянули на него, не одарили тем взором, который мог бы подтвердить или опровергнуть ее слова: «Успокойся, все в порядке».